Мы продолжаем цикл бесед о духовной жизни, приуроченный к проходящей в Даниловом монастыре конференции «Жизнь во Христе». Сегодня на вопросы корреспондента портала «Правмир» отвечает протоиерей Алексий Уминский.
Жить по Евангелию
— Отец Алексий, чем руководствоваться современному человеку в духовной жизни? Все серьезные книги написаны для монашествующих, как быть простому сегодняшнему мирянину?
— Духовную жизнь современному человеку прежде всего нужно выстраивать по Евангелию.
У нас любят читать книги, что-то говорящие о духовной жизни, но все ответы на все вопросы есть в Евангелии. Поэтому, если человек живет или, по крайней мере, старается жить по Евангелию, то он на правильном пути.
Евангельские тексты или Евангельские Заповеди в контексте нынешней жизни могут вызывать какое-то недоумение или представление о том, что современному человеку их выполнить невозможно. Но, по сути своей, если человек не ставит перед собой евангельской планки, то ни о какой духовной жизни в принципе говорить нельзя.
Жизнь по Евангелию – это одна составляющая духовной жизни, другая — стремление жить жизнью церкви, т.е. жить в церковном Богослужении, хорошо его зная. Для многих людей церковное Богослужение – как книга за семью печатями. Не потому что оно написано на церковно-славянском языке, не потому что оно очень сложное, а потому что человек просто не ставит перед собой цели его узнать, не утруждает себя ничем. Ему достаточно выстоять службу, вычитать правило.
Когда человек так относится к своей духовной жизни – «выстоять» и «вычитать» – тогда, конечно, для него книги, написанные в средние века Святыми отцами, совершенно непонятны и недоступны, либо даже просто вредны, потому что основа духовной жизни у него не заложена.
Основа духовной жизни закладывается через Евангелие и богослужебную жизнь в Церкви, когда человек участвует в богослужении, любит и чувствует богослужение, когда человек сознательно причащается и для него жизнь Евхаристическая, жизнь церковная – совершенная необходимость, не потому что он должен получить какую-то меру Благодати от Бога или что-то еще такое получить, а потому что это для него совершенно очевидное соединение со Христом.
— А почему книги, написанные в средние века Святыми отцами, могут нанести вред?
— Потому что там написано об очень высоких духовных состояниях: какой должна быть настоящая молитва, каким светом должен быть просвещен человек.
В Добротолюбии говорится о непрестанной молитве, там написаны поучения таких великих Святых отцов как преподобный Симеон Новый Богослов. Духовный уровень в человеке созревает постепенно, а если человек, не прошедший определенные этапы духовной жизни, начинает пробовать и экспериментировать, то он может помрачиться рассудком или впасть в ложное духовное состояние.
Если последования Евангелию и погруженности в богослужебную жизнь церкви нет, то ни о какой аскетике речи быть не может, тогда все будет превращено в формальность. А когда в человеке зарождается желание молиться на службе, причащаться, радоваться, наполняться богослужением, знать стихиры, слышать слова канона, хорошо знать тексты Псалтири, которые поются и читаются на службе, — тогда это и будет той основой, с которой начнется настоящая молитва.
Человек не может хорошо молиться домашним правилом, если он в то же время совершенно не понимает, что происходит во время вечерни, утрени или Литургии. Это те вещи, которые совершенно не сочетаются. Если человек хочет, чтобы у него домашняя молитва была глубокой, то, в первую очередь, он должен наладить свою богослужебную жизнь. Для этого есть масса возможностей, написано много книг, пособий, которые можно использовать во время службы.
Вот мы специально приобрели богослужебные сборники, очень подробные и хорошо написанные, в достаточном количестве, чтобы всем хватило. Они всегда лежат у входа в наш храм, где продаются свечи.
Было проведено несколько занятий с прихожанами, чтобы они знали, как с этой книгой разбираться, в течение нескольких месяцев у нас был специальный человек, который раздавал эти книги на вечернем богослужении и показывал, какое место на службе происходит. А теперь я вижу, что с этими книжками стоят на службе только один-два человека.
— Выучили?
