«Моя тетя, когда пришла в гости и увидела меня, вообще сказала: “Хоть бы Господь прибрал ее к Себе”»
Светлана Смородина. Фото из личного архива
Светлана Смородина:
Рождение любого ребенка сродни чуду, и моя история не исключение. Моей маме было 35 лет, у нее уже было двое детей — мои сестра и брат. Они недавно построили дом своими руками и переехали из деревни в город. Жили очень скромно, мама работала продавцом в магазине, отец водителем. Отец был довольно жестким человеком, поднимал руку на мать, выпивал. Поэтому маме приходилось нелегко.
В это время она очень заболела, никто из врачей не мог определить, что с ней. Падала в обмороки, ее трясло. В общем, мама увядала на глазах, хотя от природы была довольно крепким и здоровым человеком, несмотря на голодное военное детство и сиротство.
И тут она узнала, что беременна. Муж и родственники уговаривали сделать аборт, но она решила рожать, как будто чувствовала, что эта беременность ее спасет. Так и получилось.
Так появилась на свет весом 2300 г. Моя старшая сестра вспоминает, что я была крошечная, сморщенная, покрытая пушком.
Мамина старшая сестра, моя тетя, когда пришла в гости и увидела меня, вообще сказала: «Хоть бы Господь прибрал ее к себе».
Вот такой жалкий был у меня вид.
В больнице поставили диагноз – врожденный порок сердца. Но, честно говоря, никто особо меня не спасал. Специального оборудования в нашем маленьком провинциальном городке не было, где-то через неделю маму отпустили домой. Дом у нас рубленный был с русской печкой. Вот на этой печке меня и выхаживала мама.
Я не сразу смогла взять грудь, слишком маленький был ротик, поэтому мама сцеживалась и кормила из пипетки первое время. Но я быстро пошла на поправку, стало жадно кушать, в первый месяц жизни набрала 1600 гр, врачи только удивлялись. Так что к первому году жизни я была упитанным малышом, и не скажешь, что недоношенная.
А мама восстановилась, выздоровела и снова вышла на работу.
Кстати, отец меня любил больше всех. Мое рождение его изменило. Он водил меня в ясли, сад, школу, посещал все собрания. Души во мне не чаял.
От физкультуры я была освобождена из-за порока, но мне всегда хотелось быть такой как все. Потихоньку стала заниматься спортом, с папой зимой на лыжах каталась. Школу закончила хорошисткой там же, в Смоленской области, потом поехала учиться в Москву.
В институте занималась альпинизмом несколько лет, много где успела побывать. На пятом курсе вышла замуж по большой любви, в 1988 году родилась первая дочь София. Дочка родилась довольно крупная, 3800 г, здоровая, без диагнозов.
Вторые роды спустя 3 года были самыми легкими из всех. Родилась дочка Раиса весом 3600 г, были шумы в сердце, в остальном здорова.
Сына рожала тоже тяжело и долго — он недоношенный, родился на месяц раньше положенного срока (34 недели), но вес вполне нормальный — 3400 г. В младенчестве был очень болезненным ребенком, сейчас здоровый парень – 187 см, занимается спортом, много наград.
На работу с тремя детьми никто не брал. Спасибо моим родителям, что помогали, как могли (огород, хозяйство). Мужу пришлось ездить в Москву, таксовать, иначе было не выжить. Я понимала, что надо что-то делать, и решила получить новую специальность. В 40 лет получила второе высшее, экономическое. Благодаря новой специальности меня взяли директором магазина. И вот уже 17 лет я работаю директором разных сетевых магазинов.
В 2005 году стала вдовой – муж погиб в автокатастрофе. В 47 лет решила вернуться, покорять Москву. Меня перевели в московский филиал, начала новую жизнь.
Сейчас у меня двое внуков – Таисия, которой 6,5 лет, и Давид, ему почти 2.
На сегодняшний день диагноз порок сердца никто не ставит, говорят, что он прошел. Остался только пролапс митрального клапана, но это не мешает мне полноценно жить и работать.
