– Мамочка, ты считаешь? – нога Любы идет в исходное положение. Лариса утвердительно кивает и шепчет в перерывах между разговором:
– Восемь, девять, десять, тридцать пять… По сорок раз каждое упражнение на обе ноги, на все суставы. Сейчас Люба уже сильная, чувствую, что есть сопротивление. Вы думаете, она не работает? Еще как!
Благодаря маминой помощи у Любы сохранилась подвижность суставов. Что бы ни происходило – дважды в день занятия. Тренер тоже приходит два раза в неделю. Внутри организма – металлоконструкции, для упражнений нужна помощь профессионала. Такого найти непросто, и услуги его недешевые.
Люба лежит на кровати для реабилитации, ей важно не сбиться со счету, но это не мешает общению. Прошел час. Лариса, ее мама, и сама занимается в этом процессе физкультурой:
– Я уже мышцы накачала. Мне посоветовали, что, когда, например, ногу разрабатываешь, нужно в такт движениям раскачиваться – так легче. Я же сейчас еще полы мыть устроилась в ТСЖ в нашем доме. Там тоже силы нужны.
Люба сосредоточена на выполнении упражнений:
– Первые три с половиной года со мной мама только занималась, мужчины подойти боялись, причинить вред. А сейчас и папа, и брат всегда готовы помочь.
– Вы до аварии были активной и самостоятельной, теперь все изменилось – нужно просить о помощи. Трудно ли это перенести?
– У меня был бизнес в достаточно жесткой сфере – промышленное строительство. А еще магазин мебели и дизайна интерьера, творческая мастерская. Я была категоричной и надеялась только на себя. Конкуренты и клиенты – при них нужно держать себя в тонусе. После аварии произошел переломный момент. Просить нужно было обо всем – почесать глаз, убрать волосы, принести воды, повернуться с боку на бок. Когда была здорова, не задумывалась над тем, насколько можно стать зависимым. Такие сложности пугали и напрягали, но ситуация научила гибкости. У каждого члена семьи свой характер и свой распорядок дел. Все заняты. Иногда приходилось просить по два-три раза. Научилась ждать. Жду, когда проснется мама или папа, чтобы мне чем-то помочь. Но это уже сейчас, а на первых порах мама вскакивала, даже когда просто воздух колыхался от моего дыхания. Она разучилась спать. Только чутко дремала рядом.
Доброта людей безгранична
Мы с папой Любы, Михаилом, идем на кухню. Он снова вспоминает события пятилетней давности:
– Люба, как бы ей ни было чего нужно или нестерпимо больно, всегда сдержанной была. Большая перемена случилась с ней именно после аварии. Боль ее изменила. Она стала терпимой к недостаткам других. Раньше она, если честно, не отличалась этим и была достаточно категорична. Зарабатывать начала еще студенткой. Всегда смотрел на нее и удивлялся – железный характер.
Когда узнали про аварию, мыслей не было, одни эмоции через край. А в уме вертелось: ну месяц, ну три полежит на диване, потом встанет. А тут уже пять лет.
Тогда вопрос стоял так: будет ли жить, вспоминает папа Любы. Сделали чебоксарские хирурги операцию, а потом сказали: все, дальше сама. Года через два она смогла из лежачего положения принять сидячее. Каждое движение доставляло адскую боль. Сутками сидела на болеутоляющих, но потом стала терпеть.
– Она занимается все время, по расписанию, поблажек себе не делает. Успехи есть. Ждем, когда коленями начнет двигать. Уже пора бы. Врач сказал, что на ноги должна подняться через семь лет. От графика отстает немного, а так нашей Любушке пора бы уже на лыжи становиться. И за руль машины сесть.
Люба с мамой и папой
– Вы серьезно?
– Я бы уже хотел. Думаю, это может ее взбодрить еще больше. Сейчас уже сидит на переднем сиденье. Она мастерски водила машину. Вот, расслабилась, доверилась другому водителю – итог печален.
– Что нужно, чтобы не остановиться?
