Продолжается обсуждение проекта документа Межсоборного присутствия «О подготовке ко Святому Причащению». Своими соображениями делится священник Димитрий Шишкин.
Священник Димитрий Шишкин
Когда я читал проект документа «О подготовке ко Святому Причащению», мне все время приходили на ум те слова из Деяний Святых Апостолов, где говорится об обращенных из язычников. О том чтобы не требовать от них более чем воздержания от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда… чтобы не делали другим того, чего себе не хотят (Деян. 15, 29).
К сожалению, абсолютное большинство современных крещеных людей к православию имеют отношение только по «факту крещения», а по степени сознательной жизни именно могут быть отнесены к язычникам. Увы, но это горькая правда. И когда мы обсуждаем вопросы подготовки к причастию, вопросы исповеди, в первую очередь мы должны учитывать эту горькую, но объективную реальность.
Я хочу сказать сейчас не о том, что нужно максимально облегчить подготовку к причастию для таких людей. О «правилах» поговорим позже. Но речь идет о том, что в Церкви, конечно, должен быть «механизм», если это слово уместно — вхождения человека в сознательную церковную жизнь. И вот это мне кажется сейчас задачей первостепенной важности. Потому что приходится встречаться с людьми, которые прилежно выполняют все необходимые «предписания» перед причастием, но совершенно не знают и не понимают, что такое, собственно, причастие.
Я не случайно разделил эти два понятия: знать и понимать. Потому что надо, конечно, и знать о причастии — знать предысторию установления этого таинства, знать что это, собственно, такое, что говорит о причастии Сам Господь, но дальше должна быть хоть минимальная степень понимания, а вот «понимание» появляется тогда, когда человек хоть в малой степени, но сознательно и действенно погружается в церковную жизнь, начинает жить, думать и чувствовать в категориях Евангельского благовествования… Вот это кажется очень важным.
Как этого добиться? Тут как всегда на первое место выступает некий «идеал», представление, как это должно бы быть. Конечно, человек должен предпринимать какие-то последовательные и сознательные шаги к изменению своего мировосприятия. Это и чтение Евангелия, и пусть небольшое, но последовательное изменение образа жизни, молитва, хождение в храм на службы… Но как человека подвигнуть к этой перемене жизни? Как сдвинуть его с «мертвой точки»? Это как период оглашения перед крещением: конечно, он в идеале должен быть, но на практике…
На практике заявление о «предуготовительном периоде» попросту отпугивает многих людей, и этому не надо удивляться. Люди часто не потому «убегают от церкви», что не хотят там быть, а потому, что им предлагают шаги, к которым они ещё не готовы. Это надо понимать. Может быть лучше начать с самого малого. Например, с беседы по любому удобному случаю, при любой встрече.
Каждая такая встреча — это реальный шанс, чтобы попытаться «разбудить» человека, насколько возможно донести до него суть и важность происходящего, как-то изменить его взгляд, отношение к церкви, таинствам… Пробудить интерес к духовной жизни… Но человека, пришедшего в себя после «комы», поначалу нужно просто держать с молитвой за руку. Всё остальное — потом. Нельзя кричать ему «из больничного коридора», чтобы он подошел для беседы. Важно постепенно и терпеливо «наводить мосты», продвигаться к взаимопониманию. И вот это, мне кажется, самое главное.
Какие средства для этого использует священник — во многом зависит и от самого священника и от человека, с которым он общается. Для одного достаточно одной беседы, чтобы он «загорелся» верой и сознательным желанием приступить к причастию, а для другого нужно, может быть, время размышления, «всматривания» в себя, в свои чувства… Люди все разные. Но в любом случае вот эта степень «сознательности», пусть минимальная, должна присутствовать. Тогда и только тогда, как мне кажется, можно уже говорить о том или ином «правиле»… Именно о том или ином, опять же потому, что эти отношения — человека с Богом — очень разнообразны, и духовнику нужно много смирения и благоговения, чтобы в эти отношения не вторгаться, а быть их свидетелем и помощником, именно помощником в восхождении человека к Богу.
Бывает, после исповеди я прошу человека только «вычитать» (это слово всё-таки уже прочно прошло в наш лексикон, и необязательно с негативной коннотацией) только Последование ко причастию и без поста допускаю человека на следующий день к приобщению Святых Тайн, потому что он стремится к этому всей душой… он кается искренне… он хочет изменить свою жизнь. А бывает и так, что прошу не причащаться пока… если вижу что человек хоть и исповедуется, но «покаяние» его — это ещё не перемена, а только сожаление, боль о своем греховном состоянии, преодолеть которое он ещё не может и, главное, не хочет по-настоящему…
Но и здесь бывает разная мера, как разными бывают грехи. Иногда человеку нужна помощь, которую он может обрести только в Причастии. И нужно человеку поверить, пойти ему навстречу. Это иногда бывает риском… И иногда этот риск, увы, не оправдывается… Но что поделаешь — это жизнь. И Господь дает нам новые и новые шансы, новые и новые возможности, и не всегда мы оказываемся «на высоте» надлежащей ответственности.
