Зачем Бог сотворил блоху?

Видели ли вы когда-нибудь блоху под микроскопом? Этот паразит в увеличенном виде — почти произведение искусства. Корреспондент «НС» убедилась в этом, побывав в Зоологическом институте РАН Санкт-Петербурга. Для заведующего лабораторией паразитологии Сергея МЕДВЕДЕВА этот факт, как и многие особенности из жизни блох, неудивителен — даже блохи, по его мнению, напоминают нам о совершенстве, заложенном во всякую тварь Создателем. При этом доктор наук и составитель признанной во всем научном мире систематики блох одновременно — директор приходского православного культурного центра в поселке Колтуши под Санкт-Петербургом. О том, что общего между наукой и приходской жизнью, он рассказал «НС».

Паразиты и хозяева

«Я крестился в 1989 году, жена меня попросила, говорит, чтобы можно было церковно за тебя молиться, — рассказывает Сергей — Но несколько лет после этого я в церковь не ходил — сказывалась крепкая материалистическая закваска молодого “естествоиспытателя”. А потом встретился с известным питерским священником Василием Лесником и после первой в жизни исповеди у него приехал домой с ясным ощущением, что у меня в душе открылось какое-то новое измерение».

Рациональный ум ученого может стать помехой на пути к вере. А может быть и наоборот: понимание, что любая истина, открытая в науке, все равно относительна, заставляет искать истину абсолютную. «Вот, кажется, сейчас мы узнаем что-то такое, чего раньше никто не знал, — говорит Сергей, — сделаем открытие. Сделали, увидели, например, обратную сторону Луны… А дальше-то что? От этого легче стало? Я понял, что рациональные схемы, которые мы выстраиваем в науке, которые для нас убедительны, в действительности могут не отражать того, что есть на самом деле. Особенно это чувствительно в теоретической науке, потому что если ракету конструируют, а она не полетела — понятно, что-то сделано неправильно, а, например, в биологической систематике нет таких четких критериев, все относительно.

При этом наука — ревнивая особа, которая требует всего человека без остатка. Вот, например, академик Мстислав Келдыш — великий ученый, успешнейший человек, президент Академии наук — покончил жизнь самоубийством. Его прочили во вторые Эйнштейны, он занимался математикой, кибернетикой, космосом, но оказался втянутым в какие-то распри с военными и в результате был полностью истощен как ученый. Когда он ушел с должности президента Академии наук, три года еще пытался работать, но уже не мог, у него не вышло ни одной публикации. Наука неблагодарна своим жертвам.

Но тут дело не в том, чтобы вообще не заниматься наукой, а в том, чтобы не становиться ее рабом. У меня мысли бросить науку не было никогда. Даже в девяностые годы. У нас в Зоологическом институте РАН более 20 миллионов единиц хранения в коллекциях по различным группам животных. Это одна из главных коллекций в мире — богатство, собранное многими поколениями ученых. Нельзя же вот так все это было бросить во время разрухи в стране и уйти.

Я вот думаю, что, по сути дела, когда я приду на суд Божий, Господь же не будет меня про блох спрашивать и про их классификацию. А может, наоборот, Он покажет мне, как есть все на самом деле, и я пойму, какую я чепуху лепил. Но Богу угодно, чтобы мы трудились там, где Он нас поставил, и приумножали свои таланты. И наука может быть материалом для этого.

Я вот смотрю на насекомых и думаю: как удивительно все устроено! Две тысячи видов блох — это значит, что одна и та же задача — нахождение и питание на теле прокормителя — может быть решена двумя тысячами способов! Тварь приспосабливается к низвергнутому падшему миру, но все равно она демонстрирует нам то совершенство, которое было изначально в нее заложено Творцом. Блохи и все прочие паразиты — это не проклятие человеку, они напоминают нам, что мы живем не одни в этом мире. Господь нам через них открывает, что мы должны думать о мире в целом и о взаимодействии с ним. Это для нас воспитательная акция. Возможно, в Царствии Небесном все это будет открываться иначе».

Изучение и классификация блох имеет немаловажное медицинское значение: блохи являются переносчиками чумы и эндемического сыпного тифа, причем одни виды блох переносят инфекцию, а близкие к ним — нет. А диагностика различения этих видов затруднена, задача ученого — найти и описать эти различия.

«Первое, что стало для меня интересно и важно в науке, — рассказывает Сергей, — чтобы огромный объем данных, накопленных многими учеными, стал доступен другим исследователям. Особенно с появлением современных методов исследования, которые открывают перед нами новые пласты информации, необходимо найти место тому, что было накоплено в предыдущие столетия. Ведь работали ученые, по своим интеллектуальным качествам ничем не уступавшие современным людям. Я вообще люблю порядок. Наверное, поэтому я занялся вопросами систематики и классификации животных».

