Жизнь архиепископа Михея

Архиепископ Михей (Алек­сандр Александрович Хархаров; *06.03.1921–†22.10.2005) был усерд­ным созидателем и хранителем тех новых благодатных форм устроения духовной жизни в лоне матери нашей Русской Православной Церкви, которые выковались в горниле испытаний, посланных нам в ХХ веке. Вся его жизнь ясно свидетельствует нам о том, что светозарная жизнь во Христе возможна при любых условиях: при коварных, жестоких гонениях со стороны властей, при необходимости постоянного общения с людьми, которые не стремятся исполнять заповеди Христовы, при тяжелых телесных недугах.

Епископ Михей. 7 апреля 1994 г.

Родился владыка Михей в Петрограде 6 марта 1921 года. Дедушка его Косьма Гаврилович Хархаров был серебряных дел мастером, и было у него три дочери: Варвара, Татьяна, Мария и сын Александр — отец владыки Михея. Тетя Владыки — Мария Кузьминична скончалась в Одессе приблизительно в 1880 году, а похоронили ее в Санкт-Петербурге на Волковом кладбище. Место для ее погребения выбрала блаженная старица Евфимия Родионовна. Владыка Михей, вспоминая об этом, говорил: “Чувствую, верю, что за любовь и почитание моими родными старицы Евфимии Господь хранит наш род Хархаровых, милует Он за это и меня”.

Похоронили тетю Владыки у Канавки, недалеко от впадения этого маленького ручейка в реку Волковку. На этом легко запоминающемся месте были затем погребены: в 1885 году дедушка Владыки — Косьма Гаврилович Хархаров, затем приблизительно в 1887 году — старица Евфимия, потом в 1891 году бабушка — Матрена Ивановна, а 22 октября 1921 года на восьмом месяце жизни Владыки здесь погребли и его отца. Скончался Александр Кузьмич в возрасте 47 лет. Имел он хорошее образование, полученное в Берлине и Лондоне, и был достаточно обеспеченным человеком; владел до революции ювелирной мастерской и домом № 22 на улице Гагаринской, а также дачей в Териоках. Был он также художником, архитектором и юристом. В 1908 году он женился на Анастасии Савиновне. Дедушка владыки Михея по линии матери, Савин Андронович Андронов, и бабушка Мария были из крестьян Новгородской губернии. Мать владыки Михея Господь благословил долголетием. Она преставилась на 86 году жизни 30 ноября 1973 года, и пока она была жива, владыка Михей часто приезжал к ней в Ленинград и усердно заботился о всех ее нуждах. Вспоминая о своей маме, Владыка говорил: “Мама моя была верующим, но не церковным человеком и, став вдовой, жила заботами о нас, о детях, которых было пятеро. И надо сказать, что в своих скорбях и печалях она всегда прибегала к Богу”.

В июне 2005 года Владыка совершил великий подвиг. Он приехал на больничной койке, помещенной в автобус, из Ярославля в Санкт-Петербург и навестил могилы своих родителей. И вот явное знамение того, что Господь принял и благословил эти его труды: Владыка скончался 22 октября в день смерти своего отца, а сороковой день, 30 ноября, совпал с днем смерти его матери.

Было у Владыки два брата: Георгий (*1909–†18.11.1939) и Александр (*1911–†02.12.1997) и две сестры: Валентина (*1913–†09.09.2000) и Тамара (*1917–†20.04.1996).

По семейному преданию, отец говаривал о Георгии: “Хочу, чтобы Жорженька стал архиереем”. Но Господь судил иначе. Архиереем стал не старший, а самый младший его сын. По специальности Георгий Александрович был врачом, а лечил он тех, кто находился в лагерях. В одном из лагерей он и скончался в возрасте 30 лет.

