Кого чаще всего объявляют врагами Церкви, и таковы ли они на самом деле? Чем может обернуться человеческий суд? Рассуждает книгоиздатель и член Издательского Совета Русской Православной Церкви Георгий Гупало.
Илья Глазунов. Комиссары врываются в церковь.
Когда-то давным-давно я слышал от людей, близко знавших о. Илия еще в его молодости, одну поучительную историю. За точность всех деталей не ручаюсь, но история такая была, и сам о. Илий ее подтверждал.
Некоторое время он, будучи молодым монахом, жил в Псково-Печерском монастыре. Дали ему послушание водить экскурсии по пещерам. Он водил, показывал, рассказывал о духовных подвигах монахов, о святой жизни праведников, их праведной кончине и святых нетленных мощах. Все было нормально, но однажды в группу экскурсантов попал родственник какого-то партийного деятеля, высокопоставленный офицер одной очень известной организации.
Выслушав рассказ молодого иеромонаха о святых нетленных мощах как о результате святой жизни монахов-подвижников, гэбешник пришел в бешенство. В его идеологизированной голове это сложилось следующим образом: попик посягнул на самое святое, что есть в душе каждого советского человека — на Ленина.
Он противопоставил сомнительные подвиги каких-то глупых и темных монахов, останки которых почему-то не трогало тление, и величайшего вождя мирового пролетариата, гениального и мудрейшего Владимира Ильича, за телом которого надо ухаживать и бальзамировать-бальзамировать-бальзамировать.
Одним словом, налицо была разнузданная антисоветская пропаганда и оскорбление светлой памяти великого Ильича. Товарищ сразу написал «письма куда следует» и доложил по инстанциям о найденной вражине и поднимающих главу вражеских недобитках в известном всем и крайне опасном для советской власти монастыре.
Бумага с резолюцией навести порядок пришла к псковскому архиерею, которому ничего не оставалось делать, как выехать в Псково-Печерский монастырь. Владыка устроил «разбор полета», словесно отдубасил «недоумка и провокатора», с позором выбросил о. Илиана (так тогда звали о. Илия) из монастыря, поставил всем на вид, предупредив о более тяжких последствиях для всех и каждого при повторении подобных происшествий.
Люди старшего поколения могут представить себе, что в тот момент мог чувствовать молодой иеромонах, получивший хорошее духовное образование, выпускник Ленинградской Духовной Академии, постриженник самого митрополита Никодима (Ротова): всё, жизни больше не будет, можно сразу в петлю лезть — снятие священства, никаких монастырей и монашества, никакой приличной светской работы, постоянный надзор органов, как за неблагонадежным…
Владыка кричал и топал ногами, разве только не избил. Его понять можно, тогда было такое время, иначе он и не мог поступить. Но уже выезжая из монастыря, владыка тихонько, чтобы никто не видел, взял иеромонаха Илиана в свою машину и отправил его к себе на дачу, а потом спустя какое-то время умудрился сплавить на Афон в качестве ссылки-наказания. Т. е. даже не испугал волка лесом, а просто в лес выпустил, да еще и заповедный, где охотников нет и зверей не стреляют.
На Афоне о. Илиан прожил довольно много лет, стал духовником обители и кроме всего прочего начитался всякой антисоветской литературы, коей там было в избытке. Там-то о. Илий и стал окончательным и убежденным антисоветчиком, полагающим, что все зло в нынешней России от коммунистов. Все, кто много общался с батюшкой, знают его твердую и непримиримую позицию по этому вопросу. Даже какие-то попытки взглянуть на ситуацию под другим углом зрения пресекаются мгновенно: «Ууу, это же коммунисты, их надо всех удалять от власти». Одним словом, если хотите возбудить о. Илия, скажите слово «коммунист» и сразу увидите перемену.
И вот однажды, в начале 90-х годов, о. Илий приехал ко мне в гости, в Питер. Он очень любит Петербург, с Питером связана его молодость, учеба в Духовной Академии, постриг… Я решил показать один храм, в котором он не был при советской власти — Казанскую церковь Новодевичьего женского монастыря, построенную великим русским архитектором Василием Антоновичем Косяковым, автором самых значительных петербургских храмов конца XIX — начала XX века.
Монастырь тогда еще не был передан Церкви, на первом этаже стояли станки и царила мерзость запустения, а в крипте храма прописались «зарубежники» — приход Русской Православной Церкви Заграницей, настоятель которого покинул юрисдикцию Московской Патриархии по сугубо личным мотивам и вел активную, в том числе антиофициальноцерковную, политику.
