Немцы подошли к Москве, а боеприпасов совсем не осталось
В октябре 41-го немецкие войска вплотную подошли к Москве. Фронт требовал все больше и больше боеприпасов, а их критически не хватало. Все наши артиллерийские базы и снаряжательные мастерские располагались в западных районах страны и были захвачены противником. Часть оборудования, которое удалось эвакуировать на Восток, еще не успели смонтировать. Немцы подходили к Москве, а у армии была критическая ситуация: снарядов просто не было.
Так было принято решение о создании полевой артиллерийской мастерской. Это был самый настоящий «арсенал на колесах», который отправили на оборону Москвы. Двенадцать вагонов-пульманов были приспособлены для работ с боеприпасами, подготовки их для стрельбы. В одном вагоне находилась электростанция, в другом котельная, в третьем механическая мастерская, в других – отделения по чистке, обжиму гильз, заправке их порохом.
Вагоны прибыли в Электрогорск в ночь на 1 сентября 1941 года Состав ПАСМ (полевая артиллерийская снаряжательная мастерская) был изначально размещен на узловом участке железной дороги станции Храпуново, но вскоре был обнаружен воздушной разведкой врага. Вагоны срочно передислоцировали дальше на восток, в поселок Электропередача (нынешний Электрогорск). Хотя бы небольшое промедление могло закончиться огромной катастрофой, так как первое место стоянки ПАСМ в Храпуново немцы бомбили той же ночью.
Первые снаряды пошли только 10 октября: два месяца потребовалось на то, чтобы обустроить административно-хозяйственную часть и техническую территорию мастерской. Построили вторую железнодорожную ветку с разгрузочно-погрузочными платформами – к основной железной дороге примыкала узкоколейная дорога. Рабочих рук явно не хватало, и рядом с взрослыми трудились школьники: рубили деревья, расчищали площадку, делали насыпь, укладывали шпалы. Когда все было построено, в вагоны грузили снаряды и отправляли их по узкоколейке, а потом и по основной железной дороге на фронт.
Пятиклассники чистили снаряды скипидаром так, что руки трескались до крови
По сути ПАСМ-22 была самым настоящим заводом на колесах – она выпускала до 40000 «выстрелов» в сутки. Немцы постоянно летали над этими местами в поисках мастерской, чтобы разбомбить, но найти ее не могли: она была очень хорошо замаскирована, и самолет-разведчик не мог увидеть ее с неба через густой лес и болота. У немцев, возможно, и мысли не было, что столь важный стратегический объект может базироваться на болотах.
Снаряд 37 мм для зениток ПВО на фоне макета ПАСМ-22. Макет был создан выпускниками школы № 14 г. Электрогорска более 40 лет назад.
Уникальность мастерской еще и в том, что из поля солдаты собирали использованные снаряды – ржавые, пробитые – и отправляли их сюда, в полевую мастерскую. Перед мастерской была поставлена задача – из этих использованных снарядов нужно сделать новые. Это был очень тяжелый труд. Мальчишки и девчонки, пятиклассники, очищали их скипидаром так, что у них до крови трескались руки… На следующий день они шли на уроки и не могли даже перышко в руках держать.
Снаряды времен Великой Отечественной войны. Некоторые из них сделаны на ПАСМ-22.
Из воспоминаний Лидии Григорьевны Воробьевой:
«Когда началась Великая Отечественная война, мне было 17 лет и я только что окончила 9 классов… В это время весь наш класс по комсомольским путевкам отправили под Москву рыть окопы и противотанковые рвы, а меня пока оставили дома. И вот недалеко от Электропередачи появился арсенал на рельсах и многие девушки и женщины стали там работать. В первом отделении занимались обновлением старых стреляных гильз, которые привозили к нам с фронта. К гильзам зимой даже в рукавицах примерзали руки, а летом они сжигали нам руки. В стене вагона было проделано отверстие, и в него подавались гильзы, которые до этого мыли, а точнее, травили в ваннах».
Детей кормили щами из крапивы и давали кусочек хлеба, и этот кусочек хлеба они несли домой своим близким. Те, кому исполнилось 18 лет, сначала нанимались вольнонаемными, им платили небольшие деньги и поставили на довольствие, но затем их заставили принять присягу и сняли с довольствия. Пропустить смену было нельзя – солдат автоматически считался дезертиром.