Второй брат, Александр был известным ученым-химиком и много лет заведовал кафедрой химической технологии волокнистых материалов в Ленинградском Текстильном институте. В начале его творческого пути при проведении химических опытов кислота попала ему в глаза, и он стал терять зрение. Несмотря на это он продолжал очень активно работать. Было у него много учеников, которые его очень любили. Профессор не поддерживал связь со своим младшим братом, избравшим иноческий путь, и не говорил о нем никому из сослуживцев. Александру Александровичу в конце жизни при почти полной потере зрения приходилось жить и трудиться в очень стесненных условиях, так как его жена и сын были тяжело больны. Владыка, зная об этом от старшей сестры Валентины Александровны, очень переживал за своего брата. В начале 1997 года у сестры состояние здоровья настолько ухудшилось, что она даже по телефону перестала разговаривать со своим братом-профессором. Не имея долго никаких известий о том, как живет его брат, Владыка стал тревожиться и переживать. И Господь услышал его сердечные молитвы и чудесным образом известил его утром 3 декабря 1997 года о смерти брата, которая произошла накануне вечером. Повесть об этом чуде очень трогательна, кратко же изложить ее невозможно. Поэтому скажем только о том, что скромно, но достойно похоронить профессора стало возможно только благодаря материальной помощи со стороны Владыки. На похоронах все очень удивились тому, что первым о кончине профессора узнал его родной брат — архиепископ Ярославский и Ростовский Михей. Затем от него это стало известно родным. Сослуживцев же сын известил о кончине отца только 4 декабря вечером.

Сестра Владыки Тамара Александровна жила под Ленинградом в Белоострове, и Владыка, навещая ее, всегда причащал Святых Христовых Таин. Скончалась она в субботу на Светлой седмице 20 апреля 1996 года, и Владыка приезжал на ее погребение. Похоронили Тамару Александровну в Сестрорецке, рядом с ее матерью и мужем.

Вторая сестра Валентина после окончания пятого класса отошла от веры и вступила в комсомол, а затем в партию. Она работала инженером-технологом на химическом заводе и постоянно поддерживала связь со своим братом-профессором. Когда он ослеп, она приходила и читала ему научную литературу. Младшего своего брата-монаха она тоже очень любила, несмотря на различие во взглядах. Владыка же, ведя постоянную переписку с нею, ежегодно после Троицы на сплошной седмице приезжал к ней, привозил гостинцы, по-братски ласково беседовал с ней. Так было до июля 1997 года, когда она совершенно неожиданно попросила благословения у брата и выразила желание причаститься Святых Христовых Таин. Владыка Михей попросил очень уважаемого в С.-Петербурге протоиерея Николая Ивановича Кузьмина (*16.10.1919–†01.08.2003) пособоровать свою сестру, принять у нее исповедь и причастить. Знаменательное это событие произошло 8 августа 1997 года. Валентина Александровна, приняв эти три таинства, преобразилась, и все присутствовавшие при этом явно увидели благодатную силу церковных таинств. На душе у всех была Пасха. В конце 1997 года Валентина Александровна заболела, и тогда заботами владыки Михея ее положили в больницу Ксении Блаженной, а затем в январе 1998 года поместили в Богадельню Воскресенского Новодевичьего монастыря. Здесь Владыка часто ее навещал, и его очень полюбили сестры обители. Молитвами и заботами брата Валентина Александровна за короткое время пребывания в обители стяжала дар истинного Христова смирения и стала усердной молитвенницей. Не приняв иноческого пострига, она стала инокиней по образу жизни. Много можно рассказать трогательного и поучительного о ее жизни в монастыре.

Владыка Михей, чувствуя, что его сестра слабеет, в начале сентября 2000 года приехал ее навестить, а также посетить могилки своих родителей. Возвратился он в Ярославль после этой поездки 9 сентября вечером, и в этот же вечер в 23 часа 15 минут Валентина Александровна на руках матушки игумении Софии в одночасье мирно и тихо скончалась. Владыка приехал на ее погребение. Оно состоялось 12 сентября в день памяти Александра Невского и Александра Свирского — небесного покровителя владыки Михея до принятия им монашества. Отметим также, что Александр Невский является небесным покровителем его отца и брата. Забегая вперед, скажем здесь и о том, что с 1939 года духовным отцом владыки Михея был архимандрит Гурий Егоров (впоследствии митрополит, *14.07.1891–†12.07.1965) — один из основателей и руководителей Александро-Невского братства. Таким образом, 12 сентября — это особо знаменательный день для владыки Михея. И вот в этот день Господь сподобляет его в родном городе, в Казанском соборе Воскресенского Новодевичьего монастыря совершить Божественную литургию, а затем чин отпевания родной сестры. Дивны дела Твоя, Господи!

Кратко скажем теперь о том, как Господь вывел владыку Михея на пастырское служение в иноческом чине. Пламенное желание принять монашество, а затем священство появилось у Саши Хархарова в раннем детстве.

