Монахиня Елизавета (Сеньчукова)
В принципе, разделение достаточно условно: апостол Павел писал, что, будучи вознесенным при жизни в рай, он не знал, в теле он переживал этот опыт или вне тела. Понятное дело, что нам далеко до апостола, но все же — это прецедент.
Речь Павел ведет, конечно, о том, что Царствие Божье — внутри нас. Потому и неважно, в теле он очутился в раю или вне тела. Потому что рай пронзил все его существо — от сердца до кончиков пальцев. Это сильно противоречит представлению о теле как о чем-то нечистом — гностическому в общем-то представлению, не «каноническому», но от того не менее живучему. В христианской же реальности тело может быть нечисто, запятнано грехом, а может и оказаться антенной, настроенной на Царствие Божье — ибо и добрые дела, и аскетические упражнения (что тоже немаловажно) мы совершаем при помощи тела.
Опять же, это общеизвестное утверждение, что Христос вознес к Отцу не только Свое собственное воскресшее тело, но и плоть человеческую как таковую — для того Он и воспринял ее от Девы Марии. Будучи Новым Адамом, новым человеком, обнимающим Собой все человечество, Он всех нас приобщил к этому чуду восшествия на небо, как ранее Адам ветхий «приобщил» все человечество ко греху и смерти. Христос всех нас посадил по правую руку Отца.
Разумеется, для полного осуществления этого чуда мы должны воскреснуть — до этого еще далеко по историческим меркам, но порассуждать уже можно.
По левую руку от Царя и Бога, как мы знаем из 25-й главы Евангелия от Матфея, окажутся грешники. Тут, правда, возникает не вполне корректный (потому как смешивающий реальность и притчу) вопрос: как же вообще взойдет к Царю и Богу грешник? Получается, что можно вознестись к Отцу — и не оказаться в числе спасенных?
При всей парадоксальности (если не сказать «абсурдности») такого взгляда, он не лишен смысла. Христос действительно каждого из нас возносит на небо — какие мы есть, с грехами и заблуждениями. Можно даже предположить, что возносит Он всех, и праведников, и грешников, одесную Отца… но грешников — ошуюю Его Самого. И грешник оказывается в руках Бога Живого, что — страшно (Евр.10:31). Справа — Христос, слева — Отец, а в середине — он сам, стремящийся к нулю, ибо Отец и Сын, Лица Троицы, не разделяются. Возвращаясь к Исааку Сирину — Бог-то готов принять человека, даже грешника: «неуместна никому мысль, что грешники в геенне лишаются любви Божией», — но любовь эта оказывается, по словам преподобного, бичом.
То есть на небо, так или иначе, вознесутся все, но не все смогут там остаться, а лишь те, кто еще при жизни находился там — при жизни, более или менее свободной от греха.
Переведем дух. Что значит: «лишь те»? Что же, Господь не пустит к себе людей, и без того исстрадавшихся без Него при жизни? Не будем спешить с выводами. Что значит «находиться в раю»? Может ли существовать «анонимный рай», в котором человек не видит и не знает Бога? Рискну предположить — может. Это та самая жизнь «по закону, не имея закона», о которой говорит Павел уже в другом послании, к Римлянам. То есть — если человек живет благо, он уже пребывает в раю, даже если сам еще этого не понял. Внутри него уже сияет кусочек Царствия Божия. Стоит только пожелать — и оно откроется в полноте, показав лик Царя.
И как только человек покинет землю, Небо, пролившееся при земной жизни внутрь его, окружит его и снаружи.
