— Почему история в Волгограде закончилась гибелью человека?
— Видимо, в данном случае причина конфликта была не столько важна, сколько его участники. У некоторых людей любое событие может спровоцировать неадекватное поведение. Я думаю, что родительский чат тут послужил просто триггером. Вместо этого могли задеть плечом, не уступить дорогу на автомобиле, могло что-то не понравиться в одежде другого человека — результат мог быть тем же.
«У родителей разные представления о школе»
— Ситуация в Волгограде трагична. Тем не менее, многие узнали свой чат, где тоже есть такие споры. Как вы вообще оцениваете такое поведение родителей?
Сергей Пархоменко
— Я думаю, по большому счету, редкие люди могут выбирать, как себя вести. Чаще всего, как и в этой ситуации, поведение людей предопределено их воспитанием, опытом, психологическими особенностями, окружением, ситуацией.
Родительский чат априори конфликтогенная среда. Там люди оказываются вынужденно, у них может не быть вообще ничего общего. При этом, по большому счету, нет никаких понятных правил. Родители оказываются в ситуации, когда им нужно как-то договариваться с другими людьми, у которых может быть другая точка зрения, другие ценности.
Вспоминается фабула романа «Повелитель мух», когда группа детей оказывается на необитаемом острове, возникают фракции, конфликты и все это приводит к драмам и трагедиям.
Многие родители, которые были бы рады в такой ситуации не оказываться вовсе, после нескольких стычек выбирают тактику избегания или минимального участия.
Почему эти чаты появились? Насколько я могу судить, в них больше заинтересованы учителя и администрация школы — часть функций удобно делегировать родителям. Это и организация учебного процесса, когда в чат скидывают домашние работы и другие задания, а родители контролируют их выполнение. Это и сбор пресловутых денег на все, на что хочется собрать, и организация каких-то мероприятий. Можно это все спихнуть в чат, а там оно уже как-то бурлит и происходит.
Но важно отметить, что в государственной школе учителя тоже в сложной ситуации. В классах по 35–40 детей, много бумажной бюрократической работы, дополнительные учебные часы — понятно, что хоть какая-то опора на родителей учителям бывает очень нужна.
По большому счету, если мы с вами пользуемся какой-то услугой, нам чат не особо нужен. Если мы ходим в одно и то же кафе, зачем нам переписываться — мы пришли туда, поели, ушли. Зачем нам чатиться? В этом нет никакого смысла. Или пользуемся одним автосервисом или парикмахерской.
Или даже взять частное образование. Частные школы и частные садики, конечно, поддерживают коммуникацию с родителями, но подобных чатов там нет.
Моя шестилетняя дочь ходит в частный садик. Мне сложно представить ситуацию, что там будет общий родительский чат. Зачем он там? Я привел ребенка, там есть воспитатель, она все, что мне нужно, сказала, порекомендовала, обратила внимание на разные вещи, которые нужно иметь в виду, предложила дополнительные занятия.
А у родителей абсолютно разное представление о школе и о том, что она должна делать, и о законах, и о правах — детей, родителей, учителей. Кто-то свято верит, что педагог всегда прав. Кто-то полагает, что школа оказывает им некий сервис и что должна делать это определенным образом. Кто-то убежден, что нужно скидываться обязательно на мебель, шторы, учебники, чуть ли не ремонт в классе капитальный делать, «ведь для своих же детей». Кто-то считает, что стоит написать заявление в прокуратуру и узнать, почему этого не делают за счет бюджетных средств. Естественно, в такой ситуации конфликты неминуемы.
— В эти конфликты вступают обычные люди, те самые, которые своим детям говорят: «Не дерись, не обзывайся». Насколько важно быть примером для своих детей в этой ситуации?
— В родительском чате дети не видят родителей, поэтому там ты никакой не пример. Для меня ключевая цель в таких ситуациях — это отстаивать интересы своего ребенка.
Как друг с другом договариваться в родительском чате? Примерно так же, как люди договариваются с соседями — соседей тоже не выбирают. Проблема этих чатов в том, что там оказываются абсолютно случайные люди. У них может вообще не быть ничего общего, среди них могут быть и люди с психологическими проблемами.
