Если вы хотите вживую познакомиться с восточно-христианской мистикой — поезжайте на Синай и восходите ночью на вершину горы Моисея с фонариком и желательно четками. Без фонарика вы просто не сделаете и двух шагов даже с проводником, а на молитве по четкам хорошо держится дыхание.
Отстаньте от группы или обгоните ее на пару десятков метров, погасите все источники света и посмотрите сначала по сторонам, а потом в небо. И прислушайтесь к тишине. Не беспокойтесь о криках погонщиков верблюдов и смехе туристов — это звуки из другого мира, от них можно легко отключиться.
Божественный мрак, священное безмолвие, сам образ лествицы, известный нам из творения игумена горы Синайской преподобного Иоанна — все эти термины поднимутся из глубин богословия и — нет, конечно, не станут ясными, но чуть приблизятся к жизни.
На гору Моисея ведут два пути — путь паломников, около семи с половиной километров по серпантину, и монашеская дорога, километров шесть, ступени, вырубленные в скалах. Метров за пятьсот до вершины начинается лестница в семьсот пятьдесят ступеней, и преодолеть ее особенно тяжело. Символичнее не придумаешь: миряне идут по пути извилистому и длинному, но сравнительно безопасному, а монахи — по прямому, покороче и с постоянным риском свернуть себе шею, но на последнем наиболее ответственном участке между монахами и мирянами разницы нет.
Чисто теоретически можно карабкаться прямо по отвесным скалам, и даже есть шанс добраться до вершины горы, но, во-первых, нужно четко понимать цель, а во-вторых, шанс разбиться насмерть или хотя бы покалечиться растет гораздо быстрее. Это к вопросу о том, можно ли спастись вне Церкви. Вероятно, можно. Но не нужно.
***
Находясь в Эйлате, совершенно внезапно заказать ночную экскурсию на Синай, ясно представляя себе, что подниматься предстоит часа три или четыре, что дорога будет тяжелая, что спать не придется — это, конечно, авантюра само по себе. Но на часах около двух ночи, я уже стою на дороге возле монастыря святой великомученицы Екатерины с разряжающимся фонариком, группа состоит из семи человек, и египетский экскурсовод передает нас с рук на руки местному гиду: «Это ваш бедуин. Его зовут Фаулзи».
От Сибири до Синая
Фаулзи лет тридцать, он одет в самые обычные камуфляжные штаны да и цветом лица немного светлее прочих бедуинов. «Фаулзи, хабиби!» («дорогой» — араб.) — приветствуют его другие проводники. Большую часть дороги он молчит, только иногда останавливается, чтобы пересчитать людей, да спрашивает: «Все в порядке?»
Постепенно начинает объяснять: тут можно купить чаю, тут можно сесть на верблюда, но лучше идти пешком. Просит прощения за плохой английский и еще худший русский. Завязывается беседа и выясняется, что и тот, и другой язык он учил сам, просто общаясь с туристами. В те годы, когда он заканчивал школу, язык там не преподавали. «Я говорю по-английски только в горах», — говорит он. «У тебя талант к языкам!» — восхищаемся мы. Фаулзи только смеется.
Бедуины отдыхают на пути к вершине. Фаулзи — крайний слева
Разумеется, к концу дороги мы уже лучшие друзья, тем более, что на последних 750 ступенях он меня практически тащит на себе. До самого верха я так и не добираюсь. Он усаживает меня в кафешку на последних двухстах ступеньках, приносит чай и теплое одеяло.
-Ты всю жизнь здесь провел? Никуда не уезжал?
-Да. Иногда я думаю: «Что я тут делаю?» — и собираюсь поехать куда-нибудь, посмотреть мир. Но меня сама мысль о больших городах с машинами и толпами пугает. Я люблю горы и пустыню и не представляю без них жизни… А ты в самой Москве живешь? Устаешь там?
-В Москве. Устаю, поэтому я тут.
-О, приезжай к нам почаще! Послушай, какая тут тишина!.. Скажи, а ты была в Сибири? Почему-то все смеются, когда я спрашиваю про Сибирь. Я слышал, это такая пустыня в России…
-Была один раз. Нет, это не пустыня, это густой лес на многие тысячи километров. Но я была там в большом городе. Это очень далеко от Москвы, туда лететь на самолете дольше, чем в Израиль или Египет, поэтому смеются.
Он удивлен, как ребенок.
-Какая у вас большая страна!..
Зачем Бог дал человеку глаза?
Рассвет на Синае
Светает, и он с такой же детской радостью показывает на восходящее солнце:
-Вам очень повезло! Вчера в горах был туман, ничего не было видно. Кстати, обрати внимание — вон виднеется гора святой Екатерины. Туда ангелы принесли мощи Екатерины из Александрии. Это самая высокая гора на Синае. И давай я сфотографирую тебе восход. У тебя хорошая камера, должно получиться.
А у Фаулзи меткий глаз и светлая голова — он быстро находит нужный ракурс и минут за пять подбирает настройки. Я с этой задачей не справилась за несколько месяцев.