Семья Хархаровых потеряла кормильца в тяжелое, голодное время. Поэтому вдове Анастасии Савиновне было очень трудно прокормить и воспитать пятерых малолетних детей. В доме № 22 на улице Гагаринской, который до революции принадлежал отцу семейства, они теперь жили в коммунальной квартире № 3. Младшую дочь Тамару и младшего сына Сашу Анастасии Савиновне пришлось определить в детскую трудовую колонию, которая располагалась под Петергофом в местечке Красные Зори. Этой колонии принадлежал тогда и знаменитый Константиновский дворец и другие дворцовые помещения, в которых и жили дети. Как вспоминает дочь Тамары Александровны, Лидия Владимировна, Саша Хархаров был очень обаятельным и красивым мальчиком, и его все очень любили. Полюбил его и директор колонии Ионин и стал его приглашать в тот дом, где он жил с женой и детьми. Конечно, это было некоторым утешением для Саши, которому очень рано пришлось узнать, что такое горе. Испытывая трудности, он научился уже здесь, в детской колонии сочувствовать чужой беде. Эта чуткость к окружающим затем все укреплялась и укреплялась в нем по мере приобщения его к церковной жизни.

В 1930 году Тамара и Саша возвратились в родной дом. С этого времени и начал Саша очень усердно посещать храмы. Видя это, его крестная мать, Ольга Николаевна Тройницкая¹, старалась как могла содействовать этому. Была она глубоко верующим человеком, и в частности, благодаря ей Саша очень скоро познакомился с тем кругом русской интеллигенции, которая в те годы стала ясно понимать, что спасти Россию от нахлынувшего хаоса может только Русская Православная Церковь. О том, как содействовали эти люди выходу отрока Александра на иноческий путь, и пойдет дальше речь.

Очень любила своего племянника Варвара Кузьминична. Она была церковным человеком, и это, конечно, также содействовало вхождению отрока Александра в церковную ограду. Муж Варвары Кузьминичны — Федор Иванович Рубахин, по воспоминаниям Владыки, был старостой Академической церкви и попечителем Санкт-Петербургской Духовной академии. Был он до революции видным купцом, торговавшим мануфактурой. Всегда с сердечной улыбкой на лице вспоминал Владыка о том, что в 1912 году студент Академии Вячеслав Егоров, будущий митрополит и его духовный отец, репетировал по математике дочь Варвары Кузьминичны, Антонину. Рассказав об этом, Владыка в конце, бывало, скажет: “Видите, еще до моего рождения Господь свел нашу семью с владыкой Гурием”.

Первым духовным отцом владыки Михея был протоиерей Николай Гронский (*1875–†1942). Священство он принял по благословению святого праведного Иоанна Кронштадтского и с 1904 по 1920 год служил в Леушенском женском монастыре Новгородской епархии. Когда монастырь закрыли, он стал служить в Петрограде, и здесь в 1930 году в Преображенском соборе стал ему прислуживать отрок Александр. Было ему тогда девять лет. Рассказывая о своей юности, Владыка всегда с любовью вспоминал об отце Николае. Скончался он, как говорил Владыка, в ссылке в Уфе в 1942 году.

С детства Владыка очень любил церковные службы. С восторгом вспоминал он всегда о том, как совершались они в Исаакиевском и Казанском соборах, а также в Александро-Нев­ской Лавре и в других храмах. Тогда еще открыто было в Ленинграде Афонское подворье, и Саша, познакомившись с его монахами, выразил им свое желание поехать на Афон и там принять монашество. По обстоятельствам того трудного времени поездка на Афон, конечно, не состоялась. Желание же Саши принять монашество исполнилось в 1947 году, а произошло это следующим образом.

На правом берегу Невы, чуть ниже моста Финляндской железной дороги находилась в те годы киновия² Александро-Нев­ской Лавры. Здесь в 1930 году и зародилась дружба будущих святителей Ярославских: архиепископа Михея и митрополита Иоанна. Этим встречам в киновии девятилетнего Саши Хархарова со студентом последнего курса Горного института Константином Николаевичем Вендландом, которому тогда шел 22 год, суждено было быть по Промыслу Божию решающими в жизни Саши. Встречи эти, продолжавшиеся тогда менее года, связали их так крепко, что теперь эти два святителя Церкви Христовой покоятся в Ярославле в одной ограде, расположенной у северной стены Федоровского кафедрального собора.

