Елена Кучеренко
Мы потом долго обсуждали с нашими тетушками этот разговор. Кому-то наши бездомные не нравятся. «Развели тут бомжатник, — ругаются. — Сидят вон пьяные». А для кого-то, оказывается, храм без нищих — не храм.
В тот день было очень холодно. Потому, наверное, они и не пришли.
О наших попрошайках я могу рассказывать бесконечно. У них там на паперти жизнь бурлит. А как начнут что-нибудь говорить — только успевай записывать.
«Напишите на бумажке ваши желания, я их исполню»
Валя, например, главарь «банды нищих». Подружка моя. Подошла недавно. Слегка выпившая и поэтому борзая:
— Ленка, — говорит. — Вы тут у себя в храме что-то бубните: «Аминь! Паки-паки… Фа-фа, ля-ля…» А я — чисто молюсь! Вот мне сказали покойника Псалтирью отчитать. И я его в натуре отчитала!
И побрела на свою паперть. А я осталась представлять, как она в натуре это сделала…
Валя — правильная и четкая. Ее все уважают. Она — детдомовка. А еще служила в Афганистане медсестрой.
Но историю ее жизни я в другой раз расскажу.
А есть Юра с Машей. Влюбленная пара. Они лет пять у нас побираются. Временами ругаются, но верность друг другу хранят свято. Юра для Маши в Николином уголке вещи подбирает. Однажды очень просил для нее сумочку: «Такую — самую женскую».
Вместе мы с ним искали, нашли… И он ей ее подарил. Трогательно было.
Сам Юра — красавец. Его бы приодеть, закодировать, работу найти — и будет второй Брэд Питт. А как и почему он дошел до такой жизни — я не знаю.
С ним и с Машей на днях интересная история произошла. Подходят они к нашему охраннику Руслану:
— Ручку дай, пожалуйста.
— А зачем вам ручка? Расписаться хотите? — брак зарегистрировать типа. Пошутил, в общем.
— Нет! Там волшебница пришла.
Удивился охранник, дал им ручку. Они бумажки достали, написали что-то и пошли в сторону паперти.
Руслан не выдержал, спрашивает потом:
— А что было-то? Что было?
— Женщина какая-то подошла к нам: «Напишите на бумажке ваши желания, я их исполню». Мы по телефону себе попросили.
Вот теперь мы, посвященные, ждем — правда волшебница или нет? Хотя — почему нет?
Проблемный элемент паперти
— А как у нас баба Зина на спортивном бумере домой поехала, знаешь? — спросил меня Руслан, тот самый охранник.
Знаю. А случилось вот что. Баба Зина опять напилась. Она хорошая, мы дружим. Но в этом плане она — самый проблемный элемент нашей паперти. Мне кажется, она приезжает туда исключительно поквасить в приятной компании на околоправославном пленэре. Хотя у нее есть квартира в ближайшем Подмосковье. Ну и деньжат собрать пытается.
Делят попрошайки все поровну. «По-божески», — говорит Паша. Тоже «местный».
Как она добирается на своих ходунках — для меня до сих пор загадка.
Как баба Зина посылала Росгвардию куда подальше, а они ей за это ботинки надевали, я уже рассказывала.
После этого она на какое-то время пропала. Говорили, что сидела дома на «пенсионерной» ковидной изоляции. И вот «откинулась с чистой совестью», приехала и на радостях устроила очередной «выход с цыганочкой». Выпила, лихо швырнула в сторону свои ходунки и валялась на снегу.
Другие попрошайки пытались ее поднять — замерзнет же. Но это бесполезно. Баба Зина тяжелая и в такие моменты активно сопротивляющаяся и выражающаяся.
Эту картину сначала увидела одна наша прихожанка — Лена. Она хотела вызвать скорую помощь — правда ведь на таком морозе на снегу человек может умереть. Но у нее разрядился телефон. А тут как раз подъехал на своем спортивном BMW какой-то мужчина. Собственно, не какой-то, а время от времени бывающий у нас в храме. Но близко его никто не знает. Многим кажется, что у него очень уж суровая внешность.
— Что у вас здесь происходит? — строго спросил он Лену, бездомных и бабу Зину.
Последняя неожиданно проснулась.
— Иди ты на… — радостно выкрикнула она.
Но после этого силы окончательно покинули ее, и баба Зина погрузилась в еще более бессознательное состояние.
— Ей нужно вызвать скорую! — еще более строго сказал мужчина.
