35-летняя Раша Халил Маиш родилась в семье беженцев. Ее родители, палестинцы, бежали в Дамаск в 1967 году с Западного берега реки Иордан. Жизнь в Дамаске была спокойной и счастливой, братья и муж открыли минимаркет, Раша растила троих детей.
«А потом началась война, – рассказывает она, – сначала нас бомбила армия, потом разные группировки начали сражаться между собой, а потом пришли эти страшные мужчины в черном с длинными бородами, ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ. – Прим. ред.). Они ограбили минимаркет, унесли всё, потом пришли домой, хотели как можно больше денег, унесли даже холодильник. В других домах пришлось хуже, насиловали женщин, уводили в плен мужчин, и они так и не вернулись».
Братья Мохаммед и Валид убежали в Ливан. Раша с мужем остались, дети были слишком маленькими. С ними осталась и старшая сестра Ражида, которая не хотела оставлять их. Жизнь стала невозможной. Не было еды, воды, электричества.
«Мой муж вышел поискать что-нибудь поесть, – продолжает Раша, – и не вернулся. Тогда пошла я, с маленьким Омаром на руках. Перед домом разорвалась бомба, и я потеряла зрение».
Раша снимает черные очки, ее взгляд блуждает в пустоте. Осколочное ранение лишило ее правого глаза, но операция может помочь ей сохранить левый.
Тогда Раша и Ражида с детьми бежали тайными тропами, неизвестными игиловцам. Они нашли братьев в Бейруте, но жизнь и там была не легче. Работы не было, снять уголок хотя бы в гараже очень дорого. В менее чем 5-миллионном Ливане уже находится полтора миллиона сирийских беженцев.
Братья с женами и детьми решили уехать в Европу. «Переправу» организуют преступные группировки, цены заоблачные. Семь тысяч долларов за взрослого, три с половиной за ребенка за четыре страшных дня в Средиземном море. Им повезло, они не оказались в числе более чем трех тысяч погибших в этом море в поиске лучшей жизни только за 2014 год. Но помочь Раше они уже не могут, им надо работать еще много лет, чтобы выплатить долг за путешествие.
Раша жила в гараже с сестрой и тремя детьми, Джафаром, Омаром и маленькой Дженин на мизерное пособие международных организаций, рискуя навсегда потерять зрение.
Жила, потому что 29 февраля семья Раши вместе с большой группой сирийских беженцев прилетела в Рим на самолете благодаря проекту гуманитарных коридоров. То море, в котором могли погибнуть ее родные, которое принесло траур во многие семьи, они видели только из окна самолета.
Прибытие беженцев в аэропорт Рима. Фото AFP
Проект гуманитарных коридоров стал результатом соглашения Общины святого Эгидия и других христианских организаций разных конфессий с Министерством иностранных дел и Министерством внутренних дел Италии. Он предполагает выдачу гуманитарных виз, действующих только на территории Италии, для наиболее уязвимых категорий беженцев: семей с детьми, стариками, инвалидами, больными. Это дает возможность обеспечить безопасность для всех: беженцы могут не рисковать жизнью в опасных путешествиях в Европу, а тщательная проверка компетентными органами Италии позволяет гарантировать «законопослушность» въезжающих в страну людей.
По прибытии людей встречают, предоставляют на первое время жилье, обучают итальянскому, записывают в школу детей – в общем, гостеприимство Общины святого Эгидия и других христиан позволяет беженцам, христианам и мусульманам, почувствовать себя в Италии как дома и интегрироваться в социальную и культурную жизнь страны.
Первая группа беженцев состоит из 93 человек, из них 41 ребенок, из различных сирийских городов, Хомса, Алеппо, Хамы и Дамаска, в последнее время они находились в лагерях беженцев в Ливане.
В этой группе, вместе с Рашей и ее семьей, прилетела ассирийская христианка Мариам. В свой 71 год она вынуждена была бежать из родного города Хасаке, чтобы не быть убитой или похищенной.
