«Муж покупал мне только ту одежду, которая нравилась ему»
Елена, Самара:
— Когда я познакомилась с будущим мужем, мне было 24 года. У меня были грандиозные планы на жизнь. Мечтала в совершенстве выучить два языка — английский и французский, в ближайшее время стать начальником отдела, создать семью по большой любви, родить троих детей. Большой дом, путешествия, счастье. По образованию я маркетолог, работала в компании, которая занимается продвижением начинающих музыкальных групп. Мне хотелось делать карьеру и продолжать учиться.
Мой будущий муж был очень красивым, остроумным. Мне он казался добрым, чувствительным. Мы были одного возраста. Мне было с ним весело, интересно, легко. Он работал в большом маркетинговом агентстве и тоже был амбициозен. Мечтал стать большим начальником, что собственно ему и удалось. Я была счастлива, быстро забеременела, мы поженились. Взяли квартиру в ипотеку. Я ушла в декрет.
Дочка родилась слабенькая, много болела. За первый год ее жизни мы лежали в больнице около четырех месяцев. А ведь я планировала выйти на работу через полгода после родов. Мужа повысили, он стал начальником отдела. И сказал мне: «Не волнуйся о деньгах. Я вас обеспечу. Занимайся здоровьем дочки. Когда она окрепнет, выйдешь на работу». Я согласилась, потому что чувствовала свою ответственность перед мужем и дочерью.
Муж много работал. Приходил домой поздно, часто, когда мы с дочкой уже спали. Я полностью избавила его от домашних забот и ухода за дочерью. Думала, что не должна напрягать его. Мне казалось, что так я выражаю свою любовь. Выходные мы проводили вместе. Но он спал полдня, а я убирала квартиру и занималась с дочкой.
С мужа я сдувала пылинки. Считала, что моя усталость не имеет значения по сравнению с его. Я как будто стала героем второго плана в нашей семье. Главная роль была у мужа, потому что он добытчик, приносит деньги в семью и тяжело работает ради нас. Моя работа — уборка, готовка, забота о дочери (с ней нужно было много заниматься в связи с ее болезненностью) — как будто не считалась тяжелой.
Женщины страдают от экономического насилия в три раза чаще, чем мужчины, согласно исследованию британской организации по борьбе с домашним насилием Refuge и банка Co-operative.
«Тебе не страшно оставлять дочь с чужим человеком?»
Когда дочери было два с половиной года, я сказала мужу, что хочу выйти на работу. Он ответил: «Конечно, выходи». Наши родители живут далеко, поэтому их нельзя попросить посидеть с ребенком. Я пригласила няню, когда пошла на собеседование. Меня не было всего три часа.
Муж установил скрытую камеру, чтобы наблюдать за няней. Мне казалось, что это как-то неправильно. Но супруг сказал, что это ради ребенка. И я согласилась. Вечером он очень внимательно просмотрел видео. Няня не отходила от ребенка, играла с ним, кормила. Но на полчаса она включала дочери мультфильмы, а сама сидела рядом и смотрела в телефон. Муж сказал: «Тебе не страшно оставлять дочь с чужим человеком? Чужой человек не будет ее любить».
Я испытала ужасное чувство вины и отказалась от работы.
Мой супруг каждый раз говорил что-то подобное, когда я заговаривала о поиске работы. Да и дочка продолжала болеть. Периодически нужно было ложиться в больницу.
Раз в два месяца в один выходной я встречалась с друзьями. И когда уходила, муж каждый раз говорил: «Жалко, что мы не можем провести это время втроем. У нас и так мало времени только для нас». И я снова чувствовала ужасную вину.
У меня была карта, подключенная к счету мужа. Он не требовал у меня финансового отчета. Я покупала все, что считала нужным. Однажды прямо перед встречей с друзьями я обнаружила, что карта заблокирована. Спросила: «Что случилось?» А муж ответил: «Прости, я так люблю тебя, мы так редко видимся, я просто не хотел, чтобы ты от нас уходила. Это я ее заблокировал. Дурацкий поступок. Ее перевыпустят». И я снова почувствовала свою вину. От следующей встречи с друзьями отказалась сама.
Мы ходили вместе к моим друзьям иногда — например, на день рождения. Но мужу это не очень нравилось. И мои друзья его не любили. Долго не могла понять, почему.
