В час икс маленький ребенок спросит о смерти
Семья пышет здоровьем, крепость семейных уз распространяется на многие колена, каждое утро начинается с зарядки. Но в час икс маленький ребенок спросит о смерти. Вам страшно? А уж как страшно ему. Что лучше – отложить сложный разговор или принять детскую боль в свои объятия, каждый решает сам. А вы уже решили?
«Мама, я умру!» – встретил меня сын после командировки, перекрикивая визг сестер-двойняшек. Самое время уронить чемодан на ногу, состряпать уместное выражение лица и фальшиво запричитать: «Милый, ты еще совсем маленький, тебе еще жить долго-предолго, счастливо-пресчастливо». Или мужественно переключить тему: «Смотри, какие я подарки привезла!» Или выдать строгое: «Ты как мать встречаешь?» Вариантов неисчислимое множество. Вместо этого я соглашаюсь: «Да, Ванечка, ты умрешь».
Каждый родитель сталкивается с темой смерти не один раз. Дети отчаянно интересуются смертью. Все лучшие сказки (после великой «Репки») – про ЭТО.
Трехлетняя Маша рыдала, играя Колобка: «Неть, низзя! Я зивая!» – и стучала кулачком в растерянного папу, сделавшего финальный «Ам!». Противоречие заложено в природе человека: полное осознание себя, своей личности, отягощается пониманием конечности бытия этой личности.
Мысленно «обставить комнатку» в грядущем посмертии
Христиане знают, что человек не умирает. Но до конца понять и осознать, мысленно «обставить комнатку» в грядущем посмертии не может никто (или почти никто). Мы знаем, что пути Господни неисповедимы. Для этого и храним память смертную. Это в идеале. В реальности большинство людей темы смерти боятся и избегают. Смерть – это вор, тать в ночи. Хотя есть и те, кто испытывает определенное удовольствие, погружаясь в мечтания о смерти и посмертии. Человек – слаб, смерть – сильна, жизнь – коротка, дети – слишком малы. Достаточно ли малы? На мой взгляд, нет.
Дети тоже умирают. Умирают в утробе, в родах, в младенчестве, в детстве, отрочестве, юности. Умирают от болезней, травм, случайностей, войн, голода и так далее. Дети такие же люди. И они имеют право знать о смерти все, что их интересует. Родители не так уж многому могут научить детей, но научить честности – могут. Вносить в дом ложь на торжественном блюде, а потом гневаться на маленьких хитрецов за обман – сомнительный путь для любой семьи.
«Мама, ты умрешь!» – раздается у моей постели в три часа ночи. Ульяна, обнимая двух медведей, сверлит меня взглядом. «Да, Ульяна, я умру», – соглашаюсь я.
Ульяна взрывается воплем: «Не хоцю!» Соседи с ней явно не согласны. Обнимаю медведей, Ульяну и прибежавших на шум Дуню с Ваней. Нарыдавшись, дети с подозрением присматриваются к накрывшемуся подушками папе. Ему вставать в шесть, поэтому он даже не дышит и моргает через раз. Гроза проходит стороной, смертность папы пока не столь очевидна.
Фото: Нина Архипова
Смерть слишком важна, чтобы городить вокруг нее херувимчиков
Следующую неделю Ульяна с медведями ходит за мной хвостом и плачет. «Как я буду жить без тебя?» – вопрошает она. «Ты будешь грустить, вспоминать меня, рассматривать фотографии и радоваться, что мы были вместе. Будешь молиться за меня, ставить свечи в храме». Свечи – по-настоящему радостная вещь для любого ребенка.
Ульяна осознала, что в жизни есть перспективы. После этого мы долго говорили, что человек не умирает до конца, он продолжает жить. В своих потомках, в делах. В ином мире.
Мир продолжается, в нем есть частичка любого, кто жил когда-то. В конце концов, мы пьем ту же воду, что и динозавры. Динозавры почти так же утешительны, как медведи.
«Мама, а почему бабуля не отвечает?» – спрашивает Дуня. «Потому что она умерла», – отвечаю я. Дуня смотрит на летние облака и пытается увидеть там бабулю. Ей сказали, что умершие живут на облаках. Мертвецы, засевшие где-то наверху, как фашист в окопе, вызывают у Дуни гнев. Не самая приятная обязанность родителя – развенчивать мифы. Особенно мифы о смерти. Смерть слишком важна, чтобы городить вокруг нее облачка и херувимчиков. Смерть – это серьезно. Дети это понимают лучше нас. Им страшно, но они смотрят на нее в упор. Если мы не научим их отворачиваться и лепетать глупости.
«Мама, я умру!» – повторил Ванечка через час. «Пока тебя не было, мы с бабушкой заболели, и она сказала, что мы умираем». И я понимаю, что нужно просто обнять своего сына и сказать: «Ванечка, ты будешь жить еще долго-предолго, счастливо-пресчастливо. Но когда-нибудь все же умрешь. Через много лет».
Нина Архипова