О том, как эта работа проводилась и можно ли считать ее завершенной, мы поговорили с членами Комиссии РАН – физиками, соорганизаторами Диссернета Андреем Ростовцевым и Андреем Заякиным и социологом, председателем Совета по этике Ассоциации научных редакторов и издателей (АНРИ) Анной Кулешовой.
— В журнале Science была опубликована статья, в которой вашу работу по отзыву (ретракции) более 800 статей сравнили по значимости с громом среди ясного неба. Они не преувеличивают? Чем важна эта работа?
Анна Кулешова
Анна Кулешова: Произошедшее вызвало резонанс, поскольку перевернуло представления о нормальном и типичном для российской науки. Все в некотором смысле смирились и с плагиатом, и с тем, что у массы сотрудников в университетах статьи и диссертации списанные, а они учат студентов, у некоторых из них есть власть распределения финансовых ресурсов. Смирились и с многочисленными изданиями-хищниками, публикующими статьи без рецензирования. Все всё знали и понимали, что ситуация не изменится, обратите внимание, Минобрнауки даже практику ретракции (отзыв статей, содержащих плагиат, фальсификации и фабрикации) никогда не внедрял, фундаментальную вещь, без которой невозможно двигаться дальше, это сделал по своей инициативе Совет по этике АНРИ в 2017 году.
Но вдруг стало ясно, что правила игры поменялись, что научное сообщество достаточно сильно, чтобы самостоятельно остановить замусоривание российской науки недобросовестными статьями и экспертами, недостоверными знаниями. Именно это стало сенсацией.
Этика научных публикаций на жизнь простых россиян влияет колоссальным образом. Переоценить произошедшее трудно. Откуда-то ведь появляются эксперты, благодаря которым выводятся на рынок неработающие лекарства; по чьим-то экспертизам люди получают сроки за репосты (а мы видим, что эксперты, привлекаемые для гуманитарной экспертизы в судах, нередко имеют списанные диссертации); принимают управленческие решения в отношении профессорско-преподавательского состава ректора со списанными диссертациями (таковых у нас более 60).
Уверена, что для учёных, которые не собираются уезжать и менять Родину, мы сделали большое дело. Да и для всех россиян тоже. Странно прозвучит, но отзывы фальшивых научных статей дают надежду на перемены.
— Является ли отзыв (ретракция) статей общемировой практикой?
Андрей Ростовцев
Андрей Ростовцев: Да. Ретракция научных статей – привычная для научного мира процедура. Но только в России к вопросу проверки научных журналов на предмет грубых нарушений публикационной этики подошли столь систематически и масштабно. Других подобных примеров из мировой практики мне пока неизвестно. Обычно научные статьи отзываются единично по инициативе авторов или редакции. Реже проводятся исследования нарушений публикационной этики на довольно ограниченном объеме публикаций.
— Как количество фальшивых публикаций в российских научных журналах выглядит на фоне всего корпуса научных статей мира?
Андрей Ростовцев: Исследований по этому вопросу, насколько мне известно, не проводилось. Однако можно с уверенностью сказать, что корпус научных статей мира крайне неоднороден. Есть страны, которые по количеству фальшивых публикаций, очевидно, не уступают России. Вопрос скорее в том, как выстраивается отношение к этому явлению в разных странах. К сожалению, в этом вопросе Россия – аутсайдер мирового тренда.
— Как шла подготовка к процедуре отзыва статей? Из чего эта работа состояла? Что это за журналы, с которыми вы взаимодействовали?
Анна Кулешова: Отбор статей, рекомендуемых к ретракции, вёлся с опорой на данные Диссернета. Журналам были разосланы письма от лица Комиссии РАН по противодействию фальсификации научных исследований с предложением проверить имеющуюся информацию и принять самостоятельное решение по текстам. Если информация подтверждалась, но журналы настаивали, что публикация недобросовестных статей – часть их бизнеса, отзывать статьи они не будут, тогда Комиссия рекомендовала их исключить из Российского индекса научного цитирования (РИНЦ), поскольку интересы подобных изданий лежат вне плоскости научных ценностей.
