«Я вошла в кинозал маленькой, а вышла подростком». Памяти режиссера Сергея Соловьева
Рома, Оля, Лена и «100 дней после детства»
Священник Максим Первозванский:
Протоиерей Максим Первозванский
— У меня не осталось ни одной фотографии того года — тех моих ста дней после детства. Но как будто нет сорока прошедших лет.
Зима была очень морозная в тот год, и пальцы на ногах до сих пор ощущают сильнейшую боль, когда они оттаивали в раздевалке катка Парка культуры имени Горького. Мы ходили туда вместе с Ромой, Олей и Леной. Рома и Оля были парой, а мне Лена как сестра, и даже ближе. С ней можно было говорить о самом важном — о чем угодно.
Но влюблен я был в Юлю, давно и безнадежно. С Юлей мы в детстве вместе гуляли, лазили по крышам и курили. Но теперь, в выпускном 8-м классе, Юля была в другой компании и мне ни к ней, ни ее компании подхода не было. А с Леной мы ходили в этот мороз на каток и обсуждали очередную ссору Ромы с Олей. А в раздевалке слезы текли от боли и счастья.
Про «Сто дней после детства» говорят, что он романтичный и наивный. Наверное, так оно и есть. Но для меня он хирургически точный.
Кадр из фильма «Сто дней после детства». 1975 г.
Уже весной Оля прижала меня к стене в буквальном и переносном смысле и спросила, а точнее заявила, что я, конечно, хочу знать, как ко мне относится Лена? Я, как сейчас, помню этот шок. Он длился целую вечность. После паузы я, как идиот, ответил: «Нет».
А потом были экзамены и в 9-й класс я пошел в другой школе, в другом районе Москвы. И я никогда больше не видел и ничего не слышал ни о Юле, ни о Лене. Просто запомнил, и все. И ношу с собой целую жизнь. И все было хорошо.
Не обманул Сергей Соловьев. Царствие ему Небесное.
«“Асса” меня ошеломила»
Ксения Лученко, заведующая кафедрой теории и практики медиакоммуникаций ИОН РАНХиГС:
Ксения Лученко
— Это какая-то новая взрослость, что нет больше в живых Сергея Соловьева.
«Асса» вышла в 88-м, я ее смотрела с родителями, кажется, в Литве — точно где-то на отдыхе, в подвальном маленьком кинотеатре. Она меня ошеломила. Я вошла в зал маленькой, а вышла подростком.
Говорухин жил в соседнем подъезде нашего дома, гулял в парке в черном плаще с бассетом Ванессой, они с женой нам были «тетя Галя» и «дядя Слава», но это узнавание в Крымове «дяди Славы» никак не повлияло. Зато вот коммьюникейшн тьюб… странное имя Алика, эти карлики, «Город золотой», «Иду на вы», «недостойно советского офицера» — это все вместе, все, что за кадром, свет и цвет, это предчувствие всего того прекрасного и страшного, но главное — нашего и нового, что потом случилось.
И старший был над этим — Соловьев. Мне потом долгие годы искренне казалось, что он, как волшебник, как какой-то даже не Гэндальф, а почти Аслан, наколдовал все, что произошло в те годы, призвал к жизни из невнятной сгустившейся материи.
Кадр из фильма «Асса». 1987 г.
«Таня Друбич шла с нами в поход на большой глубине»
Александр Гезалов, международный эксперт по социальному сиротству, директор Наставнического центра:
Александр Гезалов
— Когда я служил на атомной лодке, в мои обязанности входило получение фильмов на бобинах, которые можно было крутить в длительных походах. Фильмы были уровня «Ленин с ружьем» или что-то типа того. Черно-белые. Главное было успеть к выдаче бобин.
Однажды я прибыл первым и увидел на бобине надпись — «Асса». «Про кавказцев», — подумал я. Но дал взятку едой выдавальщику бобин и мы получили фильм в поход.
Смотрели мы его раз 25. Про Ленина смотрел политработник. Фильм показывали прямо на стене лодки, и оттого он был желтый. Но мы смотрели его, затаив дыхание. К тому же он был в цвете.
Тогда я впервые увидел Таню Друбич. Красотку, которая шла с нами в поход на борту, на большой глубине.
И сегодня не стало Сергея Соловьева. Я послал Тане свои соболезнования. Такая вот круглая жизнь. И мы все еще в походе. Длительном, дальнем…
Кадр из фильма «Асса». 1987 г.
«Университет чувств Сергея Соловьева»
Алексей Крижевский, специальный корреспондент телеканала RTVI:
Алексей Крижевский
— В 1987 году мне было 11 лет и я уже читал «Советский экран». Там было объявление, что в новый фильм с рабочим названием «Здравствуй, мальчик Бананан» требуются люди в массовку, в том числе дети.
