Девочку звали Ангела. Она жила в приюте и в эту школу попала в третьем классе. Маленькая, кареглазая, с большими темными ресницами. К своему возрасту Ангела почти не умела читать, считала на пальцах в пределах десяти, а писать могла только печатными буквами.
Ирина, мама Валентина, узнав об эсэмэске, сразу сказала: «Берем». Не спрашивая ни как зовут девочку, ни сколько ей лет, ни что она из себя представляет.
«Вы знаете, что по Ангеле не решен вопрос?»
Приемного ребенка Ирина хотела давно.
— Когда нашему сыну Вале было три года, бывший муж лежал с ним в больнице. Там же, в палате, лежала трехлетняя девочка. Муж очень сильно за несколько недель к ней привык, — вспоминает Ирина. — Мы решили забрать ее в семью и стали ездить в детский дом. Но через полгода воспитательница попросила больше не приходить: мы были военнослужащими и в то время жили в казармах без постоянной прописки, поэтому опека нам отказала. Получить отказ было тяжело, и муж сдался: «Ну, значит, это не наше». С тех пор о приемных детях он не заговаривал.
Так прошел 21 год, а потом Ирина развелась, сменила профессию, еще раз вышла замуж, занялась здоровьем — и родила дочку. Но все равно казалось, что в семье кого-то не хватает. Поэтому, когда Валентин получил эсэмэску от девочки, Ирина поняла: это судьба.
Ирина
Она тут же позвонила в опеку. Ей ответили, что все закрыто на карантин, и спросили, кого она хочет взять. И услышала: «А вы знаете, что по Ангеле не решен вопрос?» Оказалось, что мать девочки не лишили родительских прав и у нее есть родственники. Хотя Ангела провела в приюте несколько лет.
«Я очень много плакала»
Ирина опять позвонила в опеку через две недели. За это время суд все-таки постановил лишить мать родительских прав. Ирину пригласили за направлением в школу приемных родителей.
Шансов все равно было мало. Во-первых, из-за родни Ангелы. Во-вторых, из-за других людей, которые хотели взять ребенка именно этого возраста.
— Я постоянно звонила в опеку и очень много плакала. Как только мне говорили, например, что одна бабушка написала отказ, а тетя хочет взять, я ревела. Позвоню опять: «Нет-нет, у вас шансов нет». Я в трубку плачу, потом приду в школу приемных родителей, там наревусь.
О семье Ангелы рассказывали только, что квартира стоит на учете и это не первый случай, когда детей сдавали в приют. Ирина искала по соцсетям родственников и нашла тетю, а у нее на странице — фото маленькой Ангелы:
— На одной она была в шариках в бассейне, на другой — в красном комбинезоне, в красной шапке на фоне магазина с шариком, а на третьей — в синем платьице с бантиками. Я влюбилась и эти фотографии сохранила себе в телефон.
Ирина с мужем учились в школе приемных родителей и с Ангелой пока не виделись. По правилам, пока нет официальных бумаг, свидания запрещены. Но так как Ангела училась у Валентина, Ирина его уговорила: «Ну дай я ее хоть на часик заберу с урока».
Валентин со своим классом. Школьный альбом
И Валентин сдался. Знать об этом не должен был никто, потому что в классе учились еще несколько детей из приюта. Когда Ирина пришла в школу, он сказал: «Ангела, там в коридоре мама. Хочешь — иди поговори». Ангела робко показалась из-за двери.
— Такая крошечная! — вспоминает Ирина. — Я как будто увидела ту девочку в красном комбинезоне. Стеснительная, красивая… И вот она вышла, я говорю: «Пойдем ко мне, чай попьем». Она боится: «Мне нельзя». — «Пошли, мы никому не скажем». И мы с ней побежали домой.
Опека говорила: «Мы не можем»
Младшей дочери Ирины, Милаше, было 2,5 года. На тот момент она почти не говорила и пряталась от чужих людей, но тут протянула: «Анге», — и потащила показывать свои игрушки. Сама Ангела переживала, что в приюте узнают про ее вылазку и у нее будут неприятности.
Ирина поняла, что теперь точно во что бы то ни стало заберет ее в семью. Окончив ШПР и получив документы, стала ездить в приют.
— О чем были наши разговоры? Да ни о чем. Как будто мы были знакомы сто лет. Она показывала мне свои картинки. Рассказывала про учебу, какие-то обычные детские истории, но о своей семье — ничего.
