Согласно статистике, 4% людей в мире — синестеты. Как они видят мир и что объясняют окружающим, синестеты рассказали «Правмиру».
«Я желтый пятиугольник»
Мирослав, 20 лет:
— Я родился и вырос в Болгарии, а два года назад поступил в Новосибирский государственный университет на биолога. Это был неожиданный выбор с моей стороны, учитывая, что я окончил гуманитарную гимназию, где пять лет изучал русский и английский языки. Я приехал в Россию из-за качества образования и возможности учиться бесплатно.
Предполагается, что синестезия — врожденная особенность, однако со мной было иначе. В 17 лет у меня случился первый эпилептический приступ, и именно с того момента я стал воспринимать мир иначе. Вместе с эпилепсией пришла и хроместезия (способность видеть звуки). Буквально любой звук я воспринимаю как цвет и ощущаю его в пространстве — шаровидным или бесформенным, будто туман.
Я пытался найти научное обоснование этому. До конца разобраться сложно, но я приобрел общее представление о синестезии — она существует и ее можно доказать. По своей сути это психонейрофизиологическое явление. Принцип синестезии такой, что некоторые области в головном мозге активируются и за счет этого наблюдаются какие-то специфические эффекты. Активация этих зон может быть на генетическом уровне, то есть по наследству, но может быть и в результате изменений нервной ткани при травме или интоксикации.
Конечно, я не эксперт, но сомневаюсь, что одновременное проявление эпилепсии и синестезии случайность. А уж как у меня эпилепсия возникла — вопрос очень спорный даже среди врачей.
Жить с синестезией прекрасно. Люди, у которых «цветной» слух, легко могут научиться играть на любом инструменте или танцевать. Это наше преимущество. Но те же люди не смогут уснуть, если рядом механические часы, потому что даже с закрытыми глазами они будут видеть звук движущейся стрелки.
Другой пример — голоса людей. Со временем действительно устаешь от вопроса: «А какого цвета мой голос?» Забавно, что, когда люди болеют, их голос меняется. Если цвет, допустим, зеленый, то когда у человека насморк или простуда, цвет становится более темным. А на записи всегда добавляется прозрачный бело-серый к основному цвету.
Еще один тип синестезии, которым я обладаю, — личностно-цветовая синестезия, на английском звучит так personality-color synesthesia. То есть я и людей воспринимаю в виде цветов. Я вижу своего рода цветную оболочку, окутывающую человека. Мою маму, допустим, воспринимаю в следующих цветах: алый, карамель, красно-фиолетовый. Эти три цвета не четкие, а переливающиеся друг в друга. Я заметил некую связь с хроместезией, поскольку такие же цвета вижу, когда слышу ее голос. То же самое и с любым человеком.
Если два синестета с одним типом синестезии посмотрят на одного и того же человека или услышат одну и ту же мелодию, то они, скорее всего, воспримут все это по-разному, потому что у них по-разному устроено сознание. У меня любимый цвет голубой и его оттенки: морской, аква-аура, аквамарин, электрическая синь. Поэтому люди и песни, где доминируют такие цвета, мне более приятны. У меня самого голос сине-зеленый и цвета аква-ауры.
Зеркальная синестезия (mirror-touch synesthesia) — это способность видеть и чувствовать то, что другие люди видят и чувствуют. Это как эмпатия, но в 100 раз сильнее.
В этом случае задействованы зеркальные нейроны. Если я увижу, как кто-то грустит, то грущу и я, если кто-то рад, то рад и я. Если я увижу, как кто-то трогает другого человека, допустим, по левому плечу, я ощущаю это касание на своем левом плече. Когда вижу, как кто-то падает с велосипеда, я чувствую физическую боль.
Однажды я увидел, как девушку сбила машина. Со мной, к счастью, такого никогда не случалось, поэтому сознание как бы настроилось на ощущения, которые знакомы, и спроецировало их, чтобы заполнить пустые места. Таким образом я почувствовал сильную боль в животе, из-за чего даже упал. С фильмами все чуть лучше, но экшены и ужасы порой приносят настоящую боль.
