— Как вы узнали про Элю?
— Более десяти лет я в качестве волонтера стараюсь помогать детям из детских домов России. Участвую в разных волонтерских проектах. И вот в рамках одного из волонтерских проектов фонда «Волонтеры – в помощь детям-сиротам» я узнала, что в Приморском крае есть девочка Эля, со сложным заболеванием ручек, которой волонтеры искали клинику для лечения. Мы подключились. Сначала тоже искали клинику в Германии, а потом, постепенно, беседуя с врачами, понимая весь объем работы, реабилитации, которая предстоит, начали примерять ситуацию на себя. Может быть, мы сможем Элечку не только лечить, но и забрать ее домой?
Юлия, Али и Эля. Фото: Удочерение-эли.рф
— Что вы делаете как волонтер?
— Я участвую в разных проектах, но, в основном, — в проекте индивидуального шефства «Невидимые дети», когда деткам из детских домов ищут индивидуальных шефов, по принципу: один ребенок — один взрослый. Цель этого проекта — детям, у которых все общее: воспитатели, вещи, — дать чувство индивидуального, твоего взрослого, который заботится и думает только о тебе, о тебе лично, а не обо всем твоем детском доме. Очень удачная идея, я считаю. В этом проекте я более семи лет. Моей первой подшефной девочке в начале нашей дружбы было 12 лет, сейчас ей, соответственно, 19 лет. Она уже вышла замуж, родила дочку. Все эти годы я была рядом с ней, пусть и удаленно. Далеко, но близко.
Писала бумажные письма от руки, звонила, приезжала, в последние годы к общению прибавились социальные сети. Конечно, это не мама. Самый идеальный вариант для ребенка — забирать его в семью. Но для детей старшего возраста, у которых мало шансов попасть в семью, подобное общение — это шанс иметь близкого взрослого друга.
А другой проект, в котором я участвую – это один из аспектов деятельности фонда «Волонтеры – в помощь детям сиротам», — помощь в оказании необходимого лечения детям из детских сиротских учреждений, благодаря которому я и узнала об Эле.
— Как вы принимали с мужем решение удочерить девочку?
— Это решение мы вынашивали годами, давно шли к нему. Занимаясь волонтерской деятельностью, постепенно все равно приходишь к ощущению, что этого недостаточно, это все полумеры и что конкретного ребенка надо забирать в семью.
Мы просто, можно сказать, ждали, когда появится на горизонте наш ребенок. К Элечке мы прониклись всей душой, поняли, что нашли своего ребенка.
Наличие уже имеющихся детей абсолютно не мешало принять это решение. Скорее, наоборот. У старшего Диасика — большое чувство ответственности за семью. Он наш главный помощник, помогает с младшими. И с Элей, я уверена, что он будет помогать. Средняя дочка давно просила сестренку, у нее же два брата. Она тоже с радостью ждет Элю. А с младшим Даником Элечка будет «двойняшкой» — им по четыре года, так что Эля ему и товарищ для игр.
Семья Бейсеновых. Фото: Novayagazeta.ru
Дети видели свою новую сестрёнку на фотографиях, на видео. Она им очень нравится. Тянутся к ней уже, ждут ее.
— Как складывались ваши отношения с Элей?
— Мы уже 18 месяцев, полтора года в процессе усыновления и за это время Элечку полюбили всем сердцем. Потому, что любовь — это то чувство, которое взращивается. Когда ты долго вкладываешь в человека, этот человек для тебя становится дорог, любой человек, а ребенок тем более.
Эля – такой солнечный, светлый ребенок, что его невозможно не полюбить. Она к нам тоже уже очень привязалась. Когда мы с ней разговариваем по скайпу или по телефону, она всегда нас узнает, спрашивает, как дети, которых знает по именам. Спрашивает: «А когда ты приедешь?»
— Вы сразу ей сказали, что хотите забрать в семью?
— Нет, на это мы не имели морального права, — давать Элечке ложную надежду. Мы-то для себя все решили, написали согласие, но последнее слово оставалось за судом. Это нам было понятно и мы прекрасно знали, что международное усыновление — процесс долгий, с определенными рисками. Мы не говорили: «Эля, мы твои мама и папа». Мы сказали: «Нас зовут Юля и Алик, мы хотим с тобой дружить». Мы с ней и дружили.
Но наша осторожность не помогла. Дети из Дома ребенка все равно знают, что если взрослые тетя и дядя приходят к малышу, играют с ним, они его потом забирают домой. И поэтому буквально со второй встречи, когда мы приходили к Элечке, вся группа галдела: «Элина мама пришла». И она нас все равно уже воспринимала как маму и папу.
