С 1 января по решению Департамента здравоохранения Ярославской области в области были закрыты 7 родильных отделений на 26 коек. Один из этих роддомов — в поселке Борисоглебский — пытались отстоять сами беременные женщины, но это им не удалось. Чиновники настаивали, что закрытие роддомов в малонаселенных городах и селах целесообразно. В результате такой целесообразности за полгода во время родов умерли четверо новорожденных и одна роженица — многодетная мать.
Теперь рожают дома
«Женщину, у которой вот-вот родовые схватки начнутся или даже начались, на перекладных везут туда, куда она должна поступать по дорожной карте, а там говорят, что мест нет. Ее везут в другой роддом — опять за десятки километров, — в результате происходит трагедия, погибает младенец, а иногда и мать», — рассказывает настоятель Ильинского храма села Ивановское Борисоглебского района священник Феодор Божков.
По словам отца Феодора, теперь многие женщины в районе предпочитают рожать дома. Привыкшие к заботливому персоналу и домашней обстановке в Борисоглебском роддоме, они боятся, что в райцентре или крупном городе, где рожениц десятки, а то и сотни (в Борисоглебском было примерно 70 родов в год), к ним будут относиться не так тепло. Но главное — доехать проблематично.
У настоятеля Благовещенского храма села Щурово Ярославской области священника Александра Аниканова в этом году родился четвертый ребенок. От Щурово до Борисоглебского 25 километров, и трех старших детей матушка Ольга рожала там. Теперь расстояние до ближайшего роддома увеличилось почти вдвое — от Борисоглебского до Ростова Великого еще 22 километра. Но ехать за акушеркой отцу Александру пришлось в объезд.
священник Александр Аниканов
«В результате наводнения трасса от Борисоглеба на Ростов была затоплена, машины, которые рисковали там проехать, съезжали с дороги и тонули, — вспоминает отец Александр. — Пришлось объезжать через деревни, где бездорожье — грунтовка и кочки. Больше десяти километров в час ехать там рискованно. В ту ночь, когда у матушки начались схватки и я поехал за акушеркой, на этом бездорожье была пробка, десятки машин стояли, я очень долго добирался до Ростова и даже не представляю, что было бы, если бы женщину, у которой схватки, везли по такой дороге на скорой».
Впрочем, скорой могло и не быть, как не оказалось ее на днях в Борисоглебском, где обварилась кипятком двухлетняя девочка. Отец Феодор и отец Александр рассказали, что когда в области закрывались роддома, руководитель Департамента здравоохранения Ярославской области Сергей Вундервальд обещал обеспечить районы современными машинами «Скорой помощи». На самом деле Борисоглебскому району выделили одну так называемую санитарную «буханку» (УАЗ-452) и заменили старую газель, которая уже не на ходу, на новую. В районе проживает 15 тысяч человек, протяженность его около ста километров. Естественно, постоянно возникают ситуации, когда человека необходимо госпитализировать на скорой в Ростов или Ярославль, а свободной машины нет. Отцу обварившейся девочки пришлось силой добиваться, чтобы ее вовремя доставили в ожоговый центр. И кто посмеет его в этом упрекнуть?
С большой вероятностью в такой же ситуации — нет машины — может оказаться женщина, которую необходимо срочно вести в роддом. Большинство из них отвозят на своих машинах мужья или другие родственники, но и сегодня машины есть не у всех. Да и не в любом состоянии поездка на легковушке, когда рядом нет медика, безопасна для здоровья беременной женщины.
«Недавно по телевизору показывали встречу президента Путина с министром здравоохранения Скворцовой, — рассказывает отец Александр Аниканов. — Он спросил, какова ситуация с роддомами, сказал, что от любого дома до роддома должно быть не более 20 километров и в течение часа с момента вызова скорой любую роженицу должны доставить в роддом. Скворцова отрапортовала, что с этим все в порядке. От меня до ближайшего роддома почти 50 километров, а доставка может занять больше двух часов. Мы склонны думать, что министра вводит в заблуждение наш департамент — он у нас как ярославское княжество. Окопались там, и плевать им и на народ, и на директивы».
Сэкономил деньги — эффективный губернатор
Академик РАМН Сергей Колесников
Академик РАМН Сергей Колесников считает, что закрытие роддомов в Ярославской области — одно из многих следствий социальной политики государства, точнее, отсутствия этой политики. «Эффективность работы губернаторов оценивается сегодня в том числе и по тому, насколько эффективно он расходует бюджетные средства, — объясняет Колесников. — Потому и закрывают социально значимые очаги (школы, больницы) в удаленных малонаселенных районах, что они обходятся дороже. При этом не строят дороги, не закупают транспорт, чтобы доставлять из этих районов больных или учеников к месту их лечения или обучения. Действует рыночный принцип, а образование и здравоохранение не могут быть экономически эффективными в том смысле, какой вкладывают в это понятие рыночники. И по такому рыночному принципу оценивают работу губернаторов. А оценивать ее надо по социальным показателям. Если бы хотя бы одного губернатора сняли за неприлично высокие показатели смертности, заболеваемости беременных и детей, дело в стране подвинулось бы, но этого не делается».
