Что же делает пребывание в онлайновом мире настолько притягательным для людей в здравом уме и твердой памяти? Чтобы ответить на этот вопрос, исследователи обращаются к киберпсихологии видеоигр, поскольку в видеоигры встроены те же психологические ловушки — приемы, вынуждающие людей играть, — что и в сетевой контент.
Начнем с того, что затраты времени и усилий на единичную онлайновую «транзакцию» — клик, просмотр, проверку Instagram или новостной ленты Facebook — ничтожны почти до неуловимости. Зачастую они настолько малы (Я просто жду баристу, чтобы сделать заказ), как если бы были отрицательными. То есть не написать / проверить / прочитать сообщение на своем смартфоне — большее бремя, чем это сделать.
«Масштаб времени при пользовании онлайновой технологией является главной причиной ее притягательности, — сказал Том Стаффорд из Шеффилда. — Она всегда к вашим услугам, и время дробится на крохотные порции. Что еще интересного можно сделать за пять секунд? Так почему бы не заглянуть в смартфон? Во многом “интернет-пользование компульсивно” именно поэтому».
Это наводит на мысль, что стремление выходить в интернет, особенно через смартфоны, проистекает из чувств и мыслей, более характерных для людей с обсессивно-компульсивным расстройством — в особенности с навязчивой потребностью контроля, — чем для зависимых больных.
«Стимулом, стоящим за пользованием мобильным телефоном, является не удовольствие», как при аддикции, «скорее это реакция на нарастающий стресс и тревогу».
Таково мнение Моэза Лимайема из Университета Арканзаса, автора исследования, результаты которого были представлены на Конференции Северной и Южной Америки по информационным системам 2012 г. Мы испытываем беспокойство, если не используем каждый, самый ничтожный промежуток времени.
Насколько трудно — даже тягостно и тревожно — остаться наедине со своими мыслями, ярко продемонстрировало исследование 2014 г. Группа ученых под руководством специалиста по социальной психологии Тимоти Уилсона из Виргинского университета предложила добровольцам (студентам) выбор из двух вариантов: ничего не делать 15 минут либо ударить самих себя небольшим разрядом электрического тока (от чего до начала эксперимента три четверти участников предпочли бы даже откупиться).
В результате две трети мужчин и четверть женщин выбрали электрошок, настолько их подмывало «делать хоть что-то». Не стоит критиковать поколение нулевых: взрослые люди, набранные исследователями в церкви и на фермерском рынке, повели себя так же, испытывая внутренний зуд и беспокойство, оставшись наедине с самим собой.
Первым — как и многое другое — это выразил Мильтон в «Потерянном рае», сказав о разуме, что он «в себе обрел свое пространство и создать в себе из рая — ад и рай из ада он может».
В наши дни, очевидно, разум предпочитает общество самого себя в последнюю очередь: «Нетренированный ум не любит оставаться наедине с самим собой», — подытожили Уилсон с коллегами.
Это особенно вероятно, если ум, тренированный или нет, сталкивается с приманкой в виде премиальной структуры, характерной для многих видов социальных СМИ, служб обмена сообщениями и электронной корреспонденцией, — системой прерывистого/вариативного вознаграждения, с которой мы познакомились на примере видеоигр.
Большая часть контента, наполняющего ваш Twitter или Facebook, является инфомусором («Барбара сменила заставку!»). Вознаграждение — нулевое. Но время от времени вы находите редкую драгоценность: подруга предлагает два бесплатных билета на концерт Брюса Спрингстина, которыми не может воспользоваться, или приятель пишет, что завтра будет в ваших краях, и зовет посидеть в баре.
Перескакивая с сайта на сайт, вы задерживаете свое внимание на том, который рассказывает секрет ремонта скрипучих деревянных полов или о вновь взорвавшей интернет Кардашьян, и это создает у вас иллюзию, что время было потрачено не впустую. Структура когнитивного вознаграждения в интернете такова, что побуждает многих людей перескакивать с одного сайта на другой (Вдруг именно здесь я узнаю нечто такое, что изменит всю мою жизнь?), пользоваться социальными СМИ, проверять, какие видео выходят в лидеры просмотров на YouTube, лишь бы только не пропустить ни бита судьбоносной, сколько-нибудь важной или просто занятной информации.
Наш мозг требует большего, и пальцы послушно кликают ссылку за ссылкой. Страх упустить жемчужные зерна в куче информационного сора порождает компульсивное интернет-пользование.
Фото: Rob Hampson / Unsplash
«Если подкидывать вам нечто “вкусное” иногда, вы будете всегда проверять, не появилась ли очередная порция, поскольку не знаете, когда это случится, — сказал Том Стаффорд. — Как бы часто вы это ни делали, пусть даже секунду назад, электронное письмо вашей мечты уже могло прийти. [Или подруга запостила на Foursquare всего через секунду после вашего последнего посещения, что сидит в баре, мимо которого вы только что прошли.] Вас тревожит риск что-нибудь пропустить». Подобные действия, не требующие усилий и порой приносящие ценное вознаграждение, являются для мозга лакомой приманкой — эти ощущения почти гарантированно привлекают человека и подсаживают его на прерывистое/вариативное вознаграждение.
