Любовь с первого взгляда все же существует. Об этом точно знают Сергей и Светлана Брусницины из небольшого поселка Асбестовский Свердловской области. В 1991 году, накануне Нового года, 19-летняя Светлана отправилась на свадьбу к однокласснице. Сергей был гостем со стороны жениха. Парень только что вернулся из армии, пригласил девушку на медленный танец, и с этого момента они не расставались.
Так появилась их большая семья. Испытание — пожар, уничтоживший дом и все имущество, — они тоже переживут вместе. Но тогда об этом никому ничего не было известно, Светлана знала лишь одно: она встретила свою судьбу.
Зарплату давали комбикормом для животных
Брусницины живут в небольшом поселке на Урале. Население в Асбестовском — чуть более тысячи человек, все друг друга знают.
Но в 1991 году на свадьбе у друзей молодые люди встретились впервые.
— Свадьба была веселой, шумной, было много конкурсов, танцы. На меня обращали внимание мужчины, приглашали танцевать. Но когда мы начали танцевать с Сергеем, я, глядя в его лицо, увидела такую невинность, свежесть… У Сергея была чистая душа, это меня и пленило, — говорит Светлана.
Сам Сергей позже признавался жене: «Когда ты зашла в зал, я тебя сразу заметил. Это была любовь с первого взгляда».
— Мы с ним вечер вместе провели, общались, танцевали, — вспоминает Светлана. — И больше не расставались. А в 1993 году поженились официально.
90-е годы, с работой было тяжело, с продуктами — тоже. Светлана работала в сфере торговли бухгалтером-ревизором, а Сергей устроился на металлургический завод рабочим. В 1993 году родилась дочь Марина. Семья переехала к маме Светланы — так было легче.
Светлана выросла в многодетной семье, где было пятеро детей. Она была младшей и всех племянников с младенчества нянчила. «Все меня очень любили, все за мной все время бегали», — со смехом вспоминает она. У Сергея — восемь братьев и сестер.
— Когда у нас ребенок появился, проблем не было, опыт у обоих был, — улыбается Светлана. — С чего начать, как запеленать, как взять, как общаться — мы оба это помнили и знали. Мужу в роддоме дали подержать ребенка уже на следующий день после родов, и он был счастлив. Такие малюсенькие пальчики, такое крохотное тельце. Я, говорит, даже боялся сначала в руки ее взять, казалось, что я, такой большой мужчина, раздавлю ее в своих ручищах. И после выписки муж очень хорошо ухаживал и за мной, и за ребенком, во всем помогал. И пеленки стирал, и воду носил.
Родители решили не отдавать дочь в сад, сами с ней занимались. И в школу Марина пошла, уже умея читать и писать, была отличницей. Хотя жила семья трудно.
— С работой и деньгами было тяжело. Часто зарплату давали не деньгами, а продуктами, комбикормом для животных.
А ребенка комбикормом не накормишь, себя — тоже. В магазинах вообще ничего не было: ни пеленок, ни распашонок. Помню, выдали в ЗАГСе справку, мы по ней смогли отовариться только комплектом детской одежды. И еще от племянников много сохранилось. Так вот и выросли, можно сказать, в обносках. Выживали за счет своего огорода, живности. Корову купили, ребенок рос на домашнем молоке.
«Вон сколько детишек в детских домах! Возьмите мне братика»
Именно из-за тяжелых 90-х супруги не решились на второго ребенка. А потом и время женское ушло, Светлане страшно было рожать. Но дочь просила братика и однажды сказала: «Вон сколько детишек в детских домах! Возьмите мне братика, и ребенок будет счастливый».
— Мы с мужем к этому решению очень долго шли, возможно, года два-три. Когда поняли, что справимся с такой ответственностью, прошли школу приемных родителей, собрали кучу справок. И нам позвонили: в кировградскую больницу поступили брат с сестрой. Девочке было 7 месяцев, мальчику — полтора года. Мы приехали. Детишки маленькие, миленькие, испуганные, как птички. Максимка уже умел ходить, он сразу ладошками личико закрыл, спрятался. Настенька лежала в кроватке, и когда муж к ней подошел, заулыбалась и закричала: «Папа!» Это было первое ее слово в жизни — «папа», до этого она не говорила. И каждая частичка моего сердца, каждый нерв откликнулись на этот крик. И до сих пор мурашки бегут по коже, когда я этот момент вспоминаю. Если ребенок увидел в моем муже папу, то как можно отказаться от этого ребенка? Мы сразу сказали: «Да, мы возьмем этих детей».
