Проект федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» — вызывает неоднозначное мнение у экспертов. О содержании и направленности законопроекта – в беседе с доктором юридических наук, директором Института государственно-конфессиональных отношений и права Игорем Владиславовичем Понкиным.
– Игорь Владиславович, какова вообще необходимость принятия этого закона, и нет ли возможности обойтись действующим Законом РФ «Об образовании» 1992 года с последующими изменениями?
Игорь Понкин
– Объективно сегодня назрела необходимость изменения законодательства об образовании, против этого возразить сложно. Хотя бы уже потому, что масса подзаконного нормативного правового регулирования в области образования настолько разрослась, что ориентироваться даже профессиональному юристу достаточно непросто.
Другое дело, законопроект не отвечает ожиданиям экспертного сообщества, педагогического сообщества, российского общества в целом. В условиях катастрофического кризиса нравственности в российском обществе, в условиях существенного падения качества и конкурентоспособности отечественного образования новый закон должен изначально проектироваться, не в последнюю очередь, как акт антикризисного управления.
Но этого нет. Законопроекту приписывают необычайные свойства и последствия – мол, сразу как его примут российское образование взовьется до невиданных высот. Оснований для таких оценок в тексте самого законопроекта, увы, не обнаруживается.
– Есть ли в законопроекте что-то положительное?
– Несомненно. Положительные моменты в законопроекте есть.
К примеру, статьей 90 законопроекта закреплены основания реализации в школах учебных курсов, связанных с преподаванием знаний о религии. Это новация для российского законодательства.
Не менее важно, что статья 90 закрепляет еще ряд важных для Церкви и религиозного образования гарантий, в их числе:
- установление требования преподавания учебных курсов, предметов, дисциплин (модулей) теологической направленности педагогическими работниками из числа рекомендованных соответствующей централизованной религиозной организацией (часть 2 статьи 90);
- установление гарантии привлечения соответствующих централизованных религиозных организаций к учебно-методическому обеспечению учебных курсов, предметов, дисциплин (модулей), направленных на получение обучающимися знаний об основах духовно-нравственной культуры народов Российской Федерации, нравственных принципах, исторических и культурных традициях мировой религии (мировых религий), об основах конфессионального вероучения а также учебных курсов, предметов, дисциплин (модулей) теологической направленности (часть 3 статьи 90);
- установление права образовательных организаций религиозных организаций, духовных образовательных организаций устанавливать дополнительные к предусмотренным настоящим Федеральным законом условия приема на обучение, права и обязанности обучающихся, основания для их отчисления, вытекающие из внутренних установлений религиозных организаций (централизованных религиозных организаций), в ведении которых эти организации находятся (часть 5 статьи 90).
Все это очень важно, и интегрально создает гарантии защиты системы образования от навязывания сектантских учений или экстремистских идеологий под видом преподавания православия. Только Церковь, но никак не чиновники или вульгарно-секуляристские религиоведы, может определять адекватность содержания преподавания знаний о православном христианстве.
Есть еще множество позитивных моментов в законопроекте по другим вопросам.
– Закрепляет ли законопроект гарантии поддержки негосударственных школ?
– Нет. По вопросам финансовой и иной поддержки церковных образовательных организаций и многим другим важным вопросам содержание законопроекта не выдерживает критики.
– Каковы перспективы решения проблемы признания церковных дипломов?
– Законопроектом, к сожалению, не решен вопрос признания государством дипломов, выдаваемых духовными учебными заведениями и другими образовательными учреждениями (институтами, университетами) Русской Православной Церкви и других традиционных конфессий. Между тем, это неоднократно обсуждалось и ожидалось от законопроекта, к примеру, по аналогии с Соглашением от 18.12.2008 между Францией и Ватиканом о взаимном признании ученых степеней и дипломов в высшем образовании и с принятым на его основе Декретом Франции.
– Что еще Вы можете сказать о недостатках законопроекта?
– Анализ размещенного на официальном интернет-сайте Министерства образования и науки Российской Федерации проекта федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» (редакция 3.0.3 от 30.12.2011) дает необходимые и достаточные основания для вывода о том, что этот Законопроект содержит в себе еще целый ряд существенных недостатков, не позволяющих надлежащим образом создать современную и эффективную систему российского образования, обеспечить надлежащую защиту образовательных и культурных прав граждан и решить множество имеющихся в настоящее время в сфере образования в Российской Федерации значительных проблем. В настоящем заключении рассмотрены некоторые наиболее существенные недостатки Законопроекта, позволяющие сделать выводы о его общем неудовлетворительном качестве.
Существенные недостатки рассматриваемого Законопроекта раскрыты в приведенных ниже замечаниях, которые не исчерпывают всех его недостатков.
1. Из данной редакции Законопроекта исключена ранее присутствовавшая и полностью ликвидировавшая всякие возможности получения детьми знаний о религии в системе образования формулировка части 2 статьи 49 законопроекта:
«Педагогическим работникам запрещается использовать образовательный процесс в целях … религиозной пропаганды…»
Но в новой редакции Законопроекта появилась новая формулировка примерно того же содержания:
«Педагогическим работникам запрещается использовать образовательный процесс… агитации, пропагандирующей исключительность… граждан по признаку… религиозной… принадлежности, их отношения к религии, в том числе посредством сообщения обучающимся недостоверных сведений об исторических, национальных, религиозных и культурных традициях народов» (часть 2 статьи 49).