Этот тип синестезии на самом деле доставляет проблемы, поскольку такой синестет проецирует на себя любые ощущения, хочет он этого или не хочет. Получается, ты живешь больше, чем одной своей жизнью, понятие личного пространства меняется и в целом наступают моменты, когда не хочешь видеть ни одного человека, потому что там, где есть люди, есть и прикосновения.
Несмотря на редкость явления, я знаю двух девушек из моего университета, которые также синестеты. У одной из них графемно-цветовая синестезия, то есть она воспринимает буквы и цифры как цвета, а другая ассоциирует людей по формам и цветам. Например, я для нее желтый пятиугольник.
«В семье синестезию считали формой шизофрении»
Виктория, 41 год:
— Всегда раздражало, что буква «А» красная. Не красная она! Прозрачная, как вода в стеклянном стакане. Она многогранна, струится, принимает на себя оттенки букв, находящихся рядом, то солнечно светит, то пасмурно сереет. Я с рождения мыслю цветами, их бесконечными оттенками, акцентами и переливами. Сначала возникает цвет, потом он приобретает звук, температуру, вкус, структуру — и всплывает слово.
Я узнала, что так бывает не у всех, когда сказала сестре, что ей не подходит имя Светлана. Варя — может быть. «Ты же такого цвета, как зеленая оливка в ноябрьском ручье». Она меня совсем не поняла. А я осознала, что что-то совсем не так со мной, и очень удивилась.
Как вы мыслите? Как можно запоминать плоский текст черным цветом на белом сухом фоне? От чего отталкивается механизм памяти и воспоминаний у других людей? Как можно вспомнить длинный телефонный номер? Я вытягиваю длинную линию последовательности цветов из пустоты, она как пипетка, а внутри цвета-цифры. Да, иногда это мешает, иногда я путаю девятку цвета запекшейся крови и бордово-малиновую пятерку, или тройку и семерку — светло-зеленый и бутылочный. Могу запутаться в желтых именах и Вячеслава Владимировича назвать Валентином Владиславовичем.
В детстве я физически страдала от обоев в нашей с сестрой комнате — желтых, в выпуклый белый цветочек жуткого оттенка, как несвежий желток яйца. Они на меня давили, я задыхалась. Меня от них по-настоящему тошнило, сильно болела голова вплоть до мигрени. Я чувствовала себя больным цыпленком, который не может пробить скорлупу и выбраться из яйца. Но жаловаться было бесполезно, поэтому ночью я или накрывалась одеялом с головой (темнота не помогала избавиться от ощущения этого цвета вокруг), или тихо уходила спать в ванную.
До сих пор меня в семье считают просто «странной», а мама даже обижается, когда я вспоминаю про эти обои. Похожую физическую реакцию у меня вызывает цвет оранжевой клеенки, не чистый ясный апельсиновый, а такой, с запахом хлорки, как в больницах (в роддомах раньше бирочки на таких писали). В интерьере он убийственен, как и желтый, потому что сидеть в тыкве так же неприятно, как и в яйце.
Еще одно очень острое переживание — запах жареного лука. Я не могу его переносить. Бывают неприятные запахи и звуки, а этот хуже нашатыря в нос, даже тот же гнилой лук пахнет лучше. А вот всеми непереносимый запах плесени очень красивый для меня, как радужный отсвет на зеркале. Это еще раз подтверждает, что ассоциации и синестезия — это не одно и то же.
Людей чаще раздражают подобные особенности, и сейчас тоже, например, моих родных угнетают намеки на то, что я мыслю цветами. Лет 15 назад — я была тогда еще начинающий кадровик — приехала к нам комиссия из головной компании аттестовать на профпригодность. В меня один скрипучий пожилой инспектор вцепился насмерть, не понравилась я ему или наоборот, но не суть, начал валить дополнительными вопросами.