Сергей Медведев систематикой и классификацией блох занимается более тридцати лет.

Сайт и созданная им база данных по мировой фауне блох под названием «Пархост» («паразиты и хозяева») в 2000 году был назван одним из лучших сайтов в мире по науке и технике. И сейчас база данных по мировой фауне блох — единственная из отечественных, опубликованная в международном Catalogue of Life , ежегодно переиздаваемом в Великобритании.

Белые платья и выломанные унитазы

Под Санкт-Петербургом есть небольшой научный поселок Колтуши. В 20-е годы известный физиолог Иван Петрович Павлов основал здесь научный центр, и Колтуши стали прообразом современных академгородков. При Павлове здесь был научный оазис, по всему поселку цвели розы, а научные сотрудники жили в уютных симпатичных коттеджах. Сегодня часть жителей Колтушей — сотрудники Института физиологии РАН им. И. П. Павлова. Роз, правда, уже не видно, обветшавшие коттеджи окружены безликими пятиэтажками, и, по мнению одного из жителей поселка, «сейчас здесь все изгажено, исписано и носятся толпы оголтелых подростков». Но есть здесь жители, которые не променяют этот поселок ни на что. «Мы отказались от ипотеки, чтобы не уезжать отсюда, хотя давно мечтаем об отдельной квартире», — рассказывает жительница Колтушей Ирина. Причина такой верности, по ее словам, в приходском православном культурном центре, без которого она не представляет ни своей жизни, ни жизни своей семьи. Основал центр житель научного городка биолог Сергей Медведев.

«Единственный в Колтушах православный храм святых апостолов Петра и Павла, который, кстати, в тридцатые годы посещал академик Павлов и его семья, был взорван в 1964 году, — рассказывает Сергей. — Осенью 1991-го в Колтушах вновь появилась православная община, но служить приходилось в здании бывшего детского сада. В 1996 году началось строительство деревянного храма в честь святого праведного Иоанна Кронштадтского, и тогда же у нас возникла идея создать при храме приходской культурный центр. Мы хотели, чтобы это была не просто воскресная школа, а такой мостик между Церковью и миром, чтобы к нам приходили дети и родители из разных семей, необязательно воцерковленных. В Колтушах нет дома культуры, и мы пригласили к себе разных преподавателей, у которых нет помещений для занятий, но которые хотели бы заниматься с детьми без всякой аренды, — и таким образом прибрали всех активных людей, которые есть в нашем поселке». Так в приходском центре появились лепка и резьба по дереву, которую ведет скульптор и архитектор, детский театр, флористика, шитье кукол, английский язык, а также подготовка к школе, компьютерный класс — в общем, сейчас в центре около 20 кружков, в которых в общей сложности занимается 120 детей.

Примерно в это же время появилась программа сотрудничества Санкт-Петербургской епархии с христианскими приходами Сиэтла. Инициатором этого был русский православный священник из Америки: «Вот вы стремитесь со своими проповедями в Россию — обратился он к протестантским приходам в Сиэтле, — а для русских всегда было свойственно православие, и если вы хотите христианам помогать, то помогайте Православной Церкви!» Через некоторое время делегации семи протестантских приходов из США приехали в Санкт-Петербург. Митрополит Иоанн (Снычев), зная, что приход в Колтушах — один из самых нуждающихся в епархии, направил представителей одного из пресвитерианских приходов сюда. «Протестанты помогали нам строить храм, убирали мусор, — вспоминает Сергей. — Тогда свои занятия Православный культурный центр вел в здании с окнами, заколоченными гнилыми досками. Один из членов сиэтловской общины увидел наших детей в белых платьях, занимающихся танцами на фоне облезлых стен и выломанных унитазов. После этого он написал мне: “Сергей, моя семья будет выделять вашему приходу 3000 долларов в год”. Потом к нему присоединились другие члены американской общины. И с тех пор центр в большой степени существует на пожертвования американского прихода». Одно время, правда, были люди, которые обвиняли Медведева в том, что он американских протестантов принимает. «Никаких экуменических попыток и в помине не было, — говорит Сергей. — Наоборот, в основе всего лежало глубокое уважение к культуре и вероисповеданию и искреннее желание помочь друг другу. На протяжении многих лет американцы приезжают к нам в гости после Пасхи и радостно поют в храме “Христос воскресе” на русском и английском языках. Может быть, в первые их визиты и была некоторая напряженность, но сейчас многие из американских друзей стали нам как родные. И эти отношения, поверьте, взаимны. А ведь мы когда-то готовились воевать с Америкой, люди моего поколения хорошо это помнят. Один из этих приезжающих к нам американцев, бывший военный моряк-подводник, мне как-то сказал: “Я полжизни смотрел на вас через перископ. А теперь я вижу, кого я собирался бомбить ” ».

