Выгорание: главная причина. Хедхантер Алена Владимирская

20 Дек

Подписывайтесь на наш подкаст:

Простой способ распознать выгорание

— Алена, поздравляю вас с выходом книги «Уставшие». Сегодня мы будем говорить про выгорание взрослых и про то, что сделать, чтобы наши дети не выгорели еще до того, как начали работать. Как вы поняли, что у вас случилось именно выгорание?

— Термин «выгорание» сейчас используют все кому не лень, в том числе и недобросовестный инфобизнес, чтобы содрать много денег ни за что. Но все очень просто! Я вам сразу дам упражнение, которое покажет, выгорели вы или нет с точки зрения работы и карьеры.

Смотрите, нам перестало нравиться ходить на работу. Что мы делаем? Берем отпуск — ну, это в идеальном мире. В неидеальном — выделяем одну пятницу и пристраиваем ее к субботе и воскресенью, чтобы не работать три дня. Важно отдыхать не так, как обычно. Не «сели, с утра рабочую почту проверили, потом зум провели и два часа отдохнули». На эти три дня надо выключить все, что связано с работой! Не бойтесь, ничего без вас не развалится.

Что дальше? Вам надо «обмануть» мозг так, чтобы он удивился. Если вы суперактивный человек, то уезжайте в деревню, садитесь в кресло и три дня смотрите на яблоню или закат. Если вы неактивны в рабочее время (например, вы бухгалтер), то надо пойти в лес с ночевкой, уйти в горы, пробежать полумарафон. Только, ради Бога, не убейтесь.

— То есть если после отдыха не происходит никакого качественного изменения, то это не усталость.

— Я не про качественное изменение. Если вы устали, то вам по-прежнему интересно делать то, чем вы занимались, в целом вам это нравится. Не бывает, что на сто процентов. Мы взрослые люди и понимаем, что в любой работе, неважно, наём это или собственный бизнес, есть какой-то процент, который не нравится. Но если этого меньше, чем того, что нравится, и вы по-прежнему хотите этим заниматься — вы просто себя загнали. А если вы вернулись из отпуска и понимаете: «Все, не могу», — это выгорание.

Все люди выгорают по двум причинам

— Как вам кажется, из-за чего выгорают люди?

— Есть несколько основных причин, которые называют во всем мире, было много международных исследований. И они варьируются в зависимости от страны, но везде примерно одинаковы — стресс и переработки, токсичный начальник, недовольство заработной платой и так далее.

Вопрос в том, что мы выгораем не из-за этого. В чем суть, как найти причину? Это мной прочувствовано, я это прекрасно понимаю, и моя книга «Уставшие» именно про это. 

У вас наверняка была такая ситуация. Вы говорите: «Я выгорел от того, что у меня мало денег». Уважительная причина? Более чем! Работодатель отвечает: «Ладно, ты хорошо работаешь. Давай мы тебе добавим», — и повышает зарплату. Проходит 3–4 месяца, а вы все равно не можете работать дальше — как говорится, ни петь, ни танцевать. В чем же дело? 

Мы выгораем от двух вещей. Во-первых, от длительного накапливаемого несоответствия между нашими фантазиями и реальностью. 

Вы устраиваетесь на работу в компанию N и ждете, что это крутая компания, там работают классные люди и вы будете решать там интересные задачи. Приходите в первый рабочий день, и вам говорят: «Вот Excel-табличка, заполняй». Первая реакция: «Да ладно, не может быть!» Или на вас в этой компании матом орут, например. То есть абсолютное несоответствие между образом и реальностью.

— Думал, это работа мечты, а там — Excel-табличка.

— И выхода нет никакого и сегодня, и завтра, послезавтра. Сначала вы просто в оторопи. Дальше наступает следующая стадия. Вы начинаете злиться и на компанию, и на себя: «Ну, как так? Как я мог так облажаться?» Дальше это выливается в какую-то внутреннюю агрессию. 

Фото: Анна Данилова

И все люди делятся на два типа. Первые говорят: «Ок, ладно, я понял, все не так», — встают и уходят. Либо я поменял ситуацию, либо встал и ушел. Они не выгорают. 

Второй тип людей: «Ну, хорошо, я с этим примирился». Это не значит, что эти люди хуже. Возможно, у них есть серьезные бытовые проблемы. Например: «Я пришел, чтобы взять IT-ипотеку». Или: «Как я могу переходить между компаниями, это сложно, я должен остаться». Или еще что-то. Человек начинает себя уговаривать, что в общем все неплохо. И если так произошло, то через полгода он въехал в выгорание. У некоторых чуть быстрее, у некоторых — чуть медленнее. 

Не обязательно ты сам себя обманываешь. Довольно часто их обманывает компания. Иногда сознательно: «Нам же нужно, чтобы человек вышел на работу, давай расскажем не все». 

Например, классическая история. Принимают на работу менеджера проекта. Это новый проект, на него компания много ставит. Новому сотруднику говорят: «Да, у нас был менеджер, но он не справился, он неинициативный. Вы придете, и все будет хорошо». Но до него, например, было уже три менеджера, все в ужасе уходили или были уволены, потому что у компании нет ресурсов, вообще невозможно сделать проект или потому, что вся команда противодействует. 

Компания может обманывать несознательно. Часто так бывает, когда топ-менеджер проходит собеседование у собственника. У него в голове одна компания, а в реальности она совсем другая и далеко не в лучшую сторону. На сотрудника производит впечатление харизма собственника. А потом выясняется, что тот в бизнесе практически не участвует, раз в месяц залетел, всех замотивировал или наорал — и все.

