В Европе неважно, где вы живете
– Януш, вы очень хорошо говорите на русском. Вы учили его специально?
– Русский язык я учил и продолжаю учить, так как всегда хотел читать русскую литературу без перевода. Мечтаю прочитать «Анну Каренину», особенно если отыщу экземпляр с проставленными ударениями, так как я не всегда делаю это правильно. Ваш язык очень красивый.
В своей жизни я каждый день говорю на 4 языках. Научный институт, в котором я работаю, сотрудничает с 14 странами. Директор нашего института не говорит на немецком, он из Голландии. Поэтому на работе мы все общаемся на английском. На улице – на немецком, дома – на польском. Чтобы хорошо говорить на русском, мы пригласили на работу двух русских специалистов и одного украинского. С ними общаемся только на русском.
– Вы польский писатель, живете в Германии и популярны у нас, в России. Кем вы себя ощущаете?
– Я живу в двух странах: Германии и Польше, официально у меня два паспорта. Но все же чувствую себя поляком и все мои художественные книги на польском. В Европе вообще никому не важно, где вы живете. Это не интересно. Мой дом во Франкфурте-на-Майне, но за полтора часа самолетом я долетаю до Варшавы, чтобы выпить с друзьями. Иногда еду из Германии в Польшу на машине и забываю документы.
Януш Леон Вишневский
Порой даже не знаю, с каким паспортом приехал в Польшу. Главное то, что у тебя в мозгу, а не в паспорте.
Недавно я решил вернуться в Польшу, купил квартиру в Гданьске, в 20 метрах от пляжа, там невероятно красиво. Приезжая туда, я чувствую себя, будто на каникулах.
– Какое место в мире считаете самым замечательным?
– Благодаря моему писательству я пожил в очень многих странах и городах, останавливался в тысячах гостиниц. Но самым красивым городом для меня стал Санкт-Петербург. В нем чувствуешь такое невероятное напряжение культуры. Я свозил в Петербург так много немцев, поляков, американцев! Мне очень нравится в Нью-Йорке, так как это свободный город. Мечтаю побывать во Французской Полинезии. Но жить предпочитаю во Франкфурте-на-Майне. Это необычный город, своего рода немецкий Манхэттен. Для одних «мегаполис», для других «маленькая деревня у аэропорта». Для меня это просто мой родной город.
Писал для себя и не собирался издавать
– Что вы особенно любите из русской литературы?
– Я знаю, что у вас 50 процентов Толстого и 50 процентов Достоевского (улыбается). Вообще русская литература в Европе очень популярная и важная. И в Германии ее читают даже больше, чем в Польше. Люблю всю классику.
Из современного – Бориса Акунина, его читают по всей Германии, и Людмилу Улицкую – это моя любимая русская писательница. Одна читательница на творческой встрече в Петербурге подарила мне книгу Людмилы Улицкой, где сама от руки в каждом слове проставила ударения. Это был лучший подарок.
– Ваша первая книга «Одиночество в сети» стала очень популярной в России. А в Германии ее любят?
– Нет, в Германии вообще долгое время не знали меня как писателя. Мои книги появлялись в 18 странах мира, но я сделал все, чтобы в Германии их не было. Я хотел, чтобы там на меня смотрели как на ученого, а не как на автора бестселлеров, по которым снимают фильмы.
Конечно, сейчас, когда у всех есть интернет, невозможно что-то скрыть. Мои коллеги, когда узнавали, что я пишу, сильно удивлялись. Один товарищ однажды увидел постер с моей фотографией на книжном магазине в Санкт-Петербурге. Вернулся в Германию и первым делом спросил, что я там делаю. Пришлось рассказать, что это был анонс встречи с читателями. «Януш, я думал, ты серьезный человек, а ты романы пишешь», – воскликнул он мне.
– Как появилось «Одиночество»?
– Честно признаться, я не ожидал, что этот первый роман будет так популярен, даже не думал об этом, писал его для себя и не собирался издавать.
Лейтмотив романа – «из всего, что вечно, самый краткий срок у любви». Герои «Одиночества» знакомятся в ICQ, влюбляются, делятся друг с другом своими чувствами и переживаниями. Наверняка с появлением интернета и социальных сетей такое случалось со многими.
