«Библиотекарь, учитель музыки, соцпедагог — все я»
Мариана, стаж 3 года, Тюменская область:
— Три года назад мы с семьей переехали из города в село: устали от суеты и шумных соседей, захотелось свой уютный уголок. У нас трое детей, поэтому искали такое место, чтобы рядом была хорошая школа. Ребята к ней быстро привыкли, да и я как мама стала участвовать в жизни их классов. Видимо, уже тогда заведующая и методист заметили мою активность.
Работала я на тот момент в статистике, в принципе, меня все устраивало. Но через год после нашего переезда мне предложили место школьного библиотекаря. Так я здесь и осталась. Сегодня совмещать приходится много функций: я и библиотекарь, и учитель музыки, и учитель технологии, и педагог дополнительного образования, и классный руководитель. Параллельно осваиваю профессию коррекционного педагога: у нас обучается трое ребят с ОВЗ, одному из них нужна программа для детей с тяжелой интеллектуальной недостаточностью.
Кроме того, в нашей школе нет социального педагога, этими вопросами занимаюсь тоже я. И семьи встречаются неблагополучные, и дети, состоящие на внутришкольном учете.
У таких учеников я, как член семьи: 24 часа в сутки должна знать, где ребенок, что у него происходит, что он ел сегодня, и вообще быть в курсе его физического и морального состояния.
Для этого выезжаю на дом, работаю с ними совместно с инспектором ОДН, психологами, социальными педагогами базовых школ.
Один мальчик, например, находится на учете с третьего класса. В шестом он вместе со старшими товарищами стал сдавать железо. Конечно, делал это не от хорошей жизни. Его мама в одиночку воспитывает троих, денег, естественно, не хватает, а сама она лечилась от алкогольной зависимости. Так вот. Компания залезла в чужой дом и утащила железо. Результат — постановка на все виды учета и семьи, и ученика. Таких историй много…
Нагрузка у меня, конечно, большая, а помимо уроков должны быть еще консультации, внеурочная деятельность. Классное руководство отнимает огромное количество времени и сил. Но я считаю, что зарплата для села получается достойная. Плюс районный коэффициент, компенсация коммунальных услуг.
Я работаю в школе-девятилетке, десятые и одиннадцатые классы должны ездить в соседнее село за несколько километров отсюда. На данный момент всего у нас 118 учеников. Школа трехэтажная, кирпичная. Самое главное — оснащенная современным оборудованием. В каждом кабинете — компьютер, телевизор, интерактивные доски. Оборудован большой компьютерный класс. В общем, идем в ногу со временем, а иногда даже пытаемся его опередить.
В нашем селе учитель — это уважаемый человек. Тебя знают не только как преподавателя, но и как соседа, как маму одноклассника. Поэтому отношения более тесные и дружеские как с детьми, так и с родителями. Дети у нас прекрасные, очень любознательные, не могут сидеть на месте долго, поэтому за урок делаем тридцать три дела сразу. Участвуем в различных конкурсах, поем, танцуем. Стараемся успевать все. Самое главное для меня — это умение найти тот самый контакт с учениками, с родителями, с администрацией. Когда каждую перемену твой класс бежит к тебе и делится какими-то новостями, переживаниями, спрашивает совета, вот тогда начинаешь понимать, для чего ты выбрал эту профессию и готов ли ты идти с ней по жизни.
«Все наглядные пособия печатаю сама»
Зоя, стаж 14 лет, Республика Коми:
— Я окончила институт и уехала работать учителем математики далеко от родного дома, в поселок городского типа близ Ухты, где мне предоставили комнату в малосемейке. Школа большая, мне дали три класса (в каждом человек по 25), один из которых был коррекционным. Проработала я здесь несколько лет, а потом родила ребенка и вернулась в деревню к матери. А дома, в той школе, в которой училась я сама, как раз один преподаватель ушел на пенсию. Директор — мой бывший классный руководитель — предложил поработать, пока нахожусь в декрете, а потом и вовсе остаться. Человек я безотказный, поэтому согласилась. Преподаю здесь с 2010 года.
Нашей школе уже больше сорока лет. Здание построено из бруса и постепенно приходит в негодность. В классах сейчас максимум по девять человек, минимум по два. Конечно, хотелось бы больше, но поселок неперспективный, молодежь уезжает в город, поэтому старшие классы закрываются из-за отсутствия детей. Всего учеников сейчас 55, учителей 20.
Есть недостатки в оснащении. Буквально пять лет назад перешли от деревянных досок к интерактивным, год назад поменяли старые парты на современные. Исправных проекторов у нас всего четыре, поэтому коллегам приходится между собой делиться. В первую очередь я бы обновила в школе все технические средства. У меня лично дома стоят три принтера — это необходимо, чтобы печатать детям дидактические материалы и наглядные пособия.