— Да не выучили! Просто лень, просто равнодушие, такое вот отношение к богослужению: «Я пришел на вечернюю службу, потому что в начале службы — исповедь, я должен поисповедоваться». Или: «Я пришел на вечернюю службу, потому что без нее в воскресенье к Причастию не допускают. И я должен службу отстоять». И это очень прискорбно…
О какой аскетике может идти речь, о каких постах, о каких молитвах?! Прежде всего ЭТО. А вот если ЭТО есть, тогда человек постепенно начинает читать и духовную литературу, святоотеческую, не ту литературу, которую все любят читать, например, брошюрочки «Как провести правильно пост», «1000 ответов священника», а настоящую литературу.
Для начала, для первых шагов очень хорошо читать Патерики — настоящие хорошие истории из жизни подвижников первых веков, поучения преподобного Антония Великого, вполне доступные для обычных людей. Вообще, то, что написано в первом томе Добротолюбия, вполне доступно для любого христианина, который сознательно живет церковной жизнью. Далее идет, конечно, книга Аввы Дорофея «Душеполезные поучения», которая, в моем представлении, должна быть настольной книгой каждого православного христианина. Она написана монахом, но не только для монахов, а для всех христиан.
И постепенно приобретается вкус к чтению духовной литературы, приходит понимание: что такое духовная борьба, что такое невидимая брань, что такое настоящая молитва. Это не значит, что человек уже умеет это делать – может, он никогда и не научится молиться, как это делали Святые отцы. Ведь никто таких мерок к человеку не предъявляет, ни у кого нет такой цели. Необходимо знать, каким образом этот опыт дается.
А без желания жить по Евангелию во чтобы то ни стало и без знания и любви к богослужению, — это все только самообман.
— Как быть с молитвой? Молитва в метро и Серафимово правило — реальность для работающего человека? Или надо что-то менять в современном правиле и отношении к нему?
— По этому поводу сказано очень много и отцами древности, и подвижниками современности.
Наше стремление вычитывать от корки до корки все, что написано в молитвенном правиле в молитвослове, поставило людей в такие условия, что правила именно вычитываются. Правило стало для нас как суббота для еврея. Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Молитвенное правило – для человека, а не человек – для правила: оно должно способствовать к достижению человеком духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым (тягостной обязанностью), сокрушающим телесные силы и смущающим душу. Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагубному осуждению и унижению ближних. Благоразумно избранное молитвенное правило, соответственно силам и роду жизни, является большим подспорьем для подвизающегося о своем спасении». (Епископ Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Аскетические опыты. СПб., 1865 т.2, с. 181-191.)
Я не уверен, что все хорошо понимают смысл прочитанных молитв. И здесь опять же никто не мешает людям разобраться с теми молитвами, которые они читают. Даже произнося «Царю Небесный», многие думают, что «вся исполняяй» значит, что Дух Святой все для нас должен исполнять, а в церковно-славянском языке глагол «исполнять» означает «наполнять собою».
Хотя разбираться в молитвах и знать смысл произносимого – первейшая необходимость для христианина.
Почему у нас такое стремление все формализовать? Почему у нас такая непоколебимая вера в то, что сама форма, само прочитывание-вычитывание в любых условиях от корки до корки, от звонка до звонка имеет хоть какой-то смысл? Что такое люди, сидящие в толкучке метро с молитвословами? Кому это нужно? Кому, ради кого, ради чего? Вычитывание правила или Акафистов в метро, в суете, в беготне – кому нужна такая молитва?
Неужели непонятно, что, если у тебя есть возможность помолиться пять минут, а не пятнадцать, то ты помолись пять минут, ПОМОЛИСЬ! Ведь написано в молитвослове, что если ты предстоишь пред Богом, то постой немножечко, подожди, пока твои чувства придут в норму и от сердца тихонечко произнеси: «Боже, милостив буди мне, грешному!» Ведь, если у тебя есть пятнадцать минут на молитву и ты за это время не успеваешь прочитать все правило, то прочти пять молитв хорошо, а не пятнадцать молитв плохо. Прочти три молитвы хорошо, а не пять молитв плохо.
Никто же не высчитывает количество, важно, КАК ты предстоишь перед Богом, как твое сердце пред Богом открывается, как ты в этот момент способен сосредоточиться. А если ты даже не способен сосредоточиться, то, по крайней мере, скажи об этом Богу, попроси у Него помощи, или сокрушись. Но зачем же молиться формально, мы Кого обманываем?
Одно дело, когда человек едет в метро, у него есть возможность тихонечко про себя произносить коротенькую молитву по четкам, чтобы беречь свой взгляд, беречь свои мысли, беречь свои уши в той толпе, в том шуме, гуле, гомоне.
