Православные хорошо помнят слова апостола Павла о том, что главное украшение женщины — «не нарядность в одежде», а «сокровенный сердца человек». Но почему-то для многих забота о «внутреннем» автоматически отменяет заботу о «внешнем». «Можно ли мне быть немодной? — пишет наша читательница. — Ну нет у меня вкуса, и денег нет, значит, можно меня называть клушей? А если я просто не хочу зависеть от одежды!»
В чем же правильное отношение к одежде? По мнению дизайнера Елены МАКАШОВОЙ, одежда призвана отображать гармонию между внутренним и внешним, показывать, чем именно каждый человек прекрасен.
Маму запоминаешь, когда она красивая
— По мнению философа Уильяма Джеймса, одежда — продолжение нашей личности. Получается, «никак» мы одеваться в любом случае не можем, одежда либо рассказывает что-то о нас, либо скрывает?
— Одна из моих клиенток, Чулпан Хаматова, перед подготовкой благотворительного концерта для детей, больных раком крови, заезжала, чтобы заказать одежду к празднику, и рассказала о таком случае. Когда она посещала отделение больницы, которому помогает, один малыш спросил ее: «А почему ты без крема? Ты же звезда, ты должна приходить в платье и в креме». Под «кремом» он понимал грим, то есть яркое, выразительное лицо. А она пришла в джинсах, в куртке, без грима, и ему этого оказалось мало. Ему хотелось радости, чтобы было чем восхититься. К чему вообще Православие призывает: «Радуйтесь!» А как мы маму запоминали, когда маленькие были? Когда она была в чем-то необыкновенном одета, и еще, может быть, запах. Маму особенно запоминаешь, когда она красивая. Я тоже, например, хожу в основном в сером, очень редко — в белом, часто — в черном. Но я каждый день со своим нижайшим давлением «одеваю» на себя лицо, каблуки, которые мне в мои пятьдесят семь носить неохота, но надо. Потому что руководитель должен быть бодр, свеж, его должно быть хорошо видно, слышно, он должен задавать бодрый импульс своим сотрудникам. Поэтому боевой вид, подкрепленный средствами макияжа и одеждой, как мне кажется, абсолютно необходим.
Что такое внешность? Мы все как-то себя позиционируем — кто мы. Кто я такая, как со мной можно разговаривать, о чем, какая у меня позиция? Мы своим внешним видом все время говорим о себе, чтобы, еще не заговорив со мной, вы знали, как со мной можно общаться. Мы своей одеждой продолжаем, дорисовываем себя. Потому что, даже если у тебя совсем нет выбора, средств, возможностей, ты все равно выберешь то, что находится в гармонии с тобой, твоими занятиями.
Но я всегда провожу дистанцию между гламуром и собой. Там все-таки какой-то обман, люди руководствуются исключительно тем, чтобы нравиться. Но когда такое желание выходит на первый план, это разрушает личность. Одежда гламура в основном — соблазнительная одежда, обращение к искаженной природе человека, ее эксплуатация. Потому что сейчас все направлено на индустрию секса. А это зависимость страшная. Я не делаю одежду для человека-соблазнителя. Мой образ — человек деятельный, созидающий, с душой, мозгом, и именно это, на мой взгляд, делает его привлекательным.
Но определить, что вот это гламур, а то — не гламур, не всегда возможно. Есть такой совершенно фантастический, аскетичный художник — Ямамото. Его эстетика: уравновешенность, лаконизм, линия. Если это гламур, браво! Но поскольку гламур идет от слова «блестящий», то для меня это странно. Столько надо делать, работать, как тут быть всегда «блестящей»?
— Есть ли что-то в области дизайна, что можно противопоставить гламуру?
— Есть в области жизни, например, хиппи. Если не считать свободы взаимоотношений и философии безответственности, а рассматривать только проявления в одежде, они мне очень симпатичны. Это эстетика свободы — от богатства, от денег, уход от гламура, вообще от буржуазности, вызов потребительскому миру. Конечно, это больше идеология отрицания, но иногда очень важно просто сказать чему-то «нет»!
