Жизнь и творения Преподобного Феофана Начертанного

** ¹
Преподобный Феофан Начертанный, епископ Никейский (или Никийский), столько прославляется святою Церковью как творец канонов, сколько же ублажается как исповедник Христов. “Писанием твоего всечестнаго и чистаго, мудре, лица, — говорится в каноне на день его памяти, — безбожных писания измазуеши” ². Не случайно, говоря о трудах преподобного Феофана, архиепископ Филарет Черниговский пишет: “Великий подвиг его для Церкви должен был начаться не в пустыне; этот подвиг был подвиг исповедничества” ³. Ту же мысль находим в светильне службы святому, где наряду с признанием его песнописцем говорится о его мученичестве: “Феофане, Церкви явился еси песней сиянием <…> и светом лица твоего, на немже Христовы язвы носил еси” ⁴.

Так входит этот исповедник Христов, носящий начертание Христовых язв на своем лице, в число песнопевцев Православной Церкви, составляющих основу ее богослужебно-литургиче­ского чина и являющихся оплотом литургического богословия.

*   *   *

Преподобный Феофан и его старший брат преподобный Феодор Начертанный были детьми благочестивых родителей родом из Аравии ⁵, в доме которых получили основательное образование. Биографы преподобного Феофана указывают, что родители его отличались особенным страннолюбием. В Минее есть канон на 22 сентября (его положено читать на повечерии), прославляющий память “преподобного Ионы пресвитера, отца Феофанова, творца канонов, и Феодора Начертанного”. Таким образом, Церковь не только совершает память обоих братьев, но ублажает и их отца. В 3-й песни этого канона говорится о детях преподобного Ионы: “Привел еси семя твое Господу” ⁶.

Нужно заметить, что у жизнеописателей преподобного Феофана мы не находим ссылок на этот канон, свидетельствующий об отце преподобных братьев. Однако архиепископ Филарет Черниговский указывает, что преподобные Феофан и Феодор продолжали свое образование в лавре “у одного пресвитера, сколько благочестивого, столько же и ученого” ⁷. Вопрос о родителе преподобных, очевидно, нуждается в дальнейшем уточнении и исследовании. Был ли их отец пресвитером, или “благо­честивый пресвитер” был только учителем братьев?

Несомненно, что братья происходили из благочестивой семьи и, продолжая ее традиции, решили безвозвратно посвятить свою жизнь Богу. Они приходят в лавру преподобного Саввы, где проводят подвижническую монашескую жизнь, совершенствуют свое духовное образование и где преподобный Феофан сподобляется пресвитерского сана. В это время поднимается волна иконоборчества, и Иерусалимский Патриарх посылает братьев в Константинополь, чтобы там защищать Православие. Но император-иконоборец подверг братьев за их твердое исповедание веры жестокому истязанию и отослал в заточение. Двадцать пять лет, с 817 по 842 год братья терпят страдания и заключение в тюрьме. Их исповедничество, начатое в дни царствования императора Льва Армянина, продолжалось при Михаиле Косно­язычном, а при императоре Феофиле их страдания были особенно тяжки. В его царствование преподобных братьев неоднократно вызывали в Константинополь и здесь подвергали лютым пыткам. После истязаний лица обоих братьев заклеймили раскаленными железными иглами (начертали) и отправили в ссылку. В Апамее Сирской преподобный Феодор скончался около 840 года. Преосвященный Филарет Черниговский приводит свидетельство современника о том, как в ссылке братья переписывались со святителем Мефодием, впоследствии патриархом Константинопольским, также заключенным в тесной темнице. Они писали к нему: “Живому мертвецу и мертвому животворцу, живущему на земле и попирающему землю, пишут начертанные узники узнику”. Мефодий отвечал: “Вписанных в книги небесные и мудро запечатанных по лицу приветствует соузников живопогребенный” ⁸.

Преподобный Феофан дожил до 842 года, когда при вдове Феофила Феодоре и его сыне Михаиле было восстановлено иконопочитание. Святой Мефодий, возведенный тогда на патриарший престол императрицей Феодорой, поставил преподобного Феофана, освобожденного из ссылки, во епископа Никейского. Это было незадолго до кончины славного исповедника Христова. Преподобный Феофан скончался около 847 года (по другим указаниям — в 843 году) ⁹.