– Важно, чтобы эта ее твердость в принятии решения никуда не ушла. Не знаю, откуда это у нее – огромное желание встать на ноги и быть красивой. Не любит расслабляться в этом плане. Мама – ее большая духовная опора сейчас. Моменты отчаяния нас одолевали, но мы не акцентировали на этом внимание, некогда. Просто жили, и всё. Привезли на реанимобиле домой из другого региона. А тут ничего не приспособлено. Потом двери, проходы, подход в ванную комнату делали так, чтобы проходила коляска. Настояли на том, чтобы в подъезде организовали нормальный пандус.
Если присмотреться к городским пандусам, к бордюрам, то говорить о доступной среде не приходится. А как в трамвай сесть с инвалидной коляской? Почти нереально. Во всей этой истории я открыл для себя иной человеческий мир. Никогда бы не подумал, что на земле столько добра. Я долго не верил, что посторонний человек может откликнуться и днем, и ночью.
Пандус у дома Любы
Сестры милосердия Валентина и Надежда одного из ижевских храмов первые девять месяцев были рядом с нами. Всегда улыбаются… Никак не мог понять – зачем это людям? Краснокнижные какие-то. Я тоже помогаю людям и помогал. Но это было мимоходом, разово, молниеносно. А другие, оказывается, живут такими делами. Люди эти как звезды с неба падают – волшебство.
Мы никогда не бываем одни, у нас всегда гости, волонтеры, помощники. То песню Любаша записывает с подругой, то она занята в каком-то проекте с новыми знакомыми. То вдруг ни с того, ни с сего мастер китайского чаепития к нам придет, устраивает нам чайную церемонию. Были у нас и африканские барабанщики дома. Доброта людей безгранична.
«Считаю, что это подвиг»
Минут через пятнадцать Люба в коляске появилась на кухне. С расческой в руке и косметичкой на коленях. Собираемся пить чай, но прежде – макияж. Параллельно разрабатывает плечо и руку, немного морщится от боли:
– Ой… У меня же конструкция в спине. Там болтик когда затягивается, некомфортно, поэтому я буду делать так, – и движением руки будто бы ставит его на место внутри своего тела, где ему и положено быть, а между делом продолжает:
– Хорошо так – умылась.
Помню свое первое ощущение, когда после аварии впервые почувствовала воду. Много месяцев не мылась и, когда ощутила на себе струйки воды, испытала шок.
Радость, смех, слезы, счастье. Лежала на специальной кушетке и не совсем понимала, холодно мне или горячо, приятно или нет. Все-таки вода – это удовольствие. А мы не видим радости в том, что человек может сам чистить зубы, умываться, шевелить пальцами ног.
– Краситесь каждый день?
– Нет. По случаю. Сегодня захотелось. А так – если в люди выйти. Раньше постоянно красоту наводила, а сейчас, дома, не считаю нужным. Раньше я и шпильки носила, сейчас думаю, что нужно эти туфельки все раздать. Вон, видите, у меня какие, – показывает ортопедические сандалии.
Штрих за штрихом – Люба меняется. Хотя она и без макияжа хороша. Похожа на принцессу с картинок из детских книжек.
Снова и снова ее мама, Лариса, вспоминает события пятилетней давности, начинает плакать.
– Мама, ну я же просила. Не погружайся в негатив. Когда вам плохо, мне тоже. А нам всем позитив нужен, – видимо, в который раз повторяет ей Люба.
– Ларис, ну в самом деле, ты как-то это – учись у Любы, учись, – поддерживает дочь Михаил.
Лариса обещает, что больше не будет:
– Да-да, – растерянно произносит и словно нажимает на какую-то никому неизвестную кнопку. Улыбается. Но слезы не подчиняются, текут сами по себе.
– Это же все в Чебоксарах произошло. Другой регион. Я работала еще тогда в пенсионном фонде. Мне позвонили и сказали, что все в порядке – жива. Я тогда мало что поняла. В реанимацию не пускали. Спустя неделю в палату зашла и увидела Любу… сплошной черный синяк. Все заклеено пластырем, шесть трубок из тела. Банки эти стоят, в которые что-то вытекает из нее. Я все думала, как же ей там плохо, – вспоминает Лариса.