— Как осуществлялось взаимодействие Диссернета и Комиссии РАН?
Анна Кулешова: Диссернет предоставил данные по научным статьям, которые прошли независимую проверку членами Комиссии. В 5% случаев мы увидели ошибки в данных Диссернета, они были скорректированы, а журналам принесены извинения.
— Какими силами велась эта работа?
Анна Кулешова: В Комиссию РАН входят представители Совета по этике АНРИ, РИНЦ и Диссернета. Председатели этих трёх структур вели свою работу под руководством академика РАН Виктора Васильева. Серьезную помощь оказали волонтеры Совета по этике АНРИ и Диссернета. Непосредственную переписку с журналами вела я, председатель Совета по этике АНРИ.
— Были ли какие-то курьезные случаи взаимодействия с журналами?
Анна Кулешова: Да, было много смешных ответов. Но серьезные курьёзы состояли в том, что сотрудники Рособрнадзора, у которых обнаруживался плагиат в статьях, угрожали университетам тем, что они не пройдут аккредитацию, если их тексты из университетских вестников будут отозваны.
Реакция на ретракцию много говорила о журналах: кому-то было стыдно за допущенные ошибки, они с энтузиазмом их исправляли; кто-то начинал возмущаться фактом проверки, будто плагиат публиковать можно, а выявлять его – нельзя.
Есть журналы, сделавшие дополнительные проверки: мы обратились к ним по 3-4 текстам, а они проанализировали архив, нашли ещё штук 40 с недобросовестными заимствованиями.
Был случай, когда по итогам проверки текста на плагиат в одной из структур МВД выявили «оборотня в погонах». Нам прислали благодарность.
— Встречались ли вы с редакциями очно?
Анна Кулешова: Да, 1 октября 2019 года в Академии наук были проведены слушания для 50 редакций научных журналов. Участники говорили, что ехали к нам в очень мрачном настроении, но в ходе слушаний узнали много нового и полезного, пересмотрели взгляды на работу журналов. Также были индивидуальные встречи с редакциями журналов, которые получали угрозы от людей, обладающих властью (вы отзовете статьи с плагиатом, а мы вас засудим и т.п.).
— Ваша работа по ретракции статей встретила больше позитивных или больше негативных откликов? Кто вас критикует?
Андрей Заякин: В целом, мы видим, как позитивно встречена наша работа научным сообществом, особенно после того, как появилась статья в Science и других изданиях о науке. Появляется и редкая критика, в которой говорится, что «Академия им этого не поручала». Между тем, как в данной работе мы последовательно опирались на Положение о Комиссии, принятое Президиумом РАН в декабре 2018 года.
Зам. главного ученого секретаря Президума РАН академик Колесников в одном из СМИ заявил, что ретракция статей нарушает положение о Комиссии, проведена без уведомления Президиума РАН и превышает полномочия Комиссии. Это неправда. Комиссия действовала строго в рамках своего мандата, проводя анализ статей в журналах и обсуждая его с журналами и авторами. Ретракция осуществлялась самими журналами, а не Комиссией. Президиуму было доложено об успехе данной кампании 24 декабря 2019 года, и президиум полностью одобрил деятельность Комиссии. Для широкой публики доклад Комиссии был обнародован 7 января 2020 года.
— Можно ли сказать, что работа по отзыву статей закончена и можно праздновать победу над фальшивыми публикациями?
Андрей Ростовцев: Работа по отзыву статей далека от своего завершения. Так, в очереди на отзыв стоят сейчас около 70 тысяч русскоязычных статей, обнаруженных компанией Антиплагиат, входящей в Совет по этике АНРИ. Еще более актуальная тема – переводной плагиат и размещение российскими учеными статей с грубыми нарушениями в англоязычных журналах, индексируемых в SCOPUS и Web of Science. Это новое направление работы, о котором мы планируем сообщить в ближайшее время. Масштаб бедствия огромен, поскольку у российских (и не только) ученых бытует убеждение, что переводной плагиат никто никогда не обнаружит. Но сегодня это уже не так.
Беседовала Наталия Демина