«Мама ученика угрожала меня убить»
Марина, учитель истории и обществознания, педагог-организатор, стаж — 2 года:
— Как-то я ложилась на операцию. Сообщила об этом родителям своих пятиклассников, обозначила примерные сроки и попросила писать только в экстренном случае.
Легла. В первый же день меня прооперировали под общим наркозом, потому что ситуация угрожала жизни. Вечером я еще не была готова к конструктивному диалогу.
В 22:30 позвонила мама одного ученика. Я испугалась: поздно, мама никогда до этого не звонила во внерабочее время, да и я предупреждала, что меня беспокоить не стоит. Оказалось, ребенку нужно было уйти к стоматологу с последнего урока. Не помню, что ответила маме, но все было в рамках приличия.
Этим же вечером в родительском чате появилось сообщение: «По ходу, учительница наша ушла в запой». Естественно, это сообщение вызвало бурное обсуждение. На мое счастье, адекватных родителей оказалось больше, клеймо алкоголика с меня сняли, но осадочек остался. Узнала я об этом только потому, что одна из мам работает педагогом в нашей школе и показала мне «сообщение раздора».
Вторая история длинная и опасная. В новой школе я взяла 8-й коррекционный класс. Дети с ментальными нарушениями. У одного ученика мама с алкогольной зависимостью: она часто устраивает скандалы учителям, которые «постоянно обижают ее сына», и ругается с учениками.
В один прекрасный день, в пьяном состоянии, она пришла на урок и начала душить учителя физкультуры, драться с детьми. Выводила ее Росгвардия.
Через день я узнаю от администрации (спустя два месяца работы с классом), что эта мама была осуждена за убийство и получила отсрочку наказания: ребенку с инвалидностью еще нет 18 лет.
Вишенкой на торте для меня стал звонок: 40 минут мама говорила, что я плохой педагог и классный руководитель, а после угрожала меня убить, если я не разберусь с конфликтом, которого и не было. Помощь администрации заключалась в том, что я смогла отказаться от классного руководства. Из советов, как в такой ситуации поступать: «Почитайте литературу».
Работаю я недолго, с родителями общаюсь осторожно. В первой школе они были отзывчивые, отвечали в чатах, перезванивали, если были чем-то недовольны, всегда разговаривали в спокойном тоне, мы вместе искали компромиссы. С родителями других классов все тоже было ровно.
Во второй школе сложнее. Это школа в маленьком провинциальном городе, в районе, где многие, к сожалению, утопают в алкоголе. Поэтому родители уже не беспокоятся о детях, редко отвечают на сообщения и звонки. И нужно ходить домой, чтобы выяснить, почему ученика нет в школе.
Для себя я поняла две вещи. Во-первых, спасает юмор. Поговорили с родителем — посмеялись над нелепостью разговора, если он не удался. Во-вторых, ребенок всегда хороший, даже если «плохой». Родителям нужно так и говорить. Например, ваш Петя очень хороший, но то, что он курит сигареты прямо на уроке, его портит. Давайте вместе работать над этой проблемой.
«А когда мы будем пить чай?!»
Татьяна, учитель математики и информатики, стаж — 10 лет:
— Работать в школу я пришла в сознательном возрасте. И всегда мне давали классное руководство. Какими бы ни были дети, с ними всегда можно договориться. Но зачастую невозможно договориться с родителями.
Я сразу проговариваю, что остаюсь на связи, но прошу излагать проблему кратко и по существу в мессенджерах. Если что-то серьезное, то сама перезвоню, предварительно спросив, могу ли я связаться по телефону. Объясняю, что во время уроков не отвечаю на звонки, а сообщения вижу и отвечу по возможности. Если дети просят мой телефон позвонить родителям, даю. Звонками меня обычно не донимают. Но так было не всегда.
Три года назад я устроилась в новую сельскую школу. Впервые мне достался хороший по успеваемости класс, где дети соблюдали все нормы и правила. То есть, по сути, с ними не должно было быть проблем, но проблемы возникли с родителями.
Конфликт случился до жути абсурдный. Родители хотели, чтобы я пила с их детьми чай, то есть устраивала чаепития, что запрещено СанПиНом. Пожаловались администрации, что я не хочу пить чай с их детьми. Был ужасный скандал, где присутствовал директор. Он долго беседовал и с детьми, и с родителями. Казалось, все уладили. Через некоторое время на родительском собрании опять подняли эту тему. Одна мама, перебивая мой доклад на тему «Что такое хорошо и что такое плохо», воскликнула: «А когда мы будем пить чай?!»