Позже, после многих испытаний, они встретятся в Париже и окажется, что главное испытание – сама эта встреча.
Кто-то считает, что главный герой – Якуб – это я сам. Но это скорее собирательный образ, идеальный мужчина, которого не существует в природе. Наверное, поэтому книга так нравится женщинам.
Сам сюжет я взял из жизни.
Это реальная история двух людей, которых я знаю. Они мои друзья. И они согласились, чтобы я использовал их историю в своей книге. Создание романа совпало с моим разводом и с тем, что я получил «докторскую» по химии. Мне было очень грустно в это время. И я решил, что написать историю обойдется дешевле, чем обращаться к психотерапевту. Но после того, как вышла книга, я понял, что хочу вновь переживать чувства, которые испытывал, когда писал. Так начали появляться другие книги. Теперь мне очень опасно что-либо рассказывать, потому что я обязательно буду это публицировать.
У меня не получается на пустом месте сочинить хороший сюжет. Например, главный герой книги «Гранд» – бомж. Я встретил его в Гданьске, на площади у «Гранд-отеля».
Конечно, я стараюсь делать своих героев неузнаваемыми. Изменяю город или страну, никогда не использую реальные фамилии и имена.
– Какое-то время существовал миф, что автор «Одиночества» – женщина. В книге очень точно прописаны мысли и переживания главной героини. Как вам удается так передавать женские чувства?
– Мне всегда было интересно, почему женщины настолько отличаются от мужчин. Они мне представляются намного лучше последних. Я много читал о них.
Но самое главное о женщинах я узнал от них самих. Они очень много говорят – до 35 000 слов в день. А я люблю и умею их слушать.
На вечеринках, если есть возможность, всегда говорю с женщинами, а не с мужчинами. Хотя я не осмелюсь сказать, что узнал женщин до конца. И это хорошо, в женщине должна быть тайна, которую она каждый день понемногу открывает. Также мне помогло то, что у меня есть две дочери. Они говорят со мной обо всем. И это очень ценно. Я очень люблю их, они – главные женщины в моей жизни.
Чувства – это химия, только в другом смысле
– В какой области вы занимаетесь наукой?
– Я разрабатываю компьютерные программы в институте, который занимается синтезированием химических соединений. У нас самая большая в мире база данных химических соединений и реакций. Если вы хотите сделать что-то новое в фармакологии или косметике, у нас есть для этого вся информация. Без нас ничего нового по химии не синтезируется. В той области, которой я занимаюсь, разбираются всего человек пятьдесят во всем мире. Мне очень интересна эта работа. Но после нее я прихожу домой и пишу о химии. Потому что эмоции, чувства – это тоже химия, но в другом смысле.
– А кем вы себя ощущаете больше: ученым или писателем?
– Для меня главным является все-таки наука. Можно сказать, что наука – это моя «жена», а литература – «любовница». Изначально я вообще думал, что будет только один роман «Одиночество в сети». Теперь романов уже больше 20. И я каждый год размышляю, остаться мне с «женой» или уйти к «любовнице». В последнее время в институте я стал работать на полставки и времени для писательства появилось больше.
Еще раньше, в молодости, я был моряком и плавал на рыбацких кораблях. После окончания школы поступил в техникум морского рыбоводства. Но не потому, что любил рыбу, я просто хотел путешествовать и переживать в жизни что-то новое. Путешествия – это единственное, на что стоит тратить деньги, я думаю так.
– Ваша самая неоднозначная книга – «На фейсбуке с моим сыном». Расскажите, о чем она и как родилась такая необычная идея?
– Эта книга самая важная для меня и очень интимная. Моя мама умерла, когда я был еще студентом, в 1977 году. И у меня было такое чувство, что меня лишили очень многих разговоров с мамой. Ведь дети думают, что родители будут всегда. А они порой так неожиданно уходят. Каждый день рождения мамы я думал об этом. И в 2011 году в этот день сказал себе, а почему бы не окончить этот разговор?
Представил, что если бы моя мама была сейчас жива, она, конечно, была бы современная и хотела бы со мной общаться. Значит, у нее бы был профиль на фейсбуке. И я открыл для нее этот профиль. И начал рассказывать историю в диалогах от ее лица.
Эта книга о любви между сыном и мамой в первую очередь. Для меня это очень сильная и важная любовь. Но книга в любом случае – художественное произведение. В ней невероятно много сюрреализма и науки.
