Елена Зиброва
Когда началась пандемия, медсестра Елена Зиброва из Самары успокаивала подругу: «Ты понимаешь, что мы все переболеем рано или поздно! Живи и радуйся — весна!»
Елена дежурила в красной зоне и заразилась коронавирусом, у нее было 20% поражения легких. В реанимации медсестра провела более десяти дней — уже с тотальным поражением. Спасти Елену не смогли, она умерла в 50 лет.
Ее коллега 63-летняя Альфия Абдрашитова, медицинская сестра из Салавата республики Башкортостан, боялась коронавируса и повторяла: «Я не выдержу этой инфекции. А если заболею, то умру. Мой организм не справится».
У Альфии были проблемы с сердцем и диабет, ее берегли от контакта с ковидными больными. Но медсестру заразила ее коллега, которая пришла на работу во время больничного. Альфия умерла в реанимации из-за острой дыхательной недостаточности.
Альфия Абдрашитова
Вся семья жила на зарплату Альфии. Ее муж — пенсионер. Когда медсестра лежала в больнице, у нее родился внук — но его она уже не увидела.
— Альфия была хорошим человеком. Заразилась на работе, я — свидетель, ей нужно было ходить на эту работу. У меня душа болит. Как они будут жить на пенсию Салавата [мужа Альфии]? Он не может выйти на работу. У семьи отняли бабушку. Она была единственным кормильцем в семье. Работала без отпусков. Я говорила ей: отдохни. А она: «Я не могу, мне семью кормить». Как они будут жить теперь? — вспоминает соседка медсестры.
Истории Альфии, Елены и других медиков, которые умерли от ковида, каждый день появляются на сайте «Спасибо вам». Его создал Алексей Бартош в мае 2020 года. Сам Алексей 19 лет отработал на телевидении, помогал искать людей для передачи «Жди меня».
«Каждая история была страшной»
— Все началось с того, что среди моих друзей было очень много врачей. Когда пришла пандемия, они с ужасом рассказывали мне о том, как умирают их коллеги. И мне захотелось сделать такой сайт, где можно было бы почтить память тех, кто боролся с ковидом по всей стране, — говорит Алексей корреспонденту «Правмира».
Бартош стал собирать информацию и нашел мемориал, который волонтеры вели в интернете в Google Docs, но там были только ФИО и годы рождения врачей. Алексей не один раз пытался связаться с этими волонтерами, предлагал все объединить в большой совместный проект: «Ничего не надо, даже денег, я все сам сделаю». Но никто не вышел на контакт.
Тогда Алексей решил искать информацию о медиках сам — начал собирать по открытым источникам и связываться с коллегами и родственниками врачей, чтобы написать небольшие некрологи. Общаться соглашались не все. Когда удавалось разыскать фотографию и хоть что-то, что известно об умершем, Алексей все соединял и размещал на сайт.
— Каждая история была страшной. Я помню всех медиков по фотографиям. Поначалу было огромное количество умерших из Дагестана, Чечни и близких им регионов, потому что в центральных первое время такие смерти замалчивали. Информацию мне присылали на почту.
Особенно запомнилось, что было много молодых — до 40 лет. Медбратья, медсестры, врачи.
Потом появилось несколько московских врачей — моих знакомых…
Но в то время Алексей уже работал на государственной должности, времени заниматься сайтом не хватало, и он пригласил волонтеров — Елену и Александру.
Елена Игнатенко — медсестра на пенсии, она проводила акции памяти погибших медиков с 2010 года, вела группу в Фейсбуке, где по хэштегам #ПомнитьУшедших, #ЦенитьОставшихся, #8_октября размещала фотографии и некрологи вообще всем погибшим врачам, независимо от пандемии. Хэштег #БессмертныйМедПолк придумала тоже она.
— Он меня нашел, написал и предложил мне этот сайт, — говорит Елена. — Но у меня кроме мобильного телефона нет никакой техники — ни компьютера, ни ноутбука. Все сломано, все столетней давности — я много денег трачу на благотворительность, а на технику их почти не остается. Но зато у нас есть редактор Александра, которая ведет сайт, иногда пишет некрологи, а мы ей сдаем информацию.