С большой любовью, с умилением всегда вспоминал владыка Михей о том, как будущий митрополит, а тогда высокий интеллигентный молодой человек каждый день рано утром до занятий через весь город спешил в киновию, чтобы здесь за ранней литургией исполнить обязанности псаломщика. В конце этих воспоминаний владыка Михей непременно скажет: “Вот каким был владыка Иоанн в юные годы! Как горячо он любил Господа!”.

Духовным отцом Константина Николаевича был с 1927 года архимандрит Гурий (Егоров). Он известен прежде всего как один из основателей и руководителей Александро-Невского братства. Оно сформировалось в начале 1918 года, и его руководителями были архиепископ Иннокентий (Тихонов, родился 04.06.1889, расстрелян в ноябре 1937 года в Виннице) и братья Егоровы Гурий и Лев (*11.03.1889–†20.09.1937). Определением Свя­щенного Синода Русской Православной Церкви от 7 мая 2003 года архимандрит Лев причислен к лику преподобномучеников³. Вся последующая история жизни Братства свидетельствует о том, что оно было одной из лучших форм объединения верующих в условиях гонений за веру во Христа. Деятельность Братства очень помогала сплочению верующих всех возрастов и сословий. Это было удивительно дружное сообщество людей, трудившихся ради Христа и во имя любви к ближним, где слово брат понималось в его истинно евангельском смысле. И то, что это было действительно так в очень четкой и яркой форме мы видим на примере того, как стали братьями во Христе будущие Ярославские святители Михей и Иоанн..стали братьями во Христе, как Сблизило их Братство. А в киновии это произошло потому, что слимзило 1925 г., когда ее настоятелем был назначен архимандрит Гурий, она стала одним из центров Александро-Невского братства. Знаменательно и показательно то, что живым и плодоносящим центром Братства киновия продолжала быть и после отправки в 1928 году архимандрита Гурия на пять лет в лагерь Беломорканал.

Необходимо здесь сказать и том, что вхождению Саши Хархарова в Братство способствовали заботы о нем его крестной матери Ольги Николаевны и тети Варвары Кузьминичны. Они познакомили его с духовными чадами отца Варлаама (Сацердот­ский, родился 30 декабря 1896, расстрелян 11 сентября 1937 года в лагере Беломорканал). Отец Варлаам, происходя из священнической семьи, с детства стремился в иноческом чине самоотверженно послужить Церкви Христовой. И это его чаяние дивным образом исполнилось. В Великом посту 1922 года он от руки священномученика митрополита Вениамина принимает монашество и священство, а в июне этого же года, когда всех трех руководителей Братства арестовывают, становится, несмотря на молодые годы, руководителем Братства.

Духовные дети отца Варлаама очень полюбили Сашу Хархарова. Они были так уверены, что он примет монашество и священство, что отдали ему в 1938 году на сохранение дневник отца Варлаама, который исключительно глубок по содержанию. Самого отца Варлаама, находящегося с весны 1932 года в лагере Беломорканал, Саша никогда не видел, только очень много слышал о нем.

Из дневника Саша узнал, каким был отец Варлаам, как он любил Господа. Открылось ему и то, как должен жить истинный монах и как высока и прекрасна жизнь монаха. Есть в дневнике следующие слова преподобного Амвросия Оптинского: “Монашество — есть тайна”.

Чтобы рассказать о том, где и как юному Александру стала открываться эта тайна, необходимо кратко коснуться жизни Константина Николаевича и архимандрита Гурия.

Отец Гурий был арестован трижды. Первый раз — в ночь на 20 мая/2 июня 1922 года вместе со священномучеником митрополитом Вениамином, второй раз — в 1927, третий — в 1928 году. После третьего ареста его отправили на пять лет в лагерь Беломорканал. По выходе в 1933 году из лагеря он приехал в Ленинград, и здесь в Петров день состоялась его встреча с оставшимися на свободе членами Братства⁴. Всеблагой Промысл Божий благоволил быть этому дню решающим в жизни отца Гурия. Были на этой встрече и видный геолог Константин Николаевич Вендланд (митрополит Иоанн; *1909–†1989), и его сестра врач-терапевт Елизавета Николаевна (монахиня Евфросиния; *1899–†1970). Как свидетельствуют сохранившиеся документы, в глубине своих чистых сердец эти брат и сестра имели пламенное сокровенное желание спасти отца Гурия от следующего ареста и сыновне послужить ему в иноческом чине. И Господь исполнил это их благое желание. Через несколько дней отец Гурий уехал в Бийск. А в след за ним, оставив маму, сестер и любимую работу геолога, поехал в августе в Бийск и Константин Николаевич. В октябре 1933 года он от своего любимого учителя по Горному институту неожиданно получает приглашение на педагогическую работу в Ташкент. Отец Гурий соглашается с этим предложением, и они едут вместе. Первой к ним в Ташкент из Ленинграда приехала Елизавета Николаевна и как опытный врач-терапевт сразу же получила прекрасную работу. Затем приехала в Ташкент и другая сестра Константина Николаевича — Евгения Николаевна (инокиня Евгения; *1903–†1944). Она была агроном по образованию и также очень быстро получила интересную работу. Вскоре семья Вендланд приобрела для отца Гурия отдельный дом. В нем поселилось и несколько сестер из Братства, выпущенных к тому времени из лагерей. Ташкентской епархией управлял в то время митрополит Арсений⁵. К нему за разрешением служить Литургию в домашних условиях и обратился отец Гурий. Митрополит благословил и дал для этого антиминс.

