Вадим Дубнов, обозреватель РИА Новости

Площадь Белорусского вокзала теперь патрулируют казаки. И хотя до конца их полномочия не прояснены, это начинание наверняка окажется в высшей степени успешным. Таковым оно уже признано в Краснодарском крае и в Юго-восточном округе Москвы, который одним из первых решил развить кубанскую мысль. Ее беспроигрышным продолжением теперь займутся коллеги из Центрального округа столицы. Отныне на площади Белорусского вокзала будет кому спросить у торговцев китайскими айфонами, откуда гаджет. 

 

Атаман за Федерацию

А несколькими днями раньше эти люди провели съезд и учредили партию. Чтобы ее не спутали с теми, кто когда-то казаков расказачивал, в ее названии, в тесном ряду больших букв, было решено уместить одну маленькую: КаПРФ. И вряд ли кому-то покажется странным, что возглавил ее заместитель губернатора одной из казачьих российских столиц – Ростова.

Вадим Дубнов

Вадим Дубнов

В казачьих сюжетах вообще нет ничего странного, нужно только понять основы жанра. Это ничуть не сложнее, чем сдержать чувства при прочтении, скажем, программных заявлений учредительного съезда. Из которых, в частности, следует, что «казаки всегда были за созидание и за сохранение Российской Федерации» — дословная цитата из того самого вице-губернатора, ставшего верховным атаманом партии.

«Казаки – не правые, не левые, они – прямые», – сказал он, и это так же логично, как и его серьезное напоминание о том, что партия создана в соответствии с подписанной Путиным Стратегией развития казачества до 2020 года.

Видимо, в полном соответствии с программой казаки и заняли вокзал. Поскольку в законе об охранной деятельности ни одного параграфа о казаках в самом деле нет. Конечно, съезд Казачьей партии Российской Федерации завершился молебном.

Такова, видимо, сюжетная канва, в которой нет ничего нового. Уже больше двадцати лет люди, похожие на массовку из «Тихого Дона», изображают, не меняя декораций, одну и ту же идею. Можно было бы в очередной раз заметить, как комично выглядят лубочные аллюзии, как незатейливо воссоздается дореволюционный образ хмельного человека с нагайкой, защищающего родную землю от супостатов, евреев и студентов – с какой-то даже трогательной уверенностью в том, что этот герой будет воспринят как положительный. Если бы в этом действе все, что кажется настоящим, не было просто ролевой функцией.

Казачий патруль на Белорусском вокзале

Казачий патруль на Белорусском вокзале

Петей Трофимовым, носатым шинкарем или заморским нехристем может оказаться кто угодно, в зависимости от царского настроения, которое официально и является программой действий. Кощунницы и кощунники в храме, торговцы, которым уже давно удобнее торговать не в храме, а у вокзалов, гомосексуалисты, защитники Химкинского леса,- это и есть евреи и студенты сегодня, и власть, наконец, услышала голос тех, кто готов бесплатно, практически за проездной, очищать страну так, как делали это пращуры.

ЧОП для постмодерниста

Но, как кто-то удивился, узнав, что разговаривает прозой, казаки, наверное, снова взялись бы за шашки, услышав, что они – воплощение подлинного постмодернизма. Настоящий жанр, в котором работает казачество, и в самом деле прописан в госпрограмме – это и есть охранное предприятие, только в чрезвычайно расширенном смысле.

Фото - photosight.ru, samara 78

Фото - photosight.ru, samara 78

Каждому времени – свой ЧОП. В 90-х они хотели, как все, земли, собственности, льгот. Они, как все, хотели заниматься бизнесом – и занимались им не хуже других. Но насчет особого статуса немного путались – то ли они за сословие, то ли за малый народ. Как малый народ они, на всякий случай, отметились в конфедерации горских народов, как сословие они потребовали права на оружие.

Реклама их возможностей не знала границ, в том числе и государственных. Вся патриотическая общественность знала, что веру и отечество казаки защищают и в Абхазии, и в Приднестровье, и даже в далекой Боснии. Ну, и немного занимаются бизнесом с Дудаевым. Как и положено тем, кто в рабочее время – ЧОП, а в не рабочее – индивидуальный предприниматель.

Сегодня – то же самое, только немного другие приоритеты. Земля – это уже из области ностальгии 90-х. Злоба дня и всему голова – бюджет! Поэтому вопрос деления казаков на «реестровые», которые успели такими стать, и «нереестровые», которым не повезло, – драма, сравнимая только с тем самым цивилизационным выбором: «народ или сословие».

Бюджет и статус – казачий вопрос, то, ради чего уже сотню лет казаки демонстрируют готовность присягнуть любой власти. У них к ней только одна претензия, но вечная: почему никто не ценит силу тех, кто в любую минуту может объявить врагом любого, на кого эта власть укажет: хоть гомосексуалиста, хоть студента, хоть кавказца?

Сейчас власть проявляет намного больше понимания, чем в 90-е – время на дворе такое. И делает вид, что готова, наконец, вспомнить и опыт вековой давности – с настоящими льготами, землей, оружием. И все, вроде, сходится. Если бы вернуть и то время, которым хочет казаться нынешнее, казаки с нагайками и землей не были такой же подменой и пародией на настоящее казачество, как патрулирование «Винзавода» и Белорусского вокзала их правнуками.

Перечитывая «Бэлу»

…В последних казачьих станицах на Северном Кавказе еще живы те, кто помнит былые казачьи нравы по рассказам стариков. Про то, как кунаковали со всеми – с чеченцами, кабардинцами, черкесами. Как воевали с ними, как и было положено по тем временам в этих местах всем, кто был включен эту горскую систему.

В ней нравы, традиции и моды перетекали из дома в дом, из аула в аул. Казаки так же крали красавиц-горянок, как горцы – казачек, и те, и другие украденную одинаково считали отрезанным ломтем. И если вдруг урождалась хромая или кривая, то большой удачей было сбагрить ее замуж, но не горцам-соседям, а тем, кого здесь всегда называли кацапами – далеким и забытым единоверцам в центральной России, для которой родной казакам Кавказ был чем-то безнадежно чуждым.

 

Чтобы это понять, даже не надо ехать туда с экспедицией. Нужно просто еще раз перечитать, что недочитано в школе – Толстого и Лермонтова. Вдышаться, всмотреться в то, что между строк. Там все есть, и все – правда.
С пожилой казачкой, продающей один из последних казачьих домов в одной из последних карачаево-черкесских станиц, мы, шутя и улыбаясь, случайно реконструировали историю. «Стало быть, вы обманули царя-батюшку? Он вас отправил сюда охранять отечество, а вы взяли да и стали одним из кавказских народов?» «Да», — рассмеялась она, немного удивившись, что для меня эта нехитрая мысль – открытие.

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.