Ответственный секретарь премии «Русский Букер» Игорь Шайтанов:
«Я хорошо знал Владимира Семёновича. В последние два года он совершенно не появлялся, не отвечал на звонки. Насколько я знаю, он жил в семейном доме в Ростовской области и был очень болен. Маканин был настоящим писателем, переходный период с конца XX века по начало XXI никто так подробно и глубоко не отразил, как он. Это потеря для русской литературы».
Режисер Алексей Учитель:
«Маканин — это один из самых лучших и больших писателей в России, который ни на кого не похож. Он всегда был сам собой, при этом, несмотря на разницу в возрасте, он современно мыслил. Ум, интеллигентность, мудрость и талант — это всё про Маканина. Снимать с ним было приятно, ведь он понимал меня и не хватался за свои строчки, что, мол, их нельзя никак менять».
Литературовед Владимир Козлов:
«Маканин — это один из самых лучших и больших писателей в России, который ни на кого не похож. Он всегда был сам собой, при этом, несмотря на разницу в возрасте, он современно мыслил. Ум, интеллигентность, мудрость и талант — это всё про Маканина. Снимать с ним было приятно, ведь он понимал меня и не хватался за свои строчки, что, мол, их нельзя никак менять».
Писательница Майя Кучерская:
Владимир Маканин умер. Большой писатель. Огромный. Умный, бесконечно тонкий. Мужественный. Мужик, если проще. Во всем это проявлялось. В жестах, повадке и поведении. Мы не так много общались, но и за эти несколько встреч — каждую помню — сказал столько важного. И как звонил, радуясь, помню — что-то мое прочитав, а я была в другом городе, я не могла говорить. Но он не отпускал. Продолжал хвалить. И закончил: «ты написала так по-мужски!» И много всяких разных мелочей еще, но всегда — мужество, глубина, благородство. Масштаб. И этот говорок вроде простецкий, ан нет, нет. Горе.
Писатель Алексей Слаповский:
Один из немногих, чье мнение для меня было весомо, и с кем я был (и останусь) в постоянном внутреннем диалоге. В явном сходились редко, деликатно, как бы боясь друг друга растревожить — человек был бережный на слово, жест, отношение. Вечная память.
Режиссер Марина Разбежкина:
Я любила его раннюю прозу. Я прочитала его в том возрасте, когда книги, слово делают тебя, влияют. Очень жаль. Спасибо вам за меня.
Литературовед Ольга Кушлина:
Открыла «Где сходилось небо с холмами», чтобы просто помянуть писателя любимыми цитатами, а вместо этого перечитала целиком, на одном дыхании. Лучшее — не только у него, но и во всей русской литературе 70-х.
Царствие Небесное, светлая память.
Литературный критик Евгений Ермолин:
Такой богатый, сложный, противоречивый мир, такой замечательный человек, с которым лет десять назад мы немало общались… Горько.
Поэтесса Надя Делаланд:
Помню, как читала его рассказ «Стол, накрытый сукном, с графином посередине» на втором что ли курсе. Помню, как он выступал в Липках, и как сидел на ступеньках, а не в кресле, в актовом зале. Стеснительный и улыбчивый, очень высокий и немного взлохмаченный Владимир Маканин.
Заместитель главного редактора журнала «Знамя» Наталья Иванова:
Слов о нем как о писателе у меня еще нет, простите, — хотя он последние лет пять и не печатался, и уехал на Дон, под Ростов, и постепенно ниточка между ним и литературной Москвой ослабевала…
Свою первую статью в «ЛГ» году в 1978 (?) я написала о нем, о его романе «Портрет и вокруг», защищала его от Л. Аннинского в рубрике «Два мнения».
С тех пор — постоянно.