При этом чем более человек психологически неблагополучен, тем большая вероятность, что он будет активен в чате.
Ведь в обычной жизни с ним по доброй воле, возможно, никто особо и не общается. А здесь есть пространство для выражения себя, социальной активности. Таким людям часто очень важно любой ценой отстаивать свою точку зрения даже по пустякам, они плохо понимают, что у остальных может быть иная точка зрения, другие интересы.
«Многие боятся, что их ребенок станет изгоем»
— Вы сказали, что ключевое и главное — это отстаивать интересы своего ребенка. Где та граница, которую нельзя переходить в данном случае? Как отстоять свои интересы и интересы ребенка, но при этом не обидеть другого?
— У меня есть сын-школьник 14 лет и две дочки, им 6 лет и 1 год. Сын первый-второй класс учился на семейном обучении, потом ходил в частную школу — в одну, в другую. Это были альтернативные школы, где во главе угла — развитие личности ребенка, а не академическая успеваемость. Потом полгода он занимался в обычной школе, большей частью для расширения кругозора и понимания, как вообще в жизни бывает. Сейчас он снова на семейном.
Я для себя эту проблему решил таким образом — мне проще не пользоваться системой государственного школьного образования, чем пытаться получить там какие-то важные для нашей семьи вещи.
Иду мимо школы и вижу урок физкультуры на улице. Неподготовленные дети в абсолютно неподходящей одежде и обуви бегают вокруг школы, вроде как спортом занимаются, но им явно от этого плохо. Я сам занимаюсь бегом и понимаю, что то, что происходит, бессмысленно и даже вредно. Как иллюстрация — в сентябре в Тюмени 11-классник умер во время урока физкультуры. Но что я могу сделать? Так принято делать в школе.
Прохожу мимо класса, слышу, как ребенка разносят за то, что он что-то не так делает у доски. Я убежден, так с детьми обращаться не надо, но в школе, опять же, это считается нормальным. Поймите правильно: в государственных школах бывают и чудесные учителя, которые делают что-то замечательное — но это, скорее, большое исключение, к таким учителям очередь, чтобы попасть в класс. И у них часто не самые радужные отношения с администрацией.
Никита сдает аттестации в обычной школе. Если я вижу — что-то не так, я разговариваю с директором, с завучем. Поскольку мы единственные в этой школе на семейном обучении, в целом разговоры со мной, видимо, отличаются от разговоров с другими родителями. Они понимают мою позицию, знают, что я готов ее отстаивать. Ведь 99% обычных родителей даже закон об образовании не читали никогда.
Когда Никита был в первом классе, стали собирать деньги на рабочие тетради. Я написал запрос в комитет образования с просьбой объяснить, нужно ли это делать. Сначала они дали невнятный ответ. Я отправил еще один запрос, мне написали: «Нет, рабочие тетради — это часть учебно-методического комплекса, они должны предоставляться бесплатно». Я с этим ответом пришел к завучу. Она с огромным интересом прочитала его, по ее виду показалось, что она понятия не имела, что должно быть так. Мне тут же выдали в библиотеке рабочие тетради. Естественно, когда в какой-то другой раз я о чем-то просил, они старались вникнуть в то, что мне нужно.
Возвращаясь к ситуации общения с другими родителями — почему я не стал с ними это обсуждать? Я же мог просто на родительском собрании встать и сказать: «Ребята, вы знаете, что по закону вам должны эти рабочие тетради выдать бесплатно?» Что бы мне сказали другие родители? На 99% они не были бы рады этому, а стали бы отстаивать то, что они привыкли делать. А они привыкли, что с них все время деньги собирают. Если сейчас окажется, что я дело говорю, значит, они дураки, что ли? У них за все это время сформировались какие-то установки, это не меняется по щелчку пальцев.
— Конечно, семейное обучение — это хорошо, но согласитесь, это не инструмент, все так не смогут сделать. Есть ли какой-то совет, как сделать так, чтобы школьный чат перестал быть злом, ужасом и мучением для родителей?