Знаете, часто бывает, и многие эйчары за это хватаются: «Такой мотивированный мальчик, он нам пять раз уже резюме прислал. И на собеседовании говорит, что хочет работать только у нас». Будьте, пожалуйста, с ним осторожны. И если вы такой человек, критически посмотрите. Вы придумали компанию. «Хочу работать у Даниловой!» «Хочу работать у Владимирской!» Вы это придумали! Мы не такие. Вероятнее всего, наша роль в бизнесе не такая, не факт, что вы вообще нас когда-нибудь увидите, кроме новогоднего корпоратива.

Первая причина выгорания — это накапливаемые ожидания, а вторая — это смыслы. 

Смысла два: короткий и длинный. Короткий — про наши обязательства. И обычно бывает, где-то до 35–40 лет условно, это ипотека, обучение детей и еще какие-то вещи, пока мы не реализуем своей большой функции. Не в том смысле, что потом ее не надо реализовывать, а пока не успокоились и не поняли, что мы профессионалы и даже если завтра вылетим с работы, то нас возьмут примерно на те же деньги и условия. 

Короткий смысл — ответ на вопрос: «Зачем я работаю именно здесь?» Здесь лучше платят, здесь интереснее проект за те же самые деньги, здесь можно получить какую-нибудь IT-ипотеку, здесь близко от дома, здесь удаленный график — масса разных вещей.

Примерно к 35–40 годам человек на эти вопросы себе уже ответил. И у него большая часть задач, связанных с коротким смыслом, уже выполнена, а другая уже не так тревожит. 

И дальше начинаются самые сложные, длинные смыслы. Вопрос звучит примерно так: «Что я потом расскажу своим детям»? <…> «А зачем я это делаю? Почему такое количество времени и сил трачу?» И здесь людей накрывает. И искать этот смысл интересно и очень важно.

«Больше не могу быть бухгалтером!»

— У меня на консультации была женщина 52–53 лет. Я никогда не обсуждаю чужой внешности, но здесь это важно — она была где-то 68-го размера одежды. И вот мы с ней говорим… Она довольно стабильный, хороший бухгалтер, доросла до главного бухгалтера небольшого холдинга, в котором несколько компаний в Подмосковье. И она говорит: «Все, больше не могу! Детям квартиры купила, все сделала, а больше не могу — ненавижу свою работу». И мы начали думать: «А что хочется?» И она рассказывает, что выросла в бедной семье, ее воспитывала одна мама. Денег было мало, а маленькая девочка очень хотела заниматься балетом. Мама ей говорила: «Какой балет! Денег нет! Пойдешь на бухгалтера». Девочка была послушной, выучилась на бухгалтера. И правда, в жизни все сложилось нормально, вышла в люди, никогда не голодала, маме помогала. С точки зрения мамы, все и правда хорошо. И не то чтобы она каждый день страдала по балету. Любила ходить в театр, смотреть балет, вот и все.

Потом накрыло: «Все, не могу больше быть бухгалтером». А это доходит чисто до физиологических вещей. Знаю девушек, которых, извините за физиологию, тошнит физически, когда им надо на работу, а при этом в выходные не тошнит. 

И вот мы с той женщиной сидели, я думала: «Ну, что я сделаю! Какой балет, ей 52 года, 68-й размер…» Я говорю: «А в вашем городе есть студия танцев для взрослых?» — «Да, есть. Но они такие дурацкие! Зал чуть ли не с тараканами, пол проваливается…», — и я чувствую, у нее мысль закрутилась.

Проходит какое-то время, моя собеседница мне рассказывает, что сходила в студию танца и нашла девочку, которая проводила там занятия. Она талантливый танцор, но ничего в бизнесе не понимает. Поскольку у нашей героини прекрасный бухгалтерский бэкграунд, она посчитала бизнес-модель и открыла в своем городе пять или шесть студий танца. Устраивает туры, возит девушек по разным балетным театрам страны — Пермь, Москва, Питер и так далее, и счастлива абсолютно! Денег у нее чуть меньше, чем было, но у нее уже база есть, и она всем довольна. 

Я не к тому, чтобы всем заниматься балетом и воплощать свои детские мечты. И уж тем более, всем заниматься своим бизнесом — нет!

И ты должен знать ответ на вопрос, зачем ты это делаешь, почему ты здесь. И если это так, ты не выгоришь. 

Сейчас я докажу это. У каждого из нас в жизни был когда-либо проект, где мы работали очень много и не за самые большие деньги. Но он был такой классный, что мы туда бежали и, в общем, все равно, что была переработка и что где-то денег больше — нам было классно. Из-за самого проекта, из-за коллектива, из-за начальника, не знаю из-за чего — мы там не выгорали. Но мы выгораем, когда мы не можем ответить на эти два вопроса. Если мы на них не отвечаем, дальше все наслаивается: и деньги, и токсик-команда, и прочее, потому что мы бессмысленно ходим по работам. И где-то присел — там тебе и место. Это плохо.

— Часто у подростков сложный выбор: например, футбол — не получается профессионально. Теннис — ну, ты не будешь никем серьезно в теннисе. Но много профессий на стыке. Тот же теннис и мода, футбол и вся организация футбольной индустрии.

— Конечно! То же самое — девочка хочет быть актрисой. Понятно, актриса — непростая профессия. Мало кто из мам пожелает, чтобы девочка была актрисой, потому что это невостребованность…

— И непрогнозируемая история.

— Это в общем сложно: маленькие деньги, нервная работа… Но вокруг же есть огромное количество всего, целый мир. Когда ты смотришь шире и начинаешь не с того, что: «Ой, ну, не знаю, хочу быть актрисой». Или: «С подружкой пойду вместе. Вот она пошла в педагогический — и я пойду». А начинаешь исходить из того, а что я люблю, что мне нравится, что мне не нравится? И разбирая это, ты открываешь для себя хорошую вариативность. Это очень-очень важно! И здесь подросткам надо помогать, потому что, правда, у них вариативности нет. Мир подростка категоричен: или актриса, или вообще работать не буду. Покажите все, что есть рядом. И выяснится, что есть масса интересного, хорошо оплачиваемого и более стабильного.