Эпидемию коронавируса мы пережили, как и все, дистанционно. Было очень трудно, ведь у некоторых семей, в том числе многодетных, нет компьютеров. Сейчас вспоминаем последнюю четверть прошлого года…
Одиннадцатый класс нужно было готовить к ЕГЭ, и мы на свой страх и риск проводили консультации. Карантин показал, что ребята не справляются без учителя.
От уроков невозможно устать, это же общение! Дети в нашей школе доброжелательные, поэтому нет такого класса, куда не хотелось бы идти на урок. В целом от работы в получаю одно удовольствие, со всеми выпускниками до сих пор общаюсь. Те, кто поступает, просят помочь с высшей математикой, приходят в школу на новогодние праздники, последние звонки.
«Сельского учителя считают бездельником»
Татьяна, стаж 27 лет, Смоленская область:
— После института по распределению я вернулась работать в родную школу: она малокомплектная, учитель одновременно ведет занятие с разными классами. Правда, раньше была бóльшая наполняемость, сегодня же осталось всего восемь ребят да шесть преподавателей.
Здание старое, деревянное, здесь училась еще моя мать, а ей уже 80 лет! Зимой отапливаемся печкой. Года два–три назад провели воду и сделали туалеты — так что с этой точки зрения условия соответствуют требованиям СанПиНа, даже малокомплектные школы в далеких деревнях вывели на должный уровень.
Сельский учитель вынужден выкраивать средства на многие расходы из собственной зарплаты, которая, кстати, не так уж велика. Ставка учителя высшей категории — 16 тысяч с копейками. Я живу в городе, за 20 километров от школы, и каждое утро добираюсь самостоятельно. Никто никогда не компенсировал затраты на бензин. Из своих же денег мы оплачиваем курсы повышения квалификации, приобретаем наглядные пособия. Если в ребенке есть хоть какая-то искорка, хочется, чтобы он поучаствовал в онлайн-конкурсах, например, но и это делаем за свой счет.
С детьми тоже непросто. Во-первых, их очень мало. Я преподаю в начальных классах и могу сказать, что в течение 45 минут одного-единственного ребенка занимать едва ли не труднее, чем целую группу, потому что такой урок требует особой подготовки, планирования. Во-вторых, очень низкий уровень развития малышей. Деревня крохотная, в ней нет ни одного садика, а дома с ними редко кто занимается. Одна из главных проблем на селе — отсутствие логопедов, психологов, дефектологов, которые могли бы оказывать помощь тем, кто растет в неблагополучных семьях. У ребят встречаются серьезные дефекты речи, особенно в таких специалистах нуждаются дети с ОВЗ.
У меня в классе есть мальчик с аутизмом. Это мой первый случай, понадобились курсы переподготовки, чтобы работать с ним, но все равно на практике ситуации абсолютно непредсказуемы! Вынуждена перестраиваться в зависимости от поведения и настроения ребенка…. Ему трудно часто менять вид деятельности, поэтому запланированный урок может вовсе не состояться. Но несмотря на это, он уже хорошо умеет читать и писать.
Раньше приходилось покупать дополнительную литературу, а теперь выручает интернет — всегда вечером дома подготовишь интересные пособия.
К слову, о материально-технической базе: в нашей школе всего один ноутбук и один компьютер.
С дистанционным обучением, конечно, случалось разное: в деревне пропадала связь, занятия порой превращались в ожидание, пока ребенок снова появится на экране. Не говоря о том, что у некоторых вообще нет никакой техники.
Многие знакомые считают, что преподавать на селе — халявное занятие. Статус городского педагога в глазах окружающих выше, чем сельского, вне зависимости от того, как он работает. То, что в деревенской школе ничему не учат, — это миф. Наши ребята, как и городские, поступают в колледжи и вузы, достойно устраиваются в жизни. У нас есть выпускники, которые окончили московские, калининградские, смоленские университеты. Так что слышать фразы о том, что мы ничего не делаем, очень обидно. Вопреки трудностям, мы не унываем, любим свою профессию и стараемся по мере сил, ведь каждый ребенок должен получать качественное образование, где бы он ни родился — в Москве или неизвестной деревне с населением пятьдесят человек.
«В школе работают лучшие из худших»
Наталья, стаж 2 года, Новгородская область:
— Я уроженка нашего поселка. Сначала много лет работала в коммунальном хозяйстве. Когда оно развалилось, встал вопрос о поиске новой работы, а в деревне это проблема. Я выбирала профессию в расчете на то, что будет востребовано, даже если население со временем в разы сократится (сейчас жителей примерно 1200–1300 человек). И в 35 лет я решила поступить в университет на учителя начальных классов. У меня самой четверо детей, так что с навыками воспитания все в порядке. Правда, сначала думала пойти в садик, но там вакансий не было, а в школе оказалось свободное место, тем более раньше я там уже иногда заменяла математиков. Мне дали первый класс. Очень нравится, что на уроках каждому ребенку я могу уделять много внимания.
