Храм в честь Всех святых, в земле Российской просиявших, и звонница , что рядом — русским узором вырисовываются на фоне небесной синевы, нежной поросли елок и раскинувших тень сосен. Два с половиной часа езды оставляют далеко позади городскую суету.
Название типичного городка в одноэтажной Америке на север от Нью-Йорка — Пайн Буш — в переводе с английского значит «сосновые кусты». В пяти минутах езды от него — прямо с окраины и на протяжении ста восьмидесяти акров — имение, которое в начале 1960-х годов было приобретено на деньги, пожертвованные Московской Патриархии. В 1962 году архиепископ Бруклинский Досифей (Иванченко) устроил здесь храм и при нем кладбище.
Талантливый композитор и регент, профессор математики, архиепископ Досифей, находясь на кафедре в Нью-Йорке, а потом и на покое, много потрудился и молился на этом месте. Здесь, в возрасте 100 лет, в 1984 году упокоился и был похоронен на местном русском кладбище, к которому ежегодно во второе воскресенье после Пасхи направляется крестный ход, и нынешний настоятель храма протоиерей Николай Бабийчук служит на русских могилках Пасхальным чином панихиду.
Со времени ухода в мир иной владыки Досифея и его духовного сподвижника протоиерея Давида Абрамцева священников в Патриаршее имение периодически присылали из России. Но были времена, когда церковь стояла закрытой из-за их отсутствия, как в 1987 году.
— Получил я телеграмму из Патриархии, — рассказывает отец Николай. — Через четыре дня, читаю, нужно вылетать в Америку. Мы с матушкой собрались, взяли с собой четырехлетнюю Аленку, а старшую дочку — девятилетнюю Таню, как тогда требовалось, оставили дома «заложницей» — чтобы «всей семьей не сбежали».
Уже в Москве сказали, что и на Таню билет куплен, так мне ее брат с Украины в Москву на машине привез!
Летели в чужую страну и мечтали, как через три года вернемся домой, и буду я служить в храме, который так хорошо начал восстанавливать.
…Во время первой службы на новом месте лил дождь, крыша протекала, потолки отвисали, и пока батюшка служил, матушка только успевала подставлять под струи воды ведра.
Жалкое зрелище представляло собой и кладбище. Как-то на Хэллоуин заехали сюда сатанисты, раскидали кресты.
— Начали приводить в порядок кладбище, — рассказывают отец Николай и матушка Екатерина. — Зацементировали дорожки, поставили забор, сделали ворота. Осваивали и прилегающую к храму территорию: отремонтировали дом и сараи.
— Откуда такие познания в строительном деле?
— Когда приехал, устроился работать на стройку. Священническая зарплата у меня была — всего триста долларов в месяц, а при мне матушка и дочки. Разве мог я их на такое жалование прокормить? Да и большинство священников здесь, что не секрет, на мирской работе в будние дни трудятся. Постигал строительное мастерство и стал его применять у нас в имении: это выходило во много раз дешевле, чем нанимать рабочих. Стали все делать своими руками вместе с матушкой и подраставшими девчонками.
— Так ведь на стройке нужно было по-английски понимать…
— До приезда в Америку я никогда не учил английский, но тут жизнь заставила. Дети пошли в школу, и время их обучения стало моей школой тоже. Но главным стимулом к изучению языка стала, конечно, работа. Если ты идешь на работу, за которую тебе платят, то обязательно должен заговорить по-английски, иначе тебя просто не возьмут!
Да и наша местность не относится к району с компактным проживанием русскоязычного населения. Поэтому когда выезжал на требы, то без английского невозможно было обойтись. Но прошло лет десять, прежде чем я стал не только общаться с местным населением на бытовом уровне, но и говорить с прихожанами на духовные темы, произносить проповеди.
Моим учителем, который учил меня служить, читать Евангелие, говорить проповеди по-английски, был наш староста, мой бессменный помощник и регент Никита Горский, безвременно погибший два года назад.
— Но Вы сказали, что через три года собирались возвращаться домой!