«На кого я все это оставлю?»

— Сотрудники НКО и благотворительных организаций — это люди, у которых работа — это часто 99% смысла и очень маленькая зарплата, ненормированный рабочий день. В этом случае выгорание может наступить от условий труда?

— Работники НКО и вообще помогающих профессий во всем мире наиболее подвержены выгоранию.

Я, наверное, многих обижу, но скажу честно. Ты приходишь в НКО и либо быстро уходишь, понимая, что это не твое, либо находишь там смыслы и какое-то время тебе там классно и хорошо. А потом, если ты не отвечаешь на вопрос «зачем», то тебе перестает быть там хорошо. Например, родились дети, тебе нужно больше денег, или ты просто устал, или возникло что-то другое. 

Но у огромного количества людей, особенно в таких проектах, есть инерция профессии. Человеку его работа уже не нравится, но он ходит на работу, потому что 10 лет назад он на себя повесил табличку «Я — сотрудник НКО». И ему плохо, и, вероятнее всего, людям, с которыми он работает, плохо. И это часто прикрывается неприятным мифом: «Ну, на кого же я это оставлю?» Слушайте, всегда найдется тот, кому это интересно! 

И самое главное, это плохо еще и для других людей. Я сейчас не буду брать НКО. Мы видим огромное количество абсолютно выгоревших врачей. Ты приходишь на прием, на тебя начинают орать. Понятно, что человеку плохо, понятно, что и мне будет плохо. Что мучиться-то!

Ты все это тащишь — не надо! Страх поменять работу, профессию для вас же плох, он вас выжигает. И второе — он сильно уменьшает вашу стоимость. Потому что вас обязательно обгонит тот человек, которому сейчас интересно. Потому что он эффективнее и лучше работает. Вас в результате в 50 лет либо сильно понизят, либо вообще выгонят. И это будет критично. Поэтому не надо так!

Выгорели? Не увольняйтесь

— В книжках про первую помощь всегда есть три первых шага, которые нужно сделать. Первая помощь при выгорании, первое, что надо сделать, если мы поняли — выгорели? Сходили в отпуск на три дня и…

— Я сейчас парадоксальную вещь скажу: в этот момент не увольняйтесь. Большинство людей говорит: «Все, я пишу заявление об уходе». И это шаг к неудаче. 

Объясню, почему. Что происходит после увольнения? «Я пойду искать что-то другое!» Человек выходит на рынок труда, и выясняется, что есть куча вакансий, но вроде все не то, вроде все не так. Куда-то зовут, а куда-то не зовут. Или вообще никуда не зовут. Он через какое-то время истерит и выходит на первую попавшуюся работу, которая еще хуже, чем та, которую оставил. И это плохая история. 

Поэтому первое — не увольняйтесь. Хорошая новость: карьерное выгорание «лечится» очень быстро!

Я в телеграм-канале «Уставшие» провожу эксперимент. Мы сделали шоу «Выгоралити», взяли пять человек, которые выгорели, я их веду каждый день. И мы сделали изначально четыре недели. Сейчас заканчивается первая — у меня два человека уже как огурцы, с ними все нормально! 

Я не говорю, что все пройдет через неделю. Но думаю, что карьерное выгорание не всегда надо лечить очень долго, копать в глубину — нет! 

Метод красных и зеленых стикеров

— Ты должен выяснить одну вещь. Что тебя бесит в текущей работе, а что радует несмотря ни на что — это важно. Для этого мы берем красные и зеленые стикеры, которые продаются в любом магазине. Каждый раз, когда на работе вас что-то взбесило — немедленно запишите это. Не ждите, не откладывайте на вечер. Потому что вы подмените — условно, вас бесит то, что сосед чавкает, а вы в конце дня напишете, что в офисе холодно. То есть сосед чавкает…

— «Меня недооценивают».

— Да, «сосед чавкает» — на красный стикер пишете. Не думая, не анализируя, просто все записываете. 

На зеленый стикер пишете то, что вас радует. Потому что в условиях выгорания нам кажется, что нас не радует ничего. Но при этом в работе есть огромное количество вещей, которые вас радуют: вкусный кофе в кофемашине, умный руководитель, у которого можно учиться; удобный рабочий график; красивый офис, где я могу выгуливать свои красивые платьица, красивый сосед… Неважно — все, что угодно. Все, что радует, вы точно так же записываете. 

Так вы делаете в течение двух недель. Не анализируя — сразу записал, в сумку бросил, а вечером достал. 

Через две недели вы берете красные и зеленые стикеры, выделяете самые часто повторяющиеся причины, их будет пять-шесть.

А дальше — правило миллионера. Представьте себе сумму денег, но не на карте цифрами, а в материальном воплощении. Это называется «котлета».

— Я теперь все суммы представляю, как в музее денег в Петербурге, где у них миллион выложен монетками по рублю — такая пирамида.

— Понимаю. Обычно, когда говорят «представьте сумму денег», все отвечают: «Миллион долларов». Я спрашиваю, как это будет выглядеть не ноликами на счете. Большинство кешем миллион долларов не видели. Ну, держали в руках какую-то сумму — 300 тысяч рублей, 500 тысяч рублей или миллион — например, выплачивали кредит за машину.

Итак, представьте себе эту сумму. Впишите то, что вас бесит в нынешней работе. Если бы вам разово заплатили эту сумму, именно эту, вы бы стали это терпеть или нет? 

У меня был случай. Меня крупнейший банк пригласил на должность HR-директора. Понятно, у меня свой бизнес, я не очень хочу в наём. Но иногда хожу на интересные собеседования из серии «а что предложат». В банке мне предложили и правда большую сумму. Ежемесячно со всеми премиями выходило 3,5 миллиона рублей. Это большие деньги, не то чтобы я могла их вытаскивать каждый месяц из своего бизнеса.

