Среди таких книг был «Древний патерик». Первый раз книга попала мне в руки в 1990 году в Оптиной Пустыни. Кто-то из паломников дал почитать ее на пару недель. Книга карманного формата, самодельная – плохая уменьшенная ксерокопия в твердом грязно-зеленом переплете. Но за неприглядным видом, за едва различимыми мутными буквами скрывались сокровища святых отцов египетской пустыни, скрывались их дивные изречения, которые душа впитывала, как живую воду.
Помню, как я в коридоре родной калужской школы убеждал одноклассников, что это самая замечательная книга в мире из тех, что я когда-нибудь читал. Одноклассники слушали недоверчиво. Их вообще немного тревожило изменение вектора моего миросозерцания. До девятого класса я был больше хулиганом из приличной семьи – мама и папа инженеры, старший брат учился в Бауманском институте. После поездки в Оптину Пустынь в 1989 году мое мировоззрение начало стремительно меняться. Я стал ревностным христианином, не всегда по разуму, и это напрягало моих окружающих.
«Почитай, какие дивные слова! – убеждал я одноклассников на перемене в школьном коридоре. – Старец говорил, что душа есть родник. Раскапываешь его – очистится, засыплешь – исчезнет».
Для того чтобы запомнить это изречение и всегда хранить его в памяти, я даже выдумал специальную аббревиатуру для запоминания: РОЗИ, из первых букв глаголов, употребляющихся в этом изречении. Одноклассники недоверчиво слушали и не торопились разделять мои восторженные неофитские чувства.
После беглого восторженного знакомства книгу пришлось отдать. Какой же была моя радость, когда среди присланных из Греции в 1991 году книг из монастыря Параклита (он расположен на Аттике, в Центральной Греции) от архимандрита Тимофея (Саккаса) в бандероли оказалось переиздание «Древнего патерика» в красивой суперобложке. Книга попала мне в руки! Некоторое время она стала настольной, той, которую открывают каждый день. Я завел специальную розовую тетрадь, куда выписывал те изречения, которые особенно запали мне в душу.
В бандероли с книгами также находилась небольшая пасхальная открытка, на которой красивым почерком по-русски было написано:
«Дорогой о Господе Владислав. Высылаю тебе и друзьям твоим наше издание, и вы между собой делитесь и перечитывайте эту духовную литературу. Прошу, по получении сообщите. Утверждайся в вере Православной и спасайся. Господь Бог с тобою. Архимандрит Тимофей».
Я молюсь за отца Тимофея из греческого монастыря Параклита как за своего благодетеля, напитавшего меня четверть века назад духовной пищей. Память о добром человеке, поверившем в меня, дает силы дальше двигаться по жизни.
Осенью текущего года сложились, как пазл, много больших и маленьких событий, о которых я не буду здесь подробно рассказывать. Так вышло, что 20 сентября, накануне праздника Рождества Пресвятой Богородицы, я приехал в греческий монастырь Параклита для личной встречи с архимандритом Тимофеем.
Мною двигало прежде всего чувство благодарности к человеку, напитавшему меня четверть века назад духовной пищей. С этого я и начал наше общение, показав ему ту самую небольшую, чудом сохранившуюся пасхальную открытку, и лично поблагодарил за духовную поддержку через книги. Мы около часа разговаривали, общались. Он показал замечательный, благолепный монастырь, в котором является игуменом уже сорок лет.
Священник Владислав Мишин и архимандрит Тимофей (Саккас)
Оглядываясь назад и снова вспоминая детали этой встречи, я понимаю, что лучше всего ее можно описать одной историей из «Древнего патерика». В главе «О любви» есть замечательный рассказ:
«Трое из отцов имели обыкновение каждый год ходить к блаженному авве Антонию. И двое из них спрашивали его о помыслах и о спасении души, а один всегда молчал, ни о чем не спрашивая. После многого времени говорит ему авва Антоний: вот, столько времени приходишь ты сюда и никогда не спрашивал меня. И отвечая, сказал ему: достаточно для меня только смотреть на тебя, отче».
Само по себе находиться рядом с праведным человеком – великое благо.
Я благодарю Бога за то, что увидел такого человека и был рядом с ним.