Она носила ребенка, а опухоль продолжала расти
Она старается быть сильной и делать все, что от нее зависит. По-другому не умеет. Делать хорошо или не делать совсем, двигаться вперед, развиваться, быть бойцом – этому научили ее родители. Папа – майор в отставке, преподаватель в колонии, мама – конструктор-технолог. Юля с отличием закончила школу, потом – Российскую правовую академию. Защитила диссертацию, стала кандидатом политических наук. Мечтала о ребенке, о девочке…
6 лет назад Юля заметила на шее большой узел. Но, как и многие, подумала: «Операция – это крайняя мера. Буду наблюдать». Эндокринологи в один голос говорили: «Нужно удалять щитовидную железу. У вас большой узел и имеет тенденцию расти!» «Я изучила этот вопрос, много читала об этой операции. И пришла к выводу, что без щитовидной железы у меня не получится выносить и родить ребенка. А потом я забеременела и подумала: “Бог дает мне ребенка… Это мой последний шанс”», – рассказывает Юля.
Она приняла твердое решение – рожать. Вопреки и несмотря на. Зная, что не будет поддержки мужчины, и несмотря на запреты врачей. «Эндокринолог, узнав про беременность, сказала: “Вы сумасшедшая. Вас заставят сделать аборт!” Ее слова меня шокировали. Как меня могут заставить?
Сначала я ревела, а потом вспомнила наш разговор с батюшкой. Он сказал: “Раз тебе дан ребенок, береги его, живи, как живешь, он будет развиваться, и все будет хорошо”. Меня эти слова очень укрепили. С этой мыслью – что все будет хорошо – я и жила», – говорит Юля.
Она хорошо понимала: когда женщина беременна, предсказать, как будет развиваться опухоль, невозможно. И понимала, что придется воспитывать ребенка одной. Но решила: прорвется. Она не одна на этом свете. Бывают ситуации и хуже. Работать старалась до последнего – нужны были деньги. Дочка Маша родилась раньше срока, весила меньше двух килограммов. Но очень быстро догнала в своем развитии доношенных детей. За две недели до того, как ей исполнился годик, она пошла. Юля была счастлива. Она молилась, чтобы с девочкой все было хорошо, чтобы она была здоровой. Пока она кормила дочку грудью, операцию на щитовидке врачи ей делать не советовали. Но опухоль на шее продолжала расти. Юлия пыталась скрыть ее под шарфами, надевала одежду «с горлом». Было неудобно и больно.
Перед операцией на щитовидке обнаружился порок сердца
Эндокринолог, у которого она наблюдалась, в какой-то момент сказал: «Срочно оперировать! Большое образование. 75%, что это раковая опухоль». Когда Юлю готовили к операции на щитовидке, врачи обнаружили новую, не менее серьезную проблему со здоровьем.
«На УЗИ сердца я говорю врачу:
– У меня кардиограмма с легкими отклонениями…
– Не волнуйтесь, все хорошо. Это у всех… – отвечает врач. И вдруг меняется в лице. Несколько минут она молчит. У меня уже потекли слезы. Я поняла, что, наверное, там что-то очень серьезное. И тут слышу:
– Я вынуждена вас огорчить, но у вас врожденный порок сердца.
Я не могла поверить в это. 37 лет прожила и даже не догадывалась», – вспоминает Юля.
До этого Юля никогда не делала УЗИ сердца. Ничего не беспокоило. Ну, кололо иногда – у всех бывает… Думала, кофе выпила, понервничала, списывала на усталость. Бегает с одной работы на другую, вот сердце и не выдерживает такого ритма жизни, таких нагрузок. Того, что у нее обнаружат отверстие между правым и левым предсердием, и представить не могла.
«Я подумала: “Почему сейчас? Почему раньше мне никогда не назначали УЗИ сердца? Я же не первый раз делала кардиограмму, и всегда она показывала отклонения. Но врачи считали, что они небольшие. А тут перед операцией на щитовидке решили перестраховаться, и порок обнаружился. Конечно, я рада, что это выяснилось сейчас, а не через 5 лет, когда малоинвазивная операция уже была бы невозможна», – говорит Юля.
Другая операция слишком рискованна – минус 10 лет жизни
Операцию по удалению щитовидной железы ей сделали в Северо-Западном центре эндокринологии в Санкт-Петербурге – по полису ОМС. По результатам гистологии оказалось, что опухоль доброкачественная. Но удалить ее было необходимо, поскольку появились очаги перерождения клеток в злокачественные.
В ближайшее время Юле нужна операция на сердце.
«Квоты региональный Минздрав выдает только на операции на открытом сердце. Разрезают грудную клетку, ломают ребра и на остановленном сердце производят необходимые манипуляции. Но при моем пороке лучше установить окклюдер, то есть через вену провести зонд, который закроет отверстие. Сейчас оно 13 мм, но постоянно растет, потому что через него проходит кровь и увеличивается смежный отдел сердца», – рассказывает Юля.
В Центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева, куда она ездила на консультацию, врачи рекомендовали именно окклюдер. По их мнению, края отверстия между предсердиями «сильные, пока не растрепались», поэтому шанс на выздоровление достаточно высок.
«Меня, конечно, выбило из колеи, что эта операция платная. Где взять такие деньги? Я одна воспитываю ребенка. Родителям под 70. Но в моем случае вариант только один. Другая операция слишком рискованна. По словам врачей, это сразу минус 10 лет жизни. А мне хочется жить. Хочется развиваться как преподаватель, опубликовать свое учебное пособие по гражданскому праву, стать доцентом. Но главное – хочется растить дочь, дать ей образование, подготовить ее к самостоятельной жизни», – говорит Юля.
Стоимость операции на сердце по устранению дефекта межпредсердной перегородки – 270 тысяч рублей. Юля не сможет в одиночку собрать эту сумму. Давайте ей поможем!
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям с врожденными и приобретенными пороками сердца получить необходимое лечение, в том числе доступ к малоинвазивным операциям на сердце. Помочь можете и вы, перечислив любую сумму или подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.