Это большая для меня сумма. Я подумала, может, ну его, свой бизнес. Пойду, годик-два поработаю, а дальше разберемся. Но у банка были условия. Первое — дресс-код, ладно, Бог с ним. Но второе — на работу к 8:30 и только в офис, никакого комбо-режима и очень строго! Большие штрафы и проблемы, если опаздываешь. А я живу далеко и переехать нет возможности, потому что у меня пожилая мама, которая привыкла к своей квартире. Она ни в какую съемную квартиру не поедет. И я понимала, что для того, чтобы мне в 8:30 быть на работе, мне надо встать в 5:30 утра, плюс дресс-код, накраситься, одеться… Хорошо, в 6:00, это край, но могут быть проблемы.

А я соня, ужасно люблю спать. Когда недосыпаю, у меня дико болит голова. Подумала: «Ну ладно, я перестроюсь, буду ложиться в 22:00», — вот это все, что мы любим на старте говорить. Ну, хорошо! И дальше я провела эксперимент. Взяла две недели на подумать по поводу оффера. Сняла в том районе место в коворкинге. Каждое утро я вставала, красилась и одевалась для того, чтобы приехать в этот коворкинг к 8:30. Отрабатывала там полный рабочий день — не до 18:00, потому что у топов в это время работа не заканчивается. В 20:00 ехала обратно.

Через неделю я поняла, что я этот оффер не хочу ни за какие деньги! Потому что все — никакой жизни нет. Оно мне зачем? Я была никакая! Орала на всех. Поймала себя на том, что я стою и ору на кошку, почему она ела и у нее консервы из миски выпали. Думаю: «Это кошка — ты орешь на нее, серьезно? Нет-нет-нет». 

Фото: Владимир Александров. Предоставлено Аленой Владимирской.

Итак, то, что вы за эту сумму делать не готовы — основные причины выгорания. 

После этого вы берете зеленые стикеры и думаете, что вам нравится делать. Важный момент: нам нравится то, что у нас получается, с точки зрения работы. Это простая штука! Сначала думаете, в каких профессиях это можно применить. Дальше вы можете пойти к карьерному консультанту за деньги. Не хотите за это платить? Есть альтернативная история — находите трех человек, которые работают в тех отраслях, которые вы записали. Балет…

— Балет, теннис, футбол.

— Да! Если у вас нет таких знакомых, найдите их через соцсети. Когда ты пишешь человеку: «Я бы хотел поменять профессию. Вы профессионал в этом деле, я знаю. Не найдете час, чтобы поговорить со мной про профессию?» — большинство людей не отказывают. Мы все любим быть полезными, если нам это ничего не стоит. Главное, не брать каких-то суперзарвавшихся звезд, а нормальных, адекватных людей. Дальше вы составляете список вопросов: что надо делать на этой работе; условно, за что вас могут повысить; за что вас могут уволить; сколько за это платят; есть ли там переработки — то есть какие-то важные вещи.

Дальше вы коротко пишете, что вы умеете делать. Приходите, задаете вопросы этому человеку, спрашиваете: «Смотри, я умею вот это. Я вообще могу кем-то у вас работать? Не в конкретно вашей компании, а вообще?» Вам могут сказать: «Это хорошо, а вот этому надо доучиться». Почему важно найти трех человек? Мы все необъективны. Из трех мнений одно соберется. 

Следующий этап — вы считаете ресурсы. Потому что перед тем, как увольняться, надо понять, что у вас есть деньги на полгода поисков себя в рамках этой переделки. Если у вас денег нет, значит, дальше мы окукливаемся. Сидим на своей работе, делаем минимально возможное, чтобы вас не уволили, чтобы и вам не было стыдно. При этом все остальное время вы тратите на дообучение новой профессии, вход в нее — главное, поставить себе срок и идти к цели. 

Вам и на работе станет намного легче. Раньше вы думали: «Мой начальник токсик, он на меня орет». Теперь мысли другие: «Так, дружочек, ты на меня орешь, а я на ИИ учусь, ты ори-ори, нам с тобой осталось три недели», — и уже тебе намного проще. Делай раз-два-три-четыре-пять — и все получится. Другой вопрос, что многие начинают и бросают на этапе, когда надо что-то делать. 

Ушел в свободное плавание и все потерял

— И важный момент, дорогие люди. Самая плохая история — это саббатикал (продолжительный отдых от работы или творческий отпуск, который составляет как минимум несколько месяцев. — Примеч. ред.). 

— Это когда ты на год уходишь в свободное плавание.

— Да, на год или полгода. Конечно, в мире есть саббатикал, когда тебе платит компания. Во-первых, это бывает крайне редко и с очень востребованными людьми, которых компании нельзя потерять, чаще всего это коммерческая тайна. И так не бывает! 

Он просто проедает деньги! У кого-то их на неделю хватает, у кого на полгода, у кого на год… Вернулся — во-первых, выпал во многом из профессиональной тусовки. Во-вторых, денег нет, истерика — надо на работу, а он ни с чем не разобрался — и въезжает обратно в тот же ад, только уже без денег.

Еще и на новую работу! Любой вход в новую компанию требует от тебя большего количества сил. Потому что ты еще ничего не доказал, тебе надо много работать, а у тебя ни сил, ни желания. Потому что ты вернулся в ту же ситуацию и тебя тут же, как говорит моя дочь, нахлобучило всеми старыми проблемами. 

Поэтому не надо никакой саббатикал, надо тихо окуклиться на работе, разобраться, что ты делаешь, посчитать деньги, понять, что дальше.

— Я помню, вы много писали про то, что люди, насмотревшись разных курсов инфобизнеса из серии «бросай этот наём, уходи в свободное плавание»… А потом наём бросил — и привет!

