Христа ради «сумасшедшие»

— Юродство — это, в понимании Церкви, особый подвиг, особый вид христианского делания. Какова же была мотивация юродивых, зачем они шли на этот подвиг?

— Юродивые в первую очередь стремились обрести подлинное смирение. А еще — бесстрастие (Oтцы Церкви считали это качество условием приобщения к подлинной Божьей любви и любви к ближнему). Они вели себя как безумные — и тем самым навлекали на себя презрение и насмешки со стороны окружающих, которые их оскорбляли и даже избивали. Все это они выносили терпеливо и кротко, без тени ненависти, они не проявляли ответной агрессии и не были злопамятными. Наоборот, они были признательны своим обидчикам, тем больше их любили и молились о них. Кроме того, физически они существовали в крайней бедности, ходили в тряпье даже в очень холодную погоду (а в жаркую иногда, наоборот, отыскивали и надевали побольше разной одежды!), очень мало ели и спали, жили на помойках (иногда буквально в куче навоза!). Терпение, смирение, беспристрастие (отложение попечений и печали о мире), бесстрастие — все это они обретали не только на уровне души, но и на уровне тела. Конечно, эти  добродетели христианин может обрести другим путем. Но путь юродства в этом смысле — самый радикальный: намного тяжелее оставаться смиренным, терпеливым и бесстрастным, когда тебя постоянно подвергают таким испытаниям. А еще тяжелee любить тех, кто тебя ненавидит: как в Евангелии говорит Христос и как потом повторяют многие Oтцы Церкви, нет никакой заслуги в том, что человек любит своих друзей. Критерий подлинности христианской любви — любовь к врагам

— Объясняли ли сами юродивые окружающим людям, зачем юродствуют?

— Нет. Если бы они это делали, их юродство потеряло бы свою ценность и вообще всякий смысл. Их целью было вести собственно образ жизни юродивого, но при этом не афишировать причин, по которым они его выбрали.

— А в чем именно Церковь видит миссию юродивых? Зачем нужен был такой специфический подвиг?

— У юродивых нет своей особой миссии — как некой предварительной установки, как чего-то, что можно было сформулировать a priori. Юродство не является особым церковным служением и отдельной институциeй Церкви. Это в большей степени дар отдельных личностей, которых Бог призвал именно к такому образу жизни. В этом смысле они чем-то сродни пророкам и часто близки им по духу. У юродивых нет какой бы то ни было заготовленной «программы» по выполнению в мире специальной функции. Вести такой образ жизни нужно в первую очередь им самим, для них это сугубо персональная форма аскезы. И как следствие такой аскезы, очищения от страстей, смирения и любви к ближнему юродивые обретают дары Святого Духа — как правило, редкую проницательность (прозорливость), а также дар пророчества и исцеления. И эти дары они ставят на службу ближним. Но это, скорее, следствие их образа жизни, а не его цель.

— А бывали ли случаи, чтобы люди становились юродивыми в силу собственного сознательного решения? Или это всегда было только особым призванием Божиим, сопровождавшимся особым даром?

— Чаще всего люди становилиcь юродивыми прямым указанием Божиим. Иногда люди начинали вести такой образ жизни очень молодыми (блаженная Пелагея Ивановна из Дивеево стала юродивой уже в отрочестве), иногда — старыми (святой Симеон Эмесский стал юродивым, когда ему было шестьдесят), иногда все в их прежней жизни было нормально, иногда шагом к юродству становился какой-то кризис (тяжелая болезнь, как в случае блаженной Пелагеи Ивановны, потеря супруга, как в случае блаженной Ксении Петербургской).

— Есть ли разница между понятиями «юродивый» и «юродствующий»? Были ли в Церкви люди, которые иногда юродствовали, но юродивыми в строгом смысле слова не были?

— На рубеже XIX-XX веков в России фальшивое юродство — те самые «юродствующие», но не юродивые — расцвело бурным цветом. Дело в том, что некоторые из первых настоящих юродивых были признаны святыми, творили чудеса при жизни и после смерти. И это в конце концов привело к тому, что среди простого населения стало возникать уважение и едва ли не практика почитания людей, поведение которых лишь отчасти напоминало образ жизни юродивых. Все это провоцировало разных маргиналов гоняться за быстрой славой и за щедрыми подаяниями — и для этого выдавать себя за юродивых, а обыватели стали принимать за настоящих юродивых обыкновенных душевнобольных.

