Журналист Кирилл Михайлов: Меня, как верующего, не смущает, если напротив церкви есть изображение Мефистофеля

— На западной стене, например, главной церкви России – Успенского собора Московского Кремля, – фреска Страшного суда, на которой изображены бесы. Как и на западной стене Троицкого собора Троице-Сергиевой Лавры, в котором покоятся мощи главного нашего русского святого преподобного Сергия Радонежского. Как и еще много где в храмах на западных стенах.

Эти изображения включены в литургическое пространство, столетиями это не смущало людей, которые представить себе не могли, что можно жить без Бога. Бог обнимает всё Своё творение. Был такой отец и учитель Церкви Григорий Нисский, который учит об апокатастасисе (всеобщем восстановлении): через богочеловечество Христа врачуется не только грех человека, но и «сам изобретатель порока». То есть в конце времён Господь восстановит всё Своё творение. И в этой неявленной, но уже наступившей после Воскресения реальности как мне не достает любви к этому «казаку»: о чем он думает, взгромоздясь на лестницу и сбивая этот барельеф? Сколько ему до того, чтобы убить и человека? А что у меня пронесётся, когда он мне горло будет резать?