— Никого не хочу сейчас обидеть. Ко мне приходило на консультации безумное количество людей с историей «мы ушли из найма, все бросили, взяли кредиты»…

— На оплату курсов, кстати, часто.

— На оплату курсов! И у курсов есть вторая часть — ты сразу начинаешь делать бизнес. И тебе надо что-то закупить, еще что-то сделать. На это человек набирает еще кредитов. Дальше у него денег нет вообще, еще и обязательства по кредитам. Приходит ко мне и говорит: «Любую работу! Просто любую работу!» Ну, что ж вы делаете! 

И вторая история — инфобизнес: «Иди и отдыхай! Работа мечты найдет тебя сама!» Какая работа мечты на Бали тебя может найти, кроме как хостес в отеле или официант? Никакая! Ее там нет! 

— И я благодарна, что вы сейчас сказали: люди хорошо работают там, где у них хорошо получается. Я с другой стороны на это смотрю. Всегда говорю родителям, которые спрашивают, а почему ребенок не любит английский язык или математику? Потому что получается плохо. Когда будет получаться хорошо — будет любить.

— Да! И с работой ровно такая же штука. 

Когда я начинала учить французский, у меня ничего не получалось. Дальше так получилось в жизни, что я уехала во Францию. Там уже нет вопроса, получается у тебя или нет. Ты, условно, хочешь купить еды — идешь.

— Витальная мотивация.

— И все, и моментально выясняется, что у тебя с языком-то все нормально. Ну, может быть, не так хорошо, ты не полиглот, но вполне в состоянии освоить язык. 

Так вот, то же самое с работой. Себя немножко надо баловать. 

Иногда люди уходят в преодоление себя. «Работаете по 14 часов и все выходные — вы мало стараетесь!» Это не менее ужасная штука — постоянное преодоление себя. Зачем? Посмотрите, что вам приносит радость в вашей работе? И выяснится, что есть вещи, которые вам нравятся! На них и надо расти. 

«Программисту платят 500 тысяч рублей, переучусь на программиста» — это ловушка

— Программист зарабатывает 500 000 рублей. Да, абсолютно! Я знаю программистов, которые зарабатывают 700 000 рублей. Программистов не хватает. Это так! Логическая связка: иди, учись на программиста, будешь зарабатывать хотя бы 300 000 рублей — нет! Потому что если тебе 35–40 лет, ты как стажер-программист никому вообще не нужен! Ты борешься за это место с 17-летним студентом первого курса Бауманки или, возможно, еще школьником. И, конечно, любая компания возьмет талантливого школьника, а не тебя. 

Строить вторую карьеру или искать профессию мечты нужно на существующем базисе. Не балет танцевать, а стать операционным директором студии балета. Потому что ты бухгалтер, ты это умеешь. Во-первых, тебе есть на что опереться. Во-вторых, ты будешь востребован. 

А у нас как бывает? Онлайн-образование, люди потратили от 100 000 до 250 000 рублей на онлайн-курсы, учились полгода, вышли на рынок — и никто им работу даже за 30 000 рублей предложить не может. Ну и что? Это просто профуканный год, деньги, время. А время важнее денег, его не вернешь. И разочарование останется.

— Визажисты есть, которые за один макияж получают сопоставимые с программистом деньги.

— Да!

— Нужно быть хорошим специалистом в своей профессии.

— Если ты хороший профессионал, за редким исключением, ты будешь нормально зарабатывать. 

Если ты хороший профессионал и плохо зарабатываешь, тебе либо надо менять место жительства, либо научаться, либо менять среду. В каком смысле? Например, ты не умеешь работать удаленно, а в этом случае ты бы зарабатывал больше. И еще — критически к себе относиться. Хороший профессионал ли ты? Потому что, если ты работаешь 25 лет в одной компании, ничему не учишься, то ты не растешь. «В бухгалтерии я знаю все…» Нет! И даже если в этой компании тебе говорят, что Мария Ивановна — хороший специалист, это уважение к прожитым годам, но не экспертность.

ЕГЭ, выбор вуза и выгорание 

— У студентов и молодых специалистов бывает выгорание? Есть ли какие-то четкие предпосылки к нему — если делать так, то будет плохо?

— Практически каждый молодой человек, который только начал работать или работает больше года, обязательно придет к руководителю со словами, что у него выгорание. Если ты не выгорел, то ты не модный.

У нас выгоранием часто называют все что угодно: и лень, и неумение разбираться с конфликтами, и неправильную профориентацию. На все одно слово — «выгорание», не хочу работать. Но если мы говорим о молодых людях, может ли быть выгорание? Может! Оно ровно от этого!

Дело в том, что у молодого человека маленький опыт и большая склонность к мифотворчеству. И он что-то надумал про компанию или вакансию перед тем, как устраиваться на работу. А мы на собеседованиях не рассказываем всего. Ему надо четко рассказать: «Смотри, ты будешь 4 часа делать Excel-таблички, но остальные 4 — заниматься интересным. И если справишься, через полгода ты получишь эту должность. Это выражено в деньгах вот так». 

«Даже если с мамой не живу, то всегда к ней могу прийти, котлеты ее съесть и денег в долг попросить, да и куртку она мне купит». Такому сотруднику надо придумать смысл, который будет адекватен его ценностям — рассказать вот ту часть смыслов, которая близка ему. «Мы сделаем самые прикольные кроссовки в течение года, и ты будешь гордиться, что к этому причастен». Или: «У нас будут самые крутые рилсы — ты их будешь делать», — какие-то понятные вещи.

Когда еще бывает выгорание? У родителей много комплексов. Детям говорят: «Ты должен быть первым». «Ты должен быть лучшим». Груз ответственности, особенно с учетом ЕГЭ — это чудовищная штука. У нас не то что выгорание, у нас дети с инсультами в больницах лежат. Я такого вообще раньше не видела! Перед ЕГЭ дети уезжают с инсультами. Потому что школа: «ЕГЭ — это самое главное!» Родители дома: «ЕГЭ — это самое главное!» Все вокруг: «ЕГЭ — это самое главное!»