— Как вы считаете стаж?
— В уме, по кругу.
— Да вы издеваетесь, уму непостижимо! Вы же не в цирке, а с документами работаете! Есть формула! На крайний случай есть программа, скачайте. Вы не знаете элементарных вещей!
Пришлось впервые прилюдно признаваться, что я ничего не держу в голове, просто там есть цветной круг года, объемный, осязаемый, живой, расчерченный на цветные сектора-месяцы.
Сектора можно приблизить и увидеть, что они не одноцветные, а тоже расчерчены на цветные недели, далее, если присмотреться, то и недели разделены на цветные дни по типу школьного дневника, и так можно «увеличивать картинку» и «менять окна» бесконечно. Этот круг быстро вертится в голове, по нему бегает линия, отмеряя соотношение дат, и ответ сам приходит в виде цветового сочетания.
Хорошо еще не стала говорить про то, как у меня в голове сутки распадаются на часы — это такой двусторонний циферблат часов в воздухе: с одной стороны черный с зелеными стрелками от 00:00 до 12:00, с другой белый с желтыми — 12.00–24.00, сам бесшумно переворачивается и сам считает. Или что месяцы не просто как цветная диаграмма, а живые: с природным, погодным ландшафтом и бегающими животными в лесах, с движущимися городами (вид сверху) отдельно для любого сезона.
Синестезия у меня, скорее всего, наследственная, как и аутизм. Пусковым механизмом, возможно, послужило еще и то, что родилась я раньше срока на месяц. В детстве был «астматический синдром» (забывала, как дышать), но с возрастом это прошло. Только после рождения своих детей появились мигрени, которые выбивают из жизни на сутки-трое, то есть нарушение мозговой деятельности какое-то все-таки есть.
Мама, возможно, тоже имея какую-то форму аутизма, была очень авторитарной: руководитель, партийный работник, общественный активист, убедительный оратор, но не умела обнять (не переносила прикосновений) и похвалить кого-то, хвалила только себя, говорила только о себе, чужие успехи нивелировала. Выкидывала мои рисунки, запрещала рисовать ночью (я часто подскакивала по ночам с кровати от вдохновения и кидалась зарисовать, пока не ушло), также отказалась возить в художественную школу в другой город — маме было некогда. Не слушала учителя по литературе, который просил мои сочинения опубликовать: «Не забивайте ей голову глупостями».
Отец, скорее всего, был синестетом, но мы не говорили об этом, он был занят или пил. Он был художественно одарен, невероятно изобретателен, буквально все мог сделать своими руками. Помимо основной работы — на консервном заводе — был инженером по холодильным установкам. Построил три дома в одиночку от фундамента, камина, крыши до систем автономного водоснабжения и электрики. Из-за особенностей у меня не складываются отношения в семье, поэтому я не успела с ним поговорить «о своем» и очень жалею.
О себе: я не терплю беспорядка — если мою вещь возьмут и переложат на другое место, это доставляет мне такой дискомфорт, что возможна неконтролируемая истерика; заторможенная моторика — думаю очень быстро, двигаюсь и говорю медленно. Левой и правой рукой владею одинаково — ем, пишу, работаю обеими попеременно. Сова — утром бы спала и спала, а ночью хочется жить. Может, из-за невыносимого сенсорного перегруза днем.
Я абсолютный «топографический кретин», не понимаю с детства лево-право, не запоминаю имена и лица людей, события (например, вопросы «Ну как ты его не знаешь? Мы же как-то где-то сидели вместе за столом» или «Как ты праздновала свой день рождения в прошлом году?» меня вгоняют в ступор и раздражение). Поэтому притворяюсь близорукой, чтобы оправдываться перед людьми, почему не здороваюсь, проходя мимо. Рассеянная, при этом интеллект выше среднего, была без усилий отличницей в школе, но безумно скучала.