— Такое было мне благословение. Но когда подошло время уезжать, в Патриархии мне сказали, чтобы потрудился еще три года. Я говорю: «У меня же дети! Я хочу, чтобы они говорили по-русски и учились в родной школе! Вы же обещали, что посылаете меня в Америку на три года!». А мне в ответ: «Какие обещания! А дети пусть язык подучат — это не помешает. Трудитесь, батюшка». Я спрашиваю: «Когда же домой?» — «Бог Вам скажет».
…Такие диалоги происходили у отца Николая с высшим начальством в первые годы его служения на американском континенте. Он давно уже не задает этот вопрос. В этом году его служению в Пайн Буш исполнилось 22 года.
За прошедшие годы крышу церкви перекрывали дважды, семь раз делали в храме капитальный ремонт: сами красили, сами шпатлевали, сами меняли трубы. В Америке у Бабийчуков родилась третья дочка Оля. Поповны частенько общаются между собой по-английски. Но чтобы не смутить патриотически настроенного читателя, да и справедливости ради скажу, что все трое — Татьяна, Елена и Ольга не только говорят на родном русском и украинском, но и грамотно пишут, знают испанский, белорусский и польский.
Поют за богослужением, чистят, моют, убирают в храме матушка с дочками. Из-за дороговизны топлива на зиму сами заготавливают дрова, рассадили сад и огород, завели кур, кроликов. 1991 году из лесного болота, что почти рядом с храмом, своими силами выкопали роскошное озеро.
— Сами вычистили болото, — рассказывает матушка Екатерина. — Отец Николай копал тридцать шесть дней. Обнаружили на дне родники. Они и наполнили озеро. Кто-то из прихожан привез мальков, развели рыбу. Теперь в пост рыбка у нас своя.
Главный тракторист в семье — пятнадцатилетняя Оля. За штурвалом поповна с 8 лет. За своим самым большим в хозяйстве трактором она ухаживает бережно, как за роскошным лимузином.
Старшая дочь Таня с мужем-американцем с дочкой Наташей живут на границе с Канадой, но как потребуется помощь по хозяйству, приезжают в Пайн Буш. Средняя — Алена — заканчивает университет и преподает в школе испанский. Два года назад вернулась из России — училась на регента в Смоленске и Сергиевом Посаде. Сейчас по воскресным дням управляет хором, где кроме мамы и сестры, поют два мужских голоса. Постоянных прихожан в храме осталось очень мало. Шестьдесят четыре человека из старой эмиграции, которые практически и содержали храм, отец Николай проводил в мир иной.
— У нас такой приход, что люди едут мимо храма, заходят, помолятся и уезжают… — сетует отец Николай. — Разве только на Пасху собирается много народу, только жаль, что знакомые лица можно по пальцам пересчитать. Приезжают в основном американцы, поэтому служим мы по-церковнославянски и по-английски.
На престольный праздник — второй раз уже за это лето, в храме, на клиросе, по всей округе зазвучали молодые голоса. Это молодежный отдел при Патриарших приходах в США собирает наших соотечественников из Нью-Йорка и привозит сюда помолиться за богослужением, поддержать приход и отдохнуть на свежем горном воздухе.
— Как удалось вам прижиться в здешних лесах, и жить так дружно и счастливо?
— В нашей семье и хозяйстве главное — дисциплина…
Такой ответ я ожидала услышать скорее от батюшки, а услышала — от матушки.
— Как, не имея наемных работников, да и просто помощников, без дисциплины сохранить и поддерживать в порядке и храм, и постройки, и хозяйство на 180 акрах земли, где что направо, что налево — кроме нас ни единой нет души? У нас одну просьбу дважды не повторяют. А счастье и доверие, — продолжает матушка Екатерина, — для нас — слова-синономы. Наша семья держится на доверии, любви и уважении. Мы любим это место, наш храм, нам не страшна деревенская работа. Мы рады,что Господь прислал нас сюда.
А отец Николай, провожая городских паломников, вспоминает, что свое имение — местечко с поэтичным названием Пайн Буш и храм во имя Всех святых, в земле Российской просиявших — нынешний Патриарх посещал еще в сане митрополита. И на вопрос, как долго он служит здесь, не считает годы, а чаще отвечает, что служит и заботится о Патриаршем имении в Америке уже при третьем Патриархе.
Текст и фото Татьяны Веселкиной
Нью-Йорк