— Ну и ситуация такая, что в общем…

— Да, ЕГЭ — это самое главное.

— Так вся система выстроена. Если ты не сдал, то не понятно, что дальше.

— Да. И дальше — эта истерия со всех сторон. Если психика у ребенка нестабильная или тонкая душевная организация, или что-то не получается и сказать он не может, то тут не просто выгорание, тут инвалидность можно получить.

— Еще кажется, что дети в принципе настолько перегружены современной школой, когда ты 8 часов на уроках, потом еще до ночи домашка, что в целом уже ресурса особо не остается.

— Я, конечно, человек немолодой. Но я помню, мы в детстве много гуляли. Причем и в раннем детстве, и в каком-нибудь 9–10–11-м классе. Помню, у нас был обход нескольких дворов, в которых жили мальчики, которые нам нравились. Мы, три подружки, гуляли там. У нас был такой маршрут. И было на это время. 

— Мы с вами далеки от формата «а в наше-то время». Но действительно, когда учились мы, поступление начиналось в 9–10-м классе. Сейчас дети в 5-й класс поступают, и с репетиторами с 3-го класса.

— У меня сейчас дочка подруги учится в школе, и это какой-то кошмар! Она все время учится. Я говорю: «Пойдем с нами есть торт». — «Мне надо учить. У меня два языка, английский, немецкий, еще куча всяких предметов — я учу». Потом к ней пришел репетитор, потом еще что-то… Господи! Да не дай Бог такое детство!

— Недавно психиатр нам на интервью рассказывал, как одна блестящая девочка со всеми регалиями поступила в топовый зарубежный университет, вернулась и говорит: «Я ничего этого не хочу». В итоге ушла работать с детьми, преподавать английский. Но эта история — ты получил «лучшее в мире образование», после которого говоришь: «Я больше ничего не хочу».

— Дело в том, что мы, взрослые, к детям беспощадны. Мы в жизни наделали кучу ошибок. Кто-то разводился и женился, выходил замуж, кто-то поменял много работ, в том числе конфликтно. А от ребенка 12–14 лет мы требуем: «Так, сел, выбрал, какие будешь сдавать экзамены на ЕГЭ и в какой вуз будешь поступать». Мы не даем ему право на ошибку, чтобы он через полгода после поступления мог прийти и сказать: «Мам, что-то мне вообще не то!» Мало кто придет. Большинство ответит: «Как! Ну, все равно теперь учись!» В результате мы почему-то себе в 40 лет даем право ошибиться в работе или личной жизни, а ребенку не даем. Это нечестно.

Поступила — учись, потому что родители потратили время (силы, деньги). И ребенку даже сказать нельзя, что ему плохо.

— А если так получилось? На первом курсе я страшно переживала, что пришла в филологию, у меня был кризис смысла. Понятно, зачем работают врачи, математики и физики. В своей будущей профессии я не видела никакого смысла, пока его не нашла. В ситуации, когда ребенок хочет уйти из вуза, родителя сложно не понять. Ты вложил столько в поступление, может и за обучение заплатил, а теперь…

— Есть два подхода к детям. Первый — это просто наша пенсия. И мы сначала вкладываем в ребенка, чтобы потом он нас кормил на старости. Второй подход — мы про любовь. Я не встану на трибуну и не буду говорить, что первый подход ужасный, а второй хороший. Во многих странах у родителей вообще нет пенсии, поэтому задача их детей — кормить отца и мать на старости. 

— Что делать родителям, если студент понял, что ошибся с выбором вуза и ему там плохо.

— Первое — дать ему выдохнуть. Сказать: «У тебя есть право на ошибку. Желательно не отчисляйся на первом курсе, постарайся, как минимум, дотянуть до второго, или уходи в академ. Я не буду на тебя ругаться. Давай найдем другой путь, посмотрим, где ты можешь учиться. Ничего критичного не произошло». И обычно на этапе нормальных разговоров становится намного легче.

Работать 24/7 или отстаивать личные границы?

— Чтобы у вас была хорошая работа, работать надо много? Вы сами сказали — начинаешь рабочий день в 8:30 и заканчиваешь в 20:00. И для вас это звучало как часть работы…

— Любой топ-менеджер так работает.

— Не наблюдаете ли вы, что те, кто сейчас только начинает работать, говорит: «Простите, вы нарушаете мои границы. У меня рабочий день закончился в 6 часов вечера».

— Во-первых, когда мне было 18 лет и я получила первую работу, то тоже не работала с 8 утра до 8 вечера. Во-вторых, если бы мне когда-нибудь сказали: «Дорогая Алена, ты можешь не делать эти дурацкие таблички в этой компании, а найти что-то более интересное, например, работать удаленно», — я бы радостно на это пошла. Но тогда не было таких возможностей.

К осознанию, что ты должен работать много, нужно прийти. У этого есть обратная сторона — привилегии. Извините, но порой мы просим человека работать очень много и быть преданным компании за оклад в 30 000 рублей. Топ-менеджер получает другие суммы. Это другая ответственность. 

Когда молодые люди говорят: «У меня границы, у меня есть другая жизнь», — это не значит, что они все неправильно делают. Это наша задача — рассказать им и показать смыслы, почему кусок чего-то другого можно сейчас или в будущем обменять на работу. Я плохо отношусь к совсем молодым трудоголикам. 