Замуж я больше не вышла, живу со старшей дочерью, зятем и внуком. Хожу в храм, стараюсь несколько раз в год ездить в паломнические поездки. Была в Иерусалиме, на Валааме, видела святыни Крымской земли. Являюсь волонтером движения «За жизнь», которое направлено против абортов.
«Моей маме сказали: “А вы зачем приехали? Она не жилец”»
Алена Безднина. Фото из личного архива
Алёна Безднина:
Я родилась в 1973 году в роддоме №18 в Москве. В роддоме была стафилококковая инфекция, и у меня развилась стафилококковая пневмония.
Выхаживали меня в 3-й детской больнице на 13-й Парковой, в отделении новорожденных и недоношенных детей.
Когда меня перевезли из роддома в больницу, моя мама ринулась туда, а ей сказали: «А вы зачем приехали? Она не жилец».
Моя врач и спасительница — Софья Яковлевна Рудницкая. Я дружила с ней до самой ее кончины, она помогала мне консультациями со всеми моими детьми.
В больнице мне переливали плазму и делали другие процедуры. Кроме того, мне нужна была операция – прокол легкого. Ее делали детям, набравшим определенный вес, как правило, к полугоду. Уговорили хирурга в Филатовке рискнуть.
Родителям рекомендовали каждый год вывозить меня на море, и они это делали. Но не сказать, что я была каким-то болезненным ребенком, даже наоборот. Видимо, сказалась природная выносливость, позволившая мне выжить.
Мои родители были артистами цирка, и с моих 2 месяцев мы постоянно переезжали из города в город, меняя и климатические, и часовые пояса. Не всякий ребенок выдержит ежемесячные переезды и перелеты.
Я занималась рекламой и продвижением детских товаров. Сейчас фрилансер, но область та же – товары для детей. В цирке я не работаю по причине обнаруженной случайно в 15 лет Spina bifida – с этим диагнозом нельзя.
У меня трое детей: 23, 17 и 8 лет. Проблем не было абсолютно никаких ни с вынашиванием, ни с родами. Первый ребенок – самостоятельные роды, двое других – плановое кесарево из-за глаз – у меня отслойка сетчатки. Дети рождались в срок, все шло по плану, к счастью. Двух младших очень долго кормила грудью – до 2,5 и 3,5 лет.
«Я думаю, что моя жизнь и то, что я смогла выносить и родить двоих детей – настоящее чудо»
Фото из личного архива Анны Уткиной
Анна Уткина:
Я родилась с единицей по шкале Апгар. Должна была быть и вторая оценка, но мама запомнила только первую. Ей сказали об этом, когда она отошла от наркоза. Ребенка, конечно, не принесли.
Во время родов у мамы началось массивное кровотечение. Так выяснилось, что в женской консультации ей забыли сказать про полное предлежание плаценты. В карту тоже ничего не написали.
Она запомнила только, что, срывая с нее очки прямо на каталке, на бегу, врач крикнул «Спасаем мать!».
О ребенке в этой ситуации и речи не шло, но я выжила. Точнее «подавала признаки жизни».
От родов мама отходила очень тяжело. Вместе с ней в такой же ситуации оказалась соседка по палате. Ее сына отправляли через неделю в больницу, а меня — сразу домой.
Соседка плакала и спрашивала у врача: «Почему Уткину выписывают?». Ей ответили: «Она набирает вес. Вы посмотрите, как она ест!». Мама не могла оторвать меня от груди. Мне зажимали нос, а я продолжала сосать. Нянечка в роддоме удивлялась — «Чем она дышит?».
Маме почему-то сказали, что я, возможно, не буду ходить и говорить. Но я всё сделала вовремя — села, встала, заговорила. И даже читать начала в четыре года. Алфавит выучила еще раньше, по тарелке, на которой были нарисованы буквы.
В детский сад я не ходила, но в школе почти не болела. Все удивлялись, какой сильный иммунитет. Я не выловила ни одной «детской» инфекции. Даже ветрянкой переболела уже взрослой вместе со своими детьми.
Мама долго пыталась найти причину своих тяжелых родов и на второго ребенка так и не решилась. Все сказали, что дело в ее болезни на раннем сроке беременности. Она перенесла грипп практически на ногах, с высокой температурой. Но, поскольку развивалась я отлично, дальше причину искать не стали.