— В Византии юродивыми чаще всего были монахи. В России — миряне. Чем это можно объяснить?

— Не думаю, что нужно разделять так уж категорично. Один из самых известных византийских юродивых — святой Андрей Константинопольский — был мирянином, а среди русских юродивых можно найти монахов — святой Феофил Киевский и несколько сестер Дивеевского монастыря. В целом же распорядок общежительного монашества не очень сочетается с той формой подвижничества, которую предполагает юродство, то есть полностью независимое существование. Поэтому нет ничего удивительного, что среди юродивых больше мирян, чем монахов.

— Люди рационалистических взглядов считают юродивых психически больными или слабоумными. Есть ли своя правда в таком подходе?

— Учитывая, что юродивые действительно бывают похожи на сумасшедших, стороннему наблюдателю и даже проницательному психиатру будет сложно отличить их от душевнобольных. Но разница между юродивым и психом как раз в том, что юродивый — не псих. Духовники юродивых, их близкие и просто те, кто незаметно наблюдали за ними, — все говорили о том, что в личном общении юродивые ведут себя совершенно нормально. Вся ценность юродства заключается в том, что люди становятся такими добровольно и свободно. В то же время, если анализировать поведение некоторых юродивых, оно покажется внешне иррациональным. Но если обратить внимание на контекст — на конкретную ситуацию, в которой говорит и действует юродивый, станет видно, что все здесь совершенно разумно и продуманно: его слова, на первый взгляд бессвязные, и его действия, на первый взгляд бессмысленные, на самом деле адресованы конкретному человеку, который в этот момент перед ним находится, — и этот человек может «расшифровать» в словах и действиях юродивого прямой ответ на свой внутренний вопрос. В этом — громадное отличие юродивого от просто душевнобольного, который полностью замкнут на себе и чьи поступки не могут иметь никакого смысла для других.

— Чем вызывающее поведение юродивых отличалось от столь же вызывающего поведения шутов, скоморохов, да и просто хулиганов?

— Шут — это наемный рабочий, своего рода придворный чиновник, задача которого — развлекать монарха или честно высказывать ему что-то, что другие придворные от него скрывают, потому что боятся впасть за это в немилость. Но шут все это делает совсем не во имя христианских ценностей. Скоморох — это артист. Поведение хулигана прямо противоречит христианской этике. Ничто из этого не свойственно юродивым. Юродивый — в первую очередь — это подвижник, вся жизнь которого посвящена Богу и Богом же вдохновлены его слова и поступки. Бывает, юродивый высказывает сильным мира сего то, что другой сказать не осмеливается. Но это происходит не для того, чтобы их развлечь, не с их разрешения, и юродивый при этом сильно рискует. Он прибегает к чудачествам не для того, чтобы окружающие повеселились. Наоборот, как правило, он навлекает на себя их гнев. Иногда юродивые делают что-то, что внешне противоречит христианской этике (например, воруют у богатых, чтобы отдать бедным; едят мясо в постный день; бывают в публичном доме). Но все это они делают, оставаясь душою незапятнанными, потому что цель таких поступков для них — помочь людям стать лучше. Если продолжить три озвученных примера: юродивый ворует и отдает бедным, чтобы богатый человек стал более порядочным и щедрым; юродивый ест мясо в постный день, чтобы напомнить об опасности чересчур увлечься внешней, формальной стороной церковной жизни; юродивый идет в публичный дом, чтобы призвать людей жить по-другому.

— В допетровскую эпоху на Руси юродивые безнаказанно могли ругать царскую власть. Почему безнаказанно? Потому что цари воспринимали их как шутов или потому что видели в них вестников Божией воли?

— Не всегда безнаказанно. Некоторых избивали и сажали в тюрьму после того, как они говорили. Хотя другие юродивые могли впечатлить своих слушателей тем, что угадывали их самые сокровенные мысли или предсказывали события, которые вскоре и вправду случались. Бывало, в юродивом видели человека с особенным духовным даром или святого, а к таким принято было прислушиваться.

— И царскую, и церковную власть критиковали не только юродивые, но и еретики, и сторонники всяких реформ. В чем же разница? В содержании этой критики? В ее формах? В ее целях?