У меня была такая девочка на консультации. Она работала в компании, где была система — приходят стажеры из лучших вузов, работают по 16 часов за две копейки, но ради будущего — тебя потом возьмут. Девочка так работала три года и в один прекрасный день уехала в больницу с прободением (образование сквозного дефекта (отверстия) в стенке полого органа или полости тела вследствие патологического процесса. — Примеч. ред.). Потом она вышла из стационара и сказала: «Я больше так не буду работать». Она так не работала года четыре, прекрасно вышла замуж, родила ребенка… А потом ей захотелось карьеры, больших денег, больших полномочий, красивых кабинетов, красивой служебной машины, заграничных командировок.

— И все вернулось.

— Я не буду говорить: «Вот молодежь пошла… Не работает, ничего не делает». Давайте по-честному, когда развлекаться и гулять, если не в молодости? Это наша задача — попытаться на работе показать что-то альтернативное, что молодых сотрудников заинтересует больше. Не показали? Ну, сами себе злобные Буратино.

— Я всё не могу перестать думать про то предложение. Слушайте, если бы вам сказали: «Алена, приезжайте на работу, когда вам удобно, уезжайте, когда удобно, нам надо закрыть эти задачи». Неужели вы бы их не закрыли, если бы к полудню приезжали?

— Давайте четко делить ожидания от работы и реальность. Мне могли бы сказать на старте: «Алена, вы можете приезжать в 10 утра». Но я понимаю, что планерка у босса, в правлении банка, начинается в 8:30. У меня может начинаться рабочий день с 10 утра, но на этой планерке я должна быть. 

Искусственный интеллект заберет нашу работу?

— Главный страх во всем мире: искусственный интеллект заберет всю нашу работу. Что вы об этом думаете?

— Человечество так любит придумывать глобальные угрозы, от которых мы якобы умрем. А умираем мы от простых вещей, например, от коронавируса. 

Вы пользуетесь искусственным интеллектом?

— Да.

— Я тоже пользуюсь. Как на ваш взгляд, через сколько он сможет вас заменить?

— Для меня это прекрасный, как раньше у переводчиков было, «подстрочник».

— Помощник.

Фото: Владимир Александров. Предоставлено Аленой Владимирской.

— Который тебе жизнь упростил.

— У меня такая же вещь: «Напиши мне, пожалуйста, вот эту вакансию». Он мне что-то написал, я посмотрела: «Не-не-не. Давай я перепишу». Условно, я сегодня писала KPI для рекрутеров. Ставлю задачу: «Напиши KPI для рекрутеров». Он умными фразами красиво пишет. Молодец.

— ИИ деловые письма хорошо пишет.

— Отлично!

— Претензии.

— Особенно на каком-нибудь чужом языке: «А теперь мне, пожалуйста, на немецком напиши, что клиент неправ». Он вообще молодец!

Я к чему? У меня есть телеграм-канал «Уставшие», туда я все картинки генерю искусственным интеллектом, 15 минут и никакого дизайнера… Но это как расходники. Я к чему?

— Для своего сайта вы возьмете дизайнера.

— Да! А для книжки или сайта я возьму дизайнера. 

Во-первых, я уверена, что искусственный интеллект еще долго не лишит работы никаких профессионалов. Он уберет низкоуровневых людей. А функции из серии «напиши деловое письмо» будут скорее подспорьем.

То есть кого он уберет в ближайшее время? Очень дешевых переводчиков, которые делают технический подстрочный перевод. Дешевых дизайнеров, юристов-подмастерьев, которые выдают какие-то справки.

Но в целом он не опасен. Почему? Он будет развиваться. У любого государства есть монополия на информацию. И как только искусственный интеллект начнет что-то делать действительно серьезное, любые государства будут закрывать эту монополию либо ее приватизировать, потому что это угроза.

— Как клонирование в свое время ограничили.

— Тут то же самое. Это можно, а это — нет. 

Вторая история — человеку нужен человек. Серьезные переговоры всегда «человек-человек». Даже учительство…

Можно ли использовать искусственный интеллект для того, чтобы ребенок учил английский? Можно! Как дополнительное подспорье — сделать красивую онлайн-игрушку, чтобы учить слова. Может ли ИИ заменить преподавателя? Нет, не может.

И третье. Мы в интернете нагенерили такое количество ерунды, что искусственный интеллект иногда выдает такие вещи…Это страна фейков. 

Давайте бояться простых, понятных вещей: вирусов, войн, плохой погоды, ураганов. Вы видели, какой в Испании был ураган? Мне кажется, не искусственного интеллекта надо бояться, а изменения климата. Это намного страшнее.

Что нужно дать детям, чтобы им было легче

— Огромная ниша инфобизнеса рассказывает родителям, как сделать детей гарантированно счастливыми и трудоустроенными. И каждый эксперт предлагает свое видение: 4К, мягкие навыки, командная работа и так далее (4К — концепция, согласно которой у ребенка следует развивать четыре навыка: коммуникацию, кооперацию, креативность и критическое мышление. — Примеч. ред.). Что важно дать подросткам, чтобы им было легче?

— На самом деле подросткам, да и вообще детям, нужно одно — чтобы их кто-то любил.

— Вы рушите сейчас всю картинку, подождите…

— А теперь давайте обсудим, как должна выражаться эта любовь в профориентации. 

В детской профориентации есть три возраста (отмечу, что дети по-разному взрослеют, поэтому надо смотреть на своего ребенка). До 7-8 лет родитель должен показать многообразие профессий. Сейчас есть огромное количество занимательных кружков, музеев, где это показано интересно. Ребенок должен насмотреться на разные профессии и образования. Чтобы не только: «Есть актриса и пожарный, выбирай».

— До 7 лет?

— Примерно до 7–8 лет. У ребенка уже началась школа, он уже начинает что-то понимать, может делать какой-то выбор. 

Между 7-10 годами надо понять, что у ребенка получается. И, вероятнее всего, это будет ему интересно. Широкими мазками: «В целом у него скорее получается математика». «В целом у него скорее получается творчество». Или языки… Это и будет первое ограничение пула. 