Несмотря на то, что значительная часть жизни преподобного Феофана прошла в заточениях и ссылках, он оставил после себя большое число канонов (около 145). Его каноны есть во всех богослужебных книгах: в Октоихе, Минее, Постной и Цветной Триоди. Согласно указаниям преосвященного Филарета Черниговского, в Минеях насчитывается до 128 канонов преподобного Феофана, а во всех богослужебных книгах — до 148 ¹⁰. Он же отмечает, что в славянской Минее есть каноны преподобного Феофана, которые в греческой Минее не надписаны его именем, и что с указаниями славянских Миней следует считаться ¹¹.

Характеризуя каноны преподобного Феофана, преосвященный Филарет говорит: “Из <…> канонов Феофана немногие богаты мыслями и чувствами. Все они писаны слогом простым: это приближает их к понятию каждого. Зато повторение одних и тех же мыслей, изображение предметов одним и тем же цветом немного говорит мысли и чувству” ¹². Свое суровое мнение о большинстве канонов преподобного Феофана наш маститый богослов повторяет и в своем историческом обзоре песнописцев греческой Церкви, когда говорит о том, что многие каноны преподобного Феофана со временем заменены другими, так как “в греческой Церкви чувствовали недостатки некоторых канонов пр<еподобного> Феофана” и что “Церковь греческая не считала правилом терпеть недостаточное в богослужении по той только причине, что это недостаточное принадлежит <…> древности” ¹³.

Лучшими канонами преподобного исповедника преосвященный Филарет признает его канон на Торжество Православия, все каноны Апостолам и каноны об усопших. О последних преосвященный Филарет свидетельствует, что им “приписывают высокое достоинство даже и те, которые не расположены утешаться песнями Церкви Православной” ¹⁴. Заканчивая разбор канонов преподобного Феофана в своем “Историческом обзоре песнопевцев”, преосвященный Филарет повторяет: “Прочие каноны просты, не всегда богаты мыслями и часто однообразны” ¹⁵.

Известный исследователь Постной Триоди И. А. Карабинов, рассматривая состав ее авторов, говорит о преподобном Феофане только то, что он единственный из иерусалимских песнописцев IX века участвовал в составлении Постной Триоди. Помимо канонов в Постной Триоди, указанных предшествующими исследователями, как принадлежащий перу преподобного Феофана профессор И. А. Карабинов указывает канон в неделю блудного сына, а в рукописях также самогласны и стихиры великих Пятка и Субботы ¹⁶. Епифаний Нестеровский, который в своей Литургике (1901) дает очень верные характеристики многим песнопевцам, воздерживается от оценки творчества преподобного Феофана ¹⁷. В Литургике профессора А. П. Голубцова (1918), которая содержит целый ряд критических замечаний о творчестве отдельных православных гимнографов, также ничего не сказано о трудах Преподобного. Автор только относит к его заслугам участие в составлении Октоиха (вместе с преподобным Иосифом Песнописцем) ¹⁸. Нам представляется необходимым остановиться на посильном разборе канонов преподобного Феофана Начертанного, так как они занимают значительное место в православном богослужении и могут поддерживать и укреплять как человека, находящегося в недрах Церкви Христовой, так и всех ищущих опору на путях их внутренней жизни.

*   *   *

Труды преподобного Феофана Начертанного, как было указано выше, представлены преимущественно в Минее. Здесь есть его каноны: 1) пророкам, 2) апостолам, 3) святителям, 4) преподобным, 5) мученикам и мученицам. Следует сказать, что Преподобный пишет каноны наиболее прославленным святым; его младший современник преподобный Иосиф Песнописец составляет каноны тем святым, которые не были воспеты преподобным Феофаном. Канон на Благовещение Пресвятой Богородицы до 6-й песни написан преподобным Феофаном, остальные песни принадлежат преподобному Иоанну Дамаскину. Преосвященный Филарет считал, что преподобный Феофан дополнил четверопеснец святого Иоанна Дамаскина ¹⁹. Но профессор Е. Ловягин указывает, что преподобному Иоанну в этом каноне принадлежат только две последние песни ²⁰.

Значительные труды положены святым исповедником на составление Октоиха. Здесь известны его каноны: 1) святым ангелам (на все восемь гласов и его же стихиры); 2) святым Апостолам (кроме 7-го гласа); 3) восемь канонов о усопших (по числу гласов; канон 6-го гласа наиболее известен и поется на погребении); 4) каноны Божией Матери в пяток, хотя они и не надписаны. Преосвященный Филарет Черниговский считает, что как минимум пять из этих канонов принадлежат Феофану ²¹.