Конечно, без молитвы нельзя ехать в метро. Но это совсем другая молитва. Конечно, без молитвы нельзя идти по улице. Но это совсем другая молитва, иные формы молитвы, совсем другое сосредоточение.
А когда мы говорим об Утренних и Вечерних молитвах… Все должно стоять на своих местах. Никому не нужны Акафисты в метро. Это ложь и формализм. И молитвенное правило должно быть таким, в каких условиях живет человек. В монастыре – одно молитвенное правило, у священника — другое молитвенное правило, у многодетной матери — третье молитвенное правило, у шахтера – четвертое.
У каждого человека — свое молитвенное правило, в зависимости от того, как строится его жизнь, каким образом он ее наполняет. Просто не должно быть ни лжи, ни лицемерия. Почему мы так любим форму? Почему мы так за нее держимся? Почему именно форма, а не содержание становится успокаивающим для нас моментом: «Все в порядке, мы помолились, мы отдали, мы заплатили, мы ничего больше Богу в данный момент не должны, уфф, ура!» Сбросили с себя ношу, сбросили с себя груз, молитва больше не помеха в нашей жизни, мы от нее освободились, все! Теперь можно обо всем забыть и жить по-человечески. Вот что это значит – молитвословы в метро. По-другому я понять не могу.
— В машине еще можно правило выслушать.
— Да, слушает человек в машине молитвы, вдруг его подрезали, он тут же в крик: «Ах, ты гад такой-сякой!»
— Хотя некоторые священники советуют хоть так молиться.
— А зачем?
Святой праведный Иоанн Кронштадтский те же проблемы обсуждает, в своих дневниках он пишет (Иоанн Кронштадтский. «Священнику. Извлечения из дневниковых тетрадей»), что трудно священникам служить утром и вечером и в течение череды недельной каждый день служить Литургию. И вот священники вычитывают правило в то время, когда идет вечерняя служба. Там читают свои каноны, свои песнопения, а священник стоит в алтаре и вычитывает свое молитвенное правило. Иоанн Кронштадтский пишет, что священник не может постоянно вычитывать правило, иногда достаточно прочитать одну-две молитвы, ведь должна быть истинная, живая настроенность на молитву.
Но мы боимся, что, если мы все не вычитаем, то будет что-то не то, а если вычитаем все, то все будет в порядке — получим пропуск на причастие!
— Отмечают, что пост — это самое острое время. Достаточно в интернет заглянуть — как пост, так самые сокрушительные дискуссии. Да и сам пост превратился в диету.
Какие сложности вы видите в постовом уставе? Как сегодня постятся и должны поститься православные? А Петров пост — нет ли смысла сделать его неподвижным?
— В моем представлении наша церковь перегружена количеством постов.
Эти посты складывались постепенно и в течение веков наросли на теле церкви неким бременем. По Уставу эти посты исполнять в принципе невозможно, если не живешь в условиях монастыря, да и в монастыре какие-то вещи исполнять трудно.
В этом году 206 постных дней. Соответственно, непостных – 159. Чуть больше трети, даже не половина – дни, когда православные живут вне поста. Но надо еще заметить, что плюс ко всему наши люди постятся и перед Причастием. И тогда непостных дней для людей, которые регулярно причащаются, еще на месяц меньше. У людей остается такое количество непостных дней, что смысла не поститься нет. Просто всем надо становиться монахами.
Два поста приходятся на лето, когда у людей после долгой русской зимы появляется возможность куда-то поехать отдохнуть с детьми, где-то провести свой отпуск.
Я понимаю, что понятие «отпуск» ни в Византии не существовало, ни в средние века никто в отпуск не уходил, но мы живем в других условиях, люди сейчас другие, экология сейчас другая и болезни сейчас совсем другие.
Конечно, в этом смысле какие-то дисциплины поста требуют определенного пересмотра, хотя что-то невозможно и неправильно уничтожать.
Снисхождение к немощи человеческой позволяет немножко иного отношения к Петровскому посту. Опять-таки надо помнить о том, что Петровский пост в истории христианства был постом заместительным – Петровским постом постились те, кто по каким-то условиям не мог исполнить Великий пост. Потом пост заместительный превратился в пост обязательный. Почему – совершенно непонятно. Рождественский пост возник только в XIV веке, до этого церковь такого поста не знала. Успенский пост – тоже достаточно позднего происхождения.