Работники ПАСМ-22 вспоминают: работали так много, что иногда приходилось вставлять в глаза обломки спичек. И это не фигура речи, а реальность.
Но несмотря на это, оставалось время на художественную самодеятельность и песни под гитару. Возможно, это было жизненно необходимо тогда – как еще один способ выживания…
В самый критический момент, когда немцы совсем близко подошли к Москве, именно ПАСМ-22 обеспечила всю систему Московского округа ПВО. Потому что больше брать снаряды просто было неоткуда. И это при том, что ПАСМ-22 – это не литейный цех, а всего лишь полевая мастерская из 12 вагончиков, которая базировалась в лесу, на болотах! На протяжении всей войны с фронта не поступило ни одной жалобы – все снаряды выстрелили, ни один не дал осечки. Даже с заводов привозили бракованные снаряды, в которых капсюль не так был вставлен или порох не доложили. А на ПАСМ-22 не пришло ни одной жалобы.
Учитель истории школы №14 Игорь Мирских держит гаубичную гильзу, сделанную на ПАСМ-22. Она разрывалась на сотни элементов и имела мощный поражающий эффект.
ПАСМ-22 использовала по 8-10 раз стреляные орудийные гильзы. В период подготовки к разгрому немцев под Москвой мастерская давала боеприпасы всех калибров и в огромном количестве: 30-36 тыс. снарядов 76 мм калибра и 85 мм зенитных – до 10-12 тыс. в смену.
В эти дни ПАСМ-22 была единственной в своем роде и самой близкой к линии фронта. Колонны автомашин непрерывным потоком прибывали за боеприпасами. Вдоль Горьковского шоссе, которое проходило рядом с поселком, на протяжении двух километров стояли машины-«полуторки» в ожидании погрузки снарядов. С фронта приезжали солдаты и просили: «Срочно, срочно нужны снаряды!» Работа мастерской не прекращалась ни днем, ни ночью. Рабочие сутками не отходили от своих станков! ПАСМ-22 давала фронту 28000 снарядов каждые 10 часов работы.
Из воспоминаний Александры Николаевны Мушкиной:
«Моя операция была очень опасная: я подвозила и ввертывала взрыватели. Штамповала ярлыки для готовых снарядов, так как совмещала несколько операций. Нормы выпуска продукции в 1944 году составили 500%. Работали очень много, зимой руки примерзали к холодному металлу. Старались сделать как можно больше снарядов, чтобы приблизить победу над врагом.
А дома нас с сестрой ждали еще пятеро детей. Мы заменили им отца и мать. Отец и старший брат ушли на фронт, брат погиб. Мама очень сильно болела и находилась в московской больнице. После работы придешь домой, тут же надо печь истопить, чем-то накормить детишек, постирать. Недосыпали страшно. Когда утром шли на работу, то по очереди спали на ходу: один спит, другие его под руки ведут. Сколько же было радости, когда из больницы вернулась мама…»
Расчетная производительность станков уже давно была перекрыта. Ящики со снарядами брали прямо с потока, грузили и увозили на фронт. В ящики со снарядами арсенальцы вкладывали стихотворные призывы бойцам не затаптывать гильзы, так как они могут быть использованы еще несколько раз:
Гильзы золота дороже, гильзы – выстрел по врагу,
гильзы нам бросать негоже и затаптывать в снегу (в траву).
Человеческие потери
В работе ПАСМ-22 был трагический момент. В вагоне произошел взрыв. За одну секунду воспламенился порох, и взрывной волной заклинило двери, открывавшиеся внутрь. Никто не смог выбежать из вагона.
«…Погибли мои товарищи. Я, потеряв сознание, ударилась головой о спасательный люк, он открылся, и я (как говорят), горящая, упала на землю. Долго лежала в больнице, прикованная к постели. Боролась за жизнь и не падала духом. На теле остались следы ожогов, искалеченные на всю жизнь руки. Многие считали, что я умерла от ожогов, но я жива. Погибли во время взрыва: Сафонова Серафима, Овечкина Нина, Силищева Евдокия, Чапарина Нина, рядовой Коэрговин Бимангибет», – вспоминает Анна Ивановна Нестерова-Рябова.
