Государственная Дума рассмотрит законопроект «О первом рабочем месте», по которому студент обучающийся на бюджетной основе, заключает контракт с государством или организацией, чтобы после окончания обучения работать три года по выбранному направлению. Если же молодой специалист не согласится идти работать туда, куда его посылает государство, он должен вернуть средства, потраченные на его обучение.
Вице-премьер Ольга Голодец считает, что в подобном законопроекте нет необходимости и трудоустраивать выпускников можно другими способами.
Ситуацию комментируют заведующая учебной частью филологического факультета МГУ Анна Архангельская и писатель и публицист, педагог Ирина Лукьянова.
Фото: ria.ru
Распределение выпускников и подзаконные акты крепостного права
Анна Архангельская, кандидат филологических наук, доцент, заведующая учебной частью филологического факультета МГУ, заместитель ответственного секретаря приемной комиссии филологического факультета МГУ:
Фото Александра Болмасова taday.ru
Идеи Государственной думы в последнее время всё труднее и труднее комментировать.
Предлагаемое возвращение обязательного распределения выпускников вузов на сегодняшний момент вырисовывается слишком туманно, чтобы можно было совсем всерьёз обсуждать его последствия.
Если речь действительно идёт о том, что «государство или организация могут заплатить за обучение студента до момента выпуска, а потом предложить ему работу по профилю в своих структурах» (ключевое слово — могут), то эта форма частично есть и сейчас: это система целевого набора по направлениям организаций, предприятий и т. д. Её постепенное расширение, возможно, и оправдано, но при нескольких существенных оговорках.
- Во-первых, я не уверена, что сейчас можно массово прогнозировать кадровые потребности на срок от четырёх (бакалавриат) до шести (бакалавриат и магистратура) лет: всё-таки следует помнить, что советская система обязательного распределения существовала в условиях плановой экономики.
- Во-вторых, следствием попыток ввести законодательные основания для закрепления за выпускником рабочего места вполне могут стать подзаконные акты из эпохи крепостного права, неэффективность которых была, кажется, убедительно доказана на практике уже как минимум лет двести назад.
- В-третьих, кажется, не совсем правильно, если меры репрессивного (по крайней мере, в финансовом плане) характера будут применяться к тем, кто, например, вдруг возьмётся улучшать демографическую ситуацию в стране сразу по окончании вуза.
- В-четвёртых, не совсем понятно, как это всё будет соотноситься с вроде бы декларируемыми идеями академической мобильности: ведь эти последние как раз предполагают для студента максимальную свободу перемещения между вузами, возможность продолжать образование за рубежом и т. д.
- В-пятых, предвижу, какими методами родители начнут «выбивать» своим ненаглядным чадушкам престижные места: люди с богатым воображением могут представить себе в красках.
- Ну и наконец, в-шестых: почему-то опыт последних месяцев показывает, что даже здравые зёрна в законопроектах последнего времени искажаются настолько, что вред превышает пользу.
Есть ещё один принципиальный момент: пресловутое трудоустройство по профилю полученного образования. Как будет пониматься соответствие профилю — тоже большой вопрос. И не исключаю, что для дипломированного филолога из этого списка будут исключены, например, СМИ (на то есть журналисты), библиотеки и архивы (ибо отдельно существуют библиотекари и архивариусы) и т. д., а останутся только школы, вузы и научные институты РАН. Если, конечно, эти последние (а, впрочем, и все остальные) всё-таки выживут в результате неумеренной активности ливановского ведомства.
Бесплатное образование отменяется?
Ирина Лукьянова, писатель, публицист:
Мне идея снова ввести распределение кажется крайне неудачной. Мало того, что все время сокращается количество бюджетных мест в вузах, что высшее образование уже почти целиком стало платным и неподъемно дорогим для семей, так теперь идет речь о сокращении еще одной степени свободы.
Введение распределения фактически будет означать отмену всякого бесплатного высшего образования, кроме целевого набора.
Мой выпуск был одним из первых выпусков, когда отменили советское распределение, мы трудоустраивались, как могли. Это было страшновато, потому что никаких завидных рабочих мест для свежеиспеченных филологов в 1992 году рынок не предлагал. Многие сами пошли работать в школы, и я в том числе. Казалось бы, распределение может решить вопрос трудоустройства. Но, как правило, все оказывается иначе: выпускникам предлагают самые неинтересные вакансии на рынке труда.
Выпускнику нужно рабочее место, на котором он не умрет с голода, не должен будет бросать семью и уезжать за тридевять земель, где он сможет стать профессионалом. Если такие рабочие места есть, то распределение вообще не нужно, вопрос решается грамотной организацией службы трудоустройства в вузе.
А если распределение принудительное — значит, предлагаемые вакансии такого качества, что человек по доброй воле на такую работу не пойдет. Медикам нашего поколения предлагали завидные вакансии — плохо оборудованный медпункт где-нибудь в Чулымском районе Новосибирской области, где есть один фельдшер, а жить в старом общежитии или деревенском доме с удобствами на улице.
Молодого специалиста, которому еще нужно учиться, набираясь практического опыта у старших коллег, отсылают работать за копейки в глушь, где иногда и учиться не у кого. Вчерашний выпускник попадает, как булгаковский герой «Записок юного врача», в ситуацию, где он, еще ничего не умеющий, сам должен вершить судьбы людей.
Понятно, что не все выпускники-бюджетники начинают работать в той профессии, которой они обучались в вузе. Но если заставить городскую барышню принудительно преподавать в деревенской школе — из нее что, получится нормальный учитель, любящий детей и свое дело?
Кстати, очень интересно, что речь идет в первую очередь об учителях и врачах. Мы как — с выбором профессии выбираем поражение в гражданских правах? Можно еще у учителей и врачей паспорта отбирать, как в сталинское время у колхозников.
А математиков будут принудительно распределять? Куда? А в зарубежную магистратуру можно будет поступать или нет? Здесь столько интересных вопросов появляется — но я боюсь, что ответы на них будут самыми обычными, из привычного диапазона «тащить и не пущать».
Для проблемы плохих вакансий мировой опыт знает множество других решений, куда более грамотных. Принудительно затыкать эти вакансии бесправными выпускниками — это решение глупое и непрофессиональное, как лечить кашель пургеном, как в анекдоте: «теперь стоит у стены и кашлянуть боится».
Если хороших решений нет — честнее было бы объявить: бесплатного высшего образования в России больше нет, только целевое или на коммерческой основе. Чтобы иллюзий не оставалось.