Если нам что-то мешает выполнить компульсивное действие — например, проверить текстовые сообщения в смартфоне, — наваливается тревога, которую сдерживало компульсивное поведение. По сообщениям психологов, у людей, разлученных со своими смартфонами, ускорялся пульс и наблюдались другие признаки тревоги. В одном исследовании 2016 г. добровольцы, отвечавшие на вопросы стандартной анкеты о пользовании смартфонами и сопутствующих эмоциях, сообщили ученым, что берутся за гаджеты, чтобы «избежать неприятных моментов или переживаний» и «избавиться от чувств, связанных с ситуациями, вызывающими тревогу».
Психолог Иллинойского университета в Урбане-Шампейне Алехандро Льерас назвал это явление — амортизацию переполняющей пользователя тревоги — эффектом подушки безопасности. Это наблюдение подтверждается все большим числом исследований, согласно которым люди обмениваются текстовыми сообщениями, чтобы избавиться от тревоги.
При анкетировании около 70% респондентов отвечают, что смартфоны и текстовые сервисы помогают им справиться с беспокойством и другими отрицательными эмоциями.
Это уже стереотипная реакция на затруднительную (то есть вызывающую тревогу) ситуацию: люди «хватаются за мобильные телефоны, чтобы от нее отрешиться», по словам исследователей из Иллинойса, и аналогичным образом поступают «в периоды сильного стресса».
Фото: iguides.ru
Льерас и его коллеги решили не ограничиваться наблюдениями и поставить полноценный эксперимент, результаты которого были опубликованы в журнале Computers in Human Behavior. Добровольцам предложили написать небольшой текст, который якобы будут проверять два эксперта. Чтобы сделать ситуацию еще более стрессовой, ученые сказали, что эксперты также будут обсуждать результат с каждым автором перед видеокамерой.
В ожидании этого одна половина участников имела доступ к своим смартфонам, а другая нет. Из 24 добровольцев, имевших возможность писать сообщения и смотреть все, чего запросит одолеваемая волнениями душа, сильную тревогу испытывали 11 человек, тогда как среди 25 лишенцев таковых оказалось восемнадцать. Причем 82% участников первой группы без конца обращались к смартфонам на протяжении 10-минутного ожидания.
Поддавшись компульсивной потребности пользоваться телефоном, они смогли в значительной степени избавиться от тревоги. По словам исследователей, «люди испытывают меньший стресс в провоцирующих тревогу ситуациях, если имеют доступ» к своим мобильным телефонам.
Смартфоны «выполняют функцию успокаивающих объектов, служат противоядием в агрессивной среде неуклонно расширяющегося социального круга», отметил британский социальный теоретик Джеймс Харкин еще в 2003 г.
Они позволяют постоянно чувствовать себя на связи с миром, тем самым ослабляя тревогу, переполняющую нас в состоянии одиночества и потерянности.
Стимулируемое тревожностью пользование мобильными устройствами настолько распространилось, что породило неологизм «номофобия» (от «no mobile phone», англ.) — страх отсутствия мобильного телефона. Эту патологическую тревогу, перерастающую в страх, вызывает невозможность спрятаться под любимым «успокоительным одеяльцем», будь то Galaxy, iPhone или другой смартфон.
Неудивительно, что в 2013 г. 40% владельцев смартфонов брались за них прежде, чем встать с постели (по результатам исследования Ericsson ConsumerLab, подразделения шведского технологического гиганта), и что в 2015 г. американцы проверяли смартфоны 46 раз в день (в 2014-м им хватало 33 раз), а в группе лиц студенческого возраста — 74 раза, по данным консалтинговой фирмы Deloitte.
Фото: Shutterstock
День Кевина Холиша неизменно начинался с мобильного телефона — обычно с 20-минутной прокрутки «пропущенных» твитов и писем. Он засыпал, положив смартфон у изголовья, нырял в него, с кем бы ни общался, постоянно проверял переписку, а мысль о том, чтобы его отключить, была для Кевина столь же дика, как для сердечника — идея отключить генератор сердечного ритма. «Я боялся не заметить очень важное письмо, — объяснил Холиш, техдизайнер и разработчик из Питтсбурга. — Гендиректоры некоторых фирм любили поговорить, и я хотел быть всегда наготове. Я словно воображал заветный билет, который вот-вот появится в папке входящих». В 2013 г. он сделал приложение Moment, позволяющее отследить, сколько времени пользователи каждый день уделяют смартфонам. Узнав собственный результат — обращение в среднем каждые двадцать три минуты, — он не избавился от тревоги, возникающей, если этого не делать, но справился с искушением заглядывать в смартфон.
Холиш начал на ночь оставлять смартфон за дверью спальни и удалил из него свой почтовый ящик. Эти меры помогли ему постепенно осознать, что не нужно мгновенно отвечать на каждое письмо — многие элементарно подождут до утра, а то и до следующего дня.