Но и без взрывов было очень много потерь, так как работа была крайне тяжелой. На ПАСМ работали школьники, учителя, а также проходили службу мужчины, которые не были способны воевать на передовой. После ранений присылали солдат, иногда без руки или ноги, без глаза. Они уже отвоевали свое, но продолжали трудиться ради Победы… Есть сведения, что у кого-то сердце остановилось от перегрузок, у кого-то началось заболевание легких – то есть потери сотрудников мастерской сложно посчитать, но их было не мало.
«Немцы отступили от Москвы, и перед нами поставили новую задачу»
Шоферы, приезжающие за боеприпасами, рассказывали, что войска готовятся к мощному контрудару, на фронт прибывают новые силы – дивизии сибиряков. Спустя несколько дней от тех же шоферов арсенальцы узнали, что Советская армия нанесла по фашистам контрудар огромной силы и немцы стали отступать от Москвы. Люди, работающие в ледяных мастерских ПАСМ-22, своим самоотверженным трудом внесли существенный вклад в дело общей победы над гитлеровскими войсками под Москвой!
Из воспоминаний Александры Васильевны Петрищевой:
«…В самые тяжелые дни обороны Москвы мы не выходили из мастерской, работали целыми сутками. Отдыхали прямо на рабочих местах. Когда звучал сигнал к началу работы, мы снова включали транспортер и грузили ящики со снарядами для фронта.
Когда майор части Иванов Петр Иванович сообщил, что немецкие танки были подбиты нашими снарядами, мы, пасээмовцы, очень радовались, что наши снаряды сделали многое, они пробивали броню до 70 мм.
Мы, пасээмовцы, радовались каждой нашей победе, и когда наша Красная армия стала освобождать города, то Москва салютовала в честь освобождения наших советских городов. Мы очень радовались, что нашими руками сделаны снаряды для салюта. Красная армия отстояла столицу, и мы вздохнули чуть легче. Вагоны с фронта стали приезжать реже, и готовые снаряды теперь складировали на территории в штабеля. У нас образовался большой запас боевых снарядов. Все чаще стали приезжать военные за холостыми снарядами».
Действительно, после разгрома немцев под Москвой наши войска стали одерживать одну победу за другой. И на ПАСМ-22 была возложена новая задача – сборка холостых выстрелов с использованием тех же стреляных гильз для произведения праздничных салютов. Первая партия таких выстрелов была выпущена летом 1943 года для салюта в честь победы «на Огненной дуге» под Курском и освобождения городов Орла и Белгорода.
Еще один удивительный факт про ПАСМ-22: обычно погрузочные площадки вдоль железнодорожной колеи были забиты ящиками со снарядами. Однажды по железной дороге ехал маленький паровоз в 3 вагона – он вез работников из соседнего города. Его заметил немецкий самолет-разведчик и стал атаковать, сбросив бомбовый заряд. Поезд взорвался, люди, которые ехали в вагончиках, погибли. Один осколок попал в штабель (это 10 ящиков со снарядами) и там застрял, а перед ним стояла береза, которая взяла на себя главный удар. Буквально несколько сантиметров – и заряд мог бы попасть в штабель, и тогда на месте нынешнего города Электрогорска был бы огромный котлован, потому что взорвались бы просто килотонны взрывчатки. Это мог быть мини-ядерный взрыв, если бы осколок попал в штабель, а не в березу.
***
В год 40-летия Победы по инициативе коллектива школы №14 на месте расположения ПАСМ-22 был установлен обелиск в память о трудовом подвиге электрогорцев, внесших свой вклад в дело победы над фашистской Германией. На его открытие были приглашены работники «арсенала на колесах». Из разных городов России приехали около 200 человек. А в честь 50-летия Победы обелиск заменил памятник.
Электрогорский поисковый отряд «Восток» под руководством Егора Черналова на протяжении уже нескольких лет восстанавливает историю ПАСМ в архивах Министерства обороны и во время поисковых работ на месте дислокации Арсенала. На фото – находки отряда на месте работы ПАСМ-22.
Материал подготовлен совместно с учителем истории школы № 14 г. Электрогорска Игорем Мирских. В тексте есть фрагменты из его книги «Альманах краеведа». Фото сделаны в Музее боевой славы школы №14 и на месте, где базировалась ПАСМ-22.
Грамота, нарисованная от руки сотрудниками ПАСМ в 1942 году, с их именами и фамилиями всех учителей и учеников, которые работали на ПАСМ.