Но вот эта необходимость доверия человеку, конечно, не должна переходить какую-то невидимую черту, перетекать в беспечное «всепрощение», в котором бывает много душевности, но нет присутствия духа. Это очень важные вещи! Священник должен именно оберегать человека, как от излишней беспечности, так и от излишней боязливости или привычки полагаться «на правило» А эта привычка во многих сильна и она, как мне кажется, тоже может быть препятствием для причащения… не то чтобы достойного. Мы знаем, что все недостойны… но для причастия в доверии Богу, в младенческом и самоотверженном прибегании к Нему. С теми слезами, необходимыми, о которых так много говорил преподобный Симеон Новый Богослов и которые, конечно, не «выдавливать» надо из себя, а которые проистекают из нашей искренности и осознания собственной немощи в горячем желании быть причастниками «Божеского естества» (2 Петр. 1, 4).
Вот к этому настроению и должна приводить любая подготовка, любое правило. А каким оно будет — пусть решает священник, и документ о подготовке ко Святому Причащению должен, как мне кажется, обозначить норму и допустимые пределы. Собственно, в этом и есть предназначение этого документа. Показать, как это может быть, чтобы священник, особенно новоначальный, мог иметь и какой-то ориентир для своего… написал — «руководства», потом — «окормления»… но осознал, что это всё-таки очень уж громкие, а точнее — слишком весомые слова, чтобы применять их с легкостью. Мне кажется что надо, по крайней мере, честно и доброжелательно, искренне стараться помочь — вот именно помочь человеку приступить, приблизиться ко Христу — и в если священник делает это честно, то он уже не зря существует на свете.
* * *
Если говорить о подготовке к причастию у нас на приходе, то есть как бы «сердцевина», традиционная норма, которая постоянным прихожанам, конечно, известна, и о которой они расскажут охотно любому, кто обратится к ним с соответствующим вопросом. Это трехдневное говение, «вычитывание» положенных молитв, исповедь накануне или в день причастия… словом, всё то, что написано в любом молитвослове. Но вот вокруг этого «средоточия» расходятся круги жизни, и жизнь, как водится, оказывается сложнее любых установок и правил.
Например, мы говорим, что говеющему нужно присутствовать на вечернем богослужении в канун причащения. Это, конечно, так, но если учесть, что на сельском приходе, например, есть значительный процент старушек, которые настолько больны, что едва передвигают ноги, и добраться из соседнего села, отстоять литургию — это для них уже подвиг, для многих из нас просто даже непонятный, — если учесть всё это, то и получается вполне объяснимым то, что некоторые прихожане причащаются, не присутствуя на вечернем богослужении. То же можно сказать и о людях, объективно занятых на работе и свободных только в воскресный день.
Дети… Вот здесь разговор особый. Ну не могу я от семи-девятилетних детей, у которых, к слову, часто ни мама, ни папа, ни бабушка вообще в церковь не ходят, а приходят эти детишки сами в храм, что называется, «по зову души», — так вот, не могу я от них требовать, чтобы они ещё вычитывали накануне Последование ко причастию. Я просто прошу, чтобы они обычные свои молитвы вычитывали чуть внимательнее, усерднее, чем обычно. Чтобы они старались следить за своим поведением более внимательно и строго в преддверии встречи с Господом. Я знаю, как легко отпугнуть ребенка от церкви «бременами», может быть, формально и правильными, но «неудобоносимыми» и требующими от маленького человека подвига, превосходящего его меру. Ну и конечно, я прошу, чтобы они с ночи не ели и не пили, а с утра исповедовались.
Опять же, я понимаю и согласен, что есть некий образец, к которому надо стремиться, но не всегда есть тот, кто этот процесс «восхождения» может проконтролировать дома, а без этого контроля все «требования» в реальности означают, что ребенок, скорее всего, просто перестанет совсем приходить в храм. Сразу оговорюсь, что в городе ситуация несколько иная: там дети в храм практически всегда приходят в сопровождении взрослых, которые теоретически могут позаботиться о «правильной» подготовке своих чад.
Вообще я убежден, что в «детском молитвослове» должно существовать и «детское правило» подготовки ко причастию. Равно как и краткое и доступное объяснение — что такое, собственно, причастие и каково его значение в духовной жизни человека.