В 1934 году 2 сентября отец Гурий тайно постриг Константина Николаевича в мантию, дав ему имя Иоанн в честь святителя Иоанна Златоустого. А в 1936 году 14 сентября епископ Иннокентий (Тихонов) в Старой Руссе также тайно рукоположил монаха Иоанна в иеродиакона, а на следующий день — в иеромонаха.

В конце 1937 года положение тех, кто был ранее арестован, стало очень тревожным. Необходимо было скрыться где-то еще глубже. И здесь смогла послужить отцу Гурию Елизавета Николаевна. На ее имя в глухом поселке Беш-Бала под Ферганой в 1938 году был приобретен маленький домик. Переезд отца Гурия в Беш-Балу, как вспоминает архиепископ Михей, был вызван тем, что с 1937 года проживание в Ташкенте лиц, осужденных за веру во Христа, существенно осложнилось. А такими были и отец Гурий, и живущие с ним Н. С. Яковлева⁶, и А. С. Заспелова⁷. Покупка дома была оформлена на Елизавету Николаевну. За ней, как пишет митрополит Иоанн, по утрам приезжал экипаж и отвозил ее на работу в больницу. Дом этот, будучи в 1938 году основным центром Александро-Невского братства, был, таким образом, в глазах у всех домом всеми уважаемого врача. Врачом Елизавета Николаевна действительно была превосходным. Господь всегда помогал ей точно поставить диагноз и назначить правильное лечение. И узбеки, и русские за это ее очень любили. В земляном полу этого дома было вырыта ниша, и в ней находился алтарь храма в честь Всех Святых в Земле Российской просиявших. Забегая несколько вперед, скажем, что молился в этом храме и будущий архиепископ Михей. Из его уст, а также со слов тех, кто жил тогда с отцом Гурием, известен следующий замечательный факт. Узбеки, находясь вблизи этого дома при совершении в нем богослужений, неоднократно слышали очень тихое, но необычайно красивое пение. Они считали это пение ангельским, а место святым, и, конечно, хранили это в тайне от власть имущих.

Епископ Гурий. Ташкент 1947 г.

В 1943 году отец Гурий вышел на открытое служение и был назначен настоятелем Покровского собора в г. Самарканде. В конце 1944 года его вызвали в Москву и назначили наместником Троице-Сергиевой Лавры, тогда еще не открытой, но готовящейся к открытию. Открытие Лавры состоялось в апреле 1946 года, а в августе этого же года архимандрит Гурий был хиротонисан во епископа Ташкентского и Среднеазиатского. В январе 1953 года его совершено неожиданно назначили на Саратовскую кафедру, где летом этого года он перенес инфаркт миокарда. Лечение инфаркта осложнялось тем, что еще в Ташкенте у владыки Гурия была обнаружена тяжелая форма сахарного диабета. Одной из коварных форм борьбы с религией было в те годы частое перемещение активного архиерея по требованию властей с одной кафедры на другую. По этой причине тяжело больному владыке Гурию пришлось за девять лет шесть раз менять место: Саратов — Чернигов — Днепропетровск — Минск — Ленинград — Симферополь. Скончался митрополит Гурий в Петров день, 12 июля 1965 года. Умер он скоропостижно в четвертом часу дня. Произошло это в домике, где он снимал комнату на берегу моря в восточной части Крыма. Была при нем тогда только сестра милосердия (Анна Митрофановна Карпова; †22.02.1982). Чувствовал он себя в этот день неплохо, разговаривал, обедал и даже шутил. И вот Анне Митрофановне надо было на 15 минут отлучиться, а он сидел за столом у окна и писал письмо кому-то из своих чад. И когда она вернулась, она застала его без пульса со склоненной на руку головой. Знаменательно, что за несколько дней до этого владыка Гурий видел во сне своего брата архимандрита Льва. Он был в полном облачении, и вид его был блистающим. Он звал его к себе. Сон этот владыку Гурия очень обрадовал. Встреча родных братьев Гурия и Льва, претерпевших за благовестие Христово многие скорби, труды и болезни, произошла, как видим, в день памяти первоверховных апостолов Петра и Павла. Действительно: дивен Бог во Святых Своих.