Я мужа обожала, практически боготворила, считала его лучшим человеком на свете. Делала все, чтобы ему угодить. Готовила еду, которая ему нравится. Особенно он любил, когда стол сервирован как в ресторане. Сначала он говорил: «Ну зачем ты так ради меня стараешься!» А потом, когда я не успевала так сделать, бросал: «Кажется, на этом столе меньше твоей любви, чем раньше». И я чувствовала, что плохо стараюсь. Чувствовала свою вину. Не понимаю, как так получилось — но, то что люблю и хочу я, стало второстепенным.
Финансовый контроль и «главное качество хозяйки»
Банковскую карту муж восстановил, но она теперь не была привязана к его счету. Он просто переводил на нее каждый месяц определенную сумму денег. И она за два года уменьшилась на треть.
Муж говорил: «Ты хозяйка, главное качество хозяйки — уметь экономить». «Зачем делать маникюр в салоне, если можно дома». «Ты покупаешь какие-то очень дорогие платья для дочери. Можно же и дешевле найти». И мне казалось, что он прав.
Я знала, сколько он зарабатывает. И понимала, что мне он дает даже не половину. Но он объяснял, что выплачивает ипотеку и копит. Мы мечтали купить дом.
С друзьями я перестала видеться без него.
Когда я порывалась куда-то пойти одна, хотя бы просто прогуляться, он говорил: «У тебя же ребенок. Тебе что, не нравится проводить с ней время? Как можно устать от собственного ребенка?»
Идея научить меня экономии его очень увлекла. Он даже книги мне какие-то дарил про распределение бюджета. Он просил у меня финансовый отчет — сколько я трачу на продукты, сколько на дочь, сколько на себя. Проверял расходы карты. И снова отмечал, что его не устраивает: «Этот шампунь слишком дорогой». «С ума сойти — ты правда заплатила столько за комплект белья?»
Я пыталась спорить и вдруг обнаружила, что муж просто не слушает то, что я говорю. Потому что он уверен, что знает лучше. Он убедил меня, что я совершенно не умею обращаться с деньгами, что я совершаю импульсивные покупки. И я ему поверила. Хотя к тому моменту уже год я даже одежду новую себе не покупала.
Супруг стал сам покупать продукты и оплачивать кружки нашей дочери. Я к тому моменту не работала уже 6 лет. Он выделял мне сумму на «карманные расходы». И она целиком зависела от его настроения. В один месяц это могли быть 20 тысяч, в другой — 5 тысяч. Я пыталась объяснить, что мне иногда хочется купить что-то вкусное, хочется купить платье. А он отвечал: «Так ты только попроси меня. Я все куплю». И в первое время правда покупал.
Муж говорил: «Решение принимать мне, я же за это плачу»
Больше я не могла перечить мужу, потому что полностью от него зависела. Из спора я всегда выходила не правой и с урезанными «карманными расходами».
Я казалась себе никчемной. Ничего не умею — ни экономить, ни хорошо заботиться о дочери. Она периодически заболевала. И муж говорил: «Мне кажется, если бы ты потеплее ее одевала, она бы не заболела. Ты следила за тем, чтобы она правильно принимала витамины?»
Я чувствовала себя плохим, жалким человеком.
Отводила дочь в школу, убирала, готовила, потом отвозила ребенка на кружки, делала с ней уроки, встречала мужа, сервировала, кормила. В свободное время могла общаться только с телевизором. Мне стало казаться, что наша квартира превратилась в тюрьму. Я не могла пойти куда-то с друзьями или даже одна.
Муж полностью перестал меня уважать. Куда мы поедем в отпуск, в какие кружки будет ходить дочь, как мы будем проводить выходные — это все решал он. Я потеряла право голоса. И аргумент был один: «Я так устал на работе, хочу отдохнуть вот так. Тем более, я же за это плачу». Платье я не могла выбрать сама, он давал деньги только на ту одежду, которая нравилась ему.
Я стала целиком зависеть от настроения мужа, считывать его. Когда он был в хорошем расположении духа, я могла попросить у него деньги. В плохом он всегда мне отказывал.
Я пыталась найти работу, но мне нужно было заниматься с дочерью и следить за домом. У меня было только несколько часов, а вакансию подходящую найти не удавалось.
Муж перестал видеть во мне женщину. Я больше не была для него привлекательной. Несколько раз в месяц он не ночевал дома. Говорил, что остается на работе.
Однажды почувствовала, что он хочет нас бросить. Это привело меня в ужас. Моя самооценка была на таком уровне, что мне казалось — без него мы с дочерью не выживем. Я плохо спала, не могла есть. Старалась ему всячески угодить, а в то же время копила деньги — хоть сколько-то. Просила их на порошки, шампуни, мыло, покупала самые дешевые и оставляла себе оставшиеся суммы. Снимала с карты и прятала, так как боялась, что муж снова заблокирует ее.
