Я хорошо помню тот день, когда узнала, что жду ребенка. Это случилось в октябре 2017 года. Меня беспокоили какие-то непонятные симптомы. Мы планировали беременность, но определять ее с помощью тестов было рано. И все же я решила сделать один. Поскольку мне не верилось, что на таком сроке можно что-то узнать, я отложила его и забыла, пошла по своим делам, а когда вернулась… На нем было две полоски! Меня захлестнула волна счастья. Я даже не смогла дождаться мужа с работы! Позвонила ему: «Ты можешь уйти домой? Мне надо кое-что тебе сказать». Он сразу догадался: «Ты беременна?» Мы были вне себя от счастья!
Мария с семьей
На пятой неделе я попала в больницу с сильным кровотечением. Во время УЗИ радиолог – врач, который должен интерпретировать результаты исследования, сама вошла в кабинет. Мы живем в Канаде, и здесь радиолог приходит к пациенту лично только в исключительных случаях. Когда на УЗИ все в порядке, технолог делает исследование, а потом результат присылают к семейному врачу. Но технолог смотрела меня очень долго, позвала радиолога, а потом еще одного врача… Я смотрела на их лица и видела, что они о чем-то переживают, поэтому сама начала волноваться.
Все закончилось тем, что ко мне пригласили главного врача отделения. Она сказала, что у нее для меня есть плохие новости – у меня «трубно-угловая беременность». Плод находился в углу матки и труб, это считается самой опасной формой внематочной беременности, в результате которой я могла потерять матку. Мне сказали это прямым текстом, никто не приглашал психолога и не подбирал слова, и добавили, чтобы я срочно прервала беременность – для этого мне просто нужно было бы выпить таблетку, но я категорически отказалась.
«Верь и молись – Бог сотворит чудо»
Меня госпитализировали, запретили есть и пить, поставили капельницу и сказали, что утром, скорее всего, плод все равно сам отторгнется из-за сильного кровотечения. Я написала родителям, которые еще даже не знали, что я беременна. Мы с мужем не хотели сообщать никому до двенадцати недель. Родители сказали: «Верь и молись. Бог сотворит чудо». И мы начали молиться.
Муж клал руку на мой живот и говорил ребенку, чтобы он передвинулся в нужное место. На каком-то глупом форуме я прочитала, что надо лежать на определенном боку, чтобы плод спустился в нормальное положение, и решила попробовать.
В больнице не было свободных палат, я лежала за ширмой в коридоре, было очень неудобно, но я молилась и просила Бога о помощи.
Утром мне сделали 3D-УЗИ. Обычно в таких случаях его не делают, но мой почему-то стал исключением. У врача глаза поползли на лоб, она снова пригласила главного радиолога, и оказалось, что плод находится в матке. Опасность все еще сохранялась, и все же у меня появилась возможность продолжить беременность.
Во время следующего УЗИ малышка двигала ножками и врачам показалось, что у ребенка есть признаки синдрома Дауна. Мне предложили генетический тест, который я не собиралась проходить, потому что знала, что в любом случае сохраню беременность. Врачи пугали: «Вдруг у плода пороки, несовместимые с жизнью?» Я сказала, что в любом случае не сделаю аборт, но все-таки пошла на тот тест, который показал, что с вероятностью 99% проблем нет. Казалось, можно расслабиться.
Пол ребенка в Канаде определяют на 18-20-й неделе. Во время следующего УЗИ мы узнали, что ждем девочку, но также выяснилось, что у меня редкая патология плаценты – оболочечное прикрепление пуповины и ребенок отстает в весе на две недели из-за того, что плацента получает недостаточно питательных веществ в связи с патологией.
Третий раз я пошла на плановый визит к врачу на 23-й неделе, чтобы проверить давление. В тот день я даже не собиралась в клинику, потому что до этого уже была у акушера-гинеколога, который специализируется на сложных беременностях, неделю назад. Что-то заставило меня пойти и, как оказалось, не зря. У меня было очень высокое давление, пришлось остаться в больнице.
«Это будут не роды, мы делаем аборт на позднем сроке»
Меня должны были оставить там на 24 часа для наблюдения, врачи боялись эклампсии, но наутро мне сделали УЗИ и выяснилось, что плацента отказывает. Она больше не могла кормить ребенка, а это значило, что придется рожать. 23 недели – самый ранний срок в Канаде, когда роды уже считаются родами, а не прерыванием беременности. Эту новость я тоже узнала без психологов. Никого не было рядом, но самое страшное ждало меня впереди.