В Триоди Постной преподобному песнописцу принадлежат каноны 1) на утрени и повечерии недели Православия; 2) в среду 4-й недели Великого Поста; 3) в субботу Ваий до 6-й песни (в дополнение к четверопеснцу преподобного Космы Маиумского) и, как указывает И. А. Карабинов, 4) канон в неделю о блудном сыне ²². В Триоди Цветной есть 1) канон преподобного Феофана на Преполовение Пятидесятницы; 2) богородичные тропари в пасхальном каноне (которые обозначаются и как канон Богородице в 3-ю неделю по Пасхе) и 3) канон Святому Духу на повечерии дня Пятидесятницы.

Таким образом, в Триодях каноны преподобного приурочены к менее значительным праздникам, только в редких случаях он дополняет труды прославленных песнописцев святых Иоанна Дамаскина и Космы Маиумского с тем, чтобы создать полные каноны. Особое положение занимает его канон в неделю Православия, восстановление которого он лично праздновал в 842 году после освобождения из по существу пожизненного заточения. Нам представляется существенным рассмотреть перечисленные труды преподобного Феофана в связи с особенностями его жизни и исповедничества. А это требует поставить и по возможности решить ряд вопросов.

*   *   *

Как писал преподобный исповедник свои каноны, находясь почти всю свою жизнь в темницах или ссылках? Каким образом и откуда получал он необходимый материал о жизни святых, чтобы изобразить сущность их жития в тропарях своих канонов? Каковы были условия его творчества, как он получал возможность писать и как мог сохранять написанное, иногда значительное по размеру? Трудно ответить на все эти вопросы так, чтобы быть близкими к истине, но из скудных сведений о жизни преподобного Феофана можно получить некоторые факты, которые в известной степени дают ответ на возникающие вопрошания.

Из указаний современников видно, что преподобные узники Феофан и Феодор имели возможность посылать письма и получать ответы. Так, как сказано выше, они переписывались со святителем Мефодием. Таким же образом, по-видимому, страдалец Христов мог получать и необходимые ему материалы, пополнять сведения о жизни святых, каноны которым он писал. Подобным же образом Преподобный мог и отсылать уже написанное, иначе при частых переменах мест ссылки, вызовах в Константинополь и подобном многие его произведения были бы утрачены или сохранились бы лишь частично.

Следует вспомнить упоминание в житии о том, что преподобные братья в юности получили хорошее образование в родительском доме и существенно дополнили его в обители преподобного Саввы. Полученный тогда запас сведений и знаний мог быть для преподобного песнописца хорошим основанием в его литургических трудах, пополняясь новыми данными только в отдельных случаях. Этим, может быть, можно частично объяснить суровость, простоту и известное однообразие его произведений. Можно предположить также, что преподобный Феофан начал писать каноны еще в обители святого Саввы, поскольку на подвиг исповедничества он вступил в возрасте 38–39 лет ²³.

Так или иначе, преподобный Феофан положил в основание своей жизни — наряду с исповеданием веры Христовой — труд по прославлению святых Божиих, которым он составлял свои каноны, написанные обстоятельно, но без попыток создания поэтических образов. Преподобный Феофан был суровым исповедником истины, о чем свидетельствует его житие. Так, он строго отвечал императору Феофилу, давшему приказание о начертании преподобных братьев. Таким же суровым был его ответ императрице Феодоре, когда та просила отцов, чтобы они молились о прощении грехов ее мужа, императора Феофила. Но эта суровость едина с любовью Преподобного к святым Божиим, к таинствам веры Христовой, к прославлению Лика Господа, Пресвятой Богородицы и святых; почитание их изображений он защищал своей жизнью, своим страданием. В ссылке или в темнице, склоняясь над неудобным для писания основанием, преподобный Феофан начертывал строки своих канонов и этим облегчал свои скорби, страдания своей души, в этом находил душевное равновесие, возможность и далее существовать и исповедовать имя Христово. И так в продолжение двадцати пяти лет!

Молясь за службами, которые составил Преподобный, можно заметить, что там, где жизнь святого была близка автору канона, есть и потепление чувства, и вздохи умиления, и речь приобретает напевность. В иных же канонах преподобный Феофан сдержан и краток, так что сокращает количество тропарей, а чтобы каждая песнь имела необходимое их число, он предписывает повторять первый тропарь.