Вопрос о том, кто именно станет определять, что есть достоверные «сведения об исторических, национальных, религиозных и культурных традициях народов», а что – недостоверные, даже обсуждать нечего. Это совершенно недопустимая для закона, противоречащая правилам законодательной техники формулировка, необоснованно создающая гигантские дискреционные полномочия чиновников от образования в идеологической сфере.
Хорошо известны истерики отдельных российских этнических организаций идеологической направленности по поводу учебника истории, разработанного учеными из МГУ им. М.В. Ломоносова, попытки навязывать детям некие идеологические штампы, обусловленные исключительно личными экзотическими предпочтениями и убеждениями руководителей и членов такого рода организаций, но не имеющие никакого отношения к реальности.
Но главное, поскольку применительно к системе образования в законодательстве России нет исчерпывающе четкой и предельно определенной дефиниции понятия «агитация», а понятие «агитация», да еще «агитация, пропагандирующая» – это «резиновое» понятие, то является совершенно недопустимым законодательное установление запрета «агитации» исключительности по признаку отношения к религии без уточнения, что конкретно имеется в виду, поскольку суть феномена религии состоит в том, что абсолютно каждая религия, каждое религиозное течение постулирует и артикулирует свою исключительность (исключительную спасительность для души человека, исключительную истинность, исключительную духовность и т.д.).
Это положение несет в себе очевидную угрозу, совершенно определенно направлено на создание правовых условий для последующей ликвидации теологического образования в светских вузах (которое, как будет заявлено, будет «агитацией»), но вероятнее всего – на извращение теологии в вульгарно-секуляристское «религиоведение» (которое, как будет заявлено, не будет «агитацией»).
В течение последних 8 лет постоянно фиксируются интенции и попытки руководства Минобрнауки России принудительно выхолостить содержание православного теологического образования, подменить его вульгарно-секуляристским «религиоведением» (тем самым, что по большей части идеологов в течение двух десятков лет активно борется с Церковью, но всячески обслуживает асоциальные религиозные секты).
2. Идеологизированность, атеистичность концепции законопроекта, максимальная выхолощенность норм, которые могли бы обеспечить встроенность образовательных систем крупнейших конфессий России в образовательное пространство Российской Федерации.
Статья 90 Законопроекта (при вышеуказанных позитивных моментах) содержит лишь частичные решения совокупности накопившихся проблем, создает видимость решения многих очень важных вопросов. Например, нет исчерпывающе четкого ответа на вопрос, каковы последствия, например, несоответствия содержания православного теологического образования в вузе требованиям, установленным Церковью.
Законопроект не содержит ничего в поддержку дальнейшего развития церковного образования, не создает правовых оснований для государственного признания дипломов, выдаваемых и выданных ранее церковной системой образования. Не закреплены дефиниции понятий «профессиональное религиозное образование» и «религиозное образование», не установлены правовые основания интеграции систем профессионального религиозного образования в национальную российскую систему образования.
Вопреки неоднократным требованиям руководства страны, принципиально проигнорирован вопрос интеграции теологии в государственную систему аттестации научных работников, то есть введения ученых степеней кандидата и доктора теологии, не сводя их к параллельным профессионально-квалификационным степеням.
Явно недостаточно гарантированы интересы Русской Православной Церкви, православных образовательных учреждений и православных граждан, а равно верующих и организаций иных традиционных, исторически представленных в России конфессий.
3. Явно недостаточная гарантированность бесплатности тех уровней, форм, видов образования, бесплатность и доступность которых гарантированы Конституцией Российской Федерации.
4. Выхолощенность нормативного материала, устанавливающего ценностные основания и конкретные механизмы гражданско-патриотического, правового и духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения.
5. Полное игнорирование такого вне всякого сомнения важного для будущего страны вопроса, как вопрос о кадетском образовании. Таковое даже не упомянуто в законопроекте.
6. Не обеспечены необходимым нормативным материалом особый правовой статус негосударственных общеобразовательных школ и дошкольных учреждений различных форм (гимназий, лицеев, школ, интернатов и т.д.) с религиозно-культурным компонентом образования (православные, мусульманские и т.д.), вопросы финансовой поддержки, льготного обеспечения помещениями и иных форм государственной поддержки таких образовательных учреждений.
7. Не обеспечены требования культуросообразности российского образования. Между тем, власти европейских стран и руководство Совета Европы озабочены вопросом обеспечения культуросообразности образования. Свидетельством тому, к примеру, Рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета Европы № 1833 (2008) от 17.04.2008 «Расширение изучения европейской литературы» и № 1750 (2006) от 29.05.2006 «Школьное образование в целях всестороннего развития».
8. В законопроекте отсутствуют надлежащие правовые механизмы содержательного наполнения и реализации декларации о государственно-общественном характере образования (пункт 9 статьи 3).
9. Отсутствуют механизмы контроля общества за содержанием образования в школе.
Есть еще множество недостатков, интегрально определяющих существенную недоработанность обсуждаемого законопроекта и преждевременность его внесения в Государственную Думу.
Записала Оксана Головко
Читайте также:
Матвиенко надеется, что мнение Церкви при принятии закона об образовании будет учтено
Участники Межрелигиозного совета России обсудили законопроект «Об образовании в Российской Федерации»
Патриарх выразил озабоченность новой редакцией закона «Об образовании»
Чиновники готовятся уничтожить систему дополнительного образования
Игорь Понкин: Открытое письмо об угрозах для церковного образования