Что делать, если ребенок не задает родителям вопросов «про это» — радоваться или тревожиться о качестве информации из иных источников? Как самому начать разговор о личных отношениях? В каком возрасте о чем говорить? Отвечает психолог и многодетная мама Екатерина Бурмистрова.
Екатерина Бурмистрова. Фото Юлии Маковейчук
Тема личных отношений детей очень волнует. Обычно они спрашивают об этом у родителей в 4–6 лет, а потом спрашивать перестают. Почему? Как мне кажется, здесь простой ответ: дети о многом догадываются, в частности, о том, что папа и мама являются причиной их появления на свет, а дальше появляется то напряжение, которое есть между родителями и детьми — теснота родства мешает разговаривать. Не у своих родителей спросить проще, не своим детям проще отвечать на вопросы пола.
Это как бы предохраняет семью от слишком большой, ненужной откровенности. Эта территория молчания может быть даже полезной. Но это совсем не значит, что нельзя с детьми ни о чем говорить, просто отсутствие вопросов у детей должно быть встречено с пониманием. Например, когда уже взрослая дочь на мамины разговоры на темы личных отношений не отвечает. Это как то, что двери супружеской спальни должны быть закрыты.
Где я был, когда меня не было?
В зависимости от возраста дети, задавая одни и те же вопросы, говорят о разных вещах. Если примерно в 5 лет ребенок спрашивает, как он появился на свет, он в самую последнюю очередь хочет услышать о физиологии полового акта. А его вопрос, скорее всего, о том, где он был, когда его не было. Это философский вопрос, а не физиологический.
Мне кажется, тут очень важный момент: информацией нужно делиться, пока ребенок с родителями на связи. Дети очень быстро взрослеют, и не гарантировано, что в 13–15 лет ребенок будет родителей слышать, т. е. их слова будут для него очень авторитетными. Дети растут с разной скоростью созревания и разным уровнем чувствительности. Нужно смотреть на реакцию ребенка при разговоре на сложные темы, говорить дозировано.
Возможно, не надо дожидаться вопросов, если есть чем поделиться. А уж чем нужно поделиться про близкие отношения — это как раз не физиологией полового акта. Скорее всего, дети это знают, но в очень далекой от истины версии. Ребенку близкие отношения обычно кажутся гадостью. И это является естественной защитой от раннего интереса к этой теме.
Сейчас издается много пособий, книг, была попытка введения уроков на темы секспросвета, а в Германии, например, и сейчас такие уроки есть, так что, казалось бы, родители чуть ли не с рождения ребенка готовятся к миссии рассказа о том, как же это все происходит. И обычно подразумевается физиология. Но намного важнее ребенку донести, что физиология — не главное, а лишь приложение к отношениям. Т. е. начинать разговор надо с темы любви. Рассказывать не про физиологию любви, а про влюбленность, про избранника.
Про любовь
Про любовь и влюбленность дети обычно знают с раннего возраста. Кто-то влюбляется в три года, кто-то в шесть лет, но обычно первая влюбленность возникает еще до школы. В 4–5 лет наступает возраст формирования жизненных сценариев, дети понимают, что с женитьбой связаны какие-то сильные чувства, и ребенок часто с такими чувствами уже знаком.
Бывает, что дети, особенно мальчики, такие разговоры прекращают. Но в целом мальчики нормально могут вести разговоры с папами, а девочки с мамами. Хотя очень важен комментарий родителя противоположного пола — но это уже с подросшими детьми.
В любом случае, если состоится разговор с обоими родителями — это очень большой ресурс для ребенка, потому что и мама, и папа скажут по-разному. И в этой разности для ребенка много смысла. А начитавшись журналов для подростков, ребенок получает совсем иную информацию.