*   *   *

Среди канонов преподобного песнописца, которые признаются его лучшими произведениями, прежде всего необходимо остановиться на его канонах усопшим, которые написаны для восьми гласов Октоиха и действительно имеют большие достоинства. Во всех этих канонах можно отметить большую музыкальность, стройность, богатство образов. Идея воскресения подается в них с особенной широтой, а для выражения своей глубокой любви к усопшим святой песнописец находит замечательные выражения. Так, он пишет в каноне четвертого гласа: Держай за десную руку раб Твоих, настави их на пажить бессмертную, Спасе, на зрение доброты Твоея ²⁴. В каноне же восьмого гласа преподобный Феофан умоляет Создателя: Яко источник жизни присносущныя, яко сладости сый поток, рабы Твоя, благочестно к Тебе преставленыя, сподоби пети и славословити Тя во вся веки ²⁵. Здесь же изливает Преподобный свое исповедание веры во Христа, причем находит самые различные выражения и подобия. Весь еси, Спасе мой, сладость световиднейшая, весь еси желание ненасыщаемое: потоки Твоея пищи и водою оставления усопшия напой ²⁶. Здесь опять не забыты отшедшие от этой жизни. Мя, человека, посреде смирения же вкупе и величества создал еси ²⁷, — исповедует Преподобный вечную истину человеческого жития. А далее он дает глубокое исповедание Богочеловечества Христова, Его великого подвига для нас. Наказав прежде многими чудесы <…> мене заблуждшаго, напоследок Самого Себе истощил еси, яко сострадателен, — восклицает Преподобный, — и поискав обрел и спасл еси ²⁸.

Не случайно преосвященный Филарет говорит о том, что и в его время заупокойные каноны преподобного Феофана привлекали к себе внимание и сочувствие инославных христиан, которые признавали их “высокое достоинство” ²⁹. Истинно, от лица всего мира взывает Преподобный ко Христу, когда говорит в каноне усопшим: Очисти рабы Твоя и тем согрешений прощение подаждь, Человеколюбче, и жизни сподоби нетленней и блаженному наследию ³⁰. И, вероятно, в этом тропаре наиболее останавливают сердце слова молитвы Преподобного: очисти рабы Твоя… Эти каноны преподобный исповедник Христов никогда не сокращает, тропари в них не повторяются, так как мысль их творца только-только укладывается в обычный размер песни (четыре тропаря, кроме ирмоса). В этих же канонах преподобного Феофана проявляется его глубокая любовь к мученикам Христовым, которых он умоляет помочь усопшим. Мертвостию живоносною, истканною мучений ради, всехвальнии мученицы одеяни светло, душам прежде усопшим божественный испросите покой ³¹.

Эта живоносная мертвость святых мучеников не только ощущалась Преподобным; он сам носил ее в своем теле и на своем челе, поэтому так жива его молитва к мученикам об усопших братьях. Именно святым мученикам усвояет Преподобный молитву об умерших, когда говорит: Тя мученицы молят: сих, яже преставил еси от земли, в земли кротких, Спасе, упокой ³². Преподобный Феофан, будучи мужем веры и исповедания, сам искал и жаждал покоя в земли кротких.

Вдумываясь в условия жизни и образ святых песнописцев, мы всегда находим в их писаниях выражения их основных, главенствующих дум и молитв. Так, мы видим у преподобного Космы Маиумского его блаженные вздохи о судьбах мира и спасении людей во едином Христе, Сыне Божием, или молитвы-поэмы преподобного Андрея Критского о необходимости и спасительности покаяния, или радостный полет души преподобного Иоанна Дамаскина в его великом Пасхальном каноне ³³.

У преподобного же исповедника Феофана Начертанного в его канонах усопшим главенствует отчетливое созерцание жизни человеков за пределами этого мира. Он — по ходу своей жизни, в своих страданиях — все время предстоял исходу из этого мира, жил перед чертой, перед концом своего бытия в темничных заключениях и изгнаниях. Отсюда у него, постоянно сущего у этой грани, изливается живая молитва об усопших, о людях, перешедших последнюю грань. Отсюда — сила, достоверность, истинность его молитвенных вопияний о них, отсюда его заупокойная молитва, воспринимаемая всеми людьми. Отсюда — живая похвала Преподобному от всех, кто соприкасается в этой молитве со строками его канонов усопшим.

