«Пламя коммунизма» – в колхозе с таким ярким названием трудился Макар Леонтьевич Шукшин, отец будущего писателя. Когда Василию исполнилось четыре года, отец был задержан сотрудниками ГПУ для допроса. Основанием было «подозрение во вредительстве», так популярное в те времена. После продолжительных «допросов» Макар Леонтьевич признался в совершении «подготовительных работ для восстания и свержения советской власти». 28 апреля 1933 года был вынесен приговор – высшая мера наказания – который и был приведен в исполнение в Барнаульской тюрьме. Спустя 23 года – в 1956 году – Макара Леонтьевича реабилитировали ввиду отсутствия состава преступления.
С мамой Марией Сергеевной. 1932 г.
Василий Попов. Опасаясь возможных репрессий, Мария Сергеевна Шукшина записала детей (Василия и его сестренку Наташу) на свою девичью фамилию Попова. С этой фамилией Василий жил до получения паспорта. Казнь супруга настолько шокировала Марию Сергеевну, что от потрясения она даже намеревалась покончить жизнь самоубийством. Но, видимо, она нашла смысл жизни в детях – и хотя ей предстояло заниматься тяжелым трудом, а жизнь была полуголодной, ее дети всегда чувствовали материнскую заботу и поддержку. «Дитенок мой милый», – обращалась она неизменно к сыну в письмах. Василий навсегда сохранил теплое отношение к матери, «обостренное» чувство признательности ей и благодарности.
Первые слушатели. Будущий писатель долго искал свой путь: проучился два с половиной года в Бийском автомобильном техникуме, бросил учебу, пошел трудиться в колхоз в родном селе, работал слесарем на заводах Калуги и Владимира.
Как это часто бывает у мужчин, все по местам расставила армия. В 1949 году Шукшин был призван на срочную службу. Начинал матросом на Балтийском флоте, затем был переведен радистом на Черное море. Именно в это время рассказы пишутся на одном дыхании и тут же «тестируются» на сослуживцах. Сослуживцы слушали с одобрением! Так воинская служба подарила Шукшину первых слушателей, но обременила язвой желудка. Этот недуг стал основанием для перевода рядового Шукшина в запас. Василий вернулся в родное село, вполне успешно закончил среднюю школу («наконец остепенился» – думали односельчане), стал преподавать русский язык и словесность в Сростинской школе сельской молодежи и даже непродолжительное время трудился в должности директора этой школы!
«Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвел в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту… мы из всех исторических катастроф вынесли и сохранили в чистоте великий русский язык, он передан нам нашими дедами и отцами… Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания, – не отдавай всего этого за понюх табаку… Мы умели жить. Помни это. Будь человеком».
Василий Шукшин
«На писателя». Но раз нащупанное призвание уже не отпускало. В 1954 году Василий Шукшин отправился в Москву – в Литературный институт. Мог ли предполагать сельский юноша, что для поступления в столь солидное учебное заведение просто необходимы доказательства писательской деятельности – нужно было либо прислать свои напечатанные произведения в институт заранее, либо предъявить их комиссии. Шукшина не приняли. Но разве из Москвы так просто уезжают?
Какое-то время ему приходилось ночевать прямо на улице. Так однажды, не успел он еще толком задремать на берегу Москвы-реки, на Котельнической набережной, к нему подошел высокий худой мужчина и позвал переночевать к себе. Они всю ночь пили чай и разговаривали. Только спустя время Шукшин узнал, что это был знаменитый кинорежиссер Иван Пырьев.
Режиссерское дарование. Василий решил попробовать счастья во ВГИКе. Возможно, все бы пошло иначе, но дополнительный фильтр в виде сочинения решил судьбу писателя. «Подготовка моя оставляла желать лучшего, – вспоминал Шукшин о своих экзаменах, – эрудицией я не блистал и всем своим видом вызывал недоумение приемной комиссии… Спасла меня письменная работа на тему «Что делается во ВГИКе в эти дни».
На это сочинение была наложена резолюция: «Работа написана не на тему, условия не выполнены, но автор обнаружил режиссерское дарование и заслуживает отличной оценки».
«Больно книжка толстая». К тому же Шукшин понравился Михаилу Ромму – даже несмотря на то, что накричал на него на экзамене: Ромм попросил рассказать о переживаниях Пьера Безухова при Бородине, на что Шукшин ответил: «А я «Войну и мир» не читал, больно книжка толстая, руки не доходят». «Вы что же, толстых книг никогда не читали?» – удивился Ромм. «Одну прочел, – признался Шукшин. – «Мартин Иден». Хорошая книжка».
Ромм возмутился: «Как же вы работали директором школы? Вы же некультурный человек! А еще режиссером хотите стать!» И тут Шукшин взорвался: «А что такое директор школы? Дрова достань, напили, наколи, сложи, чтобы детишки не замерзли зимой. Учебники достань, керосин добудь, учителей найди. А машина одна в деревне – на четырех копытах и с хвостом… А то и на собственном горбу… Куда уж тут книжки толстые читать…»
Ромм посмеялся и вынес вердикт: только талантливый человек может иметь такие нетрадиционные взгляды. Шукшин был зачислен во ВГИК.
Из-за плетня. В кино Шукшин вошел в 1956 году с фильмом «Тихий Дон». Писатель снялся в крошечном эпизоде – в роли выглядывающего из-за плетня матроса. Но уже в 1958 году получил приглашение от Марлена Хуциева на главную роль в фильме «Два Федора». После этого предложения посыпались одно за другим: «Золотой эшелон» (1959), «Простая история» (1960), «Когда деревья были большими», «Аленка» (1962), «Мишка, Серега и я» (1962), «Мы, двое мужчин» (1963) и др.
