Я иду в свой Храм
Дорогие читатели, этот рассказ участвует в конкурсе. Кому достанется приз читательских симпатий — определяете вы: оставляйте комментарии в конце статьи. Присылайте нам и свои рассказы
Храм Илии Пророка, в который я хожу, расположен вдалеке от жилых домов. Он стоит величаво, в живописном месте.
Впервые в жизни я попал в этот храм летом 2004 года. Мысль, закравшаяся в мою голову, в далеком 1989 году, что я смогу построить свою жизнь без Бога, оказалась несостоятельной и привела меня к отсутствию понимания кто я такой, и куда иду.
Однажды я ехал с работы и вышел на три остановки раньше своей. Пройдя через пустырь и поле, я оказался во дворе храма. Впервые в жизни я исповедался в своём храме. Где-то когда-то я прочитал, что в храм хорошо ходить пешком, эта мысль мне понравилась, и, испытав её на деле, я ощутил правоту этих слов сам.
Проходят дни, сменяются времена года, утро и вечер, а на Рождество и в Пасху ночью я иду в храм. Эти два километра, которые я иду из дома до храма, в стужу и в жару, это наиболее ценные минуты моей жизни. Удивительно, но когда я иду, никогда меня не печалит ни снег, ни дождь, ни холод, ни зной. Я — христианин и я иду в свой храм. Я знаю, зачем я туда иду.
Я знаю, что бывает со мной, когда я туда по какой-то причине перестаю ходить. Эх. Трудно описать то чувство, какое, я испытываю, но оно похоже на то, что я эти мои двадцать минут, являются чем-то очень важным, если не самым важным, из того, что я делаю в моей жизни.
Иногда, я вижу, как в храм по моей дороге идут женщины. Я знаю их, они знают меня, хотя мы и незнакомы. Я улыбаюсь. Зачем они идут туда? затем же, зачем и я, — для благодарности, для раскаяния и для просьб. Мы разного возраста, кому-то из них я гожусь в отцы, кому-то в братья, кому-то в сыны, а кому-то во внуки, но все они — мои сестры. Мои единоверцы. Мне приятно идти с единоверцами в свой храм. Я хожу быстрее, поэтому обгоняю их. Иногда я вижу пожилую женщину, идущую на костылях. Я чувствую, что ей идти не просто тяжело, а безумно тяжело, поскольку я знаю, что она еле-еле передвигается в храме, но она идёт и своей верой придает и мне веры. Я прошу Господа дать ей сил, чтобы она продолжала ходить.
Вот уже раздаются звуки колокола на колокольне нашего храма. Иногда, мне становится грустно, что я иду один, потому что со мной могла бы идти моя семья. Ладно, буду уповать, что когда-нибудь настанет такой день, что я начну ходить не один. Я иду и думаю — в какое же чудесное время выпало мне ходить в мою церковь. Ещё каких-то двадцать лет назад, я не смог бы ходить с такой легкостью и с такой свободой. Отличное время! Господи, продли это время настолько, насколько это возможно. Пусть мои соотечественники имеют такую возможность. Может быть, ужасами, в которое погрузило неверие, выпавшее в двадцатом веке, мой народ, выстрадал эту возможность для себя и для меня лично.
Сейчас я приду в храм, и увижу знакомые лица, я не знаю их им имен, но за прошедшие два года я привык к этим лицам, я искренно радуюсь, когда вижу их, я чувствую, что и они радуются мне. Мне станет хорошо, когда я их увижу. Если кого-то я некоторое время не вижу на службе, то невольно я начинаю переживать о них.
Перед службой я куплю свечи, и поздороваюсь с немолодой женщиной за ящиком, она всегда так добра ко мне, я помню, как в день моего венчания она сожалела о том, что ей так и не удалось обвенчаться.
Сейчас я увижу мужа с женой и с младенцем, который подрастает прямо на моих глазах, он уже ходит. Здорово! Им теперь хоть немного, но уже легче, а раньше они стояли, попеременно сменяя друг друга, держа в руках всю службу младенца на руках. Сильные духом они, я всегда с восхищением смотрю на них, дай, Господи, им здоровья на многие лета.
Сейчас я приду и ещё до службы попрошу Бога простить двух моих самых близких кровных родственников, двух мужчин, распорядившихся своей жизнью не самым лучшим способом. Это тяжело для меня.
Попрошу здоровья своей бабушке, начавшей в этом году десятый десяток лет своей жизни. Она всегда верила, я ни разу не слышал от неё ропота или уныния от жизни. Мне ещё далеко до её силы веры, но я буду стараться. Я попрошу ещё много разного для других людей и для себя, я поблагодарю за то, что имею. Пожалуй, я уже сейчас имею больше, чем заслуживаю. Эх.
Может быть, сейчас будет исповедь, я раскаюсь в том, в чем оказался слаб за эту неделю. Я точно знаю, что если моё покаяние достигло нужной степени, то я буду прощен, тогда я почувствую облегчение, и начну делать новые и новые попытки преодолеть свои бесчисленные недостатки. Если же раскаяние, не достигло должного, то ничего не поделаешь, придётся испытывать муки совести до следующей исповеди.
Приду и встану на свое привычное место чуть справа от центра. Может быть, сегодня я снова испытаю то неповторимое чувство, которое я испытывал всего два раза в храме. Чувство абсолютной легкости, безмятежности и парения, когда текут слезы умиления, когда перестаешь испытывать тяжесть бремени, которое лишь в силу своего своеволия и грешности грузишь себе на плечи, и от которого изнемогаешь.
Сейчас я увижу своего священника отца Николая, всегда безупречно и чинно проводящего службы. Господи, дай здоровья и многих лет ему и его семье. Мы будем молиться о стране и воинстве, о создателях Храма, о благорастворении воздухов, о Святых, о путешествующих и ещё много-много о чем. Мы будем мысленно и вслух подпевать хору, мы будем осенять себя крестным знамением , будем читать главы Евангелия, вслушиваться в слова псалмов и снова и снова пропускать сквозь сердце их смысл. Потом я выйду их храма, уже не таким, каким вошел в него, сделаю три поклона, и пойду с надеждой прожить следующую неделю более нравственно, чем предыдущую. Я буду идти домой, где меня любят ждут и буду шептать слова: — Победоносче Георгий, моли Бога обо мне грешном.