Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу,
то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему не годна
(Мф. 5:13)
Написать эту статью меня побудило следующее обстоятельство: недавно ко мне подошла молоденькая послушница нашего монастыря и сказала, что в книге о подвижнике и старце нашего времени, продающейся в церковной лавке, она прочитала о том, что Святые Дары, заготовленные им, обладали особой духовной силой.
Эти слова ее смутили, и она вернула книгу в церковную лавку. Но поскольку девушка обратилась ко мне как человеку, много лет работающему с православной литературой, я решила посмотреть, что же это за книга и кто ее издатель.
Книга называется «О молитве Иисусовой. Руководство в делании», автор — архиепископ Антоний (Михайловский), издана в 2009 г. в Житомире, авторские права принадлежат священнику Владимиру Панковцу, настоятелю натальевского (?) Свято-Покровского храма (епархия не указана), бакалавру богословия.
Не дерзаю касаться личности владыки Антония, в биографии которого есть много «невыясненных» мест, прежде всего, потому, что я не историк. Я могу говорить о качестве текста только как редактор и как православный человек.
Фото: Антон Лукьяненко, photosight.ru
Итак, взяв в руки названную книгу, я первым делом нашла в ней место, смутившее нашу послушницу. Действительно, на с. 84 читаем: «Святая вода и запасные дары (так и написано — со строчной буквы) владыки исполнены особой благодати». Далее на той же странице: «Буча, где подвизался и упокоился владыка Антоний, получила сугубую благодать».
Эти слова принадлежат, по-видимому, издателю книги бакалавру богословия Владимиру Панковцу, так как автор пространного жизнеописания владыки Антония (с. 21–88) под названием «Ваш Богомолец Смиренный Старец» (уже само написание этих слов говорит о многом) неизвестен.
На этой же, 21-й, странице дается такая характеристика старцу: «Истинный христианский философ, автор выдающегося труда в отечественном богословии (?), премного возлюбленный Господом и оклеветанный сатаной как ни один (?) святитель во все века (?!), разрешивший (!) переданный Святейшим Правительствующим Всероссийским Синодом на усмотрение Вселенского Собора церковный вопрос об имени Иисуса Христа (?), раскрывший тайну спасения (?!), написавший совершенное (!) руководство в делании молитвы Иисусовой и преподнесший в дар Пресвятой Богородице акафист Царице Небесной Афонской Игумении (логика — ?), — архиепископ Антоний дан в наставники самим Духом Божиим».
Казалось бы, больше сказать невозможно, — ан нет! На последней странице обложки этот панегирик дополнен такими словами: «Возлюбивший град Киев — мать городов русских и упокоившийся под ним (?), сын псаломщика Орловской губернии, рожденный в паломничестве во Иерусалиме, крещенный во Иордане (?) и нареченный в честь Иоанна Крестителя, послушник Иоанно-Предтеченского скита Оптиной Пустыни… магистр Императорской Киевской Духовной Академии, кавалер боевого ордена святого князя Владимира, дворянин, миссионер, исповедник… заканчивающий (?!) монашество», — это все из того же предисловия.
Почему же «заканчивающий» монашество? Оказывается, слова эти принадлежат, если верить биографу, самому старцу, который сказал о себе: «Преподобный Антоний Великий начинал монашество, а я его заканчиваю» (с. 35). Мне кажется, комментарии излишни.
В том же предисловии мы читаем, что «о его (архиепископа Антония) жизни сведений сохранилось мало… владыка не писал мемуаров, не вел дневника, а на вопросы духовных чад о его жизни отвечал «Епископу не положено о себе рассказывать» (интересно, кем и почему «не положено»?) Только иногда, в случае крайней необходимости или в качестве личного примера, кратко рассказывал или в письмах писал о своей жизни».
Тем не менее, автору предисловия стали известны удивительные подробности из жизни старца. Например, то, что «он восьми лет от роду чудным (?!) образом (по воздуху, что ли?) пришел в Козельскую Введенскую Оптину Пустынь» и что жил 8-летний мальчик «в Иоанно-Предтеческом скиту в «хибарке» преподобного Амвросия».
Далее об отроческих годах будущего старца написано: «В 1901 году отрок Иоанн Михайловский, как послушник оптинских старцев (?), и при их помощи (какой?) совершил паломничество на Святую Землю (почему оптинские старцы сами не были в Святой Земле, но при этом отправили туда подростка-послушника?) и будучи в Иерусалиме сфотографировался. И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник (Лк. 2, 41)».