Классика не подведет
— Модный и хорошо одетый человек — это разные вещи?
— Для меня отвратительно слово «модный». Я считаю, что не модно быть модным. Это какая-то глупость, абсурд. Если человек посвящает всю свою жизнь тому, чтобы быть модным, то для меня этот человек абсолютно неинтересен.
Вы не замечали, что, если одни и те же вещи надевают разные женщины, они совершенно по-разному звучат? Для художника, вслед за Богом (ведь Бог — тоже художник), главное в человеке — его неповторимость; задача дизайнера — ее уловить и проявить, подчеркнуть с помощью одежды. Поэтому, когда меня просят рассказать о тенденциях или о том, как надо одеваться, я говорю — не буду рассказывать. Придет конкретный человек — буду с ним работать, а так не расскажу, пока не увижу человека.
— В чем, по-вашему, правильное отношение к одежде?
— К одежде надо относиться спокойно. Вот есть режиссер один известный — Александр Митта, его жена говорит, что он в разных ботинках часто уходит. Он так захвачен работой, что ему все равно, что он надевает. Одежда должна быть на своем месте, и это место у человека — не первое. Но и не последнее! Повторю, одежда призвана выразить, подчеркнуть сущность человека. Отобразить гармонию между его внутренним и внешним. Достать это внутреннее, показать самому человеку, обрадовать его, поддержать. Ведь так важно знать — кто я! Чем именно я прекрасен! Ведь не зря же нормальные женщины не покупают вещи только потому, что они модные, а отбирают: вот это мое, а это совсем не мое. Причем бывает, что и сидит все прекрасно, а она говорит: не мое! Потому что к внутреннему прислушивается. Еще важный момент: не все люди общительны, не все могут «преподнести» себя, держать себя, и правильно подобранная одежда может без всяких слов помочь человеку в его отношениях с другими, подчеркивая и индивидуальность, и настроение. Помните бархотку у Кити в «Анне Карениной», которая «говорила»?
— Кроме индивидуальности одежда призвана подчеркивать принадлежность человека и к своему полу. Но в чем, по-вашему, разница между сексуальностью и женственностью/мужественностью в одежде?
— Я бы не так градацию провела, а — между глупостью и умом. Однозначно. Если я не вижу в человеке эстетики, ума, чего-то гениального, если я вижу демонстрацию только груди и попы, то для меня это минус, минус, минус… Женственность\мужественность — это когда пол, данный человеку Богом, не прячется, но и не выпячивается на первый план, когда природная сексуальность человека находится в гармонии с его душевными, интеллектуальными, эстетическими проявлениями, а не выступает на первый план как ведущая сила, и человек делает на это ставку, одеваясь соответственно. Любая надежда только на одежду кончается крахом. Это я вам как дизайнер одежды скажу.
— Часто дизайнеры говорят, что не надо копировать модные фасоны звезд, надо найти собственный стиль. Но это понятие слабоуловимое. Как же найти свой стиль?
— Я думаю, что, кому не дано искать, тот пусть и не ищет. Это как слух: у кого-то он абсолютный, у кого-то относительный, а кому-то и вовсе не дан. Значит, это не ваше. Значит, в другом чем-то успеете. Будьте самим собой, расслабьтесь и придерживайтесь классики, прислушиваясь к себе, но не более.
Безошибочна только классика. Ты идешь от классики: юбка в складочку, лодочки-балетки надеваешь, свитер — и ты изумительна. Можно какие-то бусы подобрать, и все. А не делать себя сразу а-ля кто-то там. Но если оделась с настроением, но, допустим, не попала, ничего, можно так и сказать: «Понимаешь, ну у меня вкус плохой». Самое страшное — делать вид, что ты в этой области корифей.
А искренность очень много может сделать. Вы от меня не услышите, что я умна. Ну не умна я. Мне до Гордона или до моего партнера Ирины Хакамады — как до звезды какой-то. Если мне дано лудить кастрюли, то я буду тщательно заниматься только этим, но делать это по-мастерски. Когда мне говорят, что я модельер, я краснею и готова под стол залезть. Мне стыдно, ужасно противное слово, пафосное. Я портниха. Я ползаю на коленях, когда все подшиваю, когда я меряю.