Предстояние вечности, умоление о вечности, о земле кротких здесь сочетается для преподобного Феофана с восхождением к образу благоразумного разбойника и с молитвой о рае для всех умерших. Рай убо с Тобою повешенному, яко отверзл еси; ныне приими души, Владыко, к Тебе верою преставльшияся ³⁴.

Таков образ преподобного песнописца-исповедника, одна из существеннейших частей его души, его вздохов, его желаний.

Канон в неделю Православия, который подобно канонам об усопших заслужил высокую оценку преосвященного Филарета Черниговского, представляет собой произведение, значительно отличающееся от того, что мы видим в заупокойных песнопениях преподобного Феофана. Здесь — ликование, краткость и образность тропарей, здесь — похвала Церкви и удивление путям Божия Промысла о восстановлении почитания икон — образа Божия. Плещуще с веселием днесь вернии возопиим, — начинает свой канон преподобный исповедник, — коль чудна дела Твоя, Христе, и велика сила, наше единомыслие и согласие соделавый! ³⁵. День радостный, богомудреннии, приидите совершим, — продолжает дальше преподобный песнописец, — ныне небо и земля веселится, и ангелов чини, и человеков собрания ³⁶. Радость преподобного исповедника продолжается и дальше настолько, что он приглашает всех верующих к рукоплесканию: Превелие благодеяние видяще, руками восплещим: расстоящияся уды Христовы, совокуплены во единство ³⁷.

Всему канону преподобный Феофан дает краегранесие, также свидетельствующее о радости его сердца: Днесь благочестия богосветлая прииде заря. В последующих песнях канона Преподобный возвращается к воспеванию восстановленного почитания образа Христова, как сказал и в первой песни об иконах Богоматери: Храм бо Твой, Пречистая Чистая, во образех украшаемый <…> зряще, ныне всесвященно радуемся ³⁸. В последующих песнях преподобный Феофан приглашает святых апостолов Христовых в свидетели церковного торжества: Благогласно тайныя апостолов Христовых трубы паче естества да вопиют честных образов исправление ³⁹, — или взывает ко всей Церкви: Пишется и почитается верно покланяемый образ Владыки, и приемлет паки Церковь дерзновение ⁴⁰.

В 8-й песни, восходя к положениям святого Православия, Преподобный в умилении восклицает: Законы Церкви <…> сохраняюще, образы пишем и лобызаем усты, и сердцем, и хотением, Христовы и Его святых ⁴¹, — и богословствует дальше: На первообразное яве образа, почесть и поклонение возносяще, чтим, богоглаголивых учением последующе ⁴². Гимн, печатлеющий его страдания за святые иконы и радость его преподобного сердца, особенно величественен в заключительной, 9-й песни: Священнописаньми образов украшенную, зряще паки честную Церковь, со благоговением <…> возопиим: Тебе величаем, Трисвятый ⁴³. Честь и славу стяжавши Церковь крест Твой, и честныя иконы, и святых изображения с веселием, Владыко, и радостию величает Тя ⁴⁴. Здесь преподобный Феофан говорит уже не сам, он как бы отдает слово самой святой Церкви, сам же устраняется от высказывания: Церковь… величает Тя.

Преподобный закрепил своим каноном разум Церкви, ее победу, полноту ее исповедания на все времена. Здесь нашло место ликование всех святых исповедников за святые иконы, но Преподобный ни словом не упоминает об их страданиях; здесь только радость о Господе, прославление Православия. Не к тому нечестивых еретиков ныне бровь вземлется, — свидетельствует Преподобный в этом каноне, — Божия бо сила Православие удержала есть ⁴⁵. Канон в неделю Православия был путемерием жизни его творца, преподобного Феофана Начертанного. Вскоре после его написания, празднования дня Торжества Право­славия и получения сана епископа Никейского, преподобный Феофан отошел ко Господу. Заключительной песнью его жизни была радость, торжество радости, богосветлая ее заря, как он изобразил это в краегранесии своего канона.

Необходимо, наряду с песнями Постной Триоди, коснуться и канона преподобного Феофана на Преполовение Пятидесятницы в Триоди Цветной, также имеющего высокие достоинства. Этот канон в праздник Преполовения поется вместе с каноном преподобного Андрея Критского, причем канон преподобного Феофана поставлен первым. Здесь преподобный Феофан с большой твердостью и дерзновением свидетельствует о Христе как о Том, Кто есть начало и конец и преполовение всего сущего в мире, находя для этой мысли прекрасное словесное выражение. Преполовение всех и конец имеяй, и начала яко безначален обдержай, — пишет Преподобный, — стал еси посреде вопия: божественных богомудрии приидите даров насладитеся ⁴⁶. Этим тропарем преподобный Феофан таинственно означает суть самого праздника Преполовения.