В одном из храмов в Чебоксарах Лариса познакомилась с женщиной. Людмила вызвалась прийти к больной. В палате она пела и подарила семье плакат Ангела Хранителя.
– Из больницы в больницу ездили с этой иконой. А ее пение не забуду. Я была в сознании тогда. В стеклянном кубе – в палате интенсивной терапии. Для меня, человека социального, было удивительно, что пришла женщина и поет. Так запросто, в больнице. Вслух. Да так красиво. Эта песнь была простой, но искренней, благостной для меня и сильной. Все вокруг как будто сияло и звенело. Узнала, что она еще и пешком ко мне ходит из другого микрорайона города, потому что у нее не было денег. Считаю, что это подвиг.
Мы привыкли к тому, что люди живут для себя. Но на самом деле столько таких – с открытым сердцем, щедрых душой. Для них важно, чтобы у человека страдающего пробудилась улыбка или ее подобие. Это великие люди. Они простые и очень скромные. Они не знают теорем, не мыслят высокими материями, но в районе сердца у них не пусто, – говорит Люба.
– Люди и правда откликались, – вспоминает Лариса. – Вот санитарка в чебоксарской больнице из другого отделения дала мне два одеяла. Я на лавочку все это постелила и спала ночь укрытая, – вспоминает Лариса каждую добрую мелочь.
– Где поспать тем, кто ухаживает за больным – тема отдельная. В больницах, где были мы – негде. А сколько таких, как мы. На родственников ложится большое бремя. Стресс, усталость, непонимание. Очень нужно, чтобы можно было отдохнуть, выпрямить спину и вытянуть ноги. Но в больницах были голые лавки для родственников. А уход требовался круглые сутки, – добавляет Михаил.
Был тяжелый момент – попросить
Люба подъезжает к шкафу и достает валяного из шерсти зайчонка.
– Мы начали продавать свое творчество. Я картины из шерсти валяла, мама делала вот такие игрушки. Объявляли продажу в интернете. Конечно, этого не хватает. Постоянно нужны деньги на реабилитацию, лечение и оплату тренеру, час занятий которого обходится в 1000 рублей. А это – два раза в неделю. Первый раз, когда отправили заявку на реабилитацию, мне насчитали полмиллиона. Это был тяжелый момент – попросить. Были такие благотворители, которые сразу перечислили мне на счет крупные суммы, в основном те, кто знал меня раньше.
Люба занимается творчеством
Когда бросили клич, первая откликнулась «БУлавка» – благотворительный магазин в Ижевске. Нам помогли сделать группу «ВКонтакте», мы ее правильно оформили. И мама начала писать посты. Я не хотела, чтобы меня жалели, чтобы вокруг была атмосфера «ой, бедная, несчастная, жалко, как-нибудь надо помочь». Очень неприятное чувство, когда тебя списывают со счетов. Нам важно было дать понять, что это определенный этап в жизни. Мы объявили сбор, и у нас получилось. Перечисления были и по 50, 100 рублей. Каждый рубль дал мне возможность реабилитации. Мы полностью давали отчеты по использованию средств, прикладывали копии договоров и чеков.
– В тот год нас со всех сторон прижало, – вспоминает Лариса. – Сначала умер мой отец, еще до трагедии, в 2015 году. Потом мама у нас жила в полубессознательном состоянии. Потом с Любой несчастье произошло. Маму похоронили. И у меня случился перегруз. Я год еще дорабатывала в пенсионном, чтобы премию получить – деньги нужны. И в один момент понимаю, что все, не могу. Тогда Любин врач меня положил в больницу, чтобы я могла восстановиться. Лежали рядом с дочерью. Мне нужно было просто выспаться. А ночью каждые два часа необходимо вставать. Я заводила будильник, но слышала его не всегда.