В этот же вечер Брусницины привезли детей домой. Всю дорогу в машине Максим держал свою маленькую сестру за руку. Такой маленький, но уже понимал — это единственный его родной человек. А дома ничего не было готово — ни кроваток, ни одежды детской. Супруги тут же позвонили родственникам — те принесли одежду. Максим с Настей быстро влились в семью.
Дети сразу начали называть приемных родителей «мама» и «папа». Семья тогда еще жила в старом доме, но уже строила новый.
— И мы на строительство детишек брали с собой. Они бегали с нами по стройке, то гвозди позаколачивают, то шурупы покрутят. Наверное, года три Насте было, когда мы заехали в новый дом. Год в нем прожили, муж мне говорит: «У нас с тобой силы пока есть, энергия кипит, дом просторный. Давай возьмем еще детишек, кому-нибудь счастье подарим?» Мы хотели взять детишек примерно такого же возраста, как наши, чтобы им было комфортнее друг с другом общаться.
Таких же по возрасту детей не было, зато в городе Ревда родителей очень ждали трехлетний Матвей и девятилетняя Маша. Сначала дети просто приезжали в большой дом Бруснициных в гости. Матвей, глядя на Максима и Настю, тоже стал называть Светлану и Сергея родителями. И все время ходил за ними по пятам. Светлана спрашивает его: «Матвей, ты почему не идешь играть с ребятами? Почему все время ходишь за мной? Тебе же скучно». — «Я боюсь, что ты уйдешь, исчезнешь», — отвечал мальчик. Светлана успокоила его: «Матвей, я никуда не исчезну. Ты видишь дом? Мы живем в этом доме. Я из этого дома никуда не исчезну, не переживай. И папа никуда не исчезнет. Иди играй с ребятами».
— Матвей по характеру — ранимый, чуткий, ласковый. Он очень сильно сблизился с Настей, они близки по возрасту. Максим — полная ему противоположность, он любит заниматься мужскими делами, обожает инструменты, технику, трактора, мотоблоки, — рассказывает Светлана. — Он шустрый, подвижный, любит похулиганить. Еще Максим — ребенок с непростыми диагнозами. Во-первых, это гиперактивность, ему все время надо бегать, прыгать, кричать, рычать. Во-вторых, псевдобульбарная дизартрия. Таким детям трудно дается учеба, они никак не могут запомнить буквы, цифры, пишут их зеркально. Настя, его родная сестра, наоборот, более усидчивая и спокойная, учеба ей дается легче. В 6 лет она научилась и читать, и писать, занимается в вокальном и театральном кружках. Своего названого брата, Матвея, Настя восприняла как малыша, хотя они были ровесники. Мальчик был на голову ниже ее, она всегда за ним ухаживала и до сих пор ухаживает. Он все время за ней. Самой старшей девочке, Марии, 14 лет, она любит стряпать, мечтает стать кондитером.
Они у нас, конечно, все разные, у всех свои характеры, свои нравы. Но все одинаково восприняли большую беду, случившуюся с семьей, — на этом месте голос Светланы начинает дрожать. Прошло больше 9 месяцев с пожара, но боль и потрясение она еще не прожила.
Сгорело все
4 июня 2020 года Светлана проснулась от отчаянного крика мужа: «Мы горим!»