Надо сказать, что маленький храмик в крипте был очень хорош. Там сформировалась настоящая крепкая община, издавалась газета и выпускались хорошие книги. Их деятельность, хоть и носила явный раскольничий характер, но была во многом примерной. Особенно на фоне старых советских приходов, в которых десятки лет царствовали могучие старосты-мастодонты, разъезжавшие на черных «Волгах» и имевшие невероятную власть над душами любого прихожанина или клирика храма. Помню, один староста, выпускник той же Ленинградской Академии, орал на меня в храме: «Запомните, юноша, никогда эта тварь и мразь черносотенная Иоанн Кронштадтский не будет канонизирован в нашей Церкви! Никогда! Пошел вон, щенок!» Матерные слова я опускаю, думаю, этих фраз достаточно.
И вот я решил привезти о. Илия в Казанскую церковь Новодевичьего монастыря. Естественно, по дороге я рассказал о. Илию о свой «войне» с «зарубежниками», активно занимавшимися расколом Церкви. О. Илий улыбался, списывая эти слова на мою молодость и горячность. Он знал многих «зарубежников» по Афону и отзывался о них очень тепло.
Приезжаем в храм. Батюшка перекрестил лоб, поклонился перед центральной иконой, приложился к ней и решил поставить свечки. Пошли за свечами. За прилавком стоял молодой парень-«зарубежник», комсомольского вида и возраста. Достали деньги и вдруг услышали невероятное:
— Я не продам вам свечей! Мы не продаем свечей советским попам!
Мы даже дар речи потеряли.
— А… с чего вы взяли, что перед вами советский поп? — наконец спросил я.
— А что, разве этого не видно? Да у вас на лбу, батюшка, красная звезда нарисована. Вы же коммунист! Вы же служили Ленину и всю жизнь поклонялись ему! Признайтесь, разве не так?
Бедный отец Илий стоял как каменный, он не мог и слова произнести. Я, честно говоря, ожидал чего угодно, но такого… Зная его отношение к коммунистам, я решил спасать ситуацию, подхватил батюшку под руки и повел к выходу. Ворчал он долго — вздыхал, бухтел что-то под нос, в общем, несколько часов потом переживал встречу в храме. Особо ничего по поводу слов «зарубежника» не сказал, вслух парня не осудил, но всем своим видом показывал, что травмирован услышанным.
Понятное дело, что молодой человек не знал, кто перед ним — тогда мало людей знало о. Илия. Парень сказал так, как сказал бы любому человеку в рясе и с крестом, вошедшему в храм. Приехали бы представители зарубежной Церкви, то его бы предупредили, а ко всем представителям Московского Патриархата у него отношение было одинаковое — все коммунисты.
Схиархимандрит Илий (Ноздрин)
Так вот к чему вся эта история.
Вчера зашла ко мне в блог в одной из социальных сетей неизвестная мне православная активистка, участница Рождественских Чтений, и, бросив взгляд на мою аватарку, вынесла быстрый и окончательный вердикт: еврей. Ей не нужны никакие оправдания и доказательства обратного. Она решила, и другого варианта быть не может. Есть такая группа лиц в нашей Церкви, которые убеждены, что еврей — это не только человек второго сорта, но и однозначный враг Церкви, России, Православия. Если записали во враги (или евреи), то никакие дела не спасут.
Ты можешь быть хорошим священником и тридцать лет молиться у престола Божия, можешь быть мудрым и опытным духовником, помогающим людям обрести мир в душе и веру в себя, можешь быть просветителем, издавать православные книги, помогать больным и старикам. Ты можешь всю свою жизнь отдать служению Богу, людям, Церкви. Но в глазах этой группы граждан ты навсегда будешь жидом и врагом их Церкви. Просто потому, что кому-то из них показалось, что ты похож на еврея, и у тебя фамилия не Иванов.
Антисемитизм есть у всех народов. Даже у евреев. Есть он и в нашей стране. Отношения между православными и еврейской общиной не всегда носили мирный характер, дурных дел мы наделали много с обеих сторон. Цель этой статьи — не тронуть крайне скользкую и сложную тему межнациональных отношений (и в особенности не для всех очевидную тему христианского отношения к антисемитизму). Цель записи в другом — мы часто выносим вердикт, исходя из своих не всегда объективных умозаключений. Этот человек глуп, так как написал или сказал что-то глупое; этот человек негодяй, потому что совершил недостойный поступок; этот человек подлец, так как однажды совершил подлость. Все, один раз совершил, — значит, подлец на все времена.
Сейчас стало очень популярным развлечением для некоторых православных активистов искать врагов Церкви. Допустим, есть некая вражина, которая открыто выступает против Православия и Св. Церкви. Прямо говорит, что готов противостоять и доказывать вредность Православной Церкви. Что нам делать с таким человеком? Неужели нужно прежде всего заклеймить врага позором, поставить страшную метку на чело, означающую для всех, что перед нами враг?