Конечно, есть о чем подумать. Великий пост – очевидный и понятный, все постятся Великим постом. Но Петровским постом сейчас постятся немногие. Либо этот пост надо резко ослаблять, либо делать его также заместительным, либо делать его обязательным для монахов и священников, например, а для мирян делать его необязательным, но по желанию. Хотя бы так.
И еще я полностью убежден, что христиане, которые регулярно причащаются Святых Тайн и постятся в среду и пятницу не должны соблюдать никаких дополнительных постов перед Причастием.
— Все привыкли поститься в субботу перед Причастием.
— А зачем? Тем более, что решение Седьмого Вселенского Собора запрещает пост в субботу.
Это сложившиеся стереотипы и неистребимая вера в формализм. Чуть что – сразу шум, как будто это касается основ христианской веры. Мне кажется, что чрезмерная внешняя дисциплина совершенно бессмысленна, потому что такое большое количество постов обесценивает посты в среду и пятницу, они соблюдаются только в еде и то в самой меньшей мере.
— Что такое послушание, каково его место в духовной жизни? Какие проблемы стоят за этим понятием?
— Люди плохо себе представляют: что такое послушание, кому послушание, что стоит за этим словом и как с этим воля Божия соприкасается.
Мне кажется, что человек должен сам уметь слышать волю Божию. Прежде всего, есть Заповеди, в которых совершенно очевидна воля Божия, открывающаяся в отношении каждого из нас в общем и конкретном. Есть Евангелие – откровение Бога людям, где Господь полностью себя раскрывает – только услышь!
Только прими Евангельские слова! Только не закрой уши от слов, которые говорит Христос: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною…» (Мф. 16: 24).
Можно не услышать слова: «Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф., 18 зач., 6, 30–33).
Можно не услышать слова: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гоняющих вас, да будете сынами Отца вашего небесного… » (Мф., 5, 44–45).
Послушание рождается в открытости человека для слушания. А можно считать себя христианином, а этих слов не услышать – сердце не застучало на эти слова, не отозвалось, можно просто прочесть глазами и знать, что они написаны в Евангелии.
— Что такое вообще духовная жизнь?
Духовная жизнь – это жизнь с Богом. Все. Больше ничего. Духовная жизнь – это когда человек свою жизнь выстраивает по Евангелию, когда он пытается жить так, чтобы соединиться со Христом, чтобы быть похожим на Христа. Больше ничего.
— В чем главная проблема современного православного человека?
— В нем самом.
— Какие грехи сегодня самые трудные и распространенные?
— У каждого свои. Грехи все те же. Человек остался человеком, его природа не поменялась в лучшую сторону. Те же самые грехи, о которых писали Святые отцы, до сих пор раздирают человечество, и нет такого греха, который был бы всечеловечески побежден, как…
— Как оспа?
Да. Болезни – раз, и извели, и больше они не повторяются. А вот с грехами такого не случилось, ни одного иммунитета от греха человечество не приобрело.
— Что из грехов самое труднопреодолимое?
— Конечно же самость. Прежде всего самость, эгоизм, внимание к себе самому. Все коренится в этом.
— Какие появились новые грехи?
Новых? Никаких.
— Цинизм — что это такое?
— Это отсутствие страха Божия прежде всего.
— Как строить общение с другими, в том числе неверующими?
— Так же как с верующими. Со всеми равно и одинаково. Если человек будет относиться к верующим так, а к неверующим по-другому, то это значит, что у него что-то не в порядке с его душой. Если мы считаем, что солнце светит и на верующих и на неверующих одинаково, что Господь проливает дожди на всех и призывает нас так же относиться друг к другу и быть совершенными как Он, то тут ответ опять же лежит в Евангелии.
— Что такое этика семейного общения?
Муж не должен бить жену. Супруги не должны друг другу изменять.
— Что должно быть главным в семейной жизни?
Главным в семейной жизни должна быть любовь. У меня нет вариантов. Именно для этого люди соединяются, дают клятвы друг другу, и, если любви нет, то есть сожительство в семье, а никакой семейной жизни нет. Главным в семейной жизни должна быть любовь.
Беседовала Амелина Тамара.
Вы прочитали статью Жить по Евангелию. Читайте также:
Добротолюбие для современного человека
Протоиерей Максим Козлов: Я против «новой духовности»
Добротолюбие для современного человека