«Настоящий писатель». В августе 1958 года в №15 журнала «Смена» вышел дебютный рассказ В.Шукшина «Двое на телеге». Позже Шукшин признавался, что отправлял свои рассказы «веером» в разные редакции, а когда они приходили обратно (это случалось довольно часто), просто менял адрес редакции на конверте. Спустя пять лет после своего дебюта Шукшин стал «настоящим» писателем – летом 1963 года под общим названием «Сельские жители» вышла книга, в которую включили все его ранее опубликованные рассказы.
Награды, которые расстраивают. Режиссерским дебютом Шукшина стала картина «Живет такой парень». Сценарий Василий Макарович написал по мотивам собственных рассказов. Главная роль была отдана Леониду Куравлёву, с которым режиссер подружился на съемках фильма «Когда деревья были большими». Фильм «Живет такой парень» получил приз Всесоюзного кинофестиваля как лучшая комедия и приз Венецианского фестиваля как лучший фильм для детей. Обе награды донельзя расстроили режиссера – Шукшин не считал свою картину ни комедией, ни детским фильмом.
Однажды в Париже. В столице Франции, куда Шукшин со съемочной группой приехал на премьеру фильма «Странные люди», случился неприятный эпизод: плащ режиссера неизвестным образом подгорел в гардеробной ресторана. Хозяева заведения долго извинялись и, желая замять инцидент, предложили взамен дорогую дубленку. Шукшин уперся. «Что я, нищий, что ли? Воротник подверну, и сгодится плащ еще». Так и проходил весь Париж с прожженным воротником.
Режиссер за колонной. Во время премьеры «Калины красной» Шукшин лежал в больнице с язвой желудка, напоминавшей о себе постоянно. Но не прийти он не мог – инкогнито, в больничном халате он пробрался в кинотеатр и спрятался за колонной. Уже на первом сеансе было понятно, что всенародная любовь картине гарантирована.
«Я видел очень нервного, издерганного человека, потому что такая травля на него шла! Казалось бы, как национальный писатель, выражающий русскую душу, умеющий понять судьбу любого человека, он начальникам Госкино должен был бы быть нужнее всего. Но они наглую отговорку на все случаи жизни придумали: «Очень много Шукшина на экране будет». Его «Степана Разина» закрыли на киностудии Горького, потому что несколько кинематографистов написали разгромные закрытые рецензии. Картину угробили, и, по-моему, здоровье Василия Макаровича».
Станислав Любшин
Березки. Несмотря на народное признание, «профессионалы» Шукшина частенько критиковали – за лубочность, за напускной патриотизм и упрощение, за «русские березки». Василий Макарович возмущался: «Во всех рецензиях только: «Шукшин любит своих героев… Шукшин с любовью описывает своих героев…» Да что я, идиот, что ли, всех подряд любить?! Или блаженный? Не хотят вдуматься, черти. Или не умеют. И то и другое, наверно»… А березки, между прочим, для писателя были не просто символом России, а важным воспоминанием из детства. В лютые морозы голодные и изможденные люди только и могли согреться вокруг русской печки, которую топили этим самым березняком. За дровами приходилось идти несколько километров – да так, чтобы не попасться на глаза леснику. Наверное, этот ежедневный путь рядом с мамой маленький Василий запомнил на всю жизнь.
Шукшин писал везде. Во время короткого перерыва на съемках, в столовой, в общежитии, на кухне. Присаживался на корточки, на пень, прямо на землю, за стол – если повезет – и начинал быстро-быстро строчить в маленькой записной книжке. А когда долго не писалось, принимался маршировать.
Василий Шукшин
Напряжен и собран. «Никогда, ни разу в своей жизни я не позволил себе пожить расслабленно, развалившись, – писал Шукшин. – Вечно напряжен и собран. И хорошо, и плохо. Хорошо – не позволил сшибить себя; плохо – начинаю дергаться, сплю с зажатыми кулаками… Это может плохо кончиться, могу треснуть от напряжения».
На съемках фильма «Они сражались за Родину» случилась трагедия. 2 октября 1974 года Шукшин проснулся от резкой боли в сердце. Георгий Бурков, близкий друг, принялся искать лекарства. Кроме валидола и капель Зеленина, на судне, где жила съемочная группа, ничего не нашлось. Шукшин вроде успокоился и заснул, а наутро Бурков обнаружил его мертвым.
Веточки красной калины. После смерти Шукшина редакции газет и журналов были буквально завалены письмами читателей с выражением соболезнований: их пришло около 160 000. На смерть Василия Макаровича было опубликовано более 100 стихотворений. На похороны пришли тысячи человек. У многих присутствующих в руках были веточки красной калины, которые не только полностью покрыли могилу, но и горкой возвышались на ней.
В фильме «Калина красная»
Три раунда. На полях своих черновиков Василий Шукшин записал: «Всю жизнь свою рассматриваю как бой в три раунда: молодость, зрелость, старость. Два из этих раундов надо выиграть. Один я уже проиграл». Господь распорядился так, что третьего раунда у Шукшина не было: он прожил всего 45 лет.
Главная награда. Шукшин был награжден орденом Трудового Красного Знамени, удостоился Государственной премии РСФСР и Государственной премии СССР. Посмертно получил Ленинскую премию. Но главной своей наградой, наверное, он бы считал памятник, установленный в родных Сростках. Писатель запечатлен в таком же положении, как в последнем кадре из его фильма «Печки-лавочки» – задумчиво сидящим прямо на земле. На северной стороне постамента отлита лаконичная надпись: «Василию Макаровичу Шукшину с любовью русские люди».