– О чем еще вы пишете и над чем сейчас работаете?
– Я пишу об отношениях, о науке, художественные книги и научно-популярные, в соавторстве и самостоятельно. Недавно на выставке (самая крупная книжная выставка в мире – прим. ред.) во Франкфурте-на-Майне ко мне подошли представители детского издательства и пригласили к сотрудничеству. Я попытался объяснить им, что пишу сказки, но для взрослых. Но они предложили попробовать написать для детей. Потом звонили каждую неделю.
И я решил написать научную сказку о вселенной, где я объясняю, из чего она состоит на уровне физики. В мае 2018 года в Польше вышел сборник рассказов для детей под названием «Чувства». В нем 12 коротких историй о самых обыкновенных чувствах: ненависти, любви, написанные так, чтобы было понятно 10-летнему мальчику. О чувствах ведь детям порой очень трудно рассказывать. В России книг еще нет, они вышли только на немецком, английском и польском языках.
Единственное, о чем я не пишу никогда, это политика. Она меня не интересует совершенно. Так воспитали меня родители. В нашей семье никогда не обсуждали политику, папа не любил ни «красных», ни «черных», ни «зеленых». Помню, в детстве я как-то сказал, что не хочу учиться в школе, а хочу играть в мяч. Папа ответил: «Януш, если ты не будешь учиться, ты станешь политиком». Я тогда не понимал, что это такое, но мне казалось, раз папа так сказал, значит, быть политиком – это ужас. Поэтому я стал усиленно учиться.
– Герои ваших книг всегда слушают музыку. Она занимает значительное пространство в вашей жизни?
– Вокруг меня всегда звучит музыка. Я возвращаюсь с работы домой, и мне нужно как-то перейти из одной вселенной, где я пишу программы, в другую – где меня ждут книги. Для этого нужно себя подготовить.
Создать настроение меланхолии и немного грусти. Я никогда не пишу, когда счастлив и у меня все хорошо. Вызвать грусть помогает музыка. Шуман, Бах – самые подходящие композиторы для этого. Также очень помогает поэзия. Из русских поэтов апофеоз грусти – Сергей Есенин.
– Кто читает ваши книги сразу после написания? Кроме редактора и корректора.
– Я никогда не показываю написанное близким мне людям. Они обязательно захотят что-то изменить. Но это я написал, я так чувствовал, и я беру на себя ответственность за все, что происходит на страницах моих книг. Поэтому, когда пишу, я всегда одинок. Первым мою книгу читает редактор. Это женщина, просто потому, что 90 процентов редакторов – женщины.
Мои родители невероятно много говорили друг с другом
– Кем были ваши родители?
– Мама немка, папа – поляк. Папа был третьим мужем моей мамы, ее последняя любовь. А самая важная в жизни человека если не первая любовь, то всегда последняя.
Мама говорила на немецком, а папа 4 года провел в концентрационном лагере. Но они встретились и влюбились друг в друга. Через два года родился я, потом мой брат.
Между Германией и Польшей всегда были очень сложные отношения, но это только сплотило мою семью. Когда мама с бабушкой дома говорили на немецком, а папа входил в комнату, у него волосы на руках вставали дыбом. Но он ни разу не упрекнул ни маму, ни бабушку. Он не учил меня ненависти по отношению к немцам. Он никогда не говорил, что немцы виноваты в том, что он был в концентрационном лагере. Он говорил – «виноваты конкретные люди из Германии». Не народ. Это был просто невероятный пример гуманизма для меня.
– Вы много пишете об отношениях между мужчиной и женщиной. Какова, по-вашему, формула счастья?
– Счастье – это 90 процентов интересных разговоров и 10 процентов секса. И никак не наоборот. Так было с моими мамой и папой. Они невероятно много говорили друг с другом. Мы с братом никак не могли уснуть, потому что они говорили, говорили и говорили, открывали новую бутылку домашнего самодельного вина и снова говорили. И так много лет, у них всегда были интересные разговоры. Я не верил, как можно так много и интересно говорить, если вы знаете друг друга уже двадцать лет. А теперь понимаю, что это и есть счастье.
Записала Светлана Хустик
Фото из архива Януша Леона Вишневского