— Я хотела, но у меня разрядился телефон, — начала оправдываться Лена.
— Так, все ясно! Позвоним с моего! — резюмировал мужчина.
И минут через десять врачи уже были на паперти. Правда, зря. Ехать с ними в больницу баба Зина категорически отказалась, наградив медиков такими эпитетами, что, казалось, сама себя застеснялась. Что бывало очень редко. Точнее — никогда.
Врачи оказались верными клятве Гиппократа и героически пытались бабу Зину реанимировать и урезонить. Они уговаривали старушку проехать с ними, параллельно обследуя ее ноги на предмет обморожения.
Но вместо благодарности она валялась, брыкалась, ругалась и отправляла от себя эскулапов настолько витиеватыми маршрутами, что те даже восхитились.
— Ну, не можем же мы ее насильно везти, — сказали в итоге врачи. — Нужно полицию вызывать. Замерзнет же, правда.
— Не надо полицию! — сказал вдруг мужчина на BMW. — Я ее сам отвезу домой.
— Что, правда? — удивились и прихожанка Лена, и врачи, и попрошайки, и сама баба Зина.
Последняя пришла в себя и вытаращилась на своего нежданного спасителя. А потом вальяжно махнула рукой:
— Окей! С тобой поеду!
Оставалось выяснить — куда ехать. Сделать это оказалось не просто, потому что язык бабе Зине категорически не повиновался.
— Баб Зин! Ехать куда? — кричала ей в ухо Лена.
— С-с-с-с… Мс-с-с-с…
— Куда?!
— Сос-с-с… Мыс-с-с…
Через полчаса мучений и гаданий название улицы выяснили. С номером дома было сложнее. Но после того, как бабу Зину трясли за плечи и пытали всей папертью, она смогла показать его на пальцах.
Потом в белую спортивную BMW постелили пеленки, которые нашли в храме, и вроде бы все было хорошо. Но бабу Зину еще нужно было дотащить до машины и запихнуть в нее. У хозяина авто чудом оказалась с собой инвалидная коляска. В ней и подвезли. И старушка укатила к себе домой на бумере, провожаемая завистливыми взглядами бездомных и прихожан, которые стали невольными свидетелями этой сцены.
Не каждый день наши попрошайки на спорткарах домой уезжают.
«Купил все по списку!»
Что было дальше — история пока умалчивает. Бабу Зину мы после этого не видели. Надеемся, все хорошо.
И радуемся, что все хорошо у Вали — «смотрящей» нашей паперти. Она недавно болела — сильно, тяжело. Паша, друг ее, рассказывал, что лежала она в палатке своей и не вставала. Кашляла и горела вся.
Пришел он на паперть денег на лекарства ей собирать. Сказал, прописали. Наверное, скорую вызвали. Скинулись мы с прихожанами и дали ему достаточно денег на хорошие медикаменты.
— Да вы что, деньги такие? Он же пьяный, все пропьет! — заохала мимо проходящая бабушка.
Паша правда был уже с утра крепко выпивши.
— Не гони! Сделаю все по-божески! — заверил он старушку.
Через неделю Валя была жива-здорова и строила на чем свет стоит свою паперть. Я аккуратно спросила, купил ли Паша лекарств.
— Купил все по списку! И чеки принес! — заверила Валентина. — Он честный…
Ну и слава Богу! Жалко только, что поломала их всех улица и к нормальной жизни возврата нет. Мы уже смирились, что и на работу не пойдут, и в приют не хотят, и пить не бросят. Живы были бы, и то хорошо…
«Это бывший бездомный»
Хотя есть и счастливые истории. Ей и закончу. Правда, произошла она не у нас.
Ехала я как-то мимо одного храма. Решила зайти, помолиться. А потом, как настоящая паломница, отправилась в их трапезную.
Смотрю: там какие-то сотрудники местные едят, болтают. И бездомный с ними. Трезвый, чистый, но эти лица я не перепутаю. Кофе пьет, с народом общается. Его никто не гоняет, общаются совершенно на равных.
Когда он ушел, я не выдержала и спросила у одной девушки:
— Это бездомный был?
Она встревоженно молчала.
— Нет-нет, я не боюсь с ними рядом есть. Творческое и христианское любопытство…
— Это бывший бездомный, — сказала она. — У нас на паперти сидел, а потом отец настоятель его судьбой озаботился. Работу дал. Жилье. Вот теперь он здесь.
И так мне радостно стало… Как сказал бы наш Паша: «Все по-божески!»
Фото: pixabay.com