Вот такая информация, дополненная для чего-то словами Священного Писания. Не для того ли, чтобы явить нового «пророка»? Смотрите: чудесное рождение в Святой Земле, крещение во Иордане и т.д. Правда, не совсем понятно, зачем надо было фотографироваться. И далее жизнеописание продолжается в таком же духе.
Пересказывать все это малоинтересно, но следует, как мне кажется, обратить внимание на отдельные моменты биографии в изложении священника Владимира. По его словам, в 1906 г. (т. е. в возрасте 17 лет) Иоанн Михайловский «пишет и издает свое первое богомудрое (?) сочинение «Половая похоть»… Это сочинение было издано в Москве маленькой брошюрой карманного формата» (с. 25–26).
На самом деле эта книжечка, действительно вышедшая в 1906 г. (или 1908-м) в Москве, принадлежит перу великого русского писателя и, к сожалению, еретика Льва Николаевича Толстого. В этой книжечке помещена 8-я глава сборника «Мой путь», некоторые главы которого, в том числе и «Половая похоть», были изданы отдельными выпусками.
Позже, по словам о. Владимира, «инок Андрей пишет второе свое богомудрое (никак иначе) сочинение «День за днем», которое, не указывая своего авторства (а в первом «богомудром» сочинении указывал?), издает небольшим тиражом в Санкт-Петербурге в 1908 году» (с. 27). Именно эту книгу, «написанную в виде дневника-размышления православного священника» (там же), читала ежедневно супруга страстотерпца Николая II царица Александра Феодоровна.
Автор книги действительно неизвестен. Но трудно и даже невозможно предположить, что «богомудрый» инок является ее автором, ибо из слов его биографа следует, что в то время Иоанн Михайловский не был священником, рукоположен он был только в 1919 г. (с. 36). Отсюда напрашивается вывод: либо солгал биограф, либо будущий старец.
Но особенно диким представляется следующий пассаж: «Его (т.е. владыки Антония) магистерская диссертация «Православное учение о личном спасении», защищенная в 1914 году, по внушению темных сил была искажена и в 1943 году издана под чужим именем (кстати, два предыдущие «богомудрые» сочинения тоже были «искажены» и приписаны другим авторам «по внушению темных сил»)… труд… написанный архиепископом Антонием (Михайловским), издан под авторством Патриарха Сергия (Страгородского)…» (с. 31).
Выходит, патриарх Сергий украл диссертацию будущего владыки Антония?! Но это же явная ложь или, скорее, неприкрытая глупость, так как сам биограф на следующей же странице пишет, что диссертация патриарха была защищена в июле 1895 года — на 19 лет раньше диссертации Михайловского.
И еще одна цитата из жизнеописания владыки Антония: «После большевистского переворота в России он по благословению святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, под видом известного революционного военачальника Фрунзе (?!) вошел в ставку (?) Ленина и сопровождал его в поезде.
Часто общаясь с ним и узнав планы (какие?) богоборческой власти, он пытался их изменить (?!), а затем незамеченным путем (?) ушел и обо всем доложил Его Святейшеству. За этот подвиг владыку богоборцы в безсильной злобе (обратите внимание на орфографию и стиль — м.Е.), по наущению темных сил, оклевещут и назовут тайным агентом Ленина, самозванцем и провокатором. Эта клевета перенесена даже (?) в интернет, а из него в богословские учебные заведения» (с. 34).
Я думаю, достаточно цитации, чтобы понять, какого качества перед нами литература. Это жизнеописание, скорее всего, своего рода околоцерковный фольклор. Оно мне напоминает об одной малограмотной старушке, которая уверяла меня, что царя Николая не убили, что он «тайно, чудесным образом» бежал и был священником (где бы вы думали?) в Почаеве, и царевич Алексей был с ним, а матушка царица — в Киеве, в нашем Флоровском монастыре.
Печально не только то, что такие книги вообще выходят, да еще и продаются в православных храмах, печально, что выходят они по благословению Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира, во всяком случае, так написано на титуле книги.
Не секрет, что сегодня можно поставить какое угодно благословение — ведь средства полиграфии доступны практически каждому. Но как объяснить, что предваряет эту книгу доклад доктора богословия профессора Киевской Духовной Академии? Он что, не читал книгу, в которую поместили его доклад?