На здравоохранение сегодня, по словам Колесникова, в России денег выделяется примерно в 5 раз меньше, чем в бывших странах Варшавского договора. До 2015 года запланировано снижение финансирования здравоохранения. «Говорят, вся Европа так делает, потому что кризис, — возмущается Колесников. — Мы, медики, спрашиваем: ребята, а вы сравнивали, с какого уровня хотите снижаться вы и с какого чуть-чуть снижается Европа. Европа — с 4-6 тысяч долларов на человека в год — столько там тратится на здравоохранение, а мы — с шестисот долларов в год. На мой взгляд, с такого уровня снижаться преступно».
Академик Колесников напомнил, что эффективность расходов на здравоохранение определяется не тем, сколько средств удалось сэкономить, а снижением смертности, заболеваемости, потери трудоспособности. До 2009 года, когда в президентский национальный проект «Здоровье» вкладывали приличные деньги, заболеваемость и смертность удалось снизить, но потом финансирование остановилось на уровне 3,4 % от внутреннего валового продукта (ВВП), и тут же остановилось снижение смертности. Теперь планируется снизить процент ВВП, выделяемый на здравоохранение, до 2,8 % в то время как в развитых странах тратят минимум 7,5 % от ВВП.
«Я как-то написал статью „Кто у нас в стране главный: президент или безымянный бухгалтер?“, имея в виду Минфин, — рассказывает Сергей Колесников. — В Академии медицинских наук в этом году финансирование сокращается на 10 процентов, хотя мы говорим об инновационном подходе, а РАМН — это 53 института инновационной направленности. К 2015 году высокие технологии перестанут финансироваться из бюджета и будут включены в систему обязательного медицинского страхования, где, по подсчетам экспертов, недостаток средств составляет 30-40 процентов. Значит, мы должны забыть о значительной части успехов, которые были достигнуты в национальном проекте „Здоровье“, когда число операций за счет федерального бюджета увеличилось с 70 тысяч до 400 тысяч в год. Операций, ради которых люди раньше разорялись, продавали квартиры. Теперь мы опять все погружаем в ОМС и получим новую проблему. Мы постоянно создаем проблемы, а потом начинаем их „героически“ решать».
Сначала надо думать и строить
По такому же принципу экономии закрывают роддома, не построив дорог, не обеспечив районы транспортом. Если нет транспорта и беременная женщина вовремя не получает необходимым ей уход, каждая трагедия, каждая смерть роженицы или младенца на совести губернатора или руководителя муниципалитета, считает академик Колесников.
«Прежде чем закрывать роддом, надо отремонтировать дороги, определить, на каком сроке беременности куда поступает женщина, куда она поступает при осложнении беременности, — объясняет Колесников. — Нужны койко-места, дороги, транспорт, специалисты. Это процесс. Как говорят рыночники, бизнес-процесс. Так вы его сначала выстройте, потом объясните населению, что за полчаса любую беременную можно будет доставить в хорошо оснащенное родильное отделение, поэтому не нужен здесь хиленький неоснащенный роддом. Тогда все поймут, и детей и беременных терять не будем. Вместо этого люди начинают бездумно выполнять указы сверху».
«За ситуацией в Ярославской области наблюдаю уже полгода, — рассказал Правмиру член Общественной палаты Денис Дворников. — На Крещение мы выезжали с коллегами в Ростов Великий и, помня о скандале с закрытием Борисоглебского роддома, не могли не заехать туда. Разговор с местными врачами и жителями поверг в шок. Мало того, что женщин лишили возможности рожать по месту жительства, так еще и обхамили — директор департамента здравоохранения области в эфире радиопрограммы назвал обеспокоенных рожениц „тетками“. Позже этот господин отметился несколькими запредельными высказываниями по обсуждаемой проблеме, которые исключают конструктивный диалог.
Котельная Борисоглебского роддома
Мы продолжали быть на связи с жителями Ярославской области, обменивались информацией и мыслями об изменении ситуации, однако после нескольких трагедий, две из которых можно без сомнений отнести к результатам „оптимизации“, стало ясно, что молчать больше нельзя. Если ситуацию оставить в нынешнем состоянии, то русская деревня вымрет, или произойдет постепенное замещение менее притязательными поселенцами из других стран. В любом случае, колыбель русского народа и русской культуры перестанет существовать.
Сегодня мной, как членом Общественной палаты направлены обращения президенту Путину и министру здравоохранения Скворцовой. Мне очень хочется верить, что высшие руководители просто не знают о том, что женщины отрезаны от роддомов непроходимой дорогой. И это в двухстах километрах от Кремля».
Подготовил Леонид Виноградов