Относительно исповеди перед причастием хочется сказать вот что. Причащаться без исповеди, как мне кажется, может по благословению духовника прихожанин, хорошо известный священнику, но и это можно назвать не нормой, а исключением. Например, вчера было воскресенье, человек причащался, а завтра — двунадесятый праздник. Можно разрешить причащаться без исповеди, «если не случится чего-то, что явно отяготит совесть». Словом, нормой всё же должно быть причащение с исповедью, тем более что это уже твердо вошло в повседневный приходской обиход.
Пост перед причастием. А вот здесь я сторонник мнения, что трехдневный пост перед причастием необходим в том случае, если человек причащается редко, скажем, раз в полгода. Но если человек причащается чаще, чем раз в месяц — может быть, справедливо ему ограничиться соблюдением постных дней — среды и пятницы, ну и, если желает, может попоститься накануне причастия, скажем, в субботу. Здесь вот ещё о чём хотелось бы сказать. Мы часто смешиваем два понятия: пост и воздержание, а вот второе, как мне кажется, при подготовке к причастию куда важнее, чем диетическая избирательность в выборе блюд. Сознательное воздержание накануне причащения от всего, что может мешать в подготовке к нему — вот это должно быть нормой. Я также за причащение без поста в дни Светлой седмицы. Но вот здесь как раз и можно говорить о необходимости сознательного воздержания от пресыщения и всевозможных излишеств даже при формальном несоблюдении поста.
Важен, как мне кажется, вопрос, в каких случаях нельзя допускать к причастию. Нельзя допускать к причастию человека, находящегося в состоянии явной одержимости грехом и не желающего от этой одержимости избавиться. Это бывает и тяжкая обида с нежеланием прощать, и состояние после скандала, когда нет ещё стремления к примирению… В таких случаях уместно посоветовать человеку немного потрудиться над собой, приложить сознательные усилия в борьбе с грехом и тогда, когда он будет уже «на пути» — допустить к причастию, потому что человек действительно стремится ко Христу и прилагает в этом своем стремлении определенные усилия.
Чаще всего такая ситуация бывает с молодежью, живущей «свободно», в блуде. Они с одной стороны хотят быть со Христом, но с другой не могут прекратить свою порочную связь. В таких случаях я прошу проверить свои чувства — если они серьезны, то воздержание до брака, безусловно, возможно, а если несерьезны-то не стоит их и продолжать. Бывает, молодой человек или девушка искренне каются в таком греховном сожительстве, и тогда право выбора можно оставить за ними, как это ни странно звучит.
Можно сказать: вот ты сейчас покаялся перед Богом в своем грехе. Если у тебя есть решимость прекратить эти греховные отношения, перевести их на другой, добрый лад или расторгнуть — тогда приступай к причастию, и да поможет тебе Господь. Но если ты колеблешься, чувствуешь, что не готов эти отношения изменить-то не дерзай приступать к таинству, чтобы оно не было тебе в осуждение. Лучше потрудись над собой, приведи свою душевную жизнь в порядок, «выясни отношения», наконец, и тогда уже приходи на исповедь с чистой совестью и действительным желанием изменить жизнь.
Насчёт частого посещения богослужений в период говения — это, конечно, желательная, но далеко не всегда осуществимая норма. Многие люди в необходимости заботы о пропитании семьи заняты настолько, что и на вечернее богослужение накануне причастия им бывает выбраться крайне сложно, а уж о «более частом посещении церковных богослужений» и говорить не приходится. Это надо учитывать и относиться снисходительно к этой реальности.
По поводу «женской нечистоты», кажется, надо бы в документе оговорить отдельно случаи болезни, когда женщина всё-таки может приступать и к исповеди, и к причастию. Это важно потому, что знаю случаи, когда болезнь воспринималась женщиной как безусловное препятствие для участия в таинствах, и это было причиной её удаления от церковной жизни.
Подводя итог сказанному, я опять возвращусь к тому с чего начинал — к больной теме нашего повального невежества, равнодушия в отношении духовной жизни… Вот это главная беда, вот об этом надо молиться с болью: о разрешении народа нашего от какой-то спячки, оцепенения… Молиться в первую очередь, потому что это оцепенение — духовная болезнь, давняя, застарелая, хроническая… и бороться с ней можно только духовно. Если мы — священники — будем болеть об этом душой, если будем просить у Господа освобождения от этого наваждения, если будем со вниманием и любовью относиться к каждому человеку-то, верю, народ наш скорее очнется от страшного дурмана, от духовной и нравственной спячки, в которой он сейчас пребывает.
И тогда постепенно жизнь наша будет преображаться, становиться иной, так что мы с изумлением будем оглядываться на прошедшие десятилетия. Но для этого должно пройти время. И об этом пробуждении надо молиться от всего сердца. А подобрать «правильное правило» для подготовки к причастию в каждом конкретном случае пусть нам поможет, кроме прочего, и тот документ, который готовится к изданию и который уже в нынешнем его виде может принести большую пользу.