За три секунды я успела подумать: «Ну сколько можно пить чай? Пригласите меня уже на что-то более горячительное». Один из пап озвучил мои мысли: «Ну надоели со своим чаем, давайте пить коньяк!» Чем и поставил точку в этом разговоре.
Но в итоге все равно кто-то написал жалобу через пару месяцев, что я не пью чай с детьми. Я не стала разбираться и выяснять, просто пришла и написала заявление об отказе от классного руководства.
Вообще для меня это был самый тяжелый класс. Чай мы с детьми все же пили. Ну как пили? Каждый приносил с собой что-то к чаю, наливал чай, садился за общий стол с телефоном. Жалобы на меня были поставлены на поток без повода. Я в дороге, нет сети — жалоба директору. Не отвечаешь во время урока — жалоба. Хотя сами были тяжелы на подъем. Организовать праздник детям, помочь с тем же чаем, прийти на собрание — нет, не слыхали.
Написала заявление и забыла об этом классе как о страшном сне. Да, я сильно переживала, переваривала это в голове несколько дней. Хотелось купить большую коробку чая и подарить от всей души тому человеку, которому его так не хватало. Но я так и не выяснила, кто это был. Парадокс, но на мою защиту встали самые неадекватные, по мнению администрации, родители. И да, это лайфхак — вечно недовольные администрацией и строчащие жалобы в Минобр костьми за вас лягут. Проверено, и не раз!
Еще был случай, когда я брала классное руководство на замену. Класс достался сильный, успешный. Но дети устроили разбирательство между собой. Как они мне сказали, «забили стрелку»: дети судьи, прокурора, начальника ГИБДД. Я сообщила родителям в чате. Ой, что тут началось… «Вы же педагог! Как Вы можете говорить такие слова?!» Дебаты из серии «казнить нельзя помиловать» затянулись на два дня. Заместитель директора сказала только: «Не отвечайте им». Родители уже грызли друг друга, а дети помирились и забыли.
На исходе второго дня одна мама, только что присоединившаяся к спору, написала: «Родители, а вас не смутило, что дети забили стрелку, а не устроили переговоры?» На этом поутихли.
Как предметник сталкиваюсь с недовольными родителями, конечно же, больше. Самые банальные истории про неудовлетворительные оценки похожи одна на другую, как под копирку. Обычно пишут, что мы не умеем находить общий язык с их «одаренными» детьми, что уроки наши не интересны, что мы не любим их детей. Вместо того, чтобы просто выучить с детьми таблицу умножения. Самым проблемным родителям пишу в электронный дневник, чем ребенок занимался на уроке, прикрепляю фото работ, ставлю два. Три таких сообщения — и претензии заканчиваются. Обычно даже самые агрессивно настроенные родители выговариваются и прислушиваются. Главное, самому не опускаться до агрессии.
«Мне срочно надо поговорить!»
Юлия (имя изменено), учитель английского языка, стаж — 11 лет:
— Как и многие молодые специалисты, в школу я пришла вдохновленная, с горящими глазами и желанием работать с детьми. Разумеется, не думала, что розовые очки бьются стеклами внутрь. Рано или поздно в жизни учителя появляются два переломных момента: родители и классное руководство.
Раньше родители и учителя работали в тандеме. Сейчас большинство родителей «качают права», забывая об обязанностях, потакают капризам детей и уверены, что им все должны, а учителя можно не считать за человека. Чего стоят гневные звонки и сообщения посреди ночи.
В начале учебного года мне «повезло» побыть классным руководителем на замене в 6-м классе. Класс попался, в принципе, хороший, детей я знала. Все шло нормально до определенного момента.
Как-то я уже готовилась ко сну и заметила, что мой телефон буквально разрывается от уведомлений «ВКонтакте». Мельком глянула и поняла, что это сообщения от мамы одной из девочек. На часах 00:45.
Сообщения были в духе: «Мне срочно надо поговорить!», «Я только пришла с работы а тут такое!», «Дайте мне номер или позвоните мне сами!», «Очень хочется разобраться в сложившейся ситуации». А потом начались звонки. Трубку я не взяла. В конце концов, звонить и писать в такое время по рабочим вопросам — неуважение.
Я начала перебирать в голове события дня, не понимая, в чем дело: драк вроде не было, никто ни в кого не плюнул, не кинул стулом, никто из коллег не звонил с жалобами. Но уровень тревожности резко уперся в отметку «максимум», поэтому я все же поинтересовалась у мамы, что за такое неотложное дело. В ответ получила следующее: «Здравствуйте. Я хочу спросить, что за статья у учителей 43. Учитель математики сегодня сказала на уроке детям. Если вам не трудно узнайте пожалуйста. Если надо я подойду в школу и узнаю что за статья 43» (пунктуация сохранена. — Прим. ред.).