— Юродивые совсем не были похожи на тех, кто постоянно против чего-то протестует. Они не пытались ставить под сомнения существующий политический режим как таковой, они не критиковали «власть вообще». Они сохраняли верность Церкви, и pеформы, к которым они стремились, касались в первую очередь поведения людeй — чтобы помочь им следовать заповедям Божиим, и то в духе, а не в букве. С сильными мира сего, если таковые на их пути встречались, у них как правило складывались очень личные отношения, и слова юродивого, которые в свой адрес слышал собеседник, были направлены прежде всего на то, чтобы изменился образ жизни персонально этого человека или чтобы он пересмотрел какое-то свое дурное решение, которое уже принял или собирался принять.

— Подвиг юродства в России к XVIII веку если не сошел на нет, то стал весьма редким. Кем были последние российские юродивые? Прославлены ли они?

— На самом деле на рубеже XIX-XX веков юродивые в России были наиболее многочисленны, пожалуй, даже слишком, потому что, как я уже упоминал, наряду с настоящими юродивыми появилось множество фальшивых. Очевидным образом свою лепту в сокращение числа юродивых — и даже в их исчезновение — внесла и революция 1917 года, тем более что юродство предполагает публичность, а при коммунистической власти любое открытое исповедание веры — как и в целом любая инаковость — подавлялось. Юродивых, которые продолжали открыто юродствовать, помещали в сумасшедшие дома как душевнобольных. Есть юродивые, которые канонизированы как новомученики, например, Максим Румянцев († 31.7.1928) и Алексей Ворошин († 12.9.1937). Могу также привести пример грузинского юродивого, история которого мне хорошо известна: архимандрит Гавриил (Ургебадзе) скончался в 1995 году и до сих пор влияет на жизнь тех, кто к нему приходил. Толпы людей приходят каждый день помолиться перед его могилой в Самтавро рядом с Мцхетой. В ближайшем будущем он будет канонизирован Грузинской Православной Церковью.

— Существовало ли юродство — не как отдельные случаи, а как явление — в католицизме и протестантизме?

— Нет. Я считаю, причина этого в том, что аскетика в православной традиции отличается от католической и протестантской и может принимать более радикальные формы.

— Можно ли считать юродство чем-то необходимым или как минимум полезным для жизни Церкви в целом? В том смысле, что юродство снимает напряженность внутри нее или оттеняет проблемы Церкви как земного института, восполняя некоторую формализацию и оскудение духовной жизни?

— Я бы предостерег от того, чтобы говорить о юродстве как о некой институции или даже как о феномене, который является постоянным и однозначным. На самом деле, если последовательно читать жития юродивых, можно заметить, что, несмотря на общие для всех черты, перед нами каждый раз новая индивидуальная история. Как я уже говорил, юродство возникает как личноe призваниe и прежде всего подразумевает путь личной аскезы, а то, что затронутой оказывается и общественная сфера, — это лишь разовое последствие, но ни в коем случае не цель. На фоне общих для всех черт один юродивый от другого очень сильно отличается. Поэтому мне и кажется безосновательным говорить о юродстве так, как будто речь идет о единой институции. Юродивые не открывают своих школ, у них нет учеников. Это прямым текстом выразил святой Андрей Константинопольский, когда отказал пришедшему к нему человеку, который хотел остаться жить рядом с юродивым и стать его учеником. Безусловно, юродивые играют определенную роль в общественной жизни, но, как уже было сказано, гораздо больше по отношению к отдельным лицам, чем к обществу как таковому.

Множество юродивых подвергались преследованиям со стороны архиеeрев или церковных властей — и поэтому может показаться, что между юродивыми и Церковью как институтом существует напряжение. Но, на самом деле, такое нaпряжение было нe только в случае юродивыx. Представители церковной власти преследовали пророков, старцев и даже епископов. И во всех случаях речь идет о людях, наделенных особым даром, благодаря которому они приобретали духовный авторитет и огромное количество почитателей, становясь для них источником духовного обновления и призвания к монашеству. Одни представители церковной власти это благословляли и поощряли, а вот другие видели в этом угрозу своей собственной власти, боялись конкуренции, ревновали — и это настраивало их враждебно. Можно привести много примеров духоносных людей, которые подвергались преследованиям в разные эпохи в разных православных государствах: святой Симеон Новый Богослов в XI веке, святой Серафим Саровский в России в XIX веке, святой Нектарий Эгинский в Греции в начале XX века. Могу привести в пример случай из нашего времени, который мне хорошо известен — история со старцем Фаддеем из Сербии. К нему стекалось огромное количество людей, и местный епископ (я его знаю лично и поэтому могу говорить, что его нельзя назвать духовным человеком) выгнал его из своей епархии. И стоило старцу выйти из монастыря, как на его плечо сел голубь — знак Божьего благословения. Однако нужно заметить, что другой епископ не только благословил его жить в его епархии, но и часто приезжал к нему беседовать и спрашивать духовного совета. А это означает, что речь не идет о конфликте со всей Церковью как с институтом.