– Я тогда караулила быструю фазу маминого сна, когда можно было ее разбудить, чтобы она помогла мне перевернуться. Когда она начинала шевелиться, я звала ее – МАМА! Она очень уставала, у нее сдавало здоровье.
Родственникам тоже нужна реабилитация, потому что это все нереально тяжело, – говорит Люба.
– А пойдемте гулять! Я вам цветник покажу, – предлагает Лариса, и все мы идем на улицу. Железные двери подъезда не приспособлены к тому, чтобы коляску вывез один человек. Но Михаил справляется. К этой «мелочи» привыкли все.
Солнечный день отражается в рыжих шафранах, разноцветных астрах и петуниях, отцветших розах, еще маленьких крымских соснах и обилии других цветов. Названия такие, каких я и не слышала. Лариса подойдет почти к каждому. Цветник во дворе многоэтажного дома огромный. Это ее заслуга и детище. Успевает все – от посадки, ухода до формирования грядок.
Буду бежать, дышать и кричать от радости
– А давайте в парк! Здесь недалеко, – предлагает Люба и сладко потягивается на редком в этом году солнышке. Женственный цветастый сарафан, подвеска на шее, солнцезащитные очки, улыбка – красавица. В семье была приспособлена специальная досочка, по которой Люба из коляски приспособилась скатываться на сиденье в машину. Но она пришла в негодность, а другой пока нет. Папа не сомневается, что дочь справится и без нее. Он помог, и все прошло гладко. Через несколько минут идем по тенистым тропинкам городского парка. Алеет рябина тысячами ягод, поют птицы, мы жуем бананы.
Люба
– В свой день рождения Люба всех нас взбодрила. Выехали на природу, лил дождь, а мы под навесом развлекаемся. Столько смеха было у всех. И компания отличная. И без алкоголя совсем. Душевно и тепло, радостно, – кажется, Михаил так и не может понять до конца, как так все это умеет его дочь – радоваться жизни и всех вокруг завести.
– А вы же фестивалями городскими занимались – как сейчас?
– Мы сделали два проекта – «Дружелюбный город» и «Живи с любовью». Я меня есть качество – умею вдохновлять и поддерживать, могу организовать, помочь в чем-то, написать сценарий. Я закрыла эти проекты, потому что нужно было выбирать, что для меня на данном этапе важнее. На фестивали уходит много времени. И когда ты понимаешь, что это не главное, чем бы хотел заняться, просто делаешь выбор. Сейчас круг моих интересов – изучение себя и своих возможностей. Я много чего пережила, кое-что понимаю и постоянно получаю знания. Созрела для того, чтобы делиться ими с теми, кто готов это принять. Может ли это делать человек в инвалидной коляске? Может. Я говорю о большей чувствительности души и тела, а также сильнейшей связи психологического и физического состояния, о чистоте намерений в своих делах и поступках.
– О чем мечтаете?
– Побегу по красивому морскому побережью и буду дышать, дышать и кричать от радости. У меня и заставка на телефоне такая.
Мы уже дома. Съели по чашке вкусного супа, Люба переоделась и прилегла. Нужен отдых и смена положения.
– Моя бабушка – папина мама, ей сейчас 89 лет – говорит, что должна дождаться, когда я стану мамой. Потому что у нее есть подарок для правнучки – кукла. Она во мне не сомневается. Знает, что выберусь. Помню, как в детстве ходила с ней на рынок продавать цветы. Она и сейчас этим занимается, забывает про все свои болячки. Много ходит, остается оптимистом. Это поддерживает. Бабуля для меня пример во многом.
– А какое открытие за это время вы для себя сделали?
– Еще до аварии интересовалась возможностями человеческой психики и тела. Много читаю, посещаю курсы, занимаюсь онлайн. Когда чуть-чуть расширяешь себя изнутри, идешь вперед – понимаешь, что возможно многое. Все то, что как будто ты не умеешь, оказывается, очень даже умеешь. Нужно только позволить себе. Это позволение и стало для меня самым большим открытием. Я в пути.
Люба с родителями на прогулке
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Ведь это самое важное в любой сложной ситуации – не сдаваться. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.