Я терпеливо объяснила родительнице, что статья 43 Закона «Об образовании» содержит обязанности учеников. Хотя, на мой взгляд, она сама могла вбить статью в поисковик.
На следующий день я нашла учителя математики в школе и попросила посвятить в подробности. Как оказалось, у детей было настроение озорничать, они плохо работали, отвлекались, веселились, а учитель напомнила про статью, в которой есть в том числе и пункт про соблюдение дисциплины. В общем, мы пришли к выводу, что до родителей часто информация доходит в перекрученном виде. Дети рассказывают так, чтобы им не влетело, а родители верят.
Разумеется, я провела серьезную беседу с классом, напомнила про рассказ «Все тайное становится явным», объяснила, насколько важно слушать учителя на уроках, чтобы потом не лить слезы по полученным двойкам.
Конечно, есть очень настойчивые и тревожные родители, которые готовы распять учителя ни за что. В таких случаях всегда привлекаешь администрацию. И не всегда администрация встает на сторону учителя.
Родители зачастую считают, что могут указывать, какие оценки ставить, как и с кем сажать, как вести уроки, какие задания давать, писать и звонить посреди ночи, оскорблять, обсуждать учителей при детях (да, уважаемые родители, все, что вы делаете и говорите дома, дети приносят в школу). Администрация не хочет лишних проблем и войны с родителями и прокуратурой. Поэтому прилетает чаще всего рядовому учителю.
Для себя я вывела одно правило: сохранять спокойствие, не поддаваться эмоциям и не позволять себя продавливать.
«Родители все знают, а ты малявка»
Ярослава, учитель обществознания и истории, стаж — 6 лет:
— Когда я пришла работать в школу, мне попался 5-й класс, где родители были включены в учебу. Естественно, после началки у детей снижаются оценки. Как-то ко мне пришла одна мама и начала разговаривать на ты: якобы я не так оценила работу ее ребенка. Помню, у ребят было задание на «обществе»: нарисовать, как они представляют термины, которые мы изучили. Вроде бы ничего страшного, но родители позвали меня на собрание: «Задание слишком сложное!» И тоже разговаривали на ты, как с ученицей.
Но в конце этот класс относился ко мне с большим уважением, потому что все поняли: я учу и оценки ставлю по справедливости.
В следующем классе был мальчик, которому все учителя завышали оценки. Я достаточно принципиальный учитель и ставлю то, что человек заслужил. Приходит мама, в таком же ключе начинает: «Как это так? Мой ребенок вас боится».
То есть люди не настроены на то, чтобы ребенок получал знания. Они настроены на то, чтобы он получал хорошие оценки.
И с молодыми учителями так общаются часто: родители все знают, а ты малявка.
Учить пытаются вообще во всем. Была мама, которая хотела попасть ко мне на урок. Но я тогда уже обросла чешуей и сказала, что ко мне на урок могут прийти только с позволения директора и только люди с педагогическим образованием. Мы с ребятами проходили тему, и некоторые темы были объединены. Мальчик не сделал домашку. Мы писали конспект, я его спрашивала по конспекту. В тетради, конечно, ничего не было, и я поставила соответствующую оценку. Мама возмутилась: «Как это так? Мы эти параграфы не читали. Вы так не могли преподавать!»
После этого я стала распечатывать Закон «Об образовании» каждому классу: там хорошо описано, что должны делать родители, что учитель сам выбирает педагогическую тактику и никто не имеет права вмешиваться.
Одна мама мне звонила в 22:00: спросить, за что у ее ребенка два. Границы очень сложно отстаивать, особенно когда ты молодой специалист. В какой-то момент я запретила коллегам давать мой номер: связь только через администрацию, разговоры — только при администрации. Это помогло.
«Мой сыночек не врет»
Ирина, учитель математики, стаж — 1 год:
— С родителями взаимодействовать куда сложнее, чем с детьми. И дело не в том, что дети слушаются, а родители нет. Зачастую родители даже не слышат, что говорит учитель. Что бы и как бы учитель ни говорил, родители заранее настроены на то, что учитель обвиняет их ребенка, а они его защищают.
Главный лозунг: «Мне все всё должны, а я никому ничего не должен».
Как-то между уроками заходит в кабинет мама одного из учеников — с обвинениями в мой адрес, что я необоснованно ставлю двойки ее ребенку. Более того, он якобы подходил ко мне исправить свои оценки, а я его «отшила», сказав, что мне некогда с ним возиться. Я молодой специалист, мне детей жаль, двойки я ставлю ну в очень крайних случаях, когда откровенно игнорируют мои требования по предмету. Все оценки я могу подтвердить, работы хранятся у меня, поэтому больше всего задело, что ученик, ни разу не подходя ко мне, соврал.