В этом каноне, растворяя свое часто суровое сердце, преподобный песнописец именует Христа праздником, ходатаем, премудростью, избавлением и т. п. Праздник бо радостный спасаемых еси, — пишет он, — и спасения нашего ходатай ⁴⁷. Премудрость, правда, Господи, и избавление у Бога Ты был еси нам, — свидетельствует он ниже, — от земли к небесной преводя высоте ⁴⁸. Дальше преподобный песнописец говорит о Христе как об источнике вод животворных. Вод животворных источники отверзл еси Церкви, — пишет он, — аще кто жаждет, усердно да приходит и пиет, вопия, Блаже ⁴⁹. Здесь преподобный Феофан дает своему исповеданию Христа очень сильный художественный образ: человеческая жажда и животворные божественные воды объединены воедино, и потому слова эти принимаются душою, глубоко печатлеются в ней и запоминаются.

Ниже Преподобный возвращается к уже изложенному с тем, чтобы определить и духовное значение праздника для человека. Воистинну священное настоящее торжество преполовение: превеликих бо праздников корень, и светится обоюду ⁵⁰, — утверждает он и наставляет: “Божественных праздников преполовения достигше, совершенною божественною добродетелию обучитися потщимся, богомудрии ⁵¹. Этою же глубоко запавшею в его сердце мыслью преподобный Феофан и кончает свой канон на Преполовение. Новому и чистому жительству от Христа научившеся, — пишет он в 9-й песни канона, — сие даже до конца сохранити полезно вси потщимся ⁵².

К сожалению, нам не известно, в какое время своей исповеднической жизни писал этот канон Преподобный. Возможно, это было и при конце жития, так как на всем каноне лежит глубокая печать раздумья над человеческими судьбами, печать примирения со всем и покоя в Боге — Христе воскресшем, Который исповедуется Преподобным как начало и конец и преполовение дней.

*   *   *

Выше мы привели общую оценку основных канонов преподобного Феофана, сейчас остановимся на отдельных сторонах его творчества. Словарь Преподобного, лексический состав языка его произведений довольно ограничен, замкнут в себе; так же бедны и его словесные конструкции. Взяв известный образ, творец канонов, как правило, не развивает, не углубляет его, не украшает риторическими приемами. При суровости жизни и подвига Преподобного поиск словесных выражений не представлялся ему существенно необходимым. Поэтому в строках его канонов преобладает констатация фактов, не оживленная поэтическим вдохновением, употребление привычных, как бы отвердевших словесных образов.

Часто в дни памяти святых, каноны которым написаны преподобным Феофаном, молящийся чувствует личность чтимого святого или празднуемого события не через чтение этих канонов, а от какого-либо краткого, но образного выражения в стихире дня, или в его эксапостиларии, или в кондаке. Нередко восприятию священного события или образа святого препятствует чрезмерная краткость авторской мысли, повторение одинаковых тропарей. Подобное часто встречается в канонах, написанных преподобным Феофаном в честь святых пророков, ангелов, иногда — святых апостолов, и в отдельных случаях — в канонах, воспевающих святых мучеников и мучениц.

В тех же канонах святым, жизнь которых ближе самому Преподобному, отмечается большая теплота образов, большая обстоятельность и глубина подобий. С исчерпывающей полнотой написаны каноны святым песнопевцам. Они богаты сопоставлениями, местами восходят к высокой поэзии. Таковы каноны святителям Герману, патриарху Константинопольскому, Софронию, патриарху Иерусалимскому, преподобному Феодору Студиту и др. ⁵³. В этом проявляется та особенность творчества Преподобного, которая отмечалась нами выше: наиболее удачны те его произведения, которые тесно связаны с обстоятельствами его собственной жизни. Жизнь и творчество едины для преподобного Феофана. Мы еще раз убеждаемся в этом при чтении канона преподобному Феодору Начертанному, брату преподобного Феофана, в котором святой песнописец уже в краегранесии говорит о своем родстве с преподобным Феодором: Твоя, брате, ближняя плету хвалы. С большой любовью излагает Преподобный страдания своего брата: Титлу твоего честнаго лица видевше херувимы, — пишет он, — отступают от древа жизни ⁵⁴. Дальше он, говоря о титлах своего брата, даже сравнивает их с начертаниями на кресте Христовом: Титла над главою лежаше Царя Христа; твоя же титла, всемудре, на лице твоем начертася ⁵⁵. А еще ниже он вспоминает и самый образ страдания начертанного Феодора: Простерт на дсце начертан бысть, яко покланяющься, Феодоре, Христовой иконе, и Богоматере ⁵⁶. И заканчивает преподобный Феофан этот канон теплой молитвой, где ему опять дорого помянуть о родстве с преподобным Феодором. Пение Владыце принося, отче, и мольбы, — пишет он в последнем тропаре последней песни, — не престай о моей немощи, и сообитании и братстве: яко да вкупе поживше, улучим вкупе обожение ⁵⁷.