Фаулзи поймал восходящее солнце
Он вообще удивительно любит мир вокруг. Замерзшая группа сходит с вершины, и наш гид предлагает спускаться по монашескому пути:
-Это сложно, но очень красиво! Мне кажется, те, кто отказываются от таких видов, просто не хотят ничего видеть! Это совсем неправильно — зачем Бог дал человеку глаза, только под ноги смотреть? И к тому же мы пройдем мимо пещеры пророка Илии!»
-Бедуины мусульмане? Вы тоже почитаете пророка Илию? — спрашиваю я.
-Да, мы мусульмане. Пророк Илия был великий человек, он говорил со Всевышним.
Два мира: бедуины и христиане
-Так интересно, вы столько веков живете рядом с христианами. В центре Египта сейчас волнения, революция, христиане и мусульмане не в ладах друг со другом…
Автора этих строк Фаулзи тоже фотографировал с удовольствием — очень камера понравилась
-О, Синай — это другой Египет! У нас огромная территория, а людей тут живет немного. В Каире на небольшой площади живут двадцать миллионов человек. Им не хватает работы, денег, еды… Знаешь, что такое «трейп»?
-Семья?
-Да, большая семья. Нас на Синае всего семь таких семей. Я принадлежу к той, что живет здесь почти полторы тысячи лет. Мы помогаем монахам содержать монастырь, а монастырь помогает нам.
(По преданию, еще Муххаммед даровал монастырю охранную грамоту, согласно которой обитель не только освобождалась от налогов, но и получала от мусульман военную защиту. Шли века, и теперь уже монахи стали помогать бедуинам — игумен монастыря, архиепископ Синайский, решает их юридические и семейные конфликты, обладает административной властью.)
— Кто такие бедуины? — воодушевленно продолжает Фаулзи. — Бедуины — это те, кто живут в пустыне в шатрах. Мы переходим с овцами с места на место и ищем для них траву. Что нам делить с христианами, скажи?
Традицией жену не накормишь!
-С христианами, может, и нечего делить, но в целом — вашу жизнь не назовешь легкой. У вас нет образования и работы…
-Образование нам и не нужно. У нас даже нет старших классов. Ребята учатся писать-читать, этого нам для жизни вполне достаточно. Хочешь знать больше — можно переехать в Каир. Но в основном ребята начинают искать работу. Большинство из нас работают с туристами — раньше мы торговали скотом, сейчас это совсем не прибыльно, на жизнь не хватает.
Я даже построил себе дом в деревне недалеко от монастыря, потому что от нашего селения идти двадцать пять километров. Это долго, а если на такси — дорого. Ведь у нас работают только мужчины, а женщины ведут хозяйство. Вот я должен содержать маму и четырех сестер.
-Братьев у тебя нет?
-Есть, но они от другой жены моего отца. Отец женился на маме, когда ему было пятьдесят лет, а ей исполнилось всего двадцать. Он достаточно быстро умер, и мне пришлось сразу начать работать, чтобы прокормить ее и сестер.
-У вас разрешено иметь нескольких жен?
-Раньше было разрешено, но сейчас это очень дорого. И… как бы сказать… не принято. Раньше было как? Тебе понравилась девушка, ты на ней женился и взял ее в дом. Понравилась другая — тоже взял ее в дом. Сейчас обычно, если тебе нравится девушка, ты можешь с ней повстречаться и понять, хочешь ли ты с ней жить. Это правильно, мне кажется. Более современно.
-А как же сохранение традиции?
Фаулзи смотрит на меня удивленно:
-Кормить вторую-третью жену нам тоже традициями?
Взгляд художника
-Видите большие камни? — показывает Фаулзи паломникам огромные валуны. — Они улыбаются. А знаете, почему?
Мы растерянно мотаем головами.
-Потому что я вас сюда привел!
Дружно смеемся.
-А вот посмотрите, эти камни стоят как три слона! А вон большая кобра! А вон девушка! И кстати, давайте я вас на фоне трещины в скале сниму! Посмотрите, как красиво!
Я не успеваю смотреть по сторонам.
-Фаулзи, ты настоящий художник! — искренне говорим мы. А он только еще шире улыбается и показывает нового верблюда, змею, рыбу…
Верблюд
-А что это за камушки? — спрашиваю я, показывая на столбики из камней, сложенные явно человеческой рукой вдоль дороги.
Камушки «на желание»
-Это тут принято так желания загадывать, — охотно поясняет он. — Но вообще-то это неправильно. Камни желания не исполняют. Хочешь, чтобы твоя мечта сбылась — попроси у Бога, Он услышит и, если захочет, даст.
Я смотрю в небо и прошу Бога, чтобы с трудом умеющий читать бедуин Фаулзи, который поминает имена ветхозаветных пророков и святой Екатерины чаще, чем Мухаммеда, добрался до Самой Главной Вершины. Хоть по ступенькам, хоть по дороге, хоть по отвесным скалам.
Фаулзи сделал этот снимок через замочную скважину закрытого храма Пророка Илии
Фотографии героя публикации