А теперь расскажем о том, как познакомился с архимандритом Гурием юноша Александр. Владыка Иоанн в своих воспоминаниях пишет: “В конце 1938 года я, как и каждый год, поехал в командировку в Ленинград. Там встретил Сашу Хархарова⁸, который ходил в киновию еще мальчиком. Мы долго бродили по улицам холодной ветреной ночью. Я рассказал про нашу жизнь в Ташкенте и Фергане. Все это заинтересовало Сашу. Тогда он, имея только незаконченное школьное образование, работал где-то счетоводом, а было ему 17 лет”.

Характерным для отца Гурия было служение его молодежи. Сразу же после принятия иеромонашества встал на этот путь и отец Иоанн, и в результате самым теснейшим образом вошел в Александро-Невское братство будущий архиепископ Михей. В июне 1939 года отец Гурий на очень короткое время приехал в Ленинград. Тогда и попросил у него Саша Хархаров разрешения приехать ему в Беш-Балу. Владыка Михей вспоминает: “При­ехав в 1939 году в Фергану, я по благословению владыки Гурия поселился у Веры Николаевны Киселевой⁹. Она на окраине Ферганы в Беш-Бале купила отдельный домик, в нем мне и выделили келью. Вместе с Верой Николаевной жила Ольга Осиповна Костецкая. Она окончила Николаевский сиротский институт (ныне педагогический институт имени Герцена). В то время в этом институте обучались сироты дворянских семей. Мать Ольги Осиповны была директрисой института. Оптинский старец Макарий был двоюродным дедушкой Ольги Осиповны. В память об этом владыка Гурий при тайном постриге в мантию Ольги Осиповны дал ей имя Макария”¹⁰.

Владыка Гурий и отец Иоанн в Ташкенте

Затем владыка Михей сказал: “Когда я приехал в Фергану, владыка Гурий сразу же потребовал, чтобы я непременно окончил среднюю школу. И Ольга Осиповна пошла хлопотать обо мне в отдел образования, и меня приняли в 10-й класс. В Фергане был только педагогический институт, а я хотел быть врачом, так как это ближе всего к пастырскому служению. А я с юности хотел стать священником. Поэтому я и поступил в Ташкентский медицинский институт, в котором мне пришлось пробыть только один год”.

Об участии Саши Хархарова в Великой Отечественной войне владыка Иоанн пишет так: «В начале 1942 года в Ташкент стало прибывать оборудование эвакуированных на восток заводов. Студентов использовали для разгрузки и монтажа оборудования. Поздней весной 1942 года Сашу мобилизовали и после нескольких месяцев подготовки отправили на фронт в войска связи. Его часть дошла до Берлина. Саша имеет медали “За взятие Берлина” и “За оборону Ленинграда”. В 1946 году его демобилизовали, и он приехал в Загорск к отцу Гурию, который был в это время наместником Троице-Сергиевой Лавры».

1947 г. Хор домовой церкви епископа Гурия.
Слева направо: Иеромонах Иоанн (Вендланд), иеродиакон Михей,
Елена Владимировна Чичерина, Елизавета Николаевна Вендланд

Дни участия в открытии Лавры были для Саши Хархарова одними из самых светлых, радостных и незабываемых дней его жизни. Отметим, что здесь зародилась тесная дружба владыки Михея с протоиереем Игорем Мальцевым (*23.7.1925–†28.8.2000)¹¹. Пробыть в Лавре пришлось, однако, недолго. В сентябре 1946 года владыка Гурий взял его, а также и Игоря Мальцева с собою в Ташкент.