Я окончила школу и университет, занималась народными танцами, играла на фортепиано. Работу по специальности нашла не сразу, попробовала себя в малом бизнесе, но потом все же вернулась в журналистику. Моим первым местом работы была служба новостей журнала «Огонёк».
Помню я даже там на собеседовании рассказала, что меня должны взять, потому что я всегда добиваюсь своего. Хотела жить и выжила с «единицей» по Апгару.
По иронии судьбы в ожидании своего первого ребенка, дочки, я тоже перенесла на ногах тяжелый грипп. Даже на том же сроке, что и мама. И роды у меня были очень тяжелые. Но дочка родилась здоровой. У нее есть небольшие проблемы, которые говорят о расстройстве аутистического спектра, но в такой легкой форме, что со стороны может показаться — она просто очень капризная.
Мой второй сын родился раньше срока. Причину никто не знает, роды просто внезапно начались. До последнего я думала, что у меня — несварение. О том, что рожаю, узнала буквально на кресле. Я думаю, это случилось, потому что я все время носила старшую дочку на руках. Сын перенес внутриутробную пневмонию, лежал в больнице две с половиной недели.
Поскольку беременность проходила не безоблачно, моего сына тоже направили к генетику. Всех беспокоило, что он, в отличие от меня, был очень крупным ребенком. В семь месяцев он весил пятнадцать килограмм и носил одежду годовалого ребенка.
У них с моей четырехлетней дочкой оказался один размер ноги.
Но все синдромы, которые подозревали генетики, опровергались анализами. И я надеюсь, что генетической патологии у него нет.
Я думаю, что моя жизнь и то, что я смогла выносить и родить двоих детей — настоящее чудо. Потому что ни один врач не надеялся, что меня можно будет спасти, а потом, что я выживу. На моём случае кто-то даже защитил диссертацию. Мама говорила, что она очень молилась Богородице, когда начались роды, хотя до этого была убежденным атеистом и не молилась никогда.
«Мне долгое время не давали имени, так как все были уверены, что не выживу»
Фото из личного архива
Сумсарбек Мамырали:
Так получилось, что после трёх сестёр родился я. У мамы особых осложнений со здоровьем не было. Обычная сельская семья с хозяйством. Родился я на 26 неделе, весом 1 кг и 180 грамм или, как говорила моя бабушка, как 5 яблок.
Я выглядел примерно как Бенжамин Батон из одноименного фильма, только без волос, ногтей и умения глотать. Мне долгое время не давали имени, так как все были уверены, что не выживу. Ну не видели тогда люди в глубокой Чаткальской глубинке таких детей. Не верили все, кроме мамы. По рассказам, даже папа боялся не просто взять в руки, но даже взглянуть.
Сразу после рождения меня поместили в областной роддом в отделение интенсивного ухода. Почти 2 месяца я пробыл в инкубаторе, набрал вес и был больше своих сверстников, если бы родился в положенный срок.
Когда мне было 3 месяца, были осложнения, но меня выходили. По рассказам мамы, помогло переливание крови от папы.
Врачи посоветовали кормить ежедневно свежим куриным бульоном, так у нас дома появился огромный курятник. Тогда не было крутых навороченных бытовых примочек, типа подгузников, стиральной машины и прочего. Мама все делала сама, плюс домашнее хозяйство, ещё три старших дочери и карьера.
Я выпускник Британского университета, живу у себя на родине. Сейчас частный предприниматель.
«Когда я в 3-4 месяца впервые начала следить за погремушкой, мама с доктором вместе плакали»
Марина Бойко с мужем, фото из личного архива
Марина Бойко:
Я родилась прямо на Пасху, 7 апреля 1991 года в 16:00 вечера. Мама поступила экстренно, врачи были немного выпившие и совсем не в рабочем состоянии. Деталей я не знаю, но надо было делать кесарево сечение, а ее пустили в естественные роды, мама долго не могла разродиться.