В конце концов опека получила от последней родственницы Ангелы — 18-летней тети — отказ. Еще на нее претендовала вторая, очень обеспеченная семья. Но Ангела не согласилась — она была старше 10 лет и могла сама принимать решение, с кем остаться.
Ирина заканчивала оформлять документы: она готовилась ехать за Ангелой 24 апреля, а по закону девочку должны были отправить в детский дом уже 20-го — больше после суда ее в приюте оставлять не могли.
— Я так ревела! Сначала им в трубку. Потом замучила всех юристов и всю школу приемных родителей. Ну а смысл? Ее сейчас заберут из школы, переведут в детский дом. Потом я ее из оттуда заберу и верну в эту же школу. Ребенок меняет привычную ей жизнь, пусть даже на 4 дня. Зачем? Я ходила, упрашивала всех в приюте и в опеке.
Ангела
Но даже опека говорила:
— Мы не можем.
— Пожалуйста, — не сдавалась Ирина. — Ну четыре несчастных дня!
И ей пошли навстречу.
«А мне не надо»
Первый месяц дома Ангела никак Ирину не называла.
— Ты меня хоть как-нибудь зови. Хоть по имени, хоть «тетя», хоть как.
— А «мама» можно?
— Можно и «мама».
Как рассказывает Ирина, адаптации с Ангелой не было — или ее никто не заметил:
— Она тот редкий ребенок, с которым вообще нет проблем. Единственная проблема в том, что у нее не было детства.
Обычно дети не стесняются сказать «хочу». Ангела тоже говорила, но… сразу считала, сколько это стоит. Например, Милаша любит кафе, где мороженое готовят вручную. Ангела туда не идет: «Не надо, я куплю простое, в вафельном стаканчике». Между хорошей обувью и дешевой выберет вторую.
Ангела знает, что от опеки на нее приходит 11 тысяч. Ирина предлагает:
— Давай так, 3000 — на занятия в изостудии, на проезд в школу — 2000. Остальное можешь тратить на себя.
— А я же еще ем… А ты мне еще купила к школе одежду…
Репетитор по английскому — 1000 рублей за одно занятие: «Не пойду. Дорого». Даже если чего-то сильно хочет, Ангела чаще всего скажет: «А мне не надо». Мысли, что ее могут порадовать просто так, она не допускает. Как-то Ирина купила ей большой мольберт, потому что Ангела любит рисовать, но она замахала руками: «Зачем? Ты мне уже купила настольный!»
— Мне так хочется, чтобы у нее появились детские желания, — делится Ирина. — И постоянно приходится ее просить и учить, что иногда надо себе не отказывать. Но у нее пока не получается.
В этом году Ангеле исполнилось 14 лет. Как-то Ирина ходила с Милашей на батуты. Предложила пойти и Ангеле — за неделю до дня рождения: «Как будто мы твое детство проведем. Ты там будешь бегать, прыгать — что хочешь. Мы закажем пиццу». Ангела стала считать: «Нет. Это дорого, я не пойду».
Недавно Милаше купили планшет. Ангела загорелась, но спросила аккуратно: «А у Дедушки Мороза будут деньги мне такой же купить?» Она сама объясняет Ирине:
— У меня не было этого детства. И вернуть его невозможно. А так хочется, чтобы у меня все это было, чтобы меня так же баловали, как Милашу.
Ангела и Милана
Я же вижу, как вы ее любите. Как она просыпается и радуется, что проснулась. У вас я вообще поняла, как можно любить детей. Раньше я считала, что так, как я живу, это нормально… Меня никто так не обнимал перед сном, — и плачет.
«Пусть только никто не придет»
Этим летом Ангела написала об Ирине большой пост на своей странице:
— Поначалу я не замечала нашу с ней схожесть, но со временем это стало очень видно. Мы с ней думаем одинаково, я иногда думаю, что у нас один мозг на двоих или мы просто умеем читать друг друга мысли. <…> Вы бы знали, как приятно видеть, как она утром улыбается или как приятно от нее слышать: «С добрым утром». Жить, понимая, что на следующий день ты проснешься и тебя на кухне ждет любящая мама.
<…> Спасибо тебе огромное, мамуля! Ведь ты мне показала настоящую семью, как любить детей. Я тебе бесконечно благодарна.
По словам Ирины, истории, которые рассказывала Ангела о своем детстве, «жуткие»:
— Это страшно. Так с детьми не должно быть, дети не должны это видеть.
