Виктория родилась в маленьком городе Степанакерт в Нагорном Карабахе и собиралась жить нормальной, простой, человеческой жизнью. О чем можно мечтать, будучи самым обычным ребенком? Что ты вырастешь, станешь, например, парикмахером, будешь работать в салоне с красивым названием «Изольда» или «Златовласка». Разговаривать с клиентами о погоде, о ценах, об успехах детей – своих и клиентов. Ведь разговоры – это тоже часть действа под названием «стрижка». Будешь уставать, конечно.
Но вечером, после восьми часов работы на ногах, все равно зайдешь в маленький магазин по пути домой и купишь гостинец, чтобы побаловать сына – 11 лет, мужчина уже, а подарка ждет, как маленький. Вечерами будешь пить чай на кухне с мамой и сыном. И опять обсуждать – клиентов, оценки, хоровые занятия в музыкальной школе… Это будет привычный твой мир, в котором все спокойно и понятно. Как мечтала – так и получилось. Все шло по плану.
Виктория
И врачи ничего не смогут поделать
Но вот о чем совершенно невозможно подумать – ни в детстве, ни потом – что вдруг, в один прекрасный день, ты заболеешь. Внезапно. И не просто гриппом или простудой. А чем-то непонятным, тяжело и надолго.
И без того смуглая кожа станет темно-желтой, пожелтеют даже белки глаз, появится слабость и высокая температура, тянущая боль и тяжесть под правым ребром, тошнота. И врачи в маленьком городе ничего не смогут поделать, и врачи в большом городе – в столице Ереване – тоже. Как же так?
Больница – одна, вторая… Таблетки, уколы, капельницы, наконец, диагноз. Не один, а целый букет диагнозов, сопутствующих одной болезни – аутоиммунному гепатиту. Асцит, варикозное расширение вен пищевода и, самое страшное, – цирроз печени.
Аутоиммунный гепатит – прогрессирующее воспаление печеночной ткани неизвестной этиологии, характеризующееся наличием антител в сыворотке крови и гипергаммаглобулинемией. Иными словами, у пациентов с аутоиммунным гепатитом собственная иммунная система разрушает печень. Более чем у 25% больных аутоиммунный гепатит диагностируется уже на стадии цирроза печени. У Виктории тоже.
И вот Виктория снова идет домой, уже с грузом диагноза на плечах. По привычке заходит в круглосуточный магазин, покупает сыну йогурт на завтрак. Там, в магазине, ничего не изменилось: ровный свет, стеллажи с продуктами, гул голосов, усталые, но спокойные лица – жизнь идет, все хорошо, еще один день позади. Только в жизни у Виктории все перевернулось. Она приходит домой, садится и думает: «Как это возможно? Ведь все должно быть совсем не так! Это не по плану! Мы так не договаривались!..»
Виктория
И скоро уже нет сил ходить на работу и даже выйти на улицу тяжело. Из-за нарушения работы печени в животе скапливается жидкость (один раз Виктории откачали сразу семь литров). Из-за асцита начинаются проблемы с дыханием, ведь большой живот не позволяет нормально расширяться легким. Нарушается работа сердца. По всему телу появляются отеки…
Ты ложишься и отворачиваешься к стене
И все хуже и хуже, и в самом конце этой борьбы с болезнью, когда никакие лекарства уже не помогают и госпитализации ничего не дают, тебе говорят: «Вам срочно нужна трансплантация печени, но у нас ее не делают». И, может, еще добавят: «Простите».
А может, и ничего не скажут. Просто закроют дверь. Пока была здорова, была своя, а теперь – чужая, лишняя. И все, никакого плана больше нет.
Понятный, знакомый сценарий жизни переписывает болезнь, и ты смиряешься, позволяя ей приблизить конец.
Ложишься и отворачиваешься к стене. Но вдруг чувствуешь, как тормошит кто-то. «Вика, ахчик джан, доченька, я написала профессору в Москве. Если будет родственный донор, они согласны сделать операцию», – это мамин ласковый голос. А затем высокий мальчишеский сына: «Мама, послушай, это мы на хоре разучили, мама, у меня бас! Ты только послушай!» Мамин: «Викуля, я не подошла как донор. В Москве ничего не получится, но профессор сказал, что в Беларуси делают трупную трансплантацию иностранным гражданам». Сына: «Мама, посмотри, это завтрак, я сам тебе сделал!» Мамин: «Вика, я написала в благотворительный фонд. Ты не волнуйся, дочка, мы не одни, везде есть добрые люди, они помогут, они соберут тебе на трансплантацию (Господи, почти три миллиона! Соберут ли, Господи?)». И опять сына: «Мама, весна пришла, открой глаза. Все будет хорошо».
Виктория с сыном
И открываешь глаза…
В России операция невозможна, но Викторию ждут белорусские врачи
Виктории были готовы провести пересадку печени от родственного донора в московском Центре трансплантологии им. В.И. Шумакова. Но мать Виктории в качестве донора не подошла. С 2008 года в России прекращена практика пересадки трупных органов гражданам других государств.
Виктория с мамой
Россия является активным членом Стамбульской декларации, действия которой направлены на прекращение трансплантационного туризма и торговли органами. В 2015 году Россия подписала также Конвенцию Совета Европы против торговли человеческими органами в Сантьяго-де-Компостела. Поскольку Виктория не является гражданкой России, пересадка ей посмертного донорского органа в нашей стране запрещена по закону.
Но главный трансплантолог РФ Сергей Готье принял личное участие в судьбе Виктории и связался со своим белорусским коллегой – Олегом Руммо. В Беларуси разрешена пересадка трупных органов иностранным гражданам, и Викторию ждут на трансплантацию.
К сожалению, стоимость лечения очень высока. БФ «Правмир» собирает для Виктории только часть суммы – 3 миллиона рублей. Но без трансплантации Виктория не выживет. У нее последняя стадия цирроза печени. Давайте поможем ей собрать эту огромную сумму.