Я руководитель в сфере HR, у меня два красных диплома. Мне понадобилось 30 лет, чтобы понять, что синестет и аутист — не лучшие особенности для руководителя в управлении персоналом. Запойно и без скромности талантливо рисую, была бы самым счастливым человеком, если бы стала художником. Но художественные и литературные таланты считались в нашей семье бесполезным баловством, а разговоры про то, что я думаю и запоминаю цветами — «шизофренией, которую лучше не афишировать».
В итоге я бросила работу начальника отдела кадров, сейчас пеку расписные пряники на продажу для поддержки штанов и пишу картины. Это невообразимый релакс — рисовать ночами, чтобы никто не запрещал.
«Год — это эллипсис, а я передвигаюсь внутри»
Наталия, 35 лет:
— Осознала я себя синестетом недавно. До сентября 2019 года я вообще не подозревала, что существует такое явление. Но оказывается, у того, с чем я живу с детства, есть название.
У меня не самая интересная форма синестезии — числовых форм или локализации последовательностей. Это когда разные последовательности цифр, а также время в разных формах визуализируются, ощущаются и видятся как некие схемы, системы координат.
Я не могу сказать точно, с какого возраста это началось. Но более-менее осознанно это стало происходить, когда я познакомилась с числовыми последовательностями. Когда я училась считать от 1 до 10, я обнаружила, что каждое из чисел имеет свое место на определенной оси. Я училась считать дальше, и эта ось приобретала новые изгибы, в голове открывалось новое представление.
Со временем то же самое. В детстве я его не осознавала, а потом пошла в школу и поняла, что есть недели, есть месяцы, есть часы в сутках. И тогда все это приобрело визуальную форму.
Для меня год — это объемный эллипс, на котором расположены все месяцы, а я передвигаюсь внутри него. Сейчас начало мая, и я постоянно ощущаю себя в определенной точке этого пространства — начале мая. Если я буду думать о будущем лете, об июне, то я увижу этот июнь по отношению к той точке, в которой я сейчас нахожусь.
Все, что я помню о своей жизни, я вижу на этой оси координат. Это как доска, на которую кнопками крепят фотографии — ощущения, события — все это расположено вот там.
Правда, для меня это не имеет никаких цветов и запахов, как для многих синестетов. К слову, у меня есть еще одна особенность. С рождения у меня полностью отсутствует обоняние.
Разные способы деления времени мне видятся по-разному. Если год выглядит как эллипс, то часы в сутках выглядят как некий вертикальный барабан, и я в течение дня ощущаю, на какой части этого крутящегося барабана нахожусь. Или числовая ось — я видела картинки нескольких синестетов, как они ее изображали, и все примерно похожи — у меня тоже она имеет несколько изгибов: от 1 до 20 в одну сторону, от 20 до 100 в другую, а от 100 до бесконечности в третью.
Когда я думаю о любых числах, в том числе о возрасте человека, я попадаю в определенную точку на этой оси. Для меня не столько важно знать конкретное число, сколько знать, где на этой оси оно находится. Из-за этого были проблемы в школе: математика для меня заканчивается ровно тогда, когда я не могу увидеть то, что происходит в этих вычислениях. Или календари. Когда я узнала, что такое синестезия, я наконец поняла, почему у меня с ними такие проблемы. Время там выглядит совершенно не так, как я себе представляю в голове, и поэтому меня эти календари ужасно раздражают.
Как это можно описать? Картинка совсем не похожа на экселевскую таблицу или рулетку, это в миллион раз круче. Может быть, если бы я владела 3D-графикой, я смогла бы изобразить что-то приближенно похожее. На самом деле это очень красивая, движущаяся, объемная система, которую толком до конца и не нарисовать, потому что она не имеет примитивных или конечных форм. В общем-то там, в ней, вся жизнь. Людям непонятно то, о чем я говорю, поэтому часто они не воспринимают это серьезно, но я не обижаюсь. Это мой способ видеть мир.