Мариам
Все ее родственники уже эмигрировали, и она осталась одна. 53-летнюю Бадиах в лагере беженцев звали «мамой», потому что со всеми проблемами шли к ней. Она бежала из Хомса, города-призрака, практически полностью разрушенного бомбардировками. Именно она убедила родных и соседей не рисковать жизнью в море, а подождать открытия гуманитарных коридоров.
А очаровательная 9-летняя Фалак с мамой, папой и младшим братишкой прилетела на три недели раньше. Они не могли ждать, у Фалак онкологическое заболевание, и она сразу же начала лечение в римской больнице. Поэтому они стали первой семьей, прибывшей в Италию по гуманитарным визам.
Фалак. У девочки онкологическое заболевание. Фото АР
Всего же проект гуманитарных коридоров предполагает прибытие в Италию в течение двух лет тысячи беженцев из Ливана (в основном сирийцев), Марокко (из стран Южной Африки, страдающих от гражданских войн и конфликтов) и Эфиопии (из Эритреи, Сомали и Судана). Проект может продолжиться и по истечении двух лет, и стать моделью для других государств Шенгенской зоны.
«Трех моих друзей убили террористы ИГИЛа (террористическая организация, запрещенная в РФ. – Прим. ред.). Их вызвали при всех, вывели и убили, только за то, что они были христианами», – рассказывает 29-летний Вакле Абхуд. И продолжает: «Христиане больше не могут так жить. Мы не любим воевать. Не любим убивать. Мы хотим только жить в мире. Но сейчас в Хомсе это невозможно. Это невозможно во всей Сирии. Слишком много террористов, жестокости, против детей, девушек, больных, стариков. Нет будущего. Все хотят убежать. Но визу не дают, и многие пытаются переплыть море и погибают».
Он уже знает, что хочет делать в Италии: «У меня много планов. Сначала я начну изучать итальянский. А потом постепенно постараюсь построить себе новую жизнь, вдали от бомб и ненависти».
У мальчика Дии живые смеющиеся глаза. Он из Хомса, города, которого больше нет. Он только приземлился в Риме и уже гордо говорит по-итальянски: «Меня зовут Дия», – и сразу краснеет, смущается и прячется за маму. А мама рассказывает его историю:
«Дия играл у дома. Но в городе были столкновения между повстанцами и армией. Взорвалась бомба и ранила его в ногу, он терял много крови. Мы не знали, что делать, в Хомсе сейчас нет больниц, только маленький медпункт. Дию повезли в Дамаск, но там смогли только ампутировать ему ногу».
Потом они бежали, жили три года в Ливане в лагере беженцев. Дии десять лет, но учился он только год. Он рад обещанной возможности получить «новую ногу», как он называет протез, который ему сделают в Италии. Но самое большое его желание – «пойти в школу».
Дия в аэропорту Рима. Фото АР
22-летняя Мирват Сайегх не может уйти от чувства вины: «Подумайте о Сирии. Там погибают дети, страдают люди. Я спаслась, а они в опасности, и я ничего не могу для них сделать». Она бежала из Алеппо три года назад, но не расстается с фотографиями погибших друзей.
«Они погибли под бомбами. Одна бомба упала на университет, и первый друг погиб. Второй был на его похоронах, началась бомбежка, и он погиб тоже. В Алеппо кровь, гибель, опасность, нет воды, нет электричества. Нет ничего самого необходимого».
Ее семья решила бежать в Ливан после маленького чуда: мама пошла в дом за вещами, открыла дверь, но кто-то закричал ей: «Беги!» Она остановилась, сделала шаг назад, и на дом упала бомба. Она выжила чудом. Теперь Мирват хочет «нормальной жизни, как у всех девушек моего возраста». «Я изучаю английскую литературу и хотела бы окончить университет, – говорит она, – но, прошу вас, спасите Алеппо».
Читайте также:
- Конец христианству на Ближнем Востоке?
- Великое переселение народов
- 10 христианских храмов, которые разрушили террористы