Но кто остается в деревне? У кого-то нет денег на переезд, кому-то не позволило здоровье или вредные привычки… С дорогами здесь — беда, с медициной — тоже, ближайший роддом находится дальше, чем за сто километров. Тяжело и молодым, и пожилым, поэтому в глубинке живут в основном неблагополучные семьи. Сейчас в школе обучается более 50 % детей с ОВЗ.
У нас нет профессионального логопеда, нет психологов — никто не приезжает в село, да и финансирование слабое. Сразу после института как молодой специалист я получала 19 тысяч — это вместе с надбавкой 43 % от оклада. Час учительской работы стоит 137 рублей. Но давайте уточним: чтобы провести 40 минут урока, мне нужно около часа на подготовку, а затем я трачу примерно столько же на проверку тетрадей и анализ результатов. Итого — почти три часа. В этом году нагрузку между коллегами перераспределили: двое учителей вышли на пенсию, один устроился в школу поближе к дому. Я взяла математику, алгебру и геометрию, сейчас веду 45 часов — это две ставки. Работа забирает очень много времени, семья оказалась на втором плане. Спасибо родным за то, что меня поддерживают!
В период пандемии мы столкнулись с тем, что не у всех дома есть компьютеры. В некоторых семьях рады кнопочным телефонам… Дети приносили в мой почтовый ящик тетради, я проверяла их и клала обратно. Со связью тоже возникали неполадки. Допустим, из четырнадцати человек стабильно онлайн присутствовали четыре–пять, двоих периодически выбрасывало из конференции. Но мы созванивались, использовали мессенджеры, социальные сети, электронный дневник. Иногда ребята собирались у соседей, в чьем доме был компьютер, хоть это и противоречило карантинным постановлениям.
В школе, как говорят у нас на селе, работают лучшие из худших. Иногда слышишь от родителей, что теперь учителей берут с улицы. Почему-то у них нет доверия, они не понимают, какая нагрузка ложится на плечи преподавателей… Но карантин все изменил, мамы и папы почувствовали себя на нашем месте.
«Дети любят со мной обниматься!»
Антонина, стаж 15 лет, Республика Карелия:
— Работаю в Карелии, в самом северном районе на границе с Финляндией. Уже более пятнадцати лет я социальный педагог, мне очень нравится эта профессия! Школа теплая, как и весь наш поселок, благоустроенная. По вместимости она большая, но так как леспромхоз, который был градообразующим предприятием, закрыли, люди стали уезжать… Сейчас здесь учатся 200 детей, в классах по 14–20 человек.
Главная положительная сторона работы в сельской школе — средняя наполняемость, ребенка чаще спрашивают на уроке. Однако мы, как и городские педагоги, тоже много времени тратим на различные отчеты и прочую бумажную волокиту.
Живя в поселке, мы знаем о ребенке все: его семью, материальное положение и так далее. Есть, конечно, и неблагополучные семьи, но их немного, мы с ними занимаемся. На учете в детской комнате милиции у нас не стоит ни один ученик! В школе ведется большая внеклассная работа, открыто множество кружков. Например, уже больше десяти лет я руковожу кружком «Я — волонтер». Сейчас, конечно, в условиях пандемии трудно организовывать общешкольные мероприятия, но мы их проводим в рамках отдельных классов. Еще наша школа гордится музеем, который ребята создали своими руками, они там проводят экскурсии.
Дети очень доброжелательные. Вспоминаю, как в год волонтера мы с ребятами проводили благотворительные ярмарку и концерт. После него ко мне подошла одна бабушка и сказала: «Моя внучка очень жалеет, что она только в первом классе, а в волонтеры берут с пятого». Я решила в порядке исключения принять ее. Теперь таких ребят уже несколько. Зимой они кормят птиц в кормушках, которые развешиваем у школы, это ведь очень важно… Бывают, конечно, курьезные случаи.
Буквально на днях один девятиклассник, когда ему сделали замечание, в шутку спросил: «Школа — это наш второй дом, почему же вы, учителя, в нем командуете?»
Работой на селе я очень довольна. Приятно, когда идешь в школу, а все здороваются с тобой, называя по имени и отчеству: старшеклассники машут рукой, малыши подбегают и начинают обниматься. Ты ощущаешь себя нужным человеком!
Текст был впервые опубликован 5 октября 2020 г.