До этого я пережил три попытки уговорить маму отпустить меня сниматься в кино (первая светила сразу главной ролью, но вместо съемок я заболел пневмонией, от которой чуть не сдох), и эта тоже не увенчалась успехом. Хотя мне очень хотелось, но у мамы было предубеждение — возможно, после того, как брат поиграл детские роли на Бронной, на Таганке и потом у Гинкаса.
А потом я купил в «Союзпечати» уже другой журнал — «Экран детям». Он был оформлен, как и пластинка с саундтреком, рисунком Мити, то есть Дмитрия Сергеевича Соловьева, моего ровесника, на котором пальма в снегу — таком примерно, как сейчас за окнами.
Фильм-то, если кто помнит, положили на полку на непродолжительное время: он был готов в свободнейшем 1988-м, но вышел в прокат в 1989-м. «Советский экран» и «Экран детям» поддавливали, чтобы фильм скорее разрешили.
Читая номер, посвященный «Ассе», я понял, что это тот самый «Здравствуй, мальчик Бананан».
Кадр из фильма «Асса». 1987 г.
Ну а потом… фильм вышел в прокат. И, по меткому выражению Ксении Лученко, я зашел в зал кинотеатра «Москва» на площади Маяковского ребенком, а вышел уже подростком. Историческая, эйдельмановская часть очень нравилась, некоторых хитросплетений взаимоотношений я не понимал, но в целом — это был какой-то разрыв пузыря, пусть и легший на подготовленный Натальей Басовой (да, это была ее статья в «Экране детям») мозг. <…>
Музыку, в том числе группу «Кино», я к тому моменту любил уже сильно и страстно, и даже знал немного, но вот то, что она может срастись с кино вот так — ну, это было ново. Даже, простите, чувственность начала пробуждаться с этим фильмом, что ли. Университет чувств Сергея Соловьева.
Кадр из фильма «Черная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви». 1989 г.
Потом были еще две «Песни о родине» — «Черная роза», сначала запомнившаяся удивительной музыкой, которую я считал высшим взлетом того, что делал в своей жизни «Аквариум», а потом «Дом под звездным небом», на съемочной площадке которого на Николиной горе я провел все последнее лето детства-юности: не в смысле снимался, а в смысле тусовался рядом. Я их посмотрел сразу, а вот разглядел и понял сильно потом.
Время шло, наступил 2000-й, и вышел «Нежный возраст». Нет, ну то есть было сразу понятно, что он попадет в меня, потому что Дмитрий Соловьев мой ровесник, а Сергей Александрович Соловьев снял это кино по результатам задушевных разговоров с сыном о нашей общей на всех юности в 90-е. Но чтобы настолько буквально была снята просто моя жизнь — вот это было, мягко говоря, неожиданно. Я помню, что после первого просмотра я стал натурально РЫДАТЬ. Не одной-двумя слезами, а плакать как на похоронах, не останавливаясь — от того, сколько всего из меня вынул, про меня понял и мне показал Сергей Александрович. Было такое ощущение, что всю мою накопившуюся боль, любовь, прошлое и настоящее проанализировали и разложили передо мной.
Кадр из фильма «Нежный возраст». 2000 г.
Мне довелось брать у него интервью в первый раз на презентации книги Бориса Барабанова «Асса. Книга перемен» в 2008-м. Страшно сказать, своего кумира, человека, который, казалось тогда, понимал про меня некоторые вещи лучше моего отца, я видел впервые. А вот он такого ощущения не создавал — разговаривал так, словно мы с ним просто не закончили вчера. Только начали говорить, и в это время магазин «Республика» задрожал: по Тверской на дневную репетицию парада шли танки.
«Чистая юность, как есть»
Александра Куликова, актриса:
Александра Куликова
— Господи… Какое же ненасытное время…
Я уже не стала писать про Нину Ургант, и про Владимира Наумова, Царствие им Небесное!.. Которые создали такие важные вещи для нас всех… <…>
Но Сергей Соловьев… Это отдельная история для меня, для моего поколения..
Своими ранними фильмами («Спасатель», «Сто дней после детства», «Наследница по прямой») он влюблял в жизнь и без того влюбленных в нее отроков. Нас. Я ощущала это так. Как раскрытие к красоте и сладкой горечи жизни всех рецепторов.
А потом «Асса» — это было уже мое юношеское взросление, принятие жизни во всей ее парадоксальности, боли, свободе, любви, силе, дури и вызове…
Чистая юность, как есть.
Его лекции во ВГИКе, даже не лекции, а разговоры, разборы — побудители чего-то самого живого, самого сокровенного и острого в глубине тебя…
Сергей Соловьев. Фото: kinopoisk.ru
Спасибо вам за все, Сергей Александрович!..
Мои дети знают, смотрят и будут смотреть ваши фильмы.
Вечная память!