Я искала совета не там…

Источник: «Социологические исследования», www.afterabortion.info

перевод с английского Елены Щелкановой 

Мне было 18, я встречалась с молодым человеком, мой выбор родители категорически не одобряли. Поэтому они решили пойти со мной на такую сделку: оплатить мне высшее образование, но чтобы я порвала с приятелем всякие отношения. Я согласилась, хотя в действительности не собиралась с ним расставаться.

Я понял, что беременна, когда на семинарах по химии стала испытывать сильный дискомфорт от запахов . Подруга посоветовала мне съездить в город к ее врачу. Он сразу же диагностировал беременность, со словами «Ну вот, еще одна девчонка, какой позор!» Он посоветовал мне не волноваться, сказав, что «об этом позаботятся» и, не обмолвившись о сохранении ребенка, дал мне визитку местного абортария.

Хотя я и не была особо верующей, но посещение «консультации» оставило у меня в душе очень неприятный осадок. Медсестра сказала мне вернуться через неделю с деньгами, чтобы сделать «это».

Я слышала раньше об абортах, и знала, что, возможно, это неправильно. В моем распоряжении была целая неделя. Я общалась с друзьями и преподавателями, я искала совета и поддержки. Но увы, одна преподавательница настойчиво уговаривала меня сделать аборт. Она говорила, что сама сделала несколько, и в этом не было ничего ужасного, и что сейчас мне совсем не нужны неприятности в жизни.

Никто ни разу, ничего не сказал мне о возможности сохранении ребенка. Одной из моих преподавателей была протестантская монахиня, и я решила подойти к ней с моей проблемой. Теперь я понимаю, что тогда я действительно хотела, чтобы кто–нибудь сказал мне «Нет! Не делайте этого!» Но даже она убеждала меня, что аборт — лучшее решение.

У моего молодого человека не было денег, и родители вызвались оплатить «это». Когда я поделилась с ними своими сомнениями в правильности поступка, они сказали, что выкинут меня из дома, если я не сделаю аборта. Мой отец кричал, что никаких «маленьких коричневых младенцев в его доме! никогда не будет». (Мой друг был Итальянским Пуэрто-риканцем.) Родители объявили мне, что, если я рожу ребенка, он будет полностью на моей ответственности. Я чувствовала, что у меня нет абсолютно никакой возможности уйти от неизбежности.

Когда подошло назначенное время, мой парень и друзья из школы пошли со мной. НИКТО не сказал ни слова против моего поступка. Фактически, в течение всего времени этого кризиса, я не услышала ни слова от противников абортов или хотя бы об их существовании. Меня провели в комнату, где сидела целая группа девочек, точно так же как и я, пришедшие убить своих младенцев. Никто ни с кем не разговаривал. Никто друг на друга не смотрел. Один за другим, они называли наши имена.

Я очень боялась. Главным образом, я боялась боли. Я горько плакала на приеме у психолога. Но она только соглашалась со всем, что я говорила. «Да, это – не то время, чтобы заводить ребенка. Да, Вы слишком молоды. Да, содержание ребенка стоит много денег. Да, воспитывать ребенка самостоятельно очень трудно. Да, это — лучшее, что Вы можете сейчас сделать».

В ожидании, когда назовут мое имя, я пробовала убедить себя в услышанном. Я хотела только, чтобы все это поскорее закончилось.

Наконец меня вызвали и положили на стол. Операция проходила чрезвычайно болезненно. Психолог держал меня за руку и уверял, что все скоро кончится, уговаривал не плакать. Всасывающая машина производила очень громкий и ужасающий шум. На потолке была картина, на которую женщины должны были смотреть и таким образом не думать о том, что с ними происходит. Изображение той картины врезалось в мою память навсегда. Они забрали моего ребенка, в то время как я смотрела на людей, гуляющих под дождем.

В то время как я была в клинике, мой друг напился в баре, поэтому едва смог отвезти меня домой. Он опоздал, а я стояла на углу перед клиникой, смущаясь, у меня было сильное кровотечение…

Когда мы вернулись в мою комнату в общежитие, я плакала и каждому говорила, насколько это было ужасно и как я сожалею, что, в конце концов, не отказалась сделать это.

Мой друг смеялся надо мной — смеялся надо мной! — и говорил, что я просто пытаюсь оправдаться перед окружающими! Один из одноклассников пробовал вышвырнуть его из комнаты, и началась драка. Это была ужасная сцена. Я уверена, что он напился, именно для того, чтобы подраться с кем — нибудь, потому что в глубине души знал, что все это неправильно. И чтобы ответственность не легла на его плечи, он пробовал во всем обвинить меня.

В итоге, аборт «не решил все мои проблемы», как мне того обещали. Мои родители все равно выгнали меня. Я была вынуждена оставить школу. С другом мы поженились, но семья не сложилась. Он стал алкоголиком и наркоманом, бил меня и приводил другую женщину в наш дом.

Однажды ночью во время пьяного веселья он приставил нож к моей груди. Я просила его убить меня, потому что не хотела жить. У меня действительно ничего не было: ни родителей, ни мужа, ни ребенка, ни чувства собственного достоинства. Как он мог уважать меня, когда я убила нашего ребенка?! Как я могла ежедневно смотреть на себя в зеркало? Я была убийцей. Я действительно хотела умереть. Вскоре после этого, мы отдалились и развелись.

Мой аборт случился приблизительно десять лет тому назад. Для меня он остался страшным, страшным кошмаром, где-то в глубине моего прошлого, о котором хочется забыть. Никому из моей настоящей жизни: мужу, моим церковным друзьям, никому, кто вызывает во мне уважение, я не говорила об аборте. Я не могу. Знаю, что они взглянули бы на меня иначе, а это очень тяжело.

После этого, у меня родился сын, и теперь я беременна снова. Эти дети — моя радость — и мое прощение от Бога. Мой маленький мальчик, он такой замечателен и бесценный. Если бы я только знала, насколько прекрасен и удивителен ребенок, то никогда не сделала бы «это» .

Теперь я пикетирую областные клиники, пишу статьи в газеты и даю деньги группам противников абортов. Мне это несколько помогает — чувствую, что должна сделать, по крайней мере, это.

Аборт разрушал мою жизнь, это очевидно. Эмоционально, я была абсолютно другим человеком до и после него. Он оставил за собой огромный след разрушений в моей жизни. Моя семья, мой первый брак, непосредственно моя личность – все это потерпело полный крах. Ничто не будет прежним. Ничего не вернуть.

Теперь я знаю: ложь, которую мне говорили, истину, в которой мне отказывали, факты, которые были приукрашены или не учтены. Как беременная женщина, я иду в кабинет своего врача и вижу плакаты с изображающие младенцев в животике месяц за месяцем. Я слышу сердцебиение моего ребенка. Мне говорят, что и как лучше делать для здоровья моего ребеночка. Почему же политикой нашего города является умалчивание подобных вещей?

Я рада, что в состоянии сказать другим. Я рада, что могу быть вне той клиники. Я рада, что никто не был там по моему совету. Я рада, что могу хоть немного бороться с абортами!