Через два часа врачи вернулись, чтобы сказать – это будут не роды, мы делаем аборт на позднем сроке, потому что вес моей девочки – 330 грамм. Такой ребенок нежизнеспособен. Это был вес 20-недельного ребенка. Для родов требовалось около 500 грамм. Мне собирались вызвать роды, чтобы я родила мертвого ребенка. Я спросила: «Что будет, если она сможет дышать?» Врачи предложили укол, чтобы малышка перестала дышать еще в утробе. И я отказалась.
Меня оставили в больнице только ради меня, так сказал медицинский персонал. Спасать ребенка никто не собирался. Я начала искать решение в интернете, разговаривала с разными врачами. Мне дали контакты лучших специалистов в России и Израиле.
Я высылала всем результаты УЗИ. И каждый говорил мне: «Забудь. Готовься к следующей беременности». Поток крови к плаценте был практически на нуле, ребенок не мог расти, вообще было удивительно, что ребенок еще двигается.
Я пошла на отчаянный шаг и заявила врачам, что, если они откажутся мне помочь, я уйду в другую больницу. Видя мою решимость, они согласились сделать еще одно УЗИ на 24-й неделе, и, если малышка каким-то чудом наберет вес, они могли бы пересмотреть свое решение. Но это было практически невозможно. Я ждала УЗИ неделю, и это была самая тяжелая неделя в моей жизни. У меня болела голова, я не могла спать, но старалась держаться ради своей малышки. Я знала, что лучшее, что я могу сделать – это верить и быть спокойной. Я лежала в палате и ставила животу молитвы на YouTube, пение монахов. Пыталась держаться.
Через неделю, когда мне снова измерили вес ребенка, врачи вошли в палату с улыбкой и сказали, что ребенок набрал 100 грамм. Мне пообещали поговорить с командой неонатального центра и разрешить роды. После этого начался постоянный мониторинг. Врачи следили за сердцебиением плода и притоком крови к плаценте. При первом же нарушении меня должны были везти на срочное кесарево. Спустя шесть дней после того, как УЗИ показало, что ребенок весит 430 грамм, оказалось, что плацента перестает действовать. Утром меня перевели в родильное отделение, я позвонила мужу и сестре. Мои близкие приехали, чтобы меня поддержать.
Сложно передать, что происходило дальше. Я была в сознании, мне сделали эпидуральную анестезию. Я не чувствовала боли, но ощущала, что внизу что-то происходит. А дальше случилось чудо.
Иванна перехитрила всех. Дочка весила не 430 грамм, а 370
Наверное, самый счастливый момент в моей жизни – когда я услышала плач ребенка. До сих пор не могу вспоминать об этом без слез. Невозможно, чтобы малыш, родившийся на таком сроке, сам плакал и дышал. Как только я услышала ее плач, страх оставил меня. Все врачи были в шоке. Мне рассказали, что Иванна перехитрила всех. Дочка весила не 430 грамм, а 370. Если бы врачи знали это, никто не согласился бы пустить меня в роды. Неонатолог, которая принимала в тот день, призналась: «Если бы она не двигалась и не кричала, никто бы не дал ей шанса».
Команда неонатолога растерянно спросила: «Что же мы будем делать?» Неонатолог уверенно ответила: «Подключайте ее к кислороду». Любой другой врач отложил бы ее в сторону как «гиблый кейс».
Мне очень повезло, Иванне дали шанс, Иванну принимала именно та неонатолог, которая меня уже хорошо знала.
Как только дочка родилась, команда из нескольких человек забрала ее в специальное отделение. Она родилась днем в 3 часа, уже в восемь вечера на коляске меня привезли в ее палату. Мужу разрешили увидеть девочку практически сразу. А моя акушер-гинеколог сделала для меня видео в первые минуты ее рождения, и я тоже смогла сразу посмотреть на Иванну.
Дочка лежала в больнице четыре месяца. Я прожила с ней там целую жизнь. Каждое утро команда врачей заходила в палату к ребенку, чтобы обсудить планы на этот день. Там были врачи по сердцу, по пищеварению, по дыханию, специалисты-диетологи. У каждого малыша была своя отдельная медсестра, которая сообщала врачам последние новости.
