О Вербном воскресении, слезах Христа и о русском народе размышляет священник Константин Камышанов.
Христос прослезился дважды. В Лазареву субботу и следующее за ней воскресение. Христос плакал, а народ ликовал. Поводом была смерть друга и Иерусалима.
Когда умер Лазарь – друг Христов, его сестры упрекнули Христа:
— Если бы Ты был здесь, Лазарь не умер бы.
И Христос прослезился и люди, бывшие рядом, сказали:
— Смотри, как Он любил Лазаря!
Им показалось, что Господь плакал от того, что Лазарю, по недосмотру, пришлось испить смертную чашу до пришествия нового Царства Мессии. Но они ошибались. Христу было жалко стаскивать Лазаря с неба на землю. А кому бы это понравилось?
Если раньше воскресения мертвых Господь производил тайно, не желая раньше времени ускорять историю, то теперь надлежало сделать то же самое явно, на глазах у всех. Эта публичность мгновенно переводила Его из разряда проповедников в статус Мессии, и как следствие – скорую смерть. Но нужно было время для того чтобы прежде смерти оставить ядро первой христианской общины. Для воскрешения был выбран друг. Предание говорит, что после своего воскресения Лазарь уже никогда не улыбался. Очевидно, что хронист обращает на это внимание, потому что в первой жизни Лазарь был , вероятно, человеком жизнерадостным и теперь, отсутствие улыбки так удивило всех тех, кто его знал прежде. Можно представить драму личности, уже вступившей на Елисейские поля, как вдруг, его делают свидетелем отвратительной истории предательства и распятия Друга и Господа не только одним из апостолов, но и всем народом. Христу было очень жалко вводить Лазаря снова в мир. Он мог предложить такую жертву только другу. И друг отозвался, послужив ему до смерти.
Слезы Господа в день Входа в Иерусалим были другого рода. Здесь Ему, в самом деле, было жалко видеть грядущую гибель города. Но его разрушение была только бледной картиной по сравнению с падением тысячелетнего древа Израиля. Того древа, которое Бог так тщательно и долго возделывал. И вот неплодная смоковница рушится, оставляя грохот на тысячелетия.
Говорят, в Грузии есть последнее средство заставить плодоносить садовое дерево. Разыгрывается сцена. К плодовому дереву подбегает рассерженный хозяин и размахивает топором, а его друг хватает за руки и не дает рубить ствол. Они чуть не дерутся, громко кричат и спорят, пока «защитник» окончательно не уговаривает хозяина дать дереву срок в год, чтобы оно «исправилось» и принесло плод. И как ни странно, дерево на следующий год, в самом деле, часто плодоносит.
Таким последним шансом для Израиля стало явление сразу двух выдающихся личностей. Иоанна Крестителя и Христа. И оба они, один за другим были отвергнуты и убиты нелепой и кощунственной смертью. Один был обезглавлен ради девичьей пляски во время пира царя Израиля. А Мессия был распят с разбойниками. Причем народ иерусалимский стоя на Голгофе у креста еще и издевался, с усмешкой говоря:
— Спасавший других, спаси себя Сам. Посмотрим, не придет ли Илия снять Его с креста.
Дорого им обошлось циничное ехидство. Иерусалим был разрушен. Не осталось камня на камне, земля засеяна солью, а народ израильский вместе с цыганами стал, гоним отовсюду.
Израиль рассеялся, а его грехи живы в других народах, как инфлуенция.
Поднимая ветви вербы, в этот радостный для нас день и принимая на лицо капли воды, которые священник мечет кропилом в народ, нам следует также вспомнить слезы Христа. Возможно, Он плакал не только в то далекое воскресение, но и, возможно, совсем недавно над Россией, падающей после тысячелетнего царства под топором коммунистов.
Его ждали и в России, что вот он придет и накормит голодных, даст волю, равенство,мир, землю, фабрики и заводы. И не дождавшись, распяли Церковь. Вот что писал Маяковский от лица революционного народа:
«Облако в штанах»:
Я думал — ты всесильный божище,
а ты недоучка, крохотный божик.