Частая ошибка родителей: им кажется, что должна быть дидактическая беседа. Хотя лучше всего слова доходят до ребенка косвенным способом — в разговоре о жизненном сюжете, о фильме, интересной истории. Если вспомнить свое детство, то ведь мы сами много информации черпали из оговорок взрослых. Или из того, что мы подслушали или даже додумали.
Главное, чем родители могут поделиться с детьми — это их личный опыт, а не только внешние знания из книг, фильмов, статей, лекций. У ребенка должен возникнуть мультифокусный взгляд на темы пола, и родители могут поделиться своими личными выводами, только непременно адаптированными к возможностям понимания ребенка. Например, в 8 лет еще говорить не о чем, но к 14–15 годам основные вещи уже должны быть сказаны. Иначе зачем вы этот опыт приобретали?
А про физиологию любви дети сами узнают, родители могут только прокомментировать, если у них дети спросят. А главные составляющие любви должны быть сформулированы и выражены родителями. Конечно, у всех опыт разный, а дети тонко чувствуют фальшь, и надо рассказать только то, во что родители сами верят и в своей жизни воплощают.
Хотели как лучше, а получилось…
Возраст вступления в половую жизнь последнее время снизился, уровень информированности детей повысился, возросло и количество сексуальных проблем. Получилось вовсе не то, что хотели получить. Большое количество информации и растабуирование темы с муляжами на уроках, с раздачей презервативов и противозачаточных средств, привело к обратному эффекту.
На самом деле эта сфера перестала быть охраняемой брезгливостью ребенка, она осветилась лучом понимания раньше положенного срока, она перестала быть естественной. Возникла масса проблем. Есть исследования, которые показывают увеличение однополых браков, разных альтернативных выборов. Это объясняется тем, что запретный плод для детей не является запретным, ситуация развивается дальше, ищется что-то еще более острое.
Важно донести до ребенка, что личные отношения — это отношения взрослых, и вкус этих отношений могут почувствовать только взрослые. При этом нужно определить возраст взрослого человека.
Вокруг масса возможностей для обсуждения ситуаций на тему пола — неполные семьи, ранняя беременность. Часто ни мы, ни ребенок не готовы обсуждать это прямо сейчас. Но главное, чтобы была возможность обсуждения, разрешение на запрос, на разговор.
Запретительные меры
Необходимо, насколько возможно долго, предохранять восприятие ребенка от сцен секса и агрессии по телевизору и Интернету. Настолько долго, насколько возможно этот барьер удержать. Современные фильмы сделаны так, что их не смотреть нельзя, это целая стратегия навязывания информации. Невозможно отвлечься от фильма ужасов, современного боевика без заранее принятого решения не смотреть этот фильм.
Важно, чтобы у ребенка было понимание таких вещей, как наркотики, реклама («Есть маркетинговые стратегии, когда тебя заставляют покупать то, что не нужно»), порнография («Порнография — это такие картинки, на которые если ты посмотришь, то потом тебе противно и неприятно»). Про порнографию ребенок должен знать раньше, чем он наткнется на это в Интернете.
Разговор с ребенком об интимной жизни можно начать с такой стороны — недопустимость абортов. Странный заход, но на эту тему можно говорить чуть ли не в 7–8 лет. Особенно, если в семье есть младшие дети, ребенок помнит маму беременной, или кого-то из окружения беременной.
Можно так начать разговор: «Знаешь, есть люди, которые считают, что можно убить малыша в животе. Есть такая медицинская процедура, она называется аборт». А если ребенок спросит, как в животе появился малыш, это и может быть началом разговора на темы личных отношений. Разговор про недопустимость абортов с детьми, не достигшими половой зрелости, — надежнейшая профилактика раннего вступления в половую связь.
Очень важно запомнить, что говорить можно не бесконечно. И если вы десятый раз говорите, как важно то, другое или третье, то помните, что дети любят новое и интересное, но не любят рутину, повторения. У родителей не бесконечное количество попыток донести информацию до ребенка.
Подготовила Амелина Тамара