Мне повезло: я находилась в лучшем месте для недоношенных детей, но даже там только в порядке исключения, когда женщина десять лет не могла родить ребенка и это был ее последний шанс, брались за особенно сложные случаи. А мой случай был не просто сложным, он казался безнадежным. У ребенка с таким весом обычно или переставали расти легкие, или разрывался кишечник, малыш умирал в первые недели или месяцы жизни. Те, кто выживал, оставались с серьезными осложнениями навсегда.
С первых же дней мне разрешали трогать ребенка, я прикасалась к ней, чтобы она чувствовала, как будто я ее обнимаю. Она получала мое молоко через специальный зонд. Спустя две недели, когда у дочки убрали катетеры и капельницы, мне разрешили брать ее на руки на два часа в день. Это была непростая процедура. Иванна находилась на аппарате искусственного дыхания, надо было постоянно его контролировать. Чем старше она становилась, тем дольше мне разрешали ее держать. Однажды она провела у меня на руках десять часов за день. В Канаде врачи советуют как можно дольше держать малышей на руках, потому что это помогает работе мозга и ребенку важно чувствовать, что мама рядом.
Когда в дочке было всего 700 грамм, я уже меняла ей памперсы
В больнице было много сложных моментов, когда мне приходилось делать выбор – давать ли то или иное лекарство. Я ориентировалась на свою интуицию. Однажды мне предложили препарат, который должен был закрыть сосуд в сердце. Этот препарат сильно влиял на пищеварение и мог стать причиной серьезных осложнений. Я отказалась, потому что был шанс, что сосуд закроется сам. При мысли о приеме этого лекарства у меня не было мира на душе. Но, как только я приняла решение, стало спокойно. Я решила, что так проявилась Божья воля. Меня поддержал только один врач. Но сосуд действительно закрылся сам в 32 недели. Самое удивительное, что обычно этот сосуд создает проблемы с дыханием, но у Иванны никаких проблем не было.
В 34 недели она задышала сама, чем опять сильно удивила врачей. Ребенок, рожденный с весом в 370 грамм, сам дышит в 34 недели! Это было просто невероятно!
Последнюю неделю в больнице мне разрешили полностью самой за ней ухаживать. Я всегда пыталась делать все, что можно, сама. Когда в дочке было всего 700 грамм, я уже меняла ей памперсы. На последние четыре дня мне выделили отдельную комнату рядом с ней, чтобы убедиться, что я сама справлюсь. Поэтому, когда мы приехали домой, мне было абсолютно спокойно. Я была счастлива.
Может быть, кто-то думал, что я совершила ошибку, рискнув бороться за своего ребенка, но, к счастью, никто не говорил мне это в лицо. Все молились за меня. Когда я описала эту историю в Facebook, я планировала, что ее увидят только мои друзья, но случайно перепутала настройки и она появилась в общем доступе. Мне стали писать люди со всего мира, как их воодушевил мой опыт, я получила много слов поддержки и рада, что решилась говорить.
Иванна – борец
Иванна
Сейчас у нас есть Иванна. Ее характер проявлялся с самых первых дней. Медсестра в отделении сразу сказала мне, что дочка – борец. Она возмущалась, когда надо было поменять памперс или если ей не нравилась кислородная маска. Иванна и сейчас такая, не потерпит, когда ей что-то не нравится. При этом она – очень жизнелюбивая девочка, много улыбается и смеется, «разговаривает» и агукает, любит сидеть на ручках и рассматривать мир вокруг. Недавно мы были у педиатра. Здесь смотрят на ее развитие как на развитие трехмесячного ребенка, учитывая срок, в который она должна была родиться. Иванна делает все вещи не только по возрасту, но и слегка опережая его.
Когда мы лежали в больнице, одна из медсестер рассказала мне, что раньше она была волонтером в неонатальных центрах Украины, куда привозила оборудование для недоношенных малышей и обучала персонал. Совершенно случайно потом я встретила женщину, которая планировала сделать такой же проект в Зимбабве. Я познакомила ее с нашей медсестрой, и они решили сотрудничать, а мне предложили работать в комитете проекта. Скоро медсестра, которая ухаживает за Иванной, поедет в Зимбабве, а я буду помогать ей отсюда. Я давно мечтала сделать что-то важное для людей в Африке. И Бог дал мне шанс.
Все это время у меня не было никакой обиды на Господа. С самого детства я верю: все, что происходит – происходит к лучшему.
Трудности либо сделают нас сильнее и научат чему-то, либо сломают. Но и тогда любовь Бога может нас укрыть и защитить.
Да, наш мир таков, что беды случаются, но Он и тогда находит способ направить все во благо любящих Его.