Я родилась с пуповиной на шее, вся синяя. Тяжелая асфиксия. Родилась в Киевском областном роддоме, потом перевели в область. Спасали меня ноотропами и массажем.
Мама любит вспоминать фразу заведующей педиатрии: день лечения до года лучше, чем год лечения после года.
И часто вспоминает, что когда я в 3-4 месяца впервые начала следить за погремушкой, мама с доктором вместе плакали.
Специфических проблем не было. Стала у опоры в 8, но совсем не ползала, поэтому пошла в год и 3 месяца. Зато раз и навсегда, не держась. В 1,5 года знала все буквы.
Окончила школу с золотой медалью, потом медицинское училище, потом 5 лет в медицинском университете, год интернатуры. Сейчас работаю доктором-экспертом в страховой компании.
Я много читаю, увлекаюсь астрономией (наукой, а не гороскопами). Знаю и могу показать все созвездия и назвать самые крупные звезды в них. Хорошо считаю в уме, чем не раз удивляла окружающих.
Моя собственная беременность протекала хорошо. Потом подтекание вод, неделя на сохранении, отслойка плаценты и экстренное кесарево ровно в 30 недель.
Перед рождением дочки мне приснилось что ко мне на больничную кровать села белая голубка. Я ее глажу, а она ручная. Проснулась, посмотрела в сонник – это значит благословение и радость материнства.
Встала с кровати, а через 15 минут меня прооперировали. Дочке сейчас 8 месяцев. Пока рано говорить, но большую часть ранних проблем мы перескочили и сейчас ее развитие соответствует возрасту.
«Мой сын лежал в той же больнице, где выхаживали меня»
Фото из личного архива Ксении Сергеевой
Ксения Сергеева:
Я родилась недоношенной в 1984 году на 31 неделе, весила 1500 г, рост был всего 40 см. Из Центра акушерства и гинекологии имени Кулакова меня перевезли в 7-ю больницу на Коломенской.
Выхаживали почти как сейчас, тоже в кувезе лежала, в целом около месяца в больнице. Сейчас, конечно, аппаратура современнее. Мама, когда пришла в реанимацию к внуку, сказала, что «кувезы сейчас как космические корабли, намного лучше, чем раньше». Меня тогда приободрило такое сравнение.
В детстве были сложности. Я носила очки и было косоглазие, что часто бывает у недоношенных. Немного глаз подкашивает до сих пор.
У меня близорукость, частичная атрофия зрительного нерва. В детстве, конечно, были переживания из-за очков, из-за иногда косящего глаза, иногда сверстники не понимали и шутили. Были еще трудности со здоровьем.
О том, что родилась в 7 месяцев, я узнала лет в 8. И рассказывали, кстати, с гордостью, что многие известные люди родились раньше срока. Это, конечно, запомнилось из детских воспоминаний. Мы поддерживаем дружбу с врачом, который помог маме.
Сейчас я в декрете, ухаживаю за детьми. В детстве рисовала в детской студии мультипликации, потом училась на юриста. Окончила институт, преподавала иностранные языки.
Мои первые роды прошли тяжело. Это была трудная беременность, с 25 недели на сохранении лежала в одном роддоме, довольно долго, с ноября по январь, потом выписали домой и на следующий день начались роды.
Вызвали скорую и повезли в другой роддом на экстренное кесарево.
У ребенка при рождении была пневмония. Тяжело все вспоминать, хотя он родился по весу крупнее меня — 1900 г и на две недели позже. Его состояние было даже хуже моего, в крайне тяжелом состоянии на ИВЛ на специальной машине его перевезли из 18-го роддома в 7-ю больницу в Детский боксированный корпус, где он пролежал три с лишним недели. Сначала в реанимации, потом на втором этапе выхаживания. Лечили пневмонию, об этом тяжело вспомнить.
Так получилось, что эта была та же больница, где выхаживали меня. Когда я ещё была в роддоме после кесарева, первой туда поехала мама. Вот так спустя 28 лет, в том же здании. Она мне позвонила по телефону в роддом и сказала: «Эта та же самая больница”. Эти слова меня приободрили. Сейчас моему сыну уже 4 года.