И уж тем более трудно объяснить тот факт, что эта книга 5 сентября 2009 г. была представлена в Киевской Духовной Академии на конференции, посвященной 120-й годовщине со дня рождения архиепископа Брянского Антония (Михайловского).
Хотелось бы спросить: неужели никто из преподавательского состава Академии этой книги не читал? И даже не просматривал? Но кто-то же разрешил ее презентацию?
Я намеренно не касаюсь богословия архиепископа Антония (Михайловского). Это дело богословов, у меня же нет даже семинарского образования. Но несколько цитат все-таки приведу: «В конце целомудрия (?) духовного ум приближается к душе своей, а душа к уму своему… Сие последнее, т.е. соединение ума с душою Господом и в Господе, являет конец (?) духовной, истинной — целомудрия добродетели и начало добродетели духовно-истинного девства…» (с. 179–180).
«Сии ум и душа будут жить, войдя духовно в апокалипсический Иерусалим, о коем сказано тайнозрителем: Иерусалим, сходящий от Бога с неба» (с. 185)… Кто-нибудь может сказать, о чем это?
Ну пусть «богомудрые» писания старца настолько высоки, что для меня, простой монахини, они недостижимы. Но как может сочетаться явная ложь с «умным деланием»? Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что нам, живущим во времена всеобщего расслабления, прежде чем приступать к духовным подвигам, надо хотя бы просто научиться жить по заповедям, научиться не лгать.
По долгу службы мне приходится читать довольно много современной православной литературы, и вот я хочу отметить две часто встречающиеся негативные тенденции: первая — ложь, если не открытая, то всяческие «умолчания» и «приукрашивания», особенно житий современных подвижников (например, убиенного иерея Петра (Боярского), схимонахини Макарии Темкинской и др.), и вторая — плагиат.
Всякому человеку, знакомому с литературной работой, известно, что обязательным требованием к биографической литературе является указание источников информации. Так, если речь идет о новомучениках и исповедниках XX века, то необходимы ссылки на архивные документы, в частности, кем и когда, по какой статье был осужден священнослужитель или мирянин, подвергавшийся репрессиям.
В противном случае приведенные факты вызывают сомнение. Примеров жизнеописаний, не подтвержденных доказательствами или фактами, множество. Не меньше и жизнеописаний, изобилующих умопомрачительными «чудесами», «явлениями ангелов и святых», «исцелениями» и т. д.
Такой же печальной тенденцией, как и недостоверные жизнеописания, является «православный» плагиат. Вот только один пример: как-то мне довелось редактировать послание одного украинского иерарха.
Желая проверить цитату, я стала искать ее в Интернете, и каково же было мое изумление, когда я обнаружила это послание на российском православном сайте, дословно скопированное, правда, названо оно было «пастырским посланием» и подписано тремя (!) протоиереями. То же послание, но уже подписанное архимандритом, было помещено на белорусском сайте. Так кто же у кого дубинку украл?
Конечно, мне не доставляет удовольствия обо всём этом говорить, но я вижу свой долг в том, чтобы еще раз обратить внимание церковной общественности на то, что необходимо следить за тем, что мы издаем и что распространяем. Прежде всего, это касается тех, кто связан с изданием и распространением православной литературы, в том числе настоятелей храмов и монастырей.
Несмотря на то что в 2010 г. Священный Синод Украинской Православной Церкви принял решение об обязательной богословской и литературной экспертизе всех изданий, предназначенных для распространения через систему церковной книжной торговли, ситуация практически не изменилась. По-прежнему в церковных магазинах, даже на территории монастырей и храмов, продается душевредная литература.
Когда человеку малоцерковному говоришь, что та или иная книга вредна, очень часто можно услышать в ответ: «Я же ее купил (или купила) в храме». Значит, следует подумать о ревизии и экспертной оценке хотя бы той литературы, которая продается в храмах и монастырях, и изъятии из продажи книг псевдоправославных.
Тогда человек, покупающий книгу в храме или монастыре, будет уверен, что там все верно с точки зрения православного учения и нравственности, и тому, что в ней написано, можно доверять.
Монахиня Киевского Флоровского монастыря
Евтропия (Бобровникова), литературный редактор
Издательского отдела Украинской Православной Церкви
Читайте также:
Православный книжный рынок: перспективы
Цензура: историческое расследование