— Многие родители очень боятся, что их ребенок станет изгоем, что на нем начнет кто-нибудь отыгрываться — учитель, школьная администрация, другие дети, которые что-то их родителям скажут. Эта мотивация «как бы чего не вышло», «как бы не стать крайним» заставляет многих родителей соглашаться с тем, с чем они на самом деле не согласны. Типа: «Ладно, сдадим мы эти деньги, лишь бы как у людей, чтобы нас не тыркали, чтобы никаких конфликтов, не дай Бог, с учителем не было», — и так далее. Эта попытка всеми возможными силами не высовываться, быть, как все, на мой взгляд, не всегда обоснована.
В большинстве случаев, когда родитель демонстрирует ту или иную позицию, например, говорит: «Ребята, к сожалению, не готов сдавать по тысяче рублей на то, чтобы купить подарки всем-всем — учителю, техничке, библиотекарю на День учителя. Нет у меня такой возможности. Так что я не буду в этом участвовать», — в этом нет ничего, на мой взгляд, потенциально страшного.
Понятно, что те активисты, которые очень хотели эти деньги собрать, или те учителя, которые желали, чтобы это состоялось, продемонстрируют какое-то недовольство. Но вряд ли это перерастет во что-то большее.
Так что общий совет — это более спокойно стоять на своем и отстаивать свои права.
Даже в той ситуации, в Волгограде, когда речь шла о том, чтобы дети писали тест уже после учебного дня — это, скорее всего, объективно нарушало права школьников, закрепленные в законе. Например, в один день нельзя ставить две контрольные по разным предметам — это написано в СанПиНе. Но часть школ норму игнорируют, ставят, как им удобно. Или в начальной школе в первом классе нельзя задавать домашние задания; или нельзя задавать домашку на каникулы — это права, которые описаны в законе. На мой взгляд, святой долг родителя — эти права отстаивать, потому что это здоровье и благополучие его ребенка.
В данном случае отстаивание прав вылилось в полное непотребство. Но если раскручивать ситуацию, получается, что стартовой точкой являлось именно желание школы провернуть какое-то нужное им мероприятие, невзирая на права учеников.
Чем больше родителей спокойно, доброжелательно и настойчиво отстаивают свои права, тем проще. В этой конкретной ситуации я бы порекомендовал не вступать в перепалки, а просто делать по-своему. Считаешь, что ты этот тест сделать с дочерью не успеешь, что это большая нагрузка — не делаешь тест. Пишешь записку от родителя: «Не сделали тест потому-то, потому-то. Прошу провести тогда-то, тогда-то». Пусть учитель думает, что с этим делать. Не обязательно убеждать других родителей в этом.
Это из разряда, почему я не стал доказывать другим родителям, что им не надо сдавать деньги на рабочие тетради. В принципе, можно считать, что это мое дело как гражданина, но при этом — не моя обязанность. Если они такие упертые, хотят на тетради сдать и никого из них не интересуют другие возможности, что я могу сделать? Насильно осчастливить людей нельзя.
Если хотят, чтобы дети обязательно написали тест, пусть пишут, ради Бога. Мне абсолютно несложно, когда я в очередной раз пойду в школу, подойти к завучу и поговорить об этом. Завуч, если была какая-то плохая отметка, откатит ее, и все это как-то решится.
Но родители в целом не умеют общаться с администрацией школы. Когда их видишь на родительском собрании или в ситуации общения с директором и завучем, такое ощущение, что они возвращаются в свои школьные годы, когда визит в кабинет директора — самый худший кошмар. Зовут к директору — это значит край, совсем все плохо. Они рефлекторно находятся в том же состоянии, сидят на этих маленьких стульчиках в классе, учитель им что-то говорит, и они такие: «Какую акварель? 12 цветов? Да-да, записали».
Это то ощущение бесправности, ощущение, «как бы чего не вышло», ощущение, что надо очень стараться и не бороться, возможно, от этого и рождается эта напряженность.