Фото: Удочерение-эли.рф
— Спрашивала: «Когда вы заберете меня домой отсюда?»
— Она говорила: «Я хочу поехать на машине в Германию». А само понимание: «домой» для детей из Дома ребенка – абстрактное. Она еще не знает на практике, что такое дом.
— Вы как-то готовились к принятию ребенка из сиротского учреждения?
— Конечно, причем тщательно. Я знаю, что трудности будут. Будет период адаптации. Появятся проблемы, будем их решать по мере поступления. Мы прошли с мужем не только Школу приемных родителей, но и за десять лет прочли много литературы на эту тему. Много общались и общаемся с приемными семьями.
— Вы уже приготовили комнату для Эли комнату, или пока, до решения Верховного Суда, не решались?
— Не решались. Мы комнату для нее запланировали, но еще не готовили. Мы себе загадали: если все получится, то комната, которая сейчас – кабинет – будет комнатой для девочек, туда поселятся Элечка и Дамира. Сейчас вернемся и все переоборудуем. Но кроватку, одежду и игрушки для Эли мы все равно приготовили.
Самое первое, что ожидает сейчас нашу всю семью — это совместное празднование Нового года. Елку мы еще не покупали, не успевали. Вернемся с Элечкой, купим. Все вместе нарядим.
Это будет ее первая елка дома, которую она наряжает.
На празднование Нового года у нас такая традиция: каждый член семьи готовит всем подарочки и мы прячем их под елку. И потом, в Новогоднюю ночь мы достаем, каждый ищет сверток, где подписано его имя.
На Новый год мы готовим семейный концерт. Каждый член семьи по желанию готовит какой-то номер: песню поет или, например, старший сын на пианино играет. Элечка, конечно, сейчас сама участвовать не будет, ей нужно просто понять, куда она попала, но она уже соприкоснется с ощущением семейного единения и общего семейного праздника.
— Как вы восприняли отказ в усыновлении в первый раз?
— За эти полтора года я очень, очень устала. Сейчас я на крыльях, второе дыхание открылось от того, что Эля будет с нами, у меня снова есть силы.
Фото: Удочерение-эли.рф
Но в целом было очень тяжело: постоянный сбор документов, постоянные звонки, письма, обращения. У меня свободного времени не было за эти полтора года. И это все бы ничего, если бы в сентябре суд нам не отказал. Это был жестокий удар, когда ты понимал, что весь проделанный путь, все было зря и ребенок все равно остается в системе, его перспектива — дом инвалидов. Мы не смогли, мы не вытащили, мы ее подвели. Ребенок нам открылся, потянулся, доверился, а мы вот так Элечку предали. Было очень тяжелое чувство, хотя мы понимали, что это не мы лично, но ребенку-то какая разница до нюансов? Главное, что мы к ней приходили, а теперь больше не придем, мы ее бросили. Я очень страдала, переживала на этот счет. После решения суда у меня была истерика, муж утешал, как мог. А на утро мы сказали друг другу: «Ну что, подаем апелляцию, не сдаемся!». Апелляция привела к счастливому концу, а точнее, к началу новой жизни – и нашей, и Элиной.
— Если расставлять приоритеты вашей жизни на сегодняшний момент, чтобы вы назвали первым?
— Конечно, дети, их воспитание. Мне нравится быть мамой. Это мое призвание. У нас с мужем трое кровных детей — сыну Диасу четырнадцать лет, дочке Дамире девять лет и Данику четыре годика. Я счастлива, что детей теперь больше. Люблю проводить с ними время, играть или заниматься. Например, русскому языку я учу детей сама, с помощью учебников. Мы играем в настольные игры, совершаем вылазки в кино, в бассейн. Мы постоянно планируем с детьми что-нибудь интересное. Любим сесть на велосипеды — муж, я, все дети и отправиться в лес…
— Когда Эля будет дома?
— Мы очень надеемся, что успеем до Нового года. Вчера в Верховном Суде мы забрали письменное мотивировочное решение, определение суда. На это определение необходимо поставить апостиль. И с этим определением мы можем улетать забирать Элечку. На месте тоже будет ряд бюрократических процедур. Необходимо будет свидетельство о рождении поменять, получить для Эли российский загранпаспорт, потом немецкий выездной паспорт. Но все это мелочи по сравнению с главным – Эля едет домой!