Мне кажется, гораздо выгоднее позиционировать себя таким, как ты есть, а не таким, каким бы ты хотел быть. Бог мне не дал всего, чтобы я не возвысилась. Я думаю, что это для Бога важно, чтобы я такая вот, в таком виде прошла этот путь. В том году Бог мне дал такие испытания — мне сказали, что у меня рак. Когда ставят такой диагноз, ты уже подразумеваешь самое плохое, что ты можешь умереть. И вот в это мгновение меняется все в тебе. Что в этот момент Бог говорит? «Ты, наверное, был расточительным, ты не видел главного. А трава растет, солнце заходит, снег падает. И ты этому не придавал значения. Я столько для тебя делал: я листья распускал, реки текли, море играло, а ты этому был не рад. Я тебе птиц послал под окном, а тебе было все равно». Вот в эти моменты для тебя все это становится важным. Вот сегодня распустилась мать-и-мачеха за городом. Там снег еще лежит. Я им сказала «Привет, маленькие мои!» Мы не соображаем, что нам дают. Только пока нас не накажут и не отнимут это, мы спасибо не говорим. Только когда тебя Бог наказывает, ты начинаешь хоть что-то чувствовать.
— Как вы определяете мещанство в одежде?
— Давай не осуждать никого. Любая пошлость — это недостатки воспитания. Почему они произошли, мы с тобой не знаем. У нас сейчас помощница ходит, она из детского дома приехала. У нее мама-алкоголичка, которая рожает каждый год, не помнит, сколько у нее детей, она их рожает и отдает в детский дом. И девочка по-своему стремится к красоте, хочет быть привлекательной. Она стремится выбраться. Да, искушенному человеку это кажется пошлостью, но осуждать такого человека жестоко.
Если у человека есть возможность обратиться к дизайнеру, тогда наша задача — помочь, подсказать. А для этого прежде всего я сама должна быть очень убедительна в своем деле.
— А какой вы видите одежду для храма?
— Мне не нравится, когда мы одеты плохо. Плохо — в смысле небрежно, мрачно. Церковь — это не театр, не раут, и достоинство одежды там определяет не пышность, яркость и «актуальность», а опрятность, известная обдуманность, подбор цветов (приятно, если не только серо-черно-коричневых). Разве не интересно, например, подобрать себе платок или шарф идущего вам оттенка, чтобы он вас радовал? Может быть, подвязать его как-то по-новому. Обуви сейчас полно изящной на низком каблуке, необязательно обувать кроссовки. И все это не зависит от достатка. Часто мы просто позволяем себе быть некрасивыми. Легче всего быть бедной и больной. Для этого делать ничего не надо.
Но если ты идешь в храм, а особенно если там служишь, то ты должен туда прийти привлекательным, располагающим к себе, а не отталкивающим. По тому, как мы выглядим, кто-то и о вере нашей может судить.
Но и от Церкви я бы ждала большего понимания в отношении одежды. Вот многие женщины сейчас ходят в брюках, особенно в больших городах, у нас в Москве. Может быть, раньше это выглядело экстравагантно, а сейчас это обычная, наверное, самая распространенная одежда среди многих дам. И давно уже не считающаяся мужской — это специальные женские модели, мужчины такие не носят. А вот без платка я до сих пор боюсь заходить в храм, поскольку о платках есть в Евангелии, платок — знак покорности Богу, и я это смиренно принимаю.
 Елена Александровна МАКАШОВА родилась в Москве. С 1990 года – художник и декоратор дома моды Лены Макашовой в Сокольниках. С 2008-го – художник торговой марки «ХакаМа» (совместный проект с Ириной Хакамадой). Среди друзей-клиентов Елены Макашовой – Галина Борисовна Волчек, Чулпан Хаматова, Ирина Хакамада, Елена и Нина Ивановна Дробышевы, Марина Зудина, Людмила Артемьева, Дарья Мороз, Маргарита и Анна Тереховы. |