Алексей создавал мемориал для тех врачей, которые умерли от коронавируса, но после разговора с Еленой решил, что расширит его и будет публиковать там информацию обо всех безвременно ушедших медицинских работниках — врачах, медсестрах, медбратьях, лаборантах, водителях скорой помощи и других.
— Я считаю, что любой медик достоин памяти. Врач, который умер от ковида, так же достоин памяти, как и, например, Андрей Павленко, который умер от онкологии. Но так же достоин и, допустим, 32-летний анестезиолог-реаниматолог, который умер от инфаркта на трехсуточном дежурстве, — подчеркивает Елена.
Самоубийства врачей после ковида
— В этом году смертность от ковида очень сильно увеличилась, у медиков большие потери. Но точное число не назову, потому что не всегда доподлинно известно, от чего человек умер, — продолжает Елена. — Чтобы знать наверняка, нам нужно заключение о смерти, а его, конечно, нам никто не даст. Бывает, например, в других мемориалах и СМИ пишут, что человек умер от ковида, а мы точно знаем, что не от него. Или человек мог выздороветь и столкнуться с осложнениями: через полгода у него случался, скажем, тромбоз. Кого-то после коронавируса накрывала депрессия, и человек доходил до самоубийства.
Дарья Хворовская
Рассказывая об этом, Елена первым делом вспоминает семью Хворовских из Санкт-Петербурга. У врача-стоматолога Дарьи Хворовской от коронавируса скончались оба родителя. Отец Дарьи Олег Хворовский был кандидатом медицинских наук и ассистентом кафедры лицевой хирургии. Через несколько дней после него умерла Лина, мать Дарьи, — профессор кафедры лабораторной диагностики. Сама Дарья лечилась от ковида в Елизаветинской больнице. После смерти родителей она покончила с собой, ей было 36 лет.
«Другие пациенты из ее палаты рассказали, что девушка была убита горем, постоянно говорила про смерть мамы и папы от ковида», — приводится в некрологе «Бессмертного медполка» выдержка из СМИ. Девушку нашли под окнами девятиэтажного здания, она еще была жива. Дарью экстренно доставили в реанимацию, но спасти ее не удалось.
Еще одно вероятное самоубийство врача после перенесенного ковида случилось в Волгоградской области. Семидесятилетний врач-пульмонолог Николай Шинкаренко заведовал пульмонологическим отделением Михайловской ЦРБ. В прошлом году его принудительно отправили на самоизоляцию. Но Николаю звонили пациенты. Спустя два месяца врач понял, что не может оставаться дома, когда больным нужна помощь, — и вернулся на работу.
Николай Шинкаренко
«Да, супруга была против, но и она его поняла, потому что сама врач. Он работал, консультировал, а потом заболел. Коронавирус. Его сразу же госпитализировали в его же отделение. Он, будучи на больничном, еще умудрялся пациентов подбадривать. Но так вышло, что в результате он заразил всю семью», — рассказал главврач больницы, где работал Николай.
И сам доктор, и его родные выздоровели, но Шинкаренко продолжал винить себя в их болезни. Ночью он вышел из дома и уехал на машине в лес. Утром прохожие нашли его обгоревшее тело. Рядом лежала канистра из-под бензина.
«Я разговаривал с Нелли, его супругой. Она потрясена случившимся. По ее словам, никто ничего не понял, почему Николай так поступил. Он плохо спал в последнее время. Говорит, что днем поспал, а ночью не мог заснуть», — цитирует мемориал коллегу Шинкаренко.
1 600 имен
Сейчас в мемориале уже больше 1 600 имен. Волонтерам присылают информацию родственники и коллеги умерших, что-то Елена и Александра находят сами в СМИ. В списке — врачи, медсестры, медбратья, водители скорых и не только. Некоторым из них было едва за 30 лет.
Александр Воронин
Врач-эпидемиолог Александр Воронин умер в 32 года — он заведовал санитарно-экспертным пунктом в Свердловском Дорожном филиале по железнодорожному транспорту, один из первых встречал в Екатеринбурге поезда из Китая в январе 2020 года.
В ноябре его сбила машина, с тяжелыми травмами доктора привезли в больницу, где он заразился ковидом. Через три месяца Александра не стало. «Работа в санитарно-эпидемиологической службе была для него всем. Его смерть — большая потеря для меня и нашего маленького ребенка», — пишет его жена Инга.