Мы прожили вместе 13 лет. И я сейчас не могу объяснить, как из самостоятельной уверенной в себе женщины я превратилась в полностью зависимую, которая не верит в себя, считает себя плохой, неинтересной, виноватой. Это все происходило постепенно. Как у картины выцветают краски. Я перестала быть собой и уже не могла сказать, в какой момент это случилось.
Освобождение
В конце концов муж мне заявил, что разводится, потому что достоин большего. Сказал, что будет платить алименты на дочь по суду. Квартиру мы продадим и разделим.
Мне было больно, потому что я была уверена — несмотря ни на что я люблю его. С одной стороны, считала, что это я во всем виновата. Не смогла, не справилась.
Я так долго находилась от мужа в зависимости, что стала какой-то его частью — как рука или нога.
И мне казалось, что жизни без него нет. С другой — я чувствовала ужасную злость, даже ярость.
Мне казалось, что это конец, мы с дочерью погибнем. Потому что ее отец принес в суд липовые справки о доходах и добился минимальных алиментов — 6 тысяч рублей. Но выяснилось, когда я свободна в организации своего времени, то могу быстро найти работу. Алименты и накопленные гроши я потратила на продленку в школе.
Сначала я устроилась продавщицей в магазин. И через два месяца, когда я впервые за несколько лет покупала продукты по своему выбору, шампуни, порошки, сладости — я вдруг почувствовала, что сама по себе чего-то стою.
Огромным счастьем стало проводить выходные с дочкой так, как нравилось только мне. Муж ненавидел аттракционы, а я люблю. И вот, когда мы с дочкой сходили в наш парк аттракционов, я поняла, что свободна. Свободна! Мне не нужно больше готовить ужины из трех блюд и красиво сервировать. Я могу иногда кормить дочь пельменями и это нормально.
Я в разводе четыре года, зарабатываю сама. Мне удалось найти работу в маркетинге. Сначала низкооплачиваемую, но постепенно добилась средней зарплаты. Около двух лет, несмотря на ощущение свободы, я чувствовала себя несчастной без мужа. Я казалась себе жалкой. Но сейчас я абсолютно счастлива. Свою свободу я больше никому не отдам.
«Если мне нужно купить лука, то деньги приходиться просить»
Алина, Москва
— Нам с мужем было по 30 лет, когда мы поженились. У меня это был второй брак. Мы сразу начали планировать ребенка. Я долго не могла забеременеть, а потом все получилось — у нас родился ребенок.
После декрета я довольно быстро вышла на работу. Проработала около трех лет, а потом начала сильно болеть, практически постоянно. Мне никак не могли поставить диагноз. Думали, что это хронический бронхит, пытались лечить, но ничего не помогало. В итоге у меня заподозрили туберкулез. Я уволилась с работы. Потому что не было сил и работать, и ходить по больницам.
Дочери было пять лет. И вроде как удобно, что я и лечусь, и с ребенком сижу. Все вроде бы было хорошо. Я сначала подлечилась, дочку в школу отправила, пришла в себя.
Когда дочь пошла в первый класс, я поступила в магистратуру по специальности «педагог-психолог», потому что мне было это интересно. Думала, что буду работать в школе. Но как только окончила обучение, у меня случился очередной приступ. Врачи поняли, что у меня муковисцидоз (Муковисцидоз — генетическое заболевание, которое нарушает работу многих органов — легких, кишечника, поджелудочной железы. — Примеч. ред.). Мне дали инвалидность. Около двух лет я лечилась антибиотиками.
Я была раздавлена психологически, думала, что умру. Никак я не могла все это принять. Естественно, ни о какой работе речи не шло. Муж нас обеспечивал, а я занималась ребенком, домом и любыми семейными вопросами.
Экономила на продуктах, чтобы сходить к врачу
Сразу после свадьбы у нас была общая «копилка». Мы распоряжались деньгами так, как считали нужным. Я урывками подрабатывала, но стабильности не было.
Моей задачей было экономить. Я искала скидки. Цены росли, траты увеличивались. И я уже не знала, сколько зарабатывает муж.
Хотя в первые годы брака он даже приносил мне расчетные листки.
Как только я перестала работать, началось медленное погружение в зависимость. До того, как поставили инвалидность, муж без вопросов оплачивал мне курсы лечения и антибиотики. Но со временем он стал недоволен тем, сколько я трачу на врачей и анализы. Возмущался: «Почему прием врача — пять тысяч стоит, а не две?»