Святая Церковь нашла возможным (и назидательным) сохранить нам все строки канона Преподобного, так живо и так трогательно напоминающие нам о живом исповедничестве страдальцев Христовых, о родстве их и сообитании. Так живо, будто мы сами осязательно прикасаемся их язвам, титлам их преподобных лиц!

Отдельные каноны преподобного Феофана, подобно его канону на неделю Православия, обладают высокими качествами, обстоятельны, всесторонне описывают воспеваемое священное событие или подвиги святых Божиих. Таковы его каноны Святому Духу на повечерии Пятидесятницы, каноны святым Апостолам в Октоихе, каноны святителям в различные месяцы Минеи. Совершая каждодневно уставную службу, можно отметить, что и среди канонов преподобного Феофана, где нет отчетливо созданного образа или последовательно проводимой мысли, встречаются отдельные очень сильные выражения, которые приковывают душу. Они появляются в каноне как бы неожиданно, случайно, часто вне связи с другими частями канона, и представляются внезапной, утешающей находкой. Эти “наход­ки” не удается классифицировать или собрать в какие-либо группы. Это внезапный прорыв живого чувства преподобного отца среди его суровых, лаконичных строк, среди его часто однообразных характеристик подвигов святых или священных событий. Так, в каноне святителю Афанасию (18 января) вдруг почти в конце канона останавливаешься перед подобным выражением преподобного Феофана. Ибо адамант был еси биющим, к себе же яко магнит привлачал еси вся ⁵⁸, — пишет преподобный отец. Образ этот построен на соединении противоположностей в характере святителя Афанасия, и потому его сразу печатлеет сердце.

Мудрости возлегл еси на перси, славне ⁵⁹, — пишет преподобный Феофан в каноне святому апостолу Иоанну Богослову. А в каноне святому священномученику Дионисию Преподобный с большой проникновенностью называет его Учениче неизреченных видений ⁶⁰. Для прославления апостола Филиппа у Преподобного находится другой запоминающийся образ: Иззябшыя безбожия зимою теплотою веры оживотворил еси ⁶¹.

На день памяти святого апостола Иуды, брата Господня, вспоминая двенадцать учеников Христовых, в числе которых был и прославляемый Апостол, преподобный Феофан пишет с большим чувством, с вниканием в подвиг Христов: Сии бо быша ему друзи и сродницы, и соснедницы ⁶². Последнее — соснедницы особенно тепло и ощутимо касается сердца верующих.

Есть теплые строки и в прославлении подвига преподобных. В каноне преподобномученику Дометию святой песнописец пишет: Лику целомудрому тепле притекл еси ⁶³, — а ниже свидетельствует: Яко рождшеся молитвами твоими дети, тебе отцу сподвизавшеся ⁶⁴. В отдельных случаях у преподобного Феофана находятся очень живые слова, восхваляющие подвиг страдания. Так, он пишет в каноне преподобному Ксенофонту (26 января), прославляя подвиг Преподобного, его жены Марии и двух сыновей: Утробами бо растерзаему и душами распаляеми, остном сродства страдания мучеников подъясте ⁶⁵. Здесь хочется вспомнить канон Преподобного его брату преподобному Феодору Начертанному, где подчеркивается идея родства, родственности.

Другие выражения, на которых останавливается мысль, меньше запоминаются, в них не обретается большого цельного образа, хотя внимание и бывает привлечено. Таковы обращения преподобного Феофана в его каноне к пророку Аввакуму: О, божественныя и честныя пророка Аввакума красоты ⁶⁶, — или восклицание его в каноне трем отрокам: Украсися, о дети, паче камени сапфира ваше совокупление ⁶⁷. Подобно отмеченным изречениям построено и воспевание святителя Софрония: Якоже ароматнии фиалы, ланите твои <…> премудрости исполнь явися алавастр ⁶⁸.

