Ольга Шульчева-Джарман
В том-то и трагедия Закхея. Из мальчика, слушавшего рассказ о Боге – Спасении моем, переводящем через море, через смерть – как посуху, Закхей превратился в деловитого и прагматичного взрослого. Деловито (а как же, жить-то как-то надо!) он купил у римлян право на сбор податей. Деловито он собирал их, живя (и неплохо) на лишнее, забранное из рук работавших людей. Он не работал – он жил в достатке.
Но где-то в глубине души сверлила та память о пасхальном рассказе. Бог – Спасение мое. Бог – спасает, когда нет никакой надежды.
Он, конечно, ходил в синагогу. Как не ходить. Его уважали – попробуй, не уважь сборщика налогов!
Но сам-то для себя он знал, что он – навсегда и неотвратимо нечист. Злая шутка, ведь имя его означает – «чистый». Над ним зло смеялись за глаза, но в душе он еще злее смеялся над собою.
Он, Закхей, «чистый», так же нечист, как стала нечиста земля народа израильского и иудейского от неправд, когда гнев Божий разразился над нею, и народ ушел в Вавилонский плен.
Как очистить оскверненную людьми землю? Во всех многочисленных указаниях очищений от осквернения книги Левит нет ритуала для этого.
Видимо, нет обратного пути и для оскверненного грешника.
Это знал Закхей. Он знал, что он приговорен. Что бы он ни сделал, как бы он ни поступил, ему не изгладить свою нечистоту, свою вину. Бог неумолим. Бог – не его Спасение.
И вот он услышал о Проповеднике по имени Иисус. Этот Проповедник говорил совершенно невообразимое – Бог принимает каждого. Вот оно, Царствие Божие – входи! Неважно, кем ты был до этого. Бог разрушил непреодолимую преграду. Божие Царство – посреди людей, среди оскверненных нечистотой людей на нечистой земле. Бог помиловал всех и ждет всех.
«Что Он знает о жизни, – вздыхал Закхей, – Он-то еще в молодых летах, вот и рассуждает так вольно, так дерзко, так свободно…»
Но – и так властно! Ведь слово Его – со властью, Он, Иисус, говорит, как говорят только те люди, которые имеют глубочайший внутренний опыт. И Он не безумец, как клевещут некоторые. Иисус – в здравом уме! И Он говорит о прощении грехов, а это для верующего иудея значит, что настает Царство Мессии, что Бог снова со Своим народом – и в это Царство, на этот пир, приглашаются все!
Не может быть. Либо он, Закхей, чего-то не понимает, либо этот Проповедник не познал глубины человеческой боли от падения, человеческого сознания отдаленности от Бога, Имя Которому – Спасение.
И Закхей, знающий Писание – ведь Писание он слушал в синагоге по субботам, и Писание обличало его, Писание громогласно говорило о грехах его, и сердце Закхея сжималось от тоски и отчаяния, потому что он – да, он, мытарь! – он верил в Бога и хотел к Нему, но не знал, какой дорогой к Нему пойти.
Какой дорогой пойдет к Богу тот, кого Бог проклял в Своем Законе?
И Закхей решается. Он сейчас поставит на место этого выскочку, этого мальчишку-Проповедника, ничего не знающего о настоящих грешниках.
Он задаст Ему вопрос от Писания – ясный, жесткий вопрос, чтобы увидеть Его смущение, услышать Его отговорки, понять, наконец, что – Он такой, как все они, эти учителя праведности.
Да, именно вопрос от Писания и на глазах у всех. Чтобы все слышали и поняли – Бог не может спасти всех. Есть ограничения. Ведь не может Бог спасти Закхея мытаря? Не может, не может такого быть. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Поэтому – за то, что Ты разбередил душу и оживил надежду в человеческой развалине, вот, получи, Проповедник, вопрос от мытаря, знающего Закон не хуже Тебя! И ответь прилюдно!
И Закхей взбирается на дерево, зная, что мимо пройдет Иисус.
Закхей и блудница перед Христом. Миниатюра
Для человека нашей культуры такой жест – в первую очередь, желание увидеть Проповедника, невыполнимое из-за малого роста. Да, Закхей, несомненно, желал увидеть Того, Кто говорил о великом, небывалом прощении Божием, простирающемся на всех.
Но он, человек библейской культуры, задал свой вопрос так громогласно, что его услышали и те, кто стоял совсем далеко – потому что это был вопрос не с помощью голоса, а с помощью жеста. Это – прием, характерный для пророков, символическое действие, в котором открывается взору всех находящихся рядом воля Божия.
И вот, он, проклятый Законом мытарь – на древе. Прямая цитата из Закона – «Проклят всяк, висящий на древе» (Втор. 27:26). Я, Закхей-мытарь, проклят – и так говорит Закон.
Взирает малорослый, стареющий человек с брюшком, еле держась за ветки дерева, на Странника и Проповедника. Взирает в отчаянии – вот, я – проклят. Что Бог принес проклятым? Что Ты скажешь, Иисус из Назарета? Скажи, подтверди, что Бог прав, что Он – хоть и Спасение всех, но не мое, и я успокоюсь. И ослабеют руки мои. И умру во грехах моих.
– Закхей! – позвал его остановившийся Проповедник. – Слезай поскорее! Сегодня надо Мне придти к тебе в дом! Будем ужинать с тобой!
«Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме» (Лк. 19:5).
Прежнее прошло. Нет речи о проклятии – только радость пира, только радость Царства. На глазах у всех Иисус свидетельствует, что любовь Бога преодолевает немыслимые преграды – вернее, те преграды, которые сам человек считал для себя немыслимо непреодолимыми Богом.
Но всё просто – ты слезай, слезай с дерева-то, будем пировать! Время радости!
Да, Бог – мое Спасение! Бог – мое, Закхеево, Спасение! Бог – Спасение того, у кого нет никакой надежды на встречу с Богом.
Закхей не помнит себя от радости, он не знает, как благодарить Бога, и, словно безумный, начинает отдавать и половину имения нищим, и воздавать обкраденным вчетверо – простая логика подсказала бы расчетливому мытарю, что у него просто не хватит на это денег! Но он – уже совершенно другой человек, душу его переполняет радость, как у Невесты Песни Песней. Он говорит от избытка сердца, перевернутого нечаянной радостью. Неспроста его зовут Закхей – «чистый». Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят!
И злословят его и Иисуса нерадостные люди, люди, не желающие встречи с Богом, люди, уверенные в своей праведности и в том, что уж с ними-то Бог непременно обязан встретиться и взять их в Царство.
Тогда Проповедник из Назарета, Сын Божий, говорит – «Ныне пришло спасение дому Закхея». Ныне – это в библейском языке пророческое символическое слово, обозначающее священное время действия Бога, спасающего народ Свой. Да, этот прежде ничтожный и проклятый Закхей – сын Авраама, он не исключен из Завета и Царства. За какие же дела? Ни за какие. Ничего он не может сделать, чтобы такое заслужить. Он сам это понял, и отчаяние повлекло его на ветви древа.
Сын Человеческий пришел, вышел на поиски – никто не затеряется, никто не будет забыт! Он ищет погибшее, потерянное, ищет и находит, вопреки всякой безнадежности человеческой. Потому что – Он Бог. Он – Бог Спасения моего. Спаситель, Иисус Христос.
И Он протянет руки на Древе Крестном. И Он станет проклятым, висящим на древе. И Он, Бог, явит всем, что Царство Воскресшего не имеет никаких границ и преград.
И новым апостолом, вместо Иуды, станет еще один бывший мытарь, Закхей, которого мы знаем с новым именем – Матфий.