Поскольку я все время лечилась, то видела уровень специалистов. И понимала, какие мне помогут, а какие нет. Я начала скрывать реальные суммы расходов, занижать, выкручиваться. Могла на продуктах сэкономить, лишь бы к хорошему врачу сходить. И только бы не говорить, сколько это стоило. Правда, сейчас я добилась лечения за счет государства. Это было непросто.
Муж несколько раз ставил меня на место: «Я один зарабатываю, поэтому мне виднее, что сколько стоит и какие суммы надо тратить». И пока я лечилась, чувствовала себя плохо. Я хотела бы подрабатывать, но у меня не было сил, не было возможности. Замкнутый круг какой-то. И сильно падала самооценка. Я иждивенец, вишу на чужой шее, ничего поделать с этим не могу.
«Муж убирал еду из корзины со словами: “Это слишком дорого”»
В этом году муж убрал все деньги из нашей «копилки». И если нужны деньги, я должна просить, а он решает — дать или нет. Сама ситуация, что я прошу на все, будучи взрослым человеком, меня морально раздавила. Конечно, он не всегда отказывает. Например, я говорю: «Мне нужно на парикмахера». Он дает деньги. Но при этом контролирует каждую копейку. И когда я с ним гипотетически обсуждала ситуацию — «а если мне будут нужны деньги, а ты решишь не дать?», то получила ответ: «Ну ты сама подумай, где их взять. Решай этот вопрос».
Дочь оканчивает 9 класс, нужно сдавать ОГЭ нужно сдавать. Я мужа убедила, что репетиторы нужны, одна я уже не вытягиваю такой уровень подготовки. Сам он вообще не в курсе того, что происходит в школе. Даже спрашивал: «А зачем дочери сдавать ОГЭ? Это обязательно?» Я полностью освободила его от бытовых забот и воспитания ребенка.
Продукты муж покупает сам. Приезжает с работы, мы вместе идем в магазин. У меня нет возможности положить в корзину то, что я хочу. Если он будет не согласен, то уберет это из корзины со словами «это слишком дорого для нас».
Может быть такая ситуация — я готовлю обед, у меня нет лука. Нужно купить его, но если я не попросила деньги на текущие расходы — «дай мне тысячу рублей», то мне не на что.
За месяц муж выдает мне на карманные расходы около пяти тысяч рублей. Только из этих денег я могу купить себе то, что хочу.
«Другому человеку я бы посоветовала развестись»
Все домашние обязанности на мне, кроме одной. Я не могу сама помыть окна. У меня проблема с ногами после лечения антибиотиками, я их не очень хорошо чувствую. Но это чуть ли не со скандалами. По факту муж дома не хочет делать вообще ничего. Даже чистые вещи свои разложить.
Муж не занимается дочерью, только может с кружков забрать или проводить ее куда-то. Поддерживает ее, когда у нее психологически сложная ситуация. Но мне кажется, что этого недостаточно.
Эта ситуация сложилась постепенно. Обсудить ее невозможно. Муж категорически не хочет об этом говорить, хотя я пыталась. Это меня убивает больше всего.
Даже если человек хочет контролировать все расходы, то это можно по-другому сделать. Обсудить суммы и держаться в рамках. Поставить человека в такое положение — «на все проси» — это ужасно.
За последний год я поняла, что нахожусь в ситуации жесточайшего экономического насилия.
Я бы другому человеку в таком положении посоветовала уйти из семьи. Но в себе я не чувствую сил. Меня пугает моя болезнь — в любой момент может быть обострение.
У меня два высших образования — математическое и педагогическое. Я два года пытаюсь найти работу, но у меня не выходит. Мне сорок девять лет, десять из которых я не работала. Не понимаю, как преподнести это работодателю. Плюс я не готова выходить на полный рабочий день, бросать дочь и все домашние дела. Пока не могу понять, как выйти из этой ситуации.
Сейчас для меня главное — помочь дочери выпуститься из школы с максимально высокими баллами. Если я сейчас начну закатывать скандалы, отстаивать свои права, то могу остаться ни с чем.
3 шага, которые остановят экономическое насилие
Юлия Арнаутова
Почему женщины оказываются в ситуации экономического насилия и как можно из нее выйти рассказывает специалист Центра помощи пострадавшим от домашнего насилия Юлия Арнаутова.
— Как люди попадают в ситуацию экономического насилия?
— В ситуацию экономического насилия может попасть любая женщина. Даже если у нее высокий социальный статус, нет гарантий, что этого не произойдет. Главный риск — это полное отсутствие личных сбережений. В этой ситуации возрастает опасность не только экономического насилия, но и любого другого, в том числе физического.