Наряду с указанным, большую искренность и теплоту обретаем в молитвах преподобного Феофана к Божией Матери. Так, он обращается к Ней в богородичне канона преподобному Феодосию Великому: Яко утро обрелася еси раннее, — пишет Преподобный, найдя очень верный и тонкий образ в припадании к Пречистой Деве, — в житейстей нощи <…> Богомати Всечистая ⁶⁹. Раннее утро в житейской ночи — этот образ может долго жить в душе и глубоко поддерживать, утешать ее! Подобные же, оставляющие долгое молитвенное впечатление строки преподобного Феофана есть в Октоихе. Струи текущия и реки благости, — пишет Преподобный в каноне святым ангелам, — явил еси, Благий, ангельския лики ⁷⁰. Таемую душу мою зноем греховным, — пишет святой Феофан в каноне святым Апостолам, — молюся, ученицы Спасовы, напойте ⁷¹. Наиболее теплы в этих канонах его обращения к Богоматери. Так, в каноне святым ангелам 8-го гласа преподобный Феофан пишет: Миро тайное именуем Тя, Всечистая, сущее, рождшую Бога плотию, благоухания точащаго дарования ⁷². Понятия благоухания и мира, данные во взаимном проникновении, образуют очень прочный и верный словесный образ, воспринимаемый всем существом человека.

Но особенно помнит душа то слово, которое поддерживает ее в минуты тяжелых внутренних борений и переживаний. Верный и твердый образ, встретившийся в церковной службе, в слове святых, оказывается для нее поддержкой и даже спасением. Таковым, поддерживающим нашу душу в минуты тяжкого уныния или скорби, или печали, может быть и слово преподобного Феофана, слово, которое встречается в одной из обычных будничных служб, но обретенное — становится чудом, подкреплением, опорой. Не отринул еси, Христе, облещися в смердящаго ⁷³, — пишет преподобный Феофан в богородичне 3 песни канона преподобному Тихону Амафунтскому (16 июня). Именно это слово, острота этого слова, выражающего не только нашу греховность, но и крайнюю степень нашего падения, то, что мы в нашем грехе смердим, особенно поражает сердце. И спасает его, утешает, дает тихие и верные слезы то, что Христос облекся в смердящего, в каждого из нас — не отринул… облещися в смердящаго — и тем восставляет его. Это переживание, этот опыт духовного утешения от слова преподобного песнописца и есть наше приношение святой памяти преподобного Феофана, его страданиям и трудам. Опыт смердящего, восстающего во Христе.

*   *   *

Сурова была подвижническая жизнь преподобного Феофана Начертанного, каноничны и строги были строки его творений. Сурово и немногословно изображал он свое воспевание святых Божиих, и лишь только там, где воспевание его соприкасалось с опытом пережитого, с его собственной жизнью, слово его теплело, и он молил о сообитании и братстве.

Из сурового хода своей судьбы, из постоянного предстояния границе бытия преподобный Феофан черпал свою близость к судьбам усопших и заботу о них и потому смог сказать незабываемые глаголы об их бытии, их упокоении, их утешении в жизни вечной. Его сердце всегда было сердцем христианина, а потому, по Апостолу, “потаеный сердца человек, в неистлении кроткаго и молчаливаго духа” (1 Пет 3:4), он хранил в себе источник умиления, который вдруг, будто против воли, изливался в утешительных глаголах некоторых его канонов, оживляющих сердца его братьев во Христе.

Из этого же сердца исторгалась его хвала, его славословие образа Христова, Богоматери и всех святых, его живое исповедание Церкви и святого Православия. И отсюда же, из глубины этого “потаенного” сердца он воспел Христа как начало и конец и преполовение наших дней и открыл глубокую тайну, что Христос не отринул облещися в смердящаго, чем и утвердил законы духовной жизни для последователей Христовых.

Единство жизни и творений преподобного Феофана запечатлены, по нашему разумению, и тем, что святая Церковь не усвоила ему именования песнописца, а запечатлела его подвиг, сохранив за ним имя Начертанного, и потому едины перед Господом титла его трудов и титла его преподобного лика.

Публикация А. Беглова