При этом я не стану отрицать, что в Церкви как в институте есть тенденция к тому, что внешние формы церковной жизни заслоняют внутреннее содержание, что она может соблазниться властолюбием, богатством и духом мира ceго.

Пророки, старцы, юродивые, как и все верующие, которые ведут духовную жизнь, — это напоминание о подлинной природе Церкви, о том, что это Тело Христово, которым руководит Святой Дух, а не человеческое сообщество и не государство в государстве. Я не стану отрицать и то, что юродивые — в силу своей публичности и полного несоответствия привычным порядкам — особенно ярко показывают, что Царство Божие не от мира сего (Ин 18:36). А еще напоминают — в пику обрядовости, формализму и морализаторству — что буква убивает, а дух животворит (2 Кор 3:6). И сам Христос — в заповедях блаженства или в словах последние станут первыми, а первые последними — подчеркивает, что христианство существует по законам, принципиально непохожим на законы мира. И апостол Павел также подчеркивает, что христианство — безумие для мира (1 Кор 1:17-27), и от имени всех христиан говорит: Мы безумны Христа ради (1 Кор 4:10).

— Возможно ли юродство — в церковном его понимании — в наши дни?

— В наши дни юродствовать стало сложнее в силу обстоятельств. Даже в деревнях сегодня уже не живут общинами. Ни миряне, ни даже монахи уже не практикуют такую же строгую аскетику, какая была среди первых юродивых и кажется неотделимой от их положения в обществе. Когда сорок лет назад я начал регулярно ездить на Афон, там еще было несколько юродивых, с одним из них я успел познакомиться десять лет назад благодаря одному моему другу, который под его влиянием стал афонским монахом. Несмотря на семидесятилетний возраст, этот юродивый подвергал себя оскорблениям и поношениям со стороны старца, с которым он жил — словно мальчик для битья — но все сносил терпеливо, радостно и с любовью. С теми, кто чувствовал в нем духовный дар и приходил к нему, он делился советами или даже пророчествами, которые высказывал в притчевой форме и в истинности которых можно вскоре было убедиться.

— Сейчас нередко юродивыми называют художников, устраивающих эпатажные, шокирующие акции. Видят в их поведении сходство с поведением средневековых юродивых. Почему же все-таки эпатаж с социальными целями — не то же самое, что подвиг юродства?

— Это извращение понимания слова «юродивый» («iourodivi» — прим. пер.), расширительное толкование термина, что в итоге искажает сам его смысл. Цель художников, о которых Вы говорите, показать себя, стать популярными, набить себе цену. Это эгоистичная цель. Такими людьми движет гордыня и желание добиться успеха в глазах общественности. Мотивация юродивых — прямо противоположная. Как я уже говорил, их цель — в том числе и в социальном плане — не устроить провокацию, не шокировать, а сделать так, чтобы конкретный человек — к которому (и только к нему одному) адресованы слова и поступки юродивого — возрос в духовной жизни. Тот, кто стал юродивым, теперь живет не для себя, я для Христа и для других во Христе. Он ищет не славы, а презрения. У него нет цели быть успешным в глазах общественности, но, наоборот, высветить тщеславие людей, которые такого успеха жаждут. Главное качество юродивого — смирение. Именно оно позволяет безошибочно отличить настоящего юродивого от фальшивого. А вместо того чтобы использовать слово «юродивый» применительно к обеим упомянутым категориям, можно использовать по отношению к настоящим юродивым — юродивым-христианам — выражение, которое существует в богослужебных текстах: «Христа ради юродивый». Именно так называют юродивых в греческом языке и, например, во французском: «fous en Christ». Потому что центральный момент, который характеризует юродивого-христианина, — не то, что его образ жизни внешне напоминает поведение сумасшедшего, а то, что слова он произносит и поступки совершает во имя Христа и во Христе

Беседовали Константин Мацан и Лоранс Гийон