В своем персональном блоге протодиакон Андрей Кураев прокомментировал реакцию Интернет-сообщества на постановление Епархиального собрания г. Москвы о выделении на одном из московских кладбищ участка земли для достойного христианского погребения детей-сирот:
Постановление Епархиального собрания г. Москвы:
«Обратиться к городским властям с ходатайством о содействии в выделении на одном из московских кладбищ специального участка земли для достойного христианского погребения детей-сирот».
Это не сейчас. Это год назад, 23.12.2011 http://www.patriarchia.ru/db/text/18522
Безо всякой связи с нынешними напрягами в российско-американских отношениях с «делом Магнитского» или «анти-магнитским законом».
Постановление было. И следующему епархиальному собранию Патриарх докладывает, что эта часть постановления была выполнена. Всё. Никакого злого умысла. Никакой политики.
Вопрос и в самом деле нравственно ясен: за сирот заступиться некому. Сирота может быть не годовалым несмышленышем, а, скажем, 14-летним человеком. Он умер. «Органам опеки» проще всего и дешевле всего его останки сжечь. И наплевать на то, что он уже считал себя самостоятельным человеком и у него могли быть свои религиозные представления и представления о собственном уходе из жизни. Но денег на покупку могилы, как и на покупку квартиры у него не было. Родне он не был нужным живым, тем более он не стал им нужен мертвым. А посему на автомате — в печку его.
Вот против этого и восстала Церковь. Что в этом антигуманного?
И такая форма помощи вовсе не означает, что Церковь не проявляет иной заботы о сиротах.
Церковь сделала действительно добрый шаг. А получила порцию интернет грязи. Рамблер в своих новостях говорит, что В «Яндекс.Блогах» эта тема вышла на первое место.
Понять возмущенных нетрудно. Последний месяц любое упоминание о сиротах сводилось к политическому и лицемерному контексту. «Закон Димы Яковлева» неприличен своей политической заточенностью: судьбы людей приносятся в жертву не то что государственным интересам, а личным интересам части чиновников, чьи планы попутешествовать по заграницам могут быть нарушены американским «законом Магнитского».
И вот — Путин подписывает этот закон в день, когда западный мир (которому, собственно, и адресован подписываемый им закон) отмечает память младенцев, умученных Иродом в Вифлееме («28 декабря День святых невинных младенцев Вифлеемских — http://www.ng.by/ru/issues?art_id=6
Это не согласование действий Патриарха и Кремля друг с другом и с западным календарем. Это — совпадение. Случай.
Но для христианина слово случай — это лишь повод не упоминать всуе имя Творца. Так что все серьезней, чем чей-то заговор или недосмотр. Поверх человеческих воль и планов вмешался Промысл.
Прошлым мартом я говорил о том, что, возможно, есть попущение Божие на то, чтобы наша Церковь прошла через опыт общественной обструкции, критики и осмеяния (что отнюдь не тождественно опыту гонений: этого опыта у нас и так достаточно).
Вот и очередное подтверждение: мы хотели быть хорошим и выглядеть хорошо. Но в медийном зеркале вообразилась образина. И никто в общем ни виноват. Так получилось. Значит, Промыслитель чем-то (и отнюдь не этими пререкаемыми словами Патриарха) в нас недоволен. И что-то хотел бы в нашей Церкви поменять. Понятно, что прежде всего в Церкви — ведь кого наказуют, кого бьют, того и любят.
Вчера на епархиальном собрании патриарх Кирилл говорил, что нынешняя война против Церкви ведется ожесточеннее, чем во времена хрущевских гонений.
Если это так, если не эпизод, если такие «непонятки» случаются раз за разом — значит, Бог чему то нас хочет научить. Он дает понять, что у нас «в консерватории» что-то не так.
И тут я вспоминаю эпизод из доброго американского фильма «Последний отпуск» (ну там про Карловы Вары), когда хористка церковного хора под давлением своих бед вдруг начинает прямо в храме слагать непредвиденный спиричуэлс — «За что, Господи?! Why, Jesus?!» — и вся община подхватывает ее вопрос и ее пение.