Некоторые так и поступают. И сразу начинают искать в нем доказательства своему вердикту. Веским основанием станет открытие в нем еврейских корней. т. е. не просто человек оступился, а сознательно всем своим родом противостоит. Еще модно разбирать сексуальную ориентацию и политические взгляды противника. И там тоже обнаруживаются причины борьбы с Церковью.
Так поступают почти все современные «православные активисты». Им бесполезно рассказывать об обращении гонителя христиан Савла, приводить многочисленные примеры преображений разбойников и отпетых негодяев, изменившихся настолько, что даже были прославлены Церковью как святые. Бесполезно вспоминать недавнюю историю советского времени, когда прожженные атеисты становились священниками. А иногда бывало и наоборот — уважаемые пастыри снимали сан и выступали по клубам с антиклерикальными докладами.
Для многих новоначальных христиан (в данном случае биологический возраст почти не имеет значения) гораздо важнее слова, которые произносит тот или иной человек. Скажем, если выйти перед ними на трибуну и громко, уверенно произнести: «Русь Святая, храни веру православную!», толпа будет рукоплескать или просто одобрительно загудит. Если эту фразу произносить часто и всюду, то в сознании граждан ты станешь православным патриотом и умницей. При этом дела твои могут быть совершенно обратными или ты вообще не будешь ничего делать, а только переходить с трибуны на трибуну с одинаковым набором лозунгов. В сознании народных масс ты — борец за Православие и Святую Русь.
А вот если выйдешь и скажешь: «Давайте предоставим Господу Самому судить участниц одной известной панк-группы. Уж Его суд будет самым верным, кто знает, как закончат свой жизненный путь молодые участницы коллектива. Может, они нам еще покажут пример веры и совершат много добрых дел. Может, они будут теми, кого изберет Господь. Как Он избрал Савла и на все века сделал учителем христиан». Эта фраза наверняка будет встречена неодобрительными выкриками и надолго даст повод к поношениям человека, ее произнесшего. И в этом случае никакие добрые дела и поступки не помогут. «Перед нами враг! Или запутавшийся человек, который не понимает, что такое хорошо, а что такое плохо! А давайте разглядим его внимательней, вдруг у него нос кривой и бабка еврейка!»
Господь призывал нас судить человека по делам его. Теперь мы судим даже не по делам, и даже не по словам, а по своим отношениям, своим иногда предвзятым взглядам и пристрастиям (хорошее, емкое слово), пропитанным нашими человеческими слабостями. Нам легче поставить метку «свой/чужой» и делить мир на белых и красных, чем попытаться услышать человека, понять его и, пусть даже не согласившись, принять его точку зрения. Признать, что его взгляд возможен так же, как и наш. И кто из нас прав, не всегда разберут окружающие. Иногда человек оказывается прав спустя десятки лет и даже столетия…
Мы должны благодарить тех, кто бьет нас сейчас. Не воевать с ними, не доказывать, что такие люди или такие СМИ — это враги Церкви, России и Патриарха, а благодарить Бога за то, что Он напоминает нам о нашем несовершенстве, благодарить людей, которые помогают нам обратить внимание на наши недостатки, просить помощи Божией, чтобы исправить их и стать лучше.
Легче всего жить в мире, разделенном надвое: «свой» или «чужой». Еще легче развесить метки: этот — коммунист, этот — еврей, этот — демократ, этот — «едрос», этот — «эховец»… «Враги! вокруг много врагов! мы окружены врагами!» Но попытайтесь посмотреть на свой мир со стороны. Со стороны это выглядит так же смешно, как история про бывшего комсомольца, с пеной у рта утверждавшего, что о. Илий коммунист, и у него на лбу горит красная звезда. Да и самому о. Илию та история, я думаю, послужила уроком: «Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить…» (Мф 7:1–5).
Не будем поспешны в выводах, не будем развешивать ярлыки и прикреплять метки, не будем искать врагов вокруг — и мы сами убедимся, что мир прекрасен и добр к нам, а Господь очень милосерд и милует нас даже больше, чем мы того заслуживаем. Давайте поверим, что тот, кто воспевает наши достижения и успехи, не всегда наш настоящий друг, а говорящий о наших недостатках не всегда желает нам зла.
Как мудро сказал святитель Филарет (Дроздов): «Лучше избыток доверия, нежели избыток подозрения. Ибо лишнее доверие — моя ошибка, а лишнее подозрение — обида ближнему».
Читайте также:
Так кто у нас тут враги церкви?
О врагах Церкви или Монолог, который нужно произносить молча