В январе 1953 года совершенно неожиданно пришел указ о переводе архиепископа Гурия на Саратовскую кафедру. Закончился двадцатилетний период жизни владыки Гурия в Узбекистане в кругу самых верных чад Александро-Невского братства. Здесь шестеро из них тайно приняли от руки архимандрита Гурия монашеский постриг. Явно же, уже в сане епископа он постриг в мантию 1 января 1947 года Сашу Хархарова, дав ему имя Михей в честь преподобного Михея, ученика преподобного Сергия. Восприемником монаха Михея был глинский старец иеросхимонах Серафим (Романцов)¹², который после 12 лет тайных подвигов в горах Киргизии был введен владыкой Гурием в 1946 году в штат Успенского кафедрального собора, где и служил до возвращения в конце 1947 года в Глинскую пустынь. Через четыре дня после пострига Саши Хархарова владыка Гурий возвел его в сан иеродиакона, а в престольный праздник кафедрального собора, 28 августа 1949 года, — в сан иеромонаха.

По слову пророка Давида Господь исполняет во благих (Пс 102:5) желание человека. Действительно благим было желание Саши Хархарова стать монахом и священником. Оно было настолько сильным, что он в возрасте 18 лет покинул родной дом и поселился в глухом узбекском поселке Беш-Бала. Как видим, пламенное желание благочестивого юноши исполнилось. И так прекрасно и чудесно все произошло, что в 1939 году, когда он покидал Ленинград, это помыслить и представить никак нельзя было. В то время враги Русской Православной Церкви считали, что она скоро погибнет. Однако это не произошло; через десять лет наша Церковь стала пополняться людьми, которые в дни Великой Отечественной войны, ясно ощутив защищающую их Десницу Божию, принимали твердое решение стать священниками. Таким был упомянутый выше Игорь Мальцев, которого владыка Гурий рукоположил в сан диакона 19 августа 1951 года, а в сан иерея в Праздник Рождества Христова 7 января 1952 года.

Иеромонах Михей.
Глинская пустынь. 1956 г.

В Ташкенте в церковную ограду владыкой Гурием было введено несколько замечательных юношей, которые в настоящее время продолжают усердно служить на ниве Христовой. Это — Гена Тимофеев, ныне Высокопреосвященнейший Герман, митрополит Волгоградский и Камышинский; Леня Кузьминов — митрофорный протоиерей Леонид, настоятель Никольского храма на Преображенском кладбище в Москве; Леня Никифоров — митрофорный протоиерей Леонтий, настоятель Преображенского храма в селе Нижние Прыски близ Оптиной пустыни.

В 1953 году отец Михей вместе с владыкой Гурием переехал в Саратов, где был им назначен ключарем кафедрального собора и казначеем Епархиального управления. Эти же должности по благословению владыки Гурия он с октября 1956 года исполнял в Днепропетровске, а с сентября 1959 года — в Минске. Отметим, что в апреле 1955 года, когда владыка Гурий был в Чернигове, отец Михей был принят в братию Глинской пустыни, где и подвизался до сентября 1956 года. При назначении владыки Гурия в 1960 году в Ленинград отец Михей остался в Минске. В октябре 1963 года игумен Михей был возведен в сан архимандрита и назначен наместником Жировицкой обители. В нее в ноябре 1965 года за активную защиту прав верующих был отправлен на покой архиепископ Ермоген (Голубев)¹³. Отец Михей его очень хорошо знал, уважал и любил. Вскоре после приезда владыки Ермогена в обитель власти стали требовать от наместника, чтобы он ограничивал его в служении и в произнесении проповедей. В 1969 году эти требования стали усугубляться. Наместник должен был не давать ему разрешения служить и проповедовать в храме, а также сообщать гражданским властям паспортные данные всех, кто его посещает. Отец Михей не мог, конечно, с этим согласиться, за что и был снят с должности наместника летом 1969 года. Очень много скорбей обрушилось тогда на долю отца Михея. Власти ему прямо заявили, что никакой ответственный и высокий пост в Церкви он никогда иметь не будет. Отец Михей поехал к Патриарху Алексию I, который его хорошо знал и уважал. Патриарх посоветовал ему обратиться к митрополиту Иоанну с просьбой принять его в свою епархию. Владыка Иоанн имел в то время большой авторитет и у гражданских, и у церковных властей, но несмотря на это он смог назначить его 6 августа 1969 года только в самый глухой и отдаленный приход своей епархии, в село Бабурино. Чтобы в него попасть, нужно было, проехав на электричке от Ярославля до станции Путятино, затем 17 километров идти пешком. Владыка Иоанн, переживая, что близкий и дорогой его друг и собрат находится в таких тяжелых условиях, решил в конце декабря 1969 года его навестить. Об этой поездке он в своих воспоминаниях пишет так: “Путь был трудный, и мы застряли в снегу. К счастью, в деревне было много молодежи, готовящейся встретить Новый год. Парни охотно толкали машину и помогали нам выбраться из снеговой западни. Навестив отца Михея, мы с Сергеем Никифоровичем¹⁴ решили не ночевать у него: могло совсем завалить дорогу снегом! Мы вечером вернулись в Ярославль”.