Если уходит в декрет или какое-то время планирует заниматься только домашним хозяйством, то лучше заранее и лучше документально договориться с партнером о том, что она будет получать оговоренную сумму в месяц, которую будет тратить на свое усмотрение.
Агрессоры часто устанавливают жесткий финансовый контроль под предлогом заботы — такой доброжелательный сексизм.
Муж может сказать: «Ну ты же потратишь деньги неправильно, ты не умеешь обращаться с ними, давай я буду все контролировать». Часто это преподносится как желание помочь — мол, ты сама не справишься. Под этим соусом какое-то время ситуация выглядит приемлемо. Если женщину убедили в неспособности распоряжаться финансами, она может добровольно соглашаться на манипуляции агрессора. Ведь ей не хочется выслушивать оскорбления, а возможно, она уже и сама верит, что ничего не смыслит в планировании бюджета.
Любое насилие развивается постепенно. Именно поэтому женщины не сразу замечают, что происходит. Никто не отбирает банковскую карту сразу. Сначала муж рекомендует, на что лучше тратить деньги, потом требует финансового отчета, затем уже лишает всех средств. Ситуация гораздо тяжелее, когда есть дети.
— Почему женщины с образованием, которые уже были трудоустроены, не верят, что могут найти работу?
— Женщины в ситуации экономического насилия полностью теряют веру в себя. Им кажется, что они не смогут найти работу. Мы часто с этим сталкиваемся. Это печальная классика. Любые насильственные отношения уменьшают веру в себя в целом.
Экономическое насилие напрямую связано с психологическим. «Я ни на что не гожусь» — типичная фраза, которую говорят пострадавшие от насилия.
Когда самый близкий человек применяет к тебе насилие, ты перестаешь адекватно воспринимать себя.
Многие вещи кажутся допустимыми. Любое насилие, в том числе экономическое, постепенно размывает личные границы. В конце концов женщина оказывается в ситуации, когда с ней можно делать что угодно — на нее можно наорать, ее можно лишить денег, ее можно ударить. Общий уровень уверенности в себе снижается.
Поэтому основная задача — постепенно вывести человека из ситуации беспомощности. Важно подтолкнуть женщину к тому, чтобы она заняла более активную позицию, попробовала и поняла, что у нее получается, а что нет.
Экономическое насилие делает пострадавших более уязвимыми к другим видам насилия: психологическому, сексуализированному и физическому. Они не могут принимать самостоятельные решения из-за угрозы остаться без денег. В результате пострадавшая перестает управлять свой жизнью, теряет уверенность в своей ценности и способностях и не видит выхода из сложившегося положения. У человека могут возникнуть проблемы со здоровьем: фобии, тревожные расстройства, депрессии и посттравматическое стрессовое расстройство. Как следствие, могут появиться невротические состояния и суицидальные мысли. Нужно долго быть в терапии, работать над собой, получать поддержку близких, чтобы вернуть адекватный уровень отношения к себе.
И чем дольше человек не работает, тем сложнее поверить, что работу можно найти. Кроме того, женщина выпадает с рынка труда, не знает, какие специалисты нужны, какие зарплаты. Без стажа меньше откликов на резюме. Сложно, когда есть маленькие дети, так как необходима работа с гибким графиком.
Но хорошая новость в том, что при желании можно во всем разобраться и можно найти работу. Понятно, что вряд ли после такого перерыва она будет потрясающей. Но главное начать.
— Как выйти из ситуации экономического насилия?
— Есть несколько шагов. Во-первых, нужно начать откладывать хоть какие-то деньги. Хотя бы маленькую подушку безопасности создать.
Во-вторых, поговорить с родственниками, с друзьями — возможно на первое время с их помощью получится найти жилье. Если такой возможности нет, можно обратиться в кризисные центры.
Понятно, что жилье, которое предоставит кризисный центр, будет не высокого класса. Проблема в том, что в браке с состоятельными мужчинами женщины привыкают к определенному уровню жизни. Бывает так, что и свободы нет, и любви нет, и своих денег нет, и ничего хорошего нет, но идти в какой-то кризисный центр они не могут, потому что привыкли к другому. Но тут нужно принять тяжелое решение. Решить — либо личная свобода и здоровая психика, либо золотая клетка.
В-третьих, можно посетить карьерные консультации. У нас есть бесплатные. И мы помогаем женщинам найти работу и постепенно изменить свою жизнь.
Фото: freepik.com