Дальше ребенка надо отправить на разные секции, причем последовательно, а не параллельно, где бы он поучился, посмотрел, потрогал то, что ему нравится. При этом довольно терпимо относиться, если он секцию бросает. 

Важный момент: если ребенок бросает, потому что ленится, например, не хочет делать домашнее задание — это плохо. А если потому, что ему неинтересно (за этим надо внимательно следить) — ну и ладно, и хорошо. 

— Попробовали? Это не наше? Убрали.

— Пока не нащупаете ваше. В 13–14 лет наступает возраст, когда родители уже не авторитеты. Такой подростковый протест. И надо найти кого-то, кто взрослый, но авторитет для подростка. Это может быть руководитель кружка, друг семьи, педагог, кто профессионален в том, что хорошо получается у ребенка. 

А дальше следующий этап… С момента, когда мы поняли, куда ребенку идти, мы становимся «кошельком на ножках».

Плюс две вещи. В нынешнем мире надо учить иностранный язык. Меня часто спрашивают: «Китайский?», а я отвечаю: «Нет». У меня довольно много партнеров по бизнесу из Китая. Они живее и умнее нас. И за это время довольно нормально выучили английский. 

Поэтому лучше учить английский как язык международного общения. И второе — учить не обязательно математику, но что-то связанное с логикой. Это может быть робототехника, кружки лего. Даже вышивание! То есть мелкая моторика и логика.

— Алгоритмы.

— Да, это важно. И еще вы должны научить детей критическому мышлению, критическому взгляду на жизнь. Много мошенничества, фейков. Чтобы, сталкиваясь с этим, ребенок понимал. Всё.

Что касается командной работы, то ваш ребенок ходит в детский сад, потом в школу, потом в институт. Вы отлично понимаете, получается у него командная работа или нет. Если не получается, с этим надо что-то делать. Но в целом-то мы все социально адаптированы. 

С другой стороны, давайте по-честному. Сейчас есть огромное количество профессий, где вся эта командная работа не особенно нужна. 

— А говорят, что в топовой компании даже на такие вакансии…

— Это две такие разные вещи. Командная работа и умение проходить тесты. Это же примерно как ЕГЭ, только другие тесты. Научиться проходить тесты для того, чтобы на собеседовании показать, что вы командный игрок — это примерно два дня работы, если вы этого хотите.

— Понятно. Так, вы сейчас просто подрываете основания.

— Конечно, лучше хорошо уметь работать с командой, быть коммуникабельным… 

— Хорошая речь, нетворкинг и так далее.

— Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Но давайте пожалеем наших детей. У них и так столько всего! Давайте снизим требования и оставим только необходимое. Линейку профориентации и, давайте называть вещи своими именами, натаскивание на ЕГЭ. Дайте вы хоть поиграть, книжку почитать, в мальчика влюбиться. Ну, зомби же растим.

Правда о выгорании

— Вы практически единственный русскоязычный автор, написавший такую серьезную книгу по выгоранию. Западные книжки не очень работают, поскольку часто неприменимы к нашим реалиям. Книга в топе продаж.

— Да, все так.

— Вы чувствуете, что вы открыли… форточку, через которую на вас хлынул поток проблем?

— Нет, я иначе это ощущаю. Я человек не молодой. Для меня эта книга — сочетание двух вещей: миссии и денег.

Деньги совсем не в книжке, а в других вещах. Я прежде всего хедхантер. Моя работа — находить людям хорошую работу и «продавать» их компании. И на определенном этапе я поняла, что «продавать» некого. 

Я работаю с топами. Они приходят ко мне в 25–35 лет выгоревшие все в хлам. Их не «продать». То есть это возможно, но потом, вероятнее всего, они будут плохо работать. Это повредит моей репутации. Поэтому это огромная проблема. 

Плюс я сама пережила выгорание, я хорошо знаю, как из него сложно выбираться, как это противно, гадко. Поэтому, с одной стороны, мне нужна методика, описанная у меня в книжке — она поможет мне зарабатывать. Больше будет людей, которых можно «продать».

С другой стороны, поскольку я сама прошла через выгорание, то понимаю, какая это мерзостная вещь. И как, правда, западные книжки не помогают. И как сложно вылезти из этого самой. Поэтому я, когда вылезла, себе сказала, что напишу книгу простым языком, кейсами и расскажу, как это делать самому. Не из серии инфобиза: «уезжай на Бали» или «встань и иди, работай». Не получается ни первое, ни второе. А я расскажу, как это сделать реально. 

У меня довольно большой бесплатный телеграм-канал, где я каждый день провожу эфиры, мы делаем шоу «Выгоралити». Для меня во многом это миссия. Мне это важно. Я понимаю, что выгорание для людей, которые строят карьеру — страшная болезнь. Особенно в больших городах. И для меня важно, чтобы количество счастливых людей на работе стало больше. 

А то, что меня сейчас проклинают инфобизнесмены — правда. Нет, на Бали прекрасно! Но не надо. Это вас не вылечит. И «свой бизнес» тоже не вылечит, а заведет еще в худшее положение. За это и проклинают, что ж теперь.

— Откуда этот потрясающий интерес к жизни и энергия? То у вас галерея, то еще что-то… Можно было бы заниматься только своим бизнесом, но у вас постоянно появляется что-то новое и очень интересное.

— У меня не то чтобы большой, но стабильный бизнес, ему 26 лет. С ним все нормально. А без нового никак, потому что иначе скучно жить. Когда тебе становится скучно жить, ты профессионально умираешь.

И я считаю, что самая важная штука — жить надо пытаться интересно. А иначе зачем? Когда у тебя, например, дети выросли. Интересно знакомиться с новыми людьми, интересно открывать совершенно новые направления, интересно помогать людям. Именно интерес к жизни делает твою жизнь богаче во всех смыслах, делает тебя другим и дает возможность не стареть. 

Фото: freepik.com