Видишь, я нагибаюсь,
из-за голенища
достаю сапожный ножик.
Крыластые прохвосты!
Жмитесь в раю!
Ерошьте перышки в испуганной тряске!
Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою
отсюда до Аляски!
И раскроили …. Не римляне разрушили русское царство, а сам народ, в приступе безумия, что еще горше. Не римляне, а наши соотечественники сами своими руками, разбросали камни своей страны и засеяли землю солью. Россия превратилась в подобии Элии Капитолины, выросшей на месте разрушенного Иерусалима. Те же границы от Балтики до Тихого океана, тот же язык, почти те же лица. Но эта новая совершенно другая страна.
Суть новой страны иная. При всех ошибках и недостатках, наши предки хотя бы думали, мечтали или стремились быть уделом Божиим. А сегодня мы просто население. И это делает Россию не похожей на проекцию небесного царства на земле. Смысл России в том, чтобы быть тем, что думает о ней Бог. Лишенная смысла, Россия не похожа на Россию. Как не похож Египет на Египет, а Эллада на Грецию, и эллины на современных греков. И двадцать миллионов русских рассеяно по лицу Земли. А еще больше выбито. Эти потери равны населению большой европейской страны. Цена греха безбожия и самовлюбленности.
Казалось бы, сегодня Россия вошла в ум. Но нет теперь в России того народа, который держал веру в своих руках веру тысячу лет. Нет народа, который бы единым сердцем и едиными устами приветствовал бы Бога. Мы атомизированы на простую сумму индивидов-телезрителей . Теперь ждут Бога не народом, а частным порядком, надеясь, как и две тысячи лет назад, получить от Него своего: кому здоровье, кому трезвого сына, кому негулящую дочь. Группами ждут от Него новое тысячелетнее Царство, как антитезу Новому Риму – Америке. Другие ждут саддукейского либерального мира, свободы, отсутствия цензуры, вольности капитала и биологического равенства. Христа снова готовы записать в партию, в члены семьи и боевого батальона. Кресты, как египетскую печать Божию, рисуют на автомобилях, самолетах и визитках. Но ведь это уже было.
Торжественно и страшно ощутить связь времен и осознать, что в это воскресение Господь снова входит в русский Иерусалим. Мы сами, в свою очередь, встали на Его пути с вайями-вербами. Что мы Богу: радость или слезы?
Слезы Христа на входе в святой Град вытер маленький мальчик. Он не знал что такое партия, здоровье, деньги, успех в личной жизни. Он видел только прекрасного человека, рядом с которым его маленькое сердце занялось небывалой радостью. Христос взял на руки этого маленького Игнатия. И невозможно представить себе Бога, держащего младенца с суровым лицом. Лгут, иногда, иконописцы, изображая Христа на входе в Иерусалим суровым. Не может быть наш Бог суров к младенцу на руках. Такая перемена от печали к радости есть точное указание на верный путь к Богу.
Потому Христос тогда и сказал, что мы не войдем в Царство Божие, если не станем как дети. Он не имел ввиду, что взрослый человек должен стать глупым и беспомощным как ребенок. Он имел ввиду главную характеристику человека – любовь и простоту- цельность. Ведь, мы, характеризуя человека, говорим:
— Как человек, он хороший, добрый, честный….
То есть ум, богатство, образование, способности и сила тут не при чем, а только чистое сердце и любовь. Ему важно, чтобы мы были с Ним, общались с Ним, дружили и любили Его. А Он готов совершенно бескорыстно служить нам, как Отец служит детям.