Только в 1971 году владыка Иоанн смог дать архимандриту Михею лучший приход в селе Балобаново около Рыбинска. В июле 1975 года он назначил его настоятелем Воскресенского собора г. Тутаева и благочинным Тутаевского округа. В сентябре этого же года ему удалось перевести архимандрита Михея в Федоровский кафедральный собор, и в 1982 году назначить его настоятелем. Это послушание он усердно исполнял до 1989 года. За эти 14 лет непрерывного служения в Федоровском соборе ярославцы его очень полюбили и оценили.

С 1989 по 1993 год старец-архимандрит был настоятелем Петропавловской церкви села Петрово.

Явно промыслительно, что в день именин митрополита Гурия — 17 декабря — в 1993 году в Ярославле в Федоровском кафедральном соборе состоялась хиротония архимандрита Михея во епископа Ярославского и Ростовского. Возглавлял это торжество Святейший Патриарх Алексий II. Он очень давно знал, что есть в России боголюбивейший старец-архимандрит Михей — воспитанник митрополита Гурия и глинских старцев, поэтому и уговорил его на склоне лет принять сан святителя. В селе Петрово приход был очень маленьким и бедным, и потому старец-архимандрит мог служить в храме только в воскресные и праздничные дни. Это огорчало его, так как он очень любил совершать Божественные службы. Став епископом и получив возможность совершать богослужения в любом храме Ярославской епархии, он стал служить очень часто, нисколько не считаясь с состоянием своего слабого здоровья.

В 2001 году, 27 августа, накануне праздника Успения Божией Матери, архиепископ Михей после утомительного и продолжительного приема духовенства и мирян перенес днем у себя в доме инсульт. Он был очень глубоким. Несколько оправившись, он возвратился к делам управления епархией и начал служить, сидя в коляске, но теперь, конечно, уже не так часто. В октябре 2002 года архиепископ Михей отчислен на покой. С этого времени он стал проживать и служить в Казанском монастыре города Ярославля.

В самую глубину чуткого сердца владыки Михея владыка Гурий очень мудро заложил стремление к миссионерскому служению. Глинские старцы укрепили в нем это стремление и научили тому, как вести служение в сложных условиях жизни Церкви. Особо отметим, что это миссионерское служение архиепископ Михей продолжал вести и после перенесенного им в 2001 году инсульта и, в частности, стал он просвещать в этот период своей жизни наших воинов, творя это доброе дело смиренно и незаметно. Промысел Божий в связи с болезнью тесно свел его сначала с одним офицером, затем с другим, и так и пошло по цепочке. Офицеры, воцерковившись, стали просвещать солдат. Действительно, чудны дела Твоя, Господи! (см. Пс 138:14).

Осенью 2005 года состояние здоровья владыки Михея стало заметно ухудшаться. В субботу 22 октября днем его причастили святых Христовых Таин, а вечером в 23 часа 33 минуты он тихо и мирно почил. Отпевание в Федоровском кафедральном соборе состоялось во вторник 25 октября. В нем принимало участие три митрополита, три архиепископа и множество духовенства и мирян. Возглавлял это церковное торжество митрополит Волгоградский и Камышинский Герман, знавший владыку Михея начиная еще с ташкентского периода его жизни. Тогда будущий митрополит Герман, прислуживая владыке Гурию, стоял с посохом, а будущий архиепископ Михей сослужил ему иеродиаконом, а затем иеромонахом. И митрополит Герман, и архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл, и многие другие особо отметили то, что в день погребения владыки Михея святость его жизни открылась любящим его очень четко и ясно. Они ощущали ее по тому благодатному, тихому, мирному состоянию своих сердец, которое было им дано.

Святейший Патриарх Алексий прислал в связи с кончиной владыки Михея телеграмму, в которой есть такие слова: “Мы знали и любили покойного архипастыря как молитвенника сильного пред Господом”.

Действительно таким он и был, и остается.