В 31 год скончался Антон Захаров — фельдшер скорой медицинской помощи Новоржевского района Псковской области. Работал с больными ковидом с первых дней пандемии, вскоре заразился сам. Умер от сердечной недостаточности после года круглосуточной работы.
Антон Захаров
«Есть основания полагать, что такие проблемы со здоровьем мог спровоцировать и усугубить ковид, которым фельдшер переболел осенью. Антон Сергеевич жаловался на самочувствие, но продолжал работать. Решение о госпитализации он принял слишком поздно», — приводит сайт «Спасибо вам» слова губернатора Псковской области Михаила Ведерникова.
Анестезиолог-реаниматолог из Красноярска Илья Житков ушел в 54 года. Работал в красной зоне, заразился коронавирусом. Врач почувствовал себя плохо, когда перевозил тяжелого больного из Северо-Енисейска.
Илья Житков
«Мы понимаем, как интубируют анестезиологи — лицом к лицу с пациентом. Мы понимаем, какие у них риски. Поэтому Илья Житков не умер — погиб в бою. Это была ковидная пневмония с очень быстрым течением, септический шок», — цитирует мемориал врачей Краевой клинической больницы.
Студентка медколледжа Светлана Анурьева из поселка Карсун Ульяновской области боролась с ковидом как волонтер — разносила продукты пожилым людям, ставила им капельницы, делала уколы. Ей было 19 лет, девушка училась на четвертом курсе и собиралась поступать в медицинский институт.
Светлана Анурьева
У Светы обнаружили рак, она перенесла две операции. За месяц до смерти студентка каждый день помогала людям, несмотря на боль. «За самоотверженность, проявленную в борьбе с коронавирусной инфекцией (COVID-19)» Света посмертно стала кавалером ордена Пирогова.
— Кто-то скажет, что эта запись в мемориале «неликвидна», как говорили и о некоторых других, потому что Света умерла не от коронавируса, а от онкологии. Но вы же понимаете, что это абсурд, — подчеркивает Елена Игнатенко в беседе с корреспондентом «Правмира».
Водитель скорой медицинской помощи Алексей Задорин из Челябинска умер в 44 года после повторного заражения коронавирусом, у него остались жена и двое детей, младшей дочке восемь лет. Алексей отработал на скорой почти двадцать лет. Начал возить ковидных больных с начала пандемии.
Алексей Задорин
«У него было много ковидных вызовов, а в начале декабря произошел случай: вызов был обычный, он повез в гинекологию женщину, но врач заподозрил что-то неладное, направил ее на КТ. Оказалось, поражение 40% легких. А они на этот вызов не одевались [в защитные костюмы]. С защитной одеждой у водителей в Челябинске вообще большие проблемы», — цитирует мемориал рассказ брата Алексея.
Водитель почувствовал себя плохо, когда нужно было выходить на дневную смену. К вечеру температура поднялась до 39 градусов. Алексея забрали в больницу. Поражение легких оказалось 15%, через несколько дней увеличилось до 40%, мужчину перевели в реанимацию.
«Мы начали звонить в больницу. Нам сказали, что положение тяжелое. И всё… Тишина, прямо жутко стало. Естественно, Новый год — не Новый год. Мы вместе планировали отмечать. А 1 января он сам позвонил, сказал, что лучше стало, попросил аудиокниги на плеер закачать. Мы так радовались. У мамы как раз день рождения, у нас был настоящий праздник. Утром 2 января он снова позвонил, сказал, что хочет со всеми по громкой связи пообщаться. А потом я собрался в больницу ехать, позвонил [брату] спросить, где зарядник от плеера, и не понял — ревут все».
***
Иногда на сайте «Спасибо вам» появляются 10–11 новых некрологов в день. Параллельно Алексей Бартош ведет одноименный Телеграм-канал. Волонтер собирается дублировать записи мемориала и в Инстаграм.
«Бессмертный медполк» продолжает свою работу, на сайте «Спасибо вам» есть раздел #bezfoto, где пока размещены только некрологи. Читатели «Правмира» могут опознать этих людей и помочь найти фотографию.
В будущем Алексей планирует сделать в мемориале электронную карту России, на которой будут отмечены все погибшие медработники. Следующий год Елена Игнатенко предлагает назвать «Годом медика».