— Это были самые ужасные слова в моей жизни, — плачет женщина. — Муж побежал тушить огонь, думал, что справится сам. Первым начало гореть помещение, где находилась котельная. Я побежала выводить детей. С нами живет моя мама, еще в гостях была племянница. Мне сначала надо было вывести четверых детей из дома, они испугались, началась паника. Они выскочили, в чем спали. Потом я побежала маму спасать. Ей 92 года, она уже не может быстро двигаться, у меня руки-ноги трясутся, я идти не могу. Увидела соседку в окно, крикнула: «Света, помоги, пожалуйста, вынести маму!» Она женщина крупная, сильная, маму под мышку схватила, как котенка, и вытащила. У меня в это время щелкнуло в голове, что надо спасти документы. Спасла. Хотела вернуться за детскими вещами, но, когда открыла дверь, пелена черного дыма заволокла дом, там уже ничего не было видно и дышать было невозможно. Я развернулась и побежала обратно. Когда выскочила на дорогу, оглянулась, дом уже был весь пламенем объят, огонь перекинулся на гараж, загорелся автомобиль. Я не могла на все это смотреть. Кое-как доковыляла до соседей и уже без сил и чувств упала на диван. Сутки я не могла выходить на улицу, не могла видеть, что на месте нашего дома ничего нет.
Пожар устроила 92-летняя мама Светланы. Просто зашла в котельную и подожгла ее. Сгорело все — дом, постройки, семиместный автомобиль, теплицы. Сгорела и живность — курицы и индюки.
— Этот большой двухэтажный дом мы построили своими руками и прожили в нем всего четыре года. У каждого ребенка была отдельная комната, муж сделал красивый резной палисадник. Все было сделано нашими руками. Неделя мне понадобилась, чтобы собраться с силами, прийти на территорию сгоревшего дома, зайти в огород, увидеть, что все мои труды уничтожены, — сдавленным голосом говорит Светлана.
Старшая дочь, Марина, давно живет отдельно, она приехала и сказала: «Возьмите себя в руки, папа заново построит дом». — «Где мы возьмем столько денег?» Дочь с мужем все накопленные на свое жилье сбережения отдали родителям.
Также многодетной семье помогали добрые люди — перечисляли на карту, приносили наличными. Братья мужа дали денег. В копилку пошло летнее пособие президента — по 10 тысяч рублей на ребенка. На все эти деньги семья купила строительные блоки и пиломатериал. Основательный крепкий фундамент остался цел, на нем и возводят стены. Сейчас ведут внутренние работы, весной семья рассчитывает заехать в дом. Пока живет в двухкомнатной съемной квартире. За это время случилось еще одно большое горе — умерла мама Светланы.
У детей сгорела вся одежда и все игрушки. Максим очень переживал из-за курочек и индюков: «Бедные наши птицы».
Сейчас дети дружно помогают строить дом. Не могут дождаться, когда семья туда заедет.
— Они все время говорят: «Мама, а когда мы заедем в дом? Ты купишь нам это? А то?» Они видят, что среди других детей кто-то чипсы ест, кто-то жвачки жует, это их задевает. А мы сейчас каждый день сладости не можем покупать, — грустит Светлана. — А Маша уже большая, ей хочется и одеться покрасивее, и купить что-то из косметики, бижутерии. Но средства пока не позволяют.
Почти все деньги семья тратит на стройматериалы. В скором времени понадобится и мебель. В трудный момент семье помог фонд «Правмир», обеспечив продуктами.
— Обычно у нас на еду уходило тысяч 20-25 рублей в месяц. А ведь еще нужны лекарства, канцтовары, одежда. Сейчас мы скромно питаемся, фрукты, можно сказать, не видим. Тяжело, что не могу детям дать той сладкой жизни, которая у них была. У них было все. Когда были праздники, мы уже не знали, что им подарить. Очень хочется вернуться к прежней жизни.
Каждый день Светлана вспоминает этот пожар, огонь, разрушивший их большой дом, снится женщине. Она до сих пор не может восстановиться от этого кошмара. Но придет весна, Брусницины заедут в новый дом, посадят огород. А в красивом резном палисаднике снова зацветут цветы. Как раньше.
Многодетные семьи — одна из наиболее уязвимых групп, которые в числе первых и очень остро чувствуют на себе любые кризисы.
Проект комплексной продовольственной и юридической помощи многодетным семьям благотворительного фонда «Правмир» выиграл в конкурсе Фонда президентских грантов. В его рамках помощь получат 100 многодетных семей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.
Продовольственные наборы, которые участники проекта будут получать в течение 4 месяцев, включают самые необходимые продукты: крупы, чай, молоко, консервы. Одновременно юристы фонда расскажут многодетным родителям, как защитить свои права, получить положенные льготы от государства, бесплатную медицинскую и другую помощь.