Парусный флот и ветер из фенов

На фотографии вдоль дороги едут около 20 велосипедов, большинство велосипедистов — дети лет десяти-двенадцати, есть и взрослые, у некоторых сзади сидит по малышу — это Медведев и компания отправились в велосипедный поход.

Вообще Сергей Глебович даром что биолог, преподает в центре детям… историю.

«Я понял в какой-то момент, что если мы не будем рассказывать им о Петре Великом, о Суворове и Кутузове, Пушкине и Глинке, то это будет поколение, ничего не знающее, кроме Симпсонов. Но как рассказывать? Мы не школа, нам главное не сумму знаний вложить в голову, не факты, которые они тысячу раз забудут, а передать наше отношение к тому, что нам интересно и дорого, они должны заразиться этим от нас.

Мы начали с эпохи Петра Первого, потому что можем в окрестностях Питера эту эпоху пощупать. И вот ездим, смотрим крепости разных времен, архитектурные стили и интерьеры в натуральном виде. В прошлом году прожили семь дней в Павловске, а этим летом ездили в Пушкинские горы. Кроме поездок и экскурсий готовим с детьми компьютерные презентации по истории искусства. Вот начали проходить историю флота и на ней зависли. Я стал с ними разыгрывать морские сражения — купил 20 парусных кораблей, мы составляем шесть столов, рисуем на бумаге линию берега. Первое сражение было — битва Ушакова с турками у мыса Калиакрия в Болгарии. Сначала мы все это на схемах сражения изучили, потом посмотрели отрывок из фильма, а потом разыграли с помощью нашего парусного флота. Мальчики управляли кораблями, а девочки фенами изображали попутный ветер».

Для взрослых жителей Колтушей в центре тоже есть чем заняться. «В нашу жэковскую самодеятельность приезжают читать лекции профессора из Санкт-Петербургской духовной академии и семинарии. Четыре года курс лекций по истории Русской Церкви читал известный церковный историк протоиерей Георгий Митрофанов, сейчас второй год архимандрит Ианнуарий (Ивлиев) читает лекции по Новому Завету. На лекции собирается полный зал». Организатор этих лекций — опять же Медведев. «Он у нас и швец, и жнец. И чай наливает, и фотографирует, и картошку таскает. Без него тут бы ничего не было», — говорят мамы.

Наиболее активные родители, в основном мамочки, всячески участвуют и в походах, и в праздниках, и в экскурсиях. А нередко присоединяются и папы, и, что особенно радует Сергея, невоцерковленные. «Они видят, что мы не маргиналы и не одержимые. Может быть, для них таким образом постепенно раскрывается Церковь».

«Знаете, — говорит одна мама, та, что от ипотеки отказалась, — мне кажется, что здесь жажда соединяет людей. Я вот все пью и не могу напиться».

Из жизни блох, или Чума во время высоких технологий

Блоха, как известно, маленькое насекомое, которое сосет кровь, живет в основном на грызунах и птицах, может жить и на человеке. Но нам оно больше всего известно по кошачьим и собачьим блохам. Отряд блох небольшой — всего 2000 видов. Блохи распространены по всему миру, даже в Антарктиде, на островах, где есть птицы. Человеческая блоха была описана Карлом Линнеем еще в 1756 году; до сравнительно недавнего времени блохи были постоянным спутником человека, что было не только неприятно, но нередко и смертельно опасно, потому что некоторые виды блох являются переносчиками возбудителей бубонной чумы и эндемического сыпного тифа. Но где-то в середине двадцатого века вид человеческой блохи неожиданно исчез, — по крайней мере, на европейской части СССР человеческая блоха сейчас практически не встречается, но на человека может временно наскакивать блоха кошачья, собачья или птичья.

Что касается чумы, оказывается, хотя эпидемий этой страшной болезни сейчас в мире и нет, но возбудитель чумы находится в природе постоянно, ее очаги встречаются в Китае, Монголии, у нас в стране, например, в Поволжье, Закавказье, Сибири. В основном возбудители чумы выделяются из грызунов, но известны единичные случаи заболевания чумой человека — например, в Монголии и Китае.

В нашей стране в ряде регионов существует сеть противочумных станций. Несмотря на то что по сравнению с советским временем их количество сократилось, они проводят регулярное обследование территорий и отслеживают динамику развития природных очагов чумы. И если обнаруживаются, например, колонии зараженных грызунов, они истребляются, вплоть до того, что территории засыпают дустом. Замечено, кстати, что вспышка размножения возбудителя чумы в природе (так же как и иксодовых клещей, являющихся переносчиками энцефалита) происходит по непонятным для ученых причинам