Я ответила матери, что такого быть не могло, на что она мне заявила: «Да ладно вам, все так могут сказать, а мой сыночек не врет. Я его давно знаю, а вы только три месяца. Он вообще не может врать». Значит, вру я? Хорошо. Уроки у нас каждый день, грош цена мне как педагогу, если за три месяца я не поняла, что за ученик/человек передо мной. Конечно, я потом спросила ребенка. Он ответил, что мама не так поняла, накрутила себя… Я рассказала о своих чувствах в тот момент, и он согласился, что поступил нехорошо, но согласился формально.
Основная причина конфликтов — оценки. Это я вижу не только по своей работе, но и по работе коллег. Многие родители, видимо, уверены, что оценки мы ставим им, а не их детям. Никто не говорит о знаниях: «За что двойка?» Так и хочется ответить: «Ну откройте учебник, спросите любое правило, определение, алгоритм — ну ничего не знает, не учит. Откройте тетрадь, посмотрите, что записал на уроке… Ну ничего!» Последует ответ: «Учитель должен замотивировать, учитель должен заинтересовать, учитель должен научить». Я хочу уважения, уважаю других и хочу работать в одной команде. Поэтому предлагаю родителю варианты такой работы.
«Не может быть троек по “школьному английскому”»
Юлия Викторовна, учитель английского языка, стаж — 20 лет:
— Мне никогда не было трудно взаимодействовать с родителями. Ни когда мне было 20 лет, ни сейчас, когда стаж достиг 20. Возможно, в первые годы работы смущала и несколько сдерживала разница в возрасте, но сейчас я уже стала старше многих родителей своих учеников. Ну и плюс за эти годы я увидела и услышала столько трэша, что удивить меня чем-то крайне сложно.
Чаще всего претензии родителей относятся к оцениванию. Однажды в школу пришла родительница ребенка из четвертого класса. Классный руководитель заранее меня предупредила, и я решила, что мама заинтересована в успеваемости ребенка, поскольку девочка с трудом тянула на тройку. И каково же было мое удивление, когда мама сказала, что они вообще-то рассчитывают на пятерку, потому что… и далее цитата: «Я считаю, что у ребенка не может быть троек по “школьному английскому”». Я тогда ответила, что знаю британский вариант английского языка, американский, канадский, австралийский, но ни в одном учебнике не встречала «школьного» варианта. А потом показала письменные работы ребенка на уроке, и все остальные вопросы отпали.
Я вообще стараюсь сохранять работы детей, и это чаще всего открывает родителям глаза на реальность.
И еще разговор ведется на совсем другом уровне, когда ты можешь четко сказать, что «в соответствии со стандартами обучения иностранному языку, утвержденными в новых ФГОСах, на данном этапе обучения ребенок должен владеть… знать… понимать…».
Но с одним родителем разговаривать не трудно, гораздо труднее справиться, когда на тебя «наезжает» целый класс родителей. Такое тоже было. Меня вызывали на родительское собрание, потому что родители были недовольны учителем (ну, впрочем, как обычно). В процессе от родителей прозвучала фраза: «Ну дети же что-то, но сделали. Уж как смогли, так смогли. Вы должны были оценить старания».
Тогда в этом районе начали рушиться недавно построенные дома, на стенах появлялись огромные трещины, и жители микрорайона судились с застройщиками. Я не нашла ничего лучше, как ответить, что строители, которые строили ваши дома, тоже, наверное, старались. Уж как смогли, так смогли. Вопросы отпали.
Конечно, есть родители, до которых невозможно достучаться. Но таких единицы, и я списываю их поведение на недостаток воспитания, критического мышления и психологические травмы, связанные со школой, которые они сами получили в детстве и теперь пытаются компенсировать через своих детей. К сожалению, таким поведением они не лечат травмы, а только взращивают новые, но уже у своего ребенка. Но я не психолог и не психотерапевт. Мне платят деньги за то, что я даю детям знания.
На мой взгляд, главное — вовремя распознать родителя, с которым возможен конструктивный диалог, и вместе работать над успеваемостью ребенка. А на родителя, с которым этот диалог невозможен, даже не стоит тратить свое время. В этом случае на помощь приходит администрация.
С администрацией мне всегда везло. Только однажды нашла коса на камень, но в том месте я проработала полгода, а следующие полгода пыталась уволиться, потому что не готова работать с администрацией, которая считает возможным оскорблять и унижать своих же сотрудников. Вообще, чтобы наслаждаться учительством, нужно чувствовать, что это твое. Быть учителем — моя детская мечта, и я рада, что я своей мечте не изменила.
Фото: freepik.com