Бог — наш настоящий Отец. И мы, как истинные Его дети, просим Его всегда и обо всем. Мы же родные дети. В молитве «Отче наш», которой нас научил Сам Христос мы просим у Небесного Отца всего от Царства Божиего до простого хлеба. Но прежде Царства, а потом хлеба. Это чужие пусть просят мало и со страхом, а мы у своего Отца в Его доме. Всего Его – это все наше. Но родные дети, ищут от родителей, прежде всего любви. Дети ценят, прежде всего, ласку и близкое общение. Ребенок, припав к груди родителя, сладко затихает в приливе счастья.
Нормальный ребенок более всего нуждается в любви и внимании, и просит их. А злые и неверные дети всего остального. Для них Отец и Его дом – это магазин, клиника, банк, фабрика, аквапарк и игровая приставка. Мы призваны быть наследниками и членами семьи Троицы. А грех внушает человеку, что он единоличный в Доме Бога. Обезумевший в грехе человек хочет выгнать Бога из дома. И мы видели как это бывает в СССР, когда без Бога учредили как бы небесное Царство. Мы видим с сожалением и омерзением, как на Западе созидается без Бога братство и равенство, принимающее формы Содома и Гоморры.
Не только грехи народа, но и личный грех человека наполняют чашу терпения Господа. Она в любой момент может вновь оказаться налитой беззакониями до краев, и снова может рухнуть новый Иерусалим и новая цивилизация, возможно, расцветет на просторах Якутии или Бангладеш. Ведь если древнее древо израильского народа, взращенное самим Богом, усохло и было брошено в огонь, на что надеемся мы – ветвь привитая? Куда нам до великолепной Византии сотворившей и службы, и молитвы, и храмы, и иконы, и богословие, и идею Симфонии и от которой не осталось и камня на камне. Что мы такое, что без нас никак нельзя обойтись? Бог из камня может сотворить себе детей.
Поднимая ветви вербы в храме, мы должны себя спросить в этот день, принесший слезы Христу, а нам радость:
— А нет ли в этой моей радости фальши? Мне, в самом деле, нужен Христос или что-то от Него?
Люди в церкви часто пытаются войти в отношения с Христом совершенно не желая знать Его. Они просят Того, кто им неинтересен, не мил, не люб, не понятен и даже страшен. Более того, иногда, причащаются Тому, Кого не знают и Кто им совершенно безразличен. Точно такие же люди, две тысячи лет назад, вышли к вратам встречать Иерусалима не Христа, а свою мечту. Они для Бога придумали имя, свойства и написали сценарий. Но оказалось Богу не нужны наши сценарии. У Него собственный замысел о мире и о нас. В этом сценарии Он отвел нам место детей Божиих, наследников Рая. Когда Христос поднял на руки ребенка, Он дал знать нам об этой нашей роли.
Игнатий Богоносец, тот мальчик, которого Христос принял на руки, правильно занял то, место, которое приготовил ему Бог. И благодаря этому, уверенно открыл дверку Рая в Римском Колизее. Его растерзали львы. Любимый ученик Христа – Иоанн Богослов свои дни окончил на суровом средиземноморском острове, пройдя концлагерь каменоломни. Павел Груздев взрастил любовь к Богу в гонениях и в советской каторге. Их судьба – их крест, должен заставить многих задуматься: А туда ли вы пришли?
Сказал Господь:
— Приготовляйте себе влагалища не ветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается и где моль не съедает, ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет
Где наше сокровище? Лучшим днем своей жизни заключенный Павел Груздев считал тот лагерный день, когда он отдал свою пайку хлеба девчонке-арестантке с Западной Украины. А какой лучший день был у нас? Только честно. Свадьба? Отдых на море? Новый дом? Рождение сына? Так в чем наше сокровище?
Сказал Христос:
— Царство Мое не от мира сего.
Празднуя вход Господень в Иерусалим, мы готовы приветствовать грядущего Царя русскими вайями – вербой и радостными восклицаниями жителей древнего Иерусалима: «Осанна в вышних! Благословен грядый во имя Господне!». Но точно ли, нам нужен такой Царь с крестом и такое Царство не от мира сего?
