Инокиня Евгения (Сеньчукова)
Святитель Димитрий Ростовский рассказывает, что трехлетняя Дева Мария шла в сопровождении девочек в Храм Господень из Назарета. Я предпочитаю версию, согласно которой Иоаким и Анна жили в Иерусалиме, и Дева шла из родного дома по родному городу. Каждому человеку, кто хоть единожды паломничал во Святую Землю, будет очень приятно представить вереницу девочек, идущих с цветами и песнями по знакомому маршруту от начала Крестного Пути, где, согласно путеводителям, находился дом Иоакима и Анны, по Городу Золотому к Храму. Конечно, улицы сильно изменились – Иерусалим выдержал несколько перестроек, включая полное уничтожение в 135 году.
Но, если место Рождества Девы Марии определено хотя бы приблизительно верно, Храм все равно находился совсем рядом. Похожим образом много веков спустя по другому маршруту того же Города будут ходить в Рождественский период веселые паломники с еловыми ветками и колядками – а Введение во Храм Пресвятой Богородицы вспоминается именно в Рождественский пост. Введение переводит нас из Ветхого Завета, который выражался священнодействиями в Иерусалимском Храме, в Новый, явленный рожденным от Девы Сыном Божьим.
Это событие – больше истории. Возможно, празднование возникло из еще еврейской традиции мидраша, который так же бессмысленно понимать буквально, как не верить в описанные им события. Что такое «мидраш»? Как правило, это сказание, проясняющее какой-то сюжет, описанный в Библии: мотивы героев, предшествующие события, особые обстоятельства… Мы и узнаем-то о Введении во храм Пресвятой Богородицы из очень раннего, но апокрифа – «Первоевангелия Иакова». Церковь как бы оговаривается: «Мы не настаиваем, что все было именно так. Важна суть».
Фото: tatmitropolia.ru
Но в чем же суть? Все-таки может войти Дева во Святая Святых? Или это благочестивый вымысел? Или в этом рассказе есть что-то большее?
Попробуем поразмышлять. Споры о возможности женского священства, время от времени возникающие среди богословов, считаются проявлением апостасии: упадка веры, разрушения христианской антропологии и откровенной ереси. Но ведь можно посмотреть на эти дискуссии с другой стороны.
Протоиерей Александр Шмеман писал:
«Вот был этот благолепный, тяжелый храм — слава Иерусалима. И веками люди верили, что только в нем, за тяжелыми стенами может человек соприкоснуться с Богом. Но священник взял Марию и ввел ее в самое священное место, и мы и сейчас поем: «пречистый Храм Спасов вводится в храм Господень». А потом Христос сказал: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его». Евангелист прибавляет: «а Он говорил о храме тела Своего».
Смысл всех этих событий, всех этих слов, всех этих воспоминаний прост: отныне храмом становится человек, отныне не камни и не алтари, а человек — его душа, его тело и вся его жизнь — вот священный и божественный центр мира, вот его “святое святых”».
Представим себе картину. Воскресное утро в деревенском храме. У престола – молодой священник, видно, распределенный на этот далекий приход сразу после семинарии. На клиросе – юная матушка и две бабушки. В храме – еще три пожилые женщины с внуками лет семи, пожилой сторож и свечница. Ближе к Причастию подойдут две мамочки с малышами – горожанки, приехавшие летом погостить к родным на природу.
Типичная картина, не правда ли?
А теперь задумаемся. Кто на этой картине главный герой? Легче всего ответить: «Священник». Действительно, без священника это богослужение бы не состоялось – потому что некому было бы его совершить, ибо посвящен, то есть уполномочен на это – только он.
Немного подумав, можно дать другой ответ: «Главный здесь – Христос». Это верно в целом, но этого ответа недостаточно в конкретном случае. Ведь Христос на нашей картине никак не изображен. В точности соответствуя учению о «кеносисе» – Божественном истощении, самоумалении и самоуничижении, Он умалился настолько, что даже там, где Он – центр и цель события, то есть в Евхаристии, глазами Его не видно.
На самом деле главные в храме – все. Существуют даже церковные установления, запрещающие священнику совершать Литургию, если нет хотя бы псаломщика (так говорится в «Известии Учительном» при Служебнике и одном из Номоканонов). Даже если в силу каких-то экстремальных обстоятельств – тюремное заключение, глубокий затвор и так далее – священник служит совершенно один, говорят, что ему «Ангелы и святые сослужат», – имея в виду, что, в любом случае, это богослужение и совершается лишь потому, что существует Церковь, состоящая из других людей и Сил Небесных.
«Царственное священство, народ святой», – так называет апостол Петр Церковь как общество будущего века – времени, наступившего с приходом Спасителя.
Каждый из нас – священник и даже первосвященник, дерзающий не единожды в год, а в любой день прикасаться к истинному Святому Святых – Телу и Крови Господа Иисуса Христа.
Более того: каждый христианин ежесекундно пребывает в Святом Святых, ибо все мы являемся членами Тела Христова – Святой Церкви.
«Когда же в Православной Церкви будет женское священство?» – спрашивают современные богословы. А ответ прост. У нас уже две тысячи лет есть женское священство. С тех самых пор, когда трехлетнюю Девочку привели в Храм Господень, и «Ангели вхождение Пречистыя зряще, удивишася, како Дева вниде во Святая Святых».