Но о своей прежней семье Ангела вспоминать не любит: «Я перевернула страницу. Я не забыла. Но туда обратно я не хочу».
Через месяц после того, как Ангела переехала в новый дом, ей написала родная мама. Ирина видела, как Ангела разрывается:
— Ей настолько было тяжело, что она плакала. Но на двух стульях усидеть нельзя, и ей надо было принять какое-то решение. Мы даже пошли к психологу. Я ей все время повторяю: «Ты прости, а там будь как будет. Мама стареет. Может случиться, что ей понадобится твоя помощь. Не обращайся с ней так, как она с тобой».
Пока Ангела не хочет об этом слышать: «Я не могу ее простить и не понимаю, почему ты так меня учишь». И в то же время говорит: «Пусть только никто не придет. Потому что тогда я не буду знать, как поступить».
Самой Ирине тоже как будто приходится делить себя надвое:
— Честно скажу: я очень боюсь ее потерять. Может, это эгоизм с моей стороны. Но в то же время я приму любое ее решение. Не хочу, чтобы Ангела отказывала маме и озлоблялась. Я же не знаю всей истории. Знаю, что мама лишена прав из-за «неоказания должного ухода за ребенком», и не могу ее судить. У детей, которых сдают в приют, вырабатывается такая модель поведения: человек не нужен — ты ему отказываешь. Не хочу, чтобы Ангела повторяла ее ошибки.
День рождения у Ангелы в конце июля. В тот год, когда она переехала, тети поздравили ее только в сентябре. Ангела рассказала об этом Ирине и показала переписку. Тети писали, что хотят увидеться, и обвиняли Ирину в том, что она им якобы запрещает.
Ангела спросила: «Вы знаете, о чем я мечтаю и кем хочу быть?» Но тети не знали. И она перестала отвечать.
«Просто аист ошибся адресом»
Недавно к семье пришла опека, и Ангела заплакала.
— Что такое? — удивилась Ирина.
— Там в бумажках написано, что ты мне не родная.
Ангела собирается взять фамилию новой мамы — уже сама узнала, как это сделать, когда получала паспорт. Большая мечта — чтобы ее удочерили. Органы опеки отговаривают, потому что тогда она не получит жилье.
Но переубедить Ангелу трудно: «Мне не надо ничего, мне надо, чтобы ты была по бумагам моя мама». Ирина пока не определилась, но тоже больше склоняется к опеке:
— Мне важно, чтобы Ангела получила жилье. Потому что в Калининграде однокомнатная квартира в новостройке стоит порядка 5 миллионов. Заработать столько будет очень сложно. А я не хочу, чтобы она, как я в свое время, скиталась по общежитиям и съемным квартирам. Она плачет, не соглашается. Но ведь я все равно останусь мамой, пускай и не по бумажкам. Это мой ребенок, что бы мне ни говорили. Просто аист ошибся адресом.
День аиста семья отмечает 24 апреля — это день, когда Ангелу забрали домой. Сама она считает, что это ее второй день рождения: у нее началась новая жизнь, появились мечты и цели.
Ангела быстро стала отличницей и перешла в сильный класс. Она очень хорошо рисует, занимается в студии. Думает стать учителем рисования или поступить в технический вуз, потому что ей нравятся математика и физика. Дома она главная помощница и первая, кто будет играть с Милашей.
Если Ирина заболевает, Ангела все делает по дому, готовит еду и просит: «Мама, только живи». А иногда просто обнимает: «Спасибо, что ты есть». Ирина считает, что Ангела отдает в десять раз больше любви, чем получает.
— Ангел, тебе не холодно?
— Нет. Спасибо, что спросила.
— Чай будешь?
— Я сама сделаю. А тебе что сделать?
Многие подруги и даже мать не понимают, зачем Ирина родила ребенка после 40, а еще и взяла приемного: «Это же ответственность. Жила бы для себя». Но Ирина всем отвечает, что не может по-другому.
— Да, сил меньше, здоровья меньше. Но дети все это компенсируют. Я вообще считаю, что ситуация с Ангелой — какой-то ответ из Вселенной. Много лет назад не получилось забрать ту девочку из больницы, и я все время об этом думала. И вот случайная эсэмэска. Можно было бы пройти и не обратить внимания… Теперь, правда, сыну говорю: «Ты больше в свой класс